Женщина среднего возраста

· Я молчала.

· — Конечно, характер у нее... но кто из нас похож на ангела?

· Он поглядел на меня и вдруг спросил требовательно:

· — А что это вы все молчите?

· Я пожала плечами.

· — Слушаю.

· — Но вы так выразительно слушаете...

· Я подняла руки.

· — Сдаюсь! Что вы хотите, чтобы я сказала?

· Он качнулся на стуле, глядя вверх, в небо. Я смотрела на него и в который раз удивлялась, что он еще холост. Слишком быстро бегает?

· — А что нужно сделать, чтобы лучше узнать женщину? — внезапно спросил чиф, резко опускаясь обратно на все шесть ног — своих и стула. Мне показалось, он шутит, но Андрей Юрьевич смотрел на меня в упор карими внимательными глазами. Красивые, но вовсе не женские, требовательные глаза.

· — Время с ней проводить.

· — И все? — разочаровался он.

· — Я имею в виду — не только в постели. Ходить с ней куда-нибудь, гулять, ездить на природу в выходные...

· Андрей Юрьевич смотрел с удивлением:

· — А где взять на это время? Работать-то когда?

· — Отпуск возьмите, — буркнула я, внезапно разозлившись. Чего прицепился? Сам завел разговор, сам совет спросил, а теперь критикует! И вообще, у меня второй шашлык остывает!

· — В отпуск не могу, — рассеянно сказал он. — У меня впереди заключение важного контракта.

· Я опять промолчала — благо, рот занят. Да уж, бедная его жена! Будет видеть мужа раз в пятилетку. Может, не зря Леночка на стенку лезет? И зачем трудоголикам вообще жениться? Какая ему разница, где ночевать — дома или в офисе? Чтобы в редкое свободное время делать законных детей? А потом оскорбляться, что затосковавшая жена заводит себе любовника?

· — Сейчас модно жениться на молоденьких, — подсказала я. — Воспитаете себе супругу по собственному вкусу.

· — Нет, у молодых большие запросы, а мозгов маловато. Хотя, конечно, они могут еще влюбиться, например, просто за игру на гитару. Романтика еще играет... Вот женщины постарше уже смотрят — сколько зарабатывает, есть ли квартира...

· Я промолчала. Неопределенно. Андрей Юрьевич глянул и поспешил добавить:

· — Хотя и понятно — все-таки семью кормить... А как понять, нужен ты сам или твои деньги?

· Э-э-э, да у парня и впрямь проблемы! Ему бы с мамой посоветоваться, вот только не говорят с мамой на такую тему. Да и мамы еще те бывают... Видно, мой преклонный возраст и подтолкнул его пооткровенничать — просто он не в курсе, что не способна я испытывать никаких материнских чувств к шикарному молодому мужчине.

· — Разоритесь, — предложила я совершенно серьезно. Он хмыкнул. Так, первый вариант не прошел... Я тщательно вытерла салфеткой рот. Потом руки. Протирать голову был бы уже перебор, потому пришлось-таки разговор продолжить.

· — Вы рядом какую даму предпочитаете? Красивую или уродку?

· Он всерьез задумался над этим чисто риторическим вопросом. Я, подняв брови, наблюдала: как будет выкручиваться? Андрей Юрьевич ответил чисто по-мужски — просто, прямо.

· И определенно.

· — Ну-у-у... — сказал он.

· — 'Самое главное в женщине душа, говорим мы — и смотрим на ее ноги', — процитировала я.

· Засмеялся. Я сложила руки на столе, готовясь к долгому вправлению мозгов.

· — Значит, вы согласны, что в мужской природе заложена тяга к красоте, то есть, к выдающейся самке? Ну, хоть кивните! Вот так. А в женской заложен выбор выдающегося самца. А выдающийся самец тот, кто приносит больше мамонтятины... в нашем случае — больше 'зелени'. Так что не вижу ничего обидного, что девушки предпочитают джентльменов с деньгами — по крайней мере, с голоду ни они, ни их дети не помрут. Да сейчас, между прочим, даже в туалет бесплатно не сходишь! Просто у нас в стране все так перевернулось — женщина готова вынести и выкормить и мужа-бездельника и всех его отпрысков...

· — А вы к какой из этих двух категорий относитесь? — немедленно спросил он.

· Я радостно улыбнулась.

· — К третьей! К старым девам. Слыхали про таких?

· — Слышал, — пробормотал он. — Но представлял другими. Наелись?

· Я довольно похлопала себя по животу.

· — До отвала! Хорошая забегаловка.

· — Давайте я вас довезу.

· Я попыталась создать видимость переразвитой тактичности:

· — Ну, если вам не тяжело...

· — Так я ж не на себе, на машине, — резонно заметил он.

· ...Легко вытащив велик, чиф окинул взглядом мою пятиэтажку.

· — Вы на каком этаже?

· — На втором. Видите, балкон зеленый?

· — А вы и, правда, собираетесь сегодня... — он вдруг замолк и всучил мне велосипед.

· — А? — спросила я.

· — До понедельника, — сказал он, быстренько сел в машину и стартанул с места так, словно за ним черти гнались.

· — До понедельника, — пробормотала я, перехватывая велик поудобнее. — И спасибо за обед.

·

·

· Случилась у нас корпоративная вечеринка. Раньше то же самое называлось просто коллективной пьянкой. Причем я, как секретарь-референт, ни о чем таком и не подозревала, пока в приемную не ввалились парни в униформе с коробками в обнимку и бодрая длинноногая деваха, которая с порога начала командовать всеми, на кого падал ее голубой взгляд. Мне оставалось только уползти в угол, чтобы не быть затоптанной, и предаваться тихому восторгу — организация угощения на несколько десятков персон лично меня бы повергла в ступор и разруху.

· Начальство отсутствовало, поэтому причину всего этого безобразия я выяснила у вездесущей Ани.

· — Так вечеринка же! — воскликнула та, вытаращив на меня глаза и, как всегда, радуясь, что есть на свете кретинки, которые не знают очевидного.

· — Я заметила! — перекричала я звон расставляемых бокалов и рюмок. — А повод?

· — Просто так! Андрей Юрьевич любит устраивать праздники! Ой, надо макияж освежить!

· Упорхнула. По моим недолгим наблюдениям Андрей Юрьевич больше любит устраивать подчиненным суровые трудовые будни. Я тоже вынула зеркало.

· ...Да-а, красота — страшная сила. Причем, чем дальше, тем страшнее. Морщины скоро придется на калькуляторе подсчитывать... А, блин, да кому я здесь нужна!

· Как только все было готово, по неведомой команде в приемную влетел стремительный Андрей Юрьевич. Бросил на ходу:

· — Соберите ко мне всех сотрудников!

· Сотрудников — вот странно! — долго уговаривать не пришлось. Через несколько минут все очутились в просторном кабинете начальника. Народ галдел и с молодым аппетитом опустошал фуршетный стол. Я несколько минут помнила о контроле над весом, но — старость не радость, склероз, сами понимаете, — и с удовольствием присоединилась к общему пиру. Из спиртного здесь было шампанское, вино, водка: похоже, рабочий день на сегодня закончен...

· Я прислонилась к подоконнику с полной тарелкой и бокалом в руках. Народ хихикал, флиртовал и сплетничал. Музыка была достаточно громкой, чтобы можно было обсуждать соседа и одновременно улыбаться ему в лицо. Кое-кто уже пританцовывал. Официанты кидались коршунами на всякого, у кого обнаруживалась пустая емкость для пития. Я нашла глазами чифа. Рядом с ним стояла длинноногая устроительница всего этого безобразия, улыбаясь в свой бокал. Андрей Юрьевич вел оживленную беседу с ней и еще с парочкой таких же симпатичных девах. Леночки на вас нет!

· М-да, я-то что тут делаю, среди этой... оранжереи? Хочешь быть всегда молодой и стройной — держись старых и толстых! Пойти покурить, что ли?

· Я выволокла свои древние кости из веселящегося кабинета. На моем столе ворковала очередная парочка. Хорошо еще, только ворковала, подумала я злобно. Схватила сумку — пара меня проигнорировала — и пошла искать укромный уголок.

· Коридор в самом конце делал поворот буквой 'г', которая скроет от приемной нарушителя правил внутреннего распорядка. Так как Андрей Юрьевич не курил и объявил свою фирму некурящей зоной, народ пытался соблюдать видимость лояльности — прятался, брызгался парфюмом, жевал жевачку, хотя толку от этого было чуть. Я сильно подозреваю, что начальник просто однажды сам бросил курить, а чтобы не подвергаться лишнему соблазну, запретил заодно 'здоровью вредить' и всем своим подчиненным.

· Вообще-то я практически не курю, пачку в сумке таскаю исключительно 'для коммуникабельности', и подозреваю, что у моих сигарет давно вышел срок годности. Я открыла окно и присела на подоконник. Обязана ли секретарша ожидать конца вечеринки или может сбежать пораньше?

· С улицы повеяло летним теплом, смешанным с запахом весны — и мне немедленно захотелось открыть окно настежь и свесить ножки наружу. Я даже перегнулась вниз — убедиться, что упавшая с моей ноги туфля не продырявит кому-нибудь голову.

· — Вам там что, серенады поют?

· — Ай! — я взлетела перепуганной кошкой — только что горб не выгнула.

· Андрей Юрьевич выставил руки:

· — Успокойтесь! Это только я.

· Ничего себе — 'только'! Я заметалась — куда бы деть или затушить сигарету, но поняла — застукана, хмыкнула и демонстративно затянулась. Андрей Юрьевич никак мое антидисциплинарное поведение не прокомментировал. Выглянул в окно — видимо в поисках моего несуществующего "серенадщика".

· — Что ж вы убежали? Скучно с нами стало?

· А вы-то сами с чего вдруг удалились? Я пожала плечами. Не рассказывать же ему о своих возрастных переживаниях! Вот доживет до того времени, когда хорошенькая осьмнадцатилетка назовет его 'дяденькой', тогда и поймет! В качестве отмазки предложила свою сигарету.

· — Покурить захотелось.

· Он словно впервые ее заметил.

· — А я и не знал, что вы курите. Никогда не пахло...

· Когда это он успевает меня обнюхивать? Или у бывших курильщиков обоняние переразвито? Я хмыкнула.

· — Курю. Когда выпью.

· Некоторое время он созерцал процесс курения — так сосредоточенно, точно его завораживала необычайная красота моих действий. Начав давиться дымом, я решила прекратить это издевательство — достала из сумки пачку и провокационно покрутила у него перед носом.

· — Хотите?

· — Я не курю.

· — Ну и не курите! Но ведь хотите?

· Он внимательно посмотрел на меня. Сделал два шага назад и осторожно выглянул в основной коридор.

· — Никого. Давайте, быстро!

· Я выщелкнула ему сигарету. Дала прикурить. Андрей Юрьевич затянулся и сказал с чувством:

· — Какая гадость!

· — И не говорите! — согласилась я, тоже затягиваясь. Мы мирно прикончили наши сигареты, Андрей Юрьевич выкинул окурок на улицу и сказал:

· — Пойдемте?

· 'Пройдемте!', передразнила я про себя и нехотя сползла с подоконника.

· Войдя в свой кабинет, он первым делом огляделся, принюхался и грозно вопросил:

· — Кто-то опять курил?!

· Несколько человек поспешно порскнули в разные стороны. Я оценила грамотность подхода. Сказывается большой опыт...

·

·

· Открыла я дверь в собственную квартиру, приглядываясь и принюхиваясь. Ага, похоже, у меня побывала маман. Наша мама, несмотря на возраст, энергичнее нас всех, вместе взятых. Периодически она устраивает набеги на квартиры дочерей, чтобы уличить нас в отсутствии порядка, недосмотре за детьми и недокорме домашних животных.

· Вот и записка на кухонном столе: 'Где ты попадаешь? Привезла тебе пироги с яйцами и луком. И с творогом. Помой люстру, стыд смотреть! Мама'. М-да... хорошо, что она меня не дождалась. Для матери бокал шампанского, выпитый на внезапной 'корпоративке', равнозначен залитой за воротник бутылке водки: ну что еще делать безнадежно незамужней дочери одинокими тоскливыми вечерами? Только спиваться. Вот такая вот непостижимая материнская логика...

· Я зашуршала мешком с пирогами. Ура, и ужин не надо готовить! Сама я пироги не пеку уже давно — по принципу экономии энергии (а если проще, из врожденной лени) — разве что один и на весь противень. Заварив чайку, принялась поглощать жутко калорийный и жутко вкусный продукт. Ела и приглядывалась к люстре — и правда, грязновата. Ну не вечером же ее начинать драить! Вот подожду выходных, вымою... если не найдется другого интересного занятия.

· Кот Марс сонно помаргивал на меня желтым глазом. Второй открывать было лень — похоже, от бабушки ему тоже перепало много чего вкусненького.

· Я подумала и решилась на постирушку. Загрузила машинку-автомат, включила двухчасовую программу и улеглась на диван с книжкой. Завтра могу говорить с чистой совестью: 'ой, вчера весь вечер стирала!'

·

· Наутро апрель плавно перетек в ноябрь: снег с дождем, тоскливая хмарь и промозглый ветер. Пришлось опять доставать свитер — а я-то с вечера приготовила легкомысленную кофточку с коротким рукавом и большим декольте — вдруг кто соблазнится моими бледно-зимними прелестями? Краситься теперь придется на работе, чтобы тушь по дороге не смылась — в прямом и переносном смысле. Я намотала теплый шарф, поглядела на себя в зеркало, вспомнила, что все-таки весна на дворе, и поменяла его на тонкий шейный платок.

· Задубела еще до того как сесть в автобус, оказывается, и перчатки дома оставила. Ну не возвращаться же теперь за ними!

· Так что на работу я явилась трясущаяся, со скрюченными пальцами, красным носом и мокрыми от снега волосами. И, естественно, в этом самом виде меня застал не вовремя выглянувший Андрей Юрьевич. Застал и — застыл. В ужасе, надо полагать.

· — Замерзли?

· Я только зыркнула на него — терпеть не могу вопросов под локоть. Да еще с вполне очевидным ответом. 'Тепло ли тебе, девица, тепло ли тебе, синяя?'

· — Уг-гад-дайте... — предложила я, стуча зубами. Он помог мне снять пальто, аккуратно встряхнул его от капель дождя-снега и повесил в шкаф. Я кинулась в кресло, растирая руки. Начальник продолжал торчать у меня над душой. Я злобно вскинула глаза:

· — Вам что-то нужно?

· — Нет, — убрался, наконец. Слегка оттаяв, я попыталась (безнадежно) спасти остатки прически. Негнущимися пальцами взялась за тушь.

· Открылась дверь. Я чертыхнулась — все еще про себя, оцените выдержку — и уставилась на Андрея Юрьевича одним накрашенным глазом. Спросила — угрожающе:

· — Ну?!

· Он продемонстрировал бутылку коньяка и пузатую рюмку.

· — Выпейте. Согреетесь.

· Я растерялась.

· — Так на работе же нельзя...

· — Вы не пьете, — наставительно сообщил Андрей Юрьевич. — Вы лечитесь.

· Конечно, это круто меняет дело! Я взяла рюмку — чиф налил мне половину.

· — Чин-чин, — пробормотала я, поднесла ее к синим губам и замерла. За стеклянной дверью приемной стояла Аня, таращилась на нас круглыми глазами. Интересно, а что бы я подумала, увидев, как начальник с утра опохмеляет свою секретаршу?

· — С понедельничком вас! — сказанула я и залпом выпила коньяк. Как только люди его смакуют? По мне так лучше водка — там, по крайней мере, заранее знаешь — гадость. Недоразвитый вкус, что не говори... Андрей Юрьевич закрутил крышку.

· — Подготовьте договор с 'Сибесто'. А макияж у вас оригинальный. Такой... асимметричный.

· — Спасибо, Андрей Юрьевич, — прочувствованно сказала я. — Не всякий сможет оценить мою неброскую красоту!

· Он предпочел ретироваться.