Оружейник Хаоса

Разумеется, путешествие в Хогвартс-экспрессе, раз уж оно состоялось, не могло обойтись без Малфоя. Он и заявился примерно посередине пути, когда нам удалось-таки втянуть Гермиону в обсуждение повадок мерцающих микозюбрей. Луна так подробно их описала, что мне захотелось спросить у Тени, нельзя ли найти где-нибудь в глубинах варпа столь полезных существ. Так что когда от двери вагона донеслось:

— Ба! Да тут Поттер и его грязнокровка! А где же Уизел?!

По старой памяти я уже хотел было начать ругаться, и, может быть, даже бросаться заклятьями... Но, повернувшись, я увидел перед собой не давнего врага, попортившего мне немало нервов, а ребенка. Крайне неуверенного в себе, признаться — несколько трусоватого, и стремящегося это компенсировать важным и гордым видом.

— Малфой! Думай, что и как говоришь, когда обращаешься к Основательнице и Главе рода! — Драко задохнулся.

— Да ты... Да я... Да как ты смеешь! Я же...

— Правильно, Малфой, — кивнул я. — Обязательно обратись к отцу, и поинтересуйся, как возникали Древнейшие и Благороднейшие рода. Думаю, ты узнаешь немало интересного.

Малфой некоторое время стоял перед нами, демонстрируя наследственные способности Блэков к метаморфизму. Правда прическа его цвета не меняла, зато лицо волнами переходило от мертвенно-бледного к багрово-алому и обратно два-три раза в минуту. Рот Драко открывался и закрывался, но ни звука не вылетало оттуда. В конце концов, Малфой, так и не найдя, что сказать, грохнул прозрачной дверью купе, и улетучился куда-то вдаль по коридору. Признаться, я забеспокоился: не выскочит ли он таким темпом из задней двери последнего вагона? Впрочем, его свита была при нем, так что шансы на то, что Малфоя остановят вовремя были весьма и весьма неплохие.

— Гарри! — возмущенно обратилась ко мне Гермиона. — Что ты ему ляпнул?

— Правду, — усмехнулся я. — По крайней мере, то, что считаю правдой. Ведь не взялись же основатели Древнейших и Благороднейших — ниоткуда? А значит — у них были родители. А поскольку они были первыми в роду, то, скорее всего, родители магами не были. Следовательно, основатели родов — кто?

— Магглорожденные... — ошеломленно выдохнула Гермиона.

— Вот именно, — усмехнулся я.

— Гарри не совсем прав, — флегматично влезла Луна. — Некоторые рода откололись от более древних в силу политических причин, другие — основаны... ммм...

— Незаконнорожденными? — помог сформулировать я, видя, как Луна старается подобрать приличный синоним к словам "непризнанные ублюдки".

— Ну... да.

— И такое может быть, — пожал плечами я. — Но первые-то рода должны были откуда-то взяться? Происхождением напрямую от питекантропов не каждый будет гордиться...

И дискуссия немедленно свернула в сторону обсуждения того "кто такие питекантропы и где их искать". Кажется, в следующем номере "Придиры" ожидается любопытная статья.

Глава 4. Распределение.

Рон не появился на Распределении. Я волновался и дергался, утешая себя двумя соображениями: во-первых, в прошлый раз все получилось... ну, почти нормально, а во-вторых, Луна сказала, что с ним ничего не случится... а она частенько бывает права. Вот только... Судьба дневника показывает, что 'было так', увы, уже не аргумент. На сколько достаточно было бы промахнуться, чтобы удар Дракучей ивы пришелся прямо в кабину? Да и Луна, в конце концов — просто человек, и может ошибаться... пусть я такого за ней и не наблюдал.

— Лавгуд, Луна, — вызвала белобрысую Макгонагалл.

— Лунатичка... — шелестом пролетело по Большому Залу, и я злобно посмотрел на учеников, пытаясь найти источник этого шепота.

Луна просидела под шляпой довольно долго... Они со Шляпой о чем-то спорили слишком тихо, чтобы могла расслышать хотя бы Макгонагалл.

Пока Шляпа не решалась отправить-таки рейвенкловку на Рейвенкло, я бросил взгляд на стол преподавателей. Локхарт не вызвал никаких эмоций. Разве что буду знать, что к нему обращаться — бесполезно... может быть, тогда и обвала на будет, и я не окажусь один против василиска! Разве что анонимку на него накатать — глядишь, пока расследуют, нам нового преподавателя назначат. Вряд ли Люпина, хотя и хотелось бы, но пока Блэк не сбежал...

Блэк! Словно молния пронзила мои мысли, высветив всю мою глупость и эгоизм. Ведь крыса — у Рона, и крестного можно освободить, не дожидаясь его побега! Рон, только вернись... И Хвоста, смотри, не потеряй!

Мой взгляд скользнул дальше. Флитвик, Синистра, Трелони... А потом я вздрогнул и отвел взгляд. В блеске очков-половинок мне почудилось страшное сияние Звездного и его смертоносный полет.

— Гарри, что... — начала Гермиона. Но в этот момент Шляпа возгласила свой вердикт:

— Гриффиндор!

ЧТО?! Может быть, кого-то успели позвать, пока я отключился, рассматривая преподавателей? Но нет: встряхнув светлыми волосами, Луна весело подпрыгивая направилась к нашему столу, усевшись там, где было предусмотрительно оставлено место для Рона.

— Луна?! — выразить всю полноту своего удивления у меня не получалось. — Я... я думал, что ты попадешь на Рейвенкло!

— Ага! — весело взмахнула редисочными сережками Лавгуд. — И Шляпа тоже так думала. Мне пришлось пообещать, что я натравлю на нее злокусачих жгучехвостов. И только тогда она согласилась, что я достаточно безумна, чтобы учиться на Гриффиндоре.

— Что?! БЕЗУМНА?! — возмутился сидевший с другой стороны от Гермионы Дин. — Да ты знаешь, что Гриффиндор — лучший факультет...

— И меч, сложенный из ярчайших звезд — уже занесен, и только ученик Золотого грифона* сможет остановить его полет. А еще Гарри просил меня показать ему нарглов, и мне удобнее будет это сделать, если я буду учиться с ним на одном факультете.

/*Прим автора: 'золотой грифон' — le griffon d'or (фр.)*/

Я улыбнулся. Слишком уж контрастен был переход от всеведающей Пророчицы к девочке, просящей защиты и помощи, пусть и таким вот, своеобразным образом.

— Спасибо, Луна, — кивнул я. — Если ты найдешь гнездо нарглов — обязательно покажи мне. Мы его внимательно исследуем.

И я прошелся тяжелым взглядом по соученикам. Как ни странно, зябко поежились даже безбашенные близнецы.

Наконец, Шляпа распределила 'Джиневру Уизли', разумеется, на 'Гриффиндор'. Я пригляделся к сестре Рона, стараясь увидеть в этом ребенке ту девушку, с которой целовался в последний год своей прошлой жизни. Но увы, мог увидеть только одержимую куклу, идущую по полю боя, сражая бойцов Ордена Феникса, не смеющих поднять на нее палочку.

— Гарри? — встревоженно потянула меня за рукав Гермиона.

Как ни странно, но вот ее 'возвращение в детство' далось мне довольно легко. Я видел перед собой двенадцатилетнюю девочку... но это была все та же самая Гермиона, которая летела со мной на Клювокрыле, выручать Сириуса, и которая не отвернулась от меня на четвертом курсе из-за этой истории с Турниром... и которая была тяжело ранена по моей глупости в Отделе Тайн! И то, что она погибла, пытаясь прикрыть мою спину, когда Пожиратели Смерти штурмовали Хогвартс — только наполняло меня решимостью добиться, чтобы новая жизнь была для нее лучше прежней. Хотя бы — найти чертов дневник, и не допустить чтобы Гермиона несколько недель провалялась в Больничном крыле, окаменевшая под взглядом Ужаса Слизерина!

Макгонагалл унесла шляпу и спокойно уселась за стол преподавателей. Странно. Рону уже время прилететь. Я же помню: Снейп сказал нам тогда, что 'мы всех преподавателей поставили на уши'. А тут все сидят, и никто е почешется оттого, что Рон не явился в школу. Или... или это не 'мы' поставили школу на уши, а 'я'? Мальчик-который-Выжил? Прочие же могут невозбранно пропадать, попадаться троллю, разбиваться на квиддиче, окаменевать при встрече с василиском, погибать от авады Темного лорда — никому и дела до них нет?!

К сожалению, у меня не было фактов, способных опровергнуть эту гипотезу.Разве что... Невилл? Которого мадам Трюк лично отвела в Больничное крыло... бросив остальных первокурсников с метлами и без присмотра ломать себе шеи как заблагорассудится.

Краем глаза я заметил, что Джинни внимательно смотрит на меня. Я столь же внимательно посмотрел на нее. Девочка пискнула и спряталась за Перси.

— Гарри! Не пугай первокурсников! — строго высказала мне Гермиона. — Тем более, что, кажется, это сестренка Рона.

— Ага, — кивнул я. — Джинни. Ты же с ней встречалась, когда мы ходили по Косой аллее.

— Точно, — улыбнулась Гермиона. — Но она почему-то все время пряталась. Она — странная. Хотя...

Тут Гермиона посмотрела на Луну. Вот уж точно. Луна задает новый эталон странности. По сравнению с ней отчаянно стесняющаяся непонятно чего девочка — выглядит абсолютно нормально.

— У нее забавные мозгошмыги, — улыбнулась та, о ком мы заговорили. — Они так и вьются вокруг нее... пытаются переродиться в лунопухов, но у них почему-то не получается.

— Маленькая еще, — прокомментировал я слова Луны, вызвав новый удивленный взгляд Гермионы.

— Кажется, ты Луну неплохо понимаешь, — заинтересовалась подруга. — Может, переводить будешь? Хотя бы только мне.

— Луна хочет сказать, что Джинни почему-то решила, что влюблена... но на самом деле — еще слишком маленькая для такого, вот и получается у нее... не очень.

— И в кого же она думает, что влюблена? — живо заинтересовалась Гермиона.

— М-м-м... — замялся я, не зная, как сказать правду, но при этом не показаться обуянным манией величия.

— В него, — ткнула в меня пальчиком Луна.

В это время в Зале появился Рон, волокущий за спиной огромный сундук. Ну правильно: ведь домовые эльфы забирают багаж только из поезда.

Вместо того, чтобы потихоньку просочиться к столу, друг заорал от самого входа:

— Гарри! Дружище! Ты куда пропал?!

В ответ за столом преподавателей поднялась Макгонагалл.

— Мистер Уизли. Мистер Поттер как раз на месте. А вот почему Вы столь задержались? И как добрались до школы?!

Глава 5. Дружба. Или нет?

Хеллоуин. Самайн. Завершение "светлого" периода, и начало "темного". Дни, когда навь раскачивает устои яви, когда грань между материумом и варпом наиболее слаба, подточенная верой людей.

В прошлой жизни в этот день Том-из-дневника впервые взял власть над Джинни и заставил ее напасть на кошку Филча. Есть у меня подозрение, что и сегодня та или тот, кому достался проклятый дневник — вытворит нечто подобное. И по-хорошему, в такой день стоило бы тихо и спокойно отсидеться там, где меня видело бы наибольшее число людей, обеспечив себе крепкое алиби.

Но увы. Именно сегодня можно прорваться в обиталище леди Аметист простеньким ритуалом, не возводя гекатомбы. Так что я увел Гермиону "на празднование Смертенин Почти Безголового Ника", но вместо того, чтобы "веселиться" с привидениями, мы ускользнули от Рона и спрятались в неприметной нише, которую я нашел на шестом курсе, в поисках места, где можно было бы спокойно целоваться с Джинни, не привлекая к себе внимания преподавателей, равно как и школьных сплетниц. Слишком уж много народа тогда знало про Выручай-комнату, чтобы ее можно было рассматривать как надежное убежище. Ну а сейчас путь из подземелий Хогвартса на седьмой этаж был слишком длинным, чтобы надеяться пройти его, ни с кем не встретившись, пусть даже большая часть преподавателей и учеников пирует сейчас в Большом зале.

— И зачем мы пришли сюда? Да еще без Рона? — удивилась Гермиона.

Признаться, мне и самому было неуютно. Все-таки большую часть прошлой жизни Рон был рядом со мной... ну, если не считать проклятого четвертого курса и Турнира Трех волшебников... Однако, Аметист сказала однозначно: войдя в ее домен, Рон Уизли не вернется уже никогда и никуда. Для него шаг в варп — будет шагом к смерти.

— Пожалуйста, Гермиона. Поверь мне. Так надо, — это все, что я мог сказать.

— Хорошо, — неожиданно девочка улыбнулась. — Я верила тебе весь прошлый год, и не вижу причин отказываться от этого сейчас.

Может, это и было "слишком взрослыми" словами, но для Гермионы, умницы Гермионы — это было вполне нормальной речью.

Она протянула мне руку, и взялся за нее. Песнь серебряного ветра тайны, загадок и сомнений открыла нам Врата Нереальности. И мы шагнули вперед. Тонкая нить дороги разматывалась у нас под ногами, ведя через кошмары нави, через злые видения Хаоса, через серые чертоги Вечной леди.

Огненная боль пронзила мой шрам. Чужой голос взвыл в моей голове. Но я отстранялся и от боли и от неслышимого вопля. Аметист предупреждала, что так оно и будет... Но сейчас я отчетливо понял и то, чего она не сказала: если я поддамся этому голосу, если не сумею преодолеть боль, если сдамся, отступлю и отступлюсь — путеводная нить у нас под ногами оборвется, и Гермиона не сможет вернуться в реальный мир. И потому я не мог, не имел права сдаться! Я привел ее сюда, и я же — выведу.

Чужой голос выл в моей голове, и боль волнами пульсировала, как будто кто-то пытался вырваться из шрама. И внезапно я осознал, что этот "кто-то" — мертв. И сейчас внимание Вечной леди и ужас бесконечной смерти доставались ему, лишь легким эхом боли докатываясь до меня. Неужели это то, что скрывал от меня Дамблдор? Неужели я — крестраж Того-кого-нельзя-называть?

Шаг. Еще шаг. Чудовищно огромные пространства Нереальности сошлись для меня клином на тонкой нити тропы, которую почему-то хотелось назвать "черной". Хотя какой-какой, а вот именно черной-то она и не была: все цвета в самых странных и непредставимых сочетаниях бежали по поверхности дороги...

Внезапно боль исчезла, и от облегчения я чуть было не оступился, что привело бы меня к бесконечному падению в никуда.

— Спасибо, — услышал я тихий шепот, — с меня — услуга.

И я чуть второй раз не рухнул, поняв, кто заговорил со мной.

— Должен ли я вернуть мантию? — спросил я.

— Зачем? — в голосе моей собеседницы послышалась легкая насмешка. — Подарки — не возвращают. Я подарила ее твоему предку, и ты ей владеешь по праву. Владей и пользуйся. С умом. А теперь — поспеши. Девочка волнуется.

Я оглянулся. Конечно, лицо Гермионы было бледнее обычного, но...

— Да не эта, — рассыпался серебристым смехом голос невидимой собеседницы. — А та, что ждет вас. Ждет и волнуется.

— Девочка? — удивился я.

— Ну, тебе она может казаться мудрой и могущественной. Но для меня разница между вами практически незаметна. Так что — девочка. И поторопись.

Пренебрегать таким советом не следовало, и я ускорил продвижение.

Внезапно путеводная нить исчезла. Волна ужаса затопила мой разум прежде, чем я сообразил, что это всего лишь означает, что мы пришли.

— Я смотрю, ты все-таки нашел пару? — встретила нас хозяйка. — И даже... Вот это дела!

Аметист явно была удивлена, хотя, признаться, я и не понял: чему она удивляется. Ведь когда я в прошлое свое посещение этого места упомянул Джинни, то хозяйка была явно преисполнена скепсиса. А больше у меня друзей и не было.

Я огляделся. Сегодня домен Тени выглядел совершенно иначе, чем в прошлый раз. Небеса над нами полыхали всем оттенками темной лазури. Через все небо, от одного горизонта до другого золотым росчерком проходила узкая полоса. Мы стояли у подножий гