2. Путеводная звезда

Я кивнула, принимая объяснения. Говорить о том, что могла задержаться в детской или позволить себе подольше полежать в постели, где со мной оставался запах его тела, я не стала. Он и сам все понимал.

— Твои родители были дружны с семейством князя Изверева, — дождавшись, когда я присяду, он занял мое место у окна.

— На их сына эта дружба не распространялась, — невольно сжав подлокотники, довольно ровно произнесла я. — Папенька считает, что наследник не достоин памяти его отца.

— Смерть нередко примиряет мертвых и живых, — пропустив язвительный тон, на который я все-таки сорвалась, заметил Георгий, бросив короткий взгляд на бумаги. — Я пообещал Федору Игнатьевичу сообщить некоторые подробности гибели князя, но не успеваю исполнить свое обязательство. Император поторопил меня с поездкой.

— Ты хочешь, чтобы я... — я порывисто поднялась, потом, вздохнув, вновь опустилась в кресло. — Извини, просто мы с Андреем в детстве....

— Да, я помню, что ваше поместье и княжеская усадьба находятся неподалеку, — едва ли не равнодушно отозвался он. Оглянулся... — Эвелин, я понимаю, что это не так просто....

— Я — справлюсь, — перебила я мужа, догадываясь, о чем он хотел сказать. Если бы мог избавить меня от этого разговора, Георгий так бы и сделал.

— Я — не сомневаюсь! — теперь теплом тронуло не только губы, но и глаза. Мелькнуло и... пропало. — В гибели Изверева много непонятного, — другим, деловитым тоном, продолжил он. — Дело шло к миру. Князю Алихану удалось добиться повиновения от мелких князей, так что заключение договора было только делом времени. — Он сделал паузу, словно собираясь с мыслями.

Морщинка, что пролегла по лбу, добавила его лицу суровости, показав мне Георгия совершенно другим, сделав нашу разницу в возрасте более ощутимой, осязаемой....

Двенадцать лет.... До этого мгновения я до конца не осознавала, насколько он старше. И не только в прожитых годах. В том опыте, которого у меня не было.

— Если не вдаваться в подробности, о том, что отряд Изверева будет возвращаться именно этой дорогой, должен был знать только сам князь и его ординарец.

— Должен был? — переспросила я, посмотрев на мужа с недоумением.

— Такие имелись договоренности, — еще более запутал он меня. Объяснений не последовало, только продолжение: — Их ждали у ущелья, идеальное место для засады. Да и до лагеря оставалось всего ничего, похоже, расслабились.

— Про ущелье ты ведь сказал не просто так? — начала я кое-что понимать. Если была права, то называлось это предательством.

— Не просто так, — скривившись, вздохнул Георгий. — Из отряда в живых осталось только четверо — их спасло, что у князя при себе оказался магический вестник. Помощь хоть и запоздала, но не для всех.

— А князь Изверев? — мне удалось произнести это имя спокойно, хоть внутри все содрогнулось.

Я провела черту между прошлым и настоящим, но наступивший день заставил сомневаться в том, насколько была честна.

— Видели, как он упал раненый на самом краю обрыва, но высланный дозор тела не обнаружил. Очень много крови на камнях, следы отпечатавшихся на ней лошадиных копыт, словно его.... — Георгий замолчал, заметив, как я закрыла рот ладонью, чтобы не закричать... — Прости! — он подошел быстрым шагом, опустился передо мной на колено, взял ладони в свои. — Сомнений в том, что он мертв, нет. Как и в том, что легкой его смерть не была.

— Я навещу отца и расскажу все... — я наклонилась к мужу, коснулась губами его виска. — Ты уезжаешь так спешно....

— Да, мое солнышко, — улыбнулся он мне. Лучше бы не старался, получилось у него вымученно. — Я понимаю, что ты предпочла бы лишний раз с родителями не встречаться....

— Георгий, — перебив, с легким нажимом произнесла я его имя, — я навещу отца и расскажу все о судьбе князя Изверева. Ты прав, возможно, это изменит мнение Федора Игнатьевича о сыне его друга.

Говорить о том, что сильно в этом сомневаюсь, я не стала.

Род Красиных не из последних, есть чем гордится. И имена предков в Летописях, да и богатством своим славится. Единственное, чего не хватало отцу для полного удовлетворения собственного тщеславия — выгодного брака для своей дочери. Князь Изверев был идеальным вариантом, пока не начал высказывать крамольные мысли и не попал в немилость к императору Ксандру. Вот тут-то и стал... недостойным наследником.

Его гибель исправить ничего не могла.

— Но это будет не единственная моя просьба, — Георгий поднялся с колена, потянул меня за собой. Когда я встала, обнял меня, заставив вновь ощутить волнение. — Я хочу, чтобы ты уехала в Виноградово.

— В Виноградово? — переспросила я, отстранившись.

До поместья его дяди — графа Горина, два дня пути. И не сказать, что я была против — Алексей Степанович, полковник в отставке, был добрейшей души человек. Георгия он любил, как сына, меня принял столь же тепло, как и мама Лиза, да и малышку нашу, которую приехал навестить сразу, как только позволила магиана, называл своей внучкой, но....

Чтобы просить меня покинуть столицу с крошечной дочерью на руках, должны были иметься серьезные основания. Даже я, не слишком-то разбираясь в тонкостях политических течений и веяний, это понимала.

— Мне будет так спокойнее! — Ответ мужа был короток и резок.

— Я не могу вот так... сразу... — отошла я от Георгия.

Прошлась по комнате, невольно касаясь всего, что попадалось под руку. Кресло у камина.... Магический светильник на высокой подставке с маленьким столиком, на котором стояла моя любимая статуэтка — девочка в пышном платье с котенком на руках. Подарок бабушки....

Когда она умерла, очень тихо, в своей постели, просто не проснувшись однажды утром, я потеряла всю семью, которая у меня была.

— Эвелин! — муж догнал меня у книжного шкафа. Взяв за руку, развернул к себе. — Эта поездка может оказаться очень долгой. Смерть князя перечеркнула всю проделанную нами работу. Начинать придется даже не с начала... — Он не закончил, вздохнул... не тяжело, но как-то так, словно понимал бессмысленность всего, что ему предстояло. — Здесь ты останешься совершенно одна.

Последний аргумент мог быть не самым удачным. В полном слуг доме говорить об одиночестве трудно, да и не тяготило оно меня. Не любила я шумных компаний, приемов, балов, отдавая предпочтения тихим вечерам с книгой, спокойным прогулкам по дорожкам сада, да милым разговорам 'за жизнь' с мамой Лизой.

Но сейчас он говорил не об этом. И я это понимала....

— Я о чем-то еще должна знать? — глядя пристально, спросила я у мужа.

Задать прямой вопрос не сумела, но и так все было достаточно ясно.

— Мне бы тебя успокоить... — протянул Георгий, похоже, злясь на самого себя.

— Я — твоя жена! — произнесла я твердо, не понимая, откуда берутся силы. Откуда вот эта решимость....

— Об этом князьке Извереве забудь! — едва не брызгая слюной, ярился отец, грузно расхаживая по кабинету. — Нет! Что он думает, раз княжеского рода, так ему сойдет с рук?! Ну, так и не такие в подвалах Канцелярии от своих смутных идей отрекались! — Он остановился напротив матери, ткнул пальцем ей в грудь: — От дома отказать! И чтобы даже его имени не слышал! — А ты, — повернулся он ко мне, — марш в свою комнату. И не дай Заступница, я узнаю....

Последнее, что я услышала в тот вечер, были два имени: графы Орлов и Илинский, которые отец произнес, пока я закрывала дверь....

— Прости, солнышко, — Георгий вдруг порывисто прижал меня к себе, — но есть вещи, о которых тебе лучше не знать. Совсем.

Он был прав....

Наверное....

— Когда я должна отправиться в Виноградово? — не желая добавлять мужу проблем, уточнила я, сожалея лишь об одном — повторить прошлую ночь нам, возможно, удастся еще не скоро.

— Неделя, дней десять, — не отпуская меня от себя, прерывистым шепотом произнес он в самое ухо. — Когда будешь готова, отправь вестника, дядя пришлет за тобой Ивана.

— Я сделаю, как ты просишь, — сглотнула я вставший в горле ком.

С каждым новым словом все становилось еще серьезнее. Иван.... Бывший денщик Алексея Степановича, ставший теперь верным слугой.

Невысокий, худощавый, с грубоватым, продубленным ветром и солнцем лицом.... Я однажды видела, как он легко, играючи, жонглировал тремя топорами....

Если Георгий считал, что так будет лучше, я должна была прислушаться к его словам. Не только ради себя, но и... ради нашей дочери!

* * *

Первый день без Георгия был самым тяжелым. Мысли.... Мысли.... Мысли....

О муже, об Эндрю.... Как могло оказаться так, что любовь к Андрею в одно мгновение сумела стать светлой памятью, уступив место другому в казавшемся разбитым сердце?!

Или я вновь обманывала себя и виновна в этом чувстве была разлука?!

Или та ночь, когда я отдавала себя с неистовством, которого не ощущала в себе раньше?

Или это просто было чудом, и родившееся дитя соединило тех, кто дал ему жизнь?

Вопросов оказалось много, но лишь малая часть из них находила свои ответы.... Те, чтобы без капли сомнений или тени сожаления.

— Госпожа, — в приоткрытую дверь кабинета заглянула Аннушка — старшая горничная. Когда я подняла голову от расходной книги, мило присела, чтобы тут же вспорхнуть шебутной птичкой. — Вернулся посыльный от господина Красина.

— Что там? — несколько устало протянула я, только теперь посмотрев на стрелки часов.

Хотя бы стало понятно, откуда это ощущение окаменевшей спины. Я собиралась только наметить, что необходимо сделать до отъезда в Виноградово, а просидела почти до обеда.

— Господин Красин будет ждать вас завтра в одиннадцать, — бросила она быстрый взгляд на две стопки, в которые я раскладывала накопившиеся бумаги. Третья, которую еще предстояло разобрать, была самой большой. — Если вас не устроит это время....

— Отпускай посыльного, — улыбнулась я. — Меня все устраивает.

Когда Аннушка, вновь порадовав меня задиристым книксеном, выскочила в коридор, я поднялась, вышла из-за стола. Подошла к большому окну, выходившему на подъездной двор.

Следы, которые оставила гроза, здесь уже убрали, так что дорожки между рядами идеально подстриженного кустарника были чистыми, ухоженными.

— Эх, папенька, папенька... — невольно вслух произнесла я.

В половине двенадцатого он обычно покидал дом, чтобы перед обедом в Клубе, ставшим модным в последние несколько лет, успеть посетить оружейный завод, которым владел род Красиных.

— Эвелина Федоровна....

Ох уж это сочетание! Маменька всегда отличалась экстравагантностью.... Мое имя исключением не стало.

— Я слушаю вас, магиана, — неторопливо повернулась я.

Алина Горская. Маг-целитель третьей, высшей категории. Довольно высокая, худощавая женщина, которой можно было дать и двадцать пять, и тридцать, и даже сорок, если она позволит увидеть в своих глазах тайны жизни и смерти, которыми владела.

Темные волосы коротко острижены, едва-едва добираясь до шеи. Черты лица правильные, но это если сами по себе. Собираться в единый образ они отказывались, создавая о ней странное впечатление. Правда, только на первых порах. Чем больше мы общались, тем меньше я обращала внимание на внешность, отдавая дань той внутренней силе и уверенности, которые были сутью этой женщины.

— Я хотела просить вас... — она медленно прикрыла за собой дверь.

Я приглашающим жестом указала на кресло, стоявшее с другой стороны стола, но она не двинулась с места.

— Все, что могу, — улыбнувшись, заверила я магиану.

То, что эта женщина сделала для меня....

Надежды на то, что ребеночек перед родами развернется, как нужно, так и остались надеждами. И если бы не она....

— Господин граф поделился перед отъездом, что вы собираетесь в поместье его дяди, графа Горина?

— Да, это так, — я обошла стол, но подходить ближе не стала. Магиана была взволнована, хоть и тщательно сдерживала эмоции, я хотела дать ей время справиться с собой. — Не позже, чем через десять дней.

— Я понимаю, что это не совсем удобно....

Это было не просто волнение! Едва ли не отчаяние!

— Алина Сергеевна, — я без особого труда переступила через внешние приличия, все-таки преодолев те несколько шагов, которые нас разделяли. Из нас двоих старшей сейчас была я.... Или... я просто могла помочь. — Алина Сергеевна, — повторила я, успев заметить, как в ее глазах мелькнуло что-то похожее на облегчение, — если это в моих силах....

Медлить с ответом она не стала:

— Вы не могли бы взять с собой мальчика... — она на миг опустила глаза, чтобы тут же вновь посмотреть на меня. Твердо! Решительно. — Мой сын. Владислав. Ему недавно исполнилось семь.

— Ваш сын?!

Стоило признать, ей удалось меня удивить. Подобная просьба... к практически чужому человеку....

— А его отец? — я не стала дожидаться ответа магианы. Если она посчитала нужным обратиться именно ко мне, значит, в ее глазах я заслуживала доверия.

— Его отцу неизвестно о существовании сына и...— она сделала короткую, но весьма многозначительную паузу, — я очень надеюсь, что ничего не изменится хотя бы до тех пор, пока Владислав не повзрослеет.

Я понимающе кивнула. Закон, по которому более высокородный отец мог отобрать своего незаконнорожденного ребенка. Его действие заканчивалось, как только отпрыск достигал совершеннолетия или получал право считаться совершеннолетним по тем или иным основаниям.

— Алина Сергеевна, — я еще раз указала ей на кресло, давая понять, что коротким этот разговор не будет, — вы же понимаете, — вернулась я к столу, — что Виноградово — не решение проблемы. Насколько я понимаю, у вас есть причины опасаться, что ваша тайна может стать ему известна.

— К сожалению, это так, — уже значительно спокойнее произнесла она. Последовала за мной, присела в кресло. Спина ровная, взгляд отстраненный....

Она и раньше не было особо эмоциональной, теперь же, казалось, совершенно ушла в себя.

— Для него это так... важно? — Стоило мне представить, что мою малышку могли отнять у меня, как голос сорвался. То ли тем самым отчаянием, которое я заметила в ней, то ли негодованием.

— Более чем, — все тем же, безжизненным голосом произнесла она. — И дело даже не в том, что у него нет наследника.... Просто... — она подняла на меня взгляд. — Я далеко не сразу поняла, насколько это страшный человек.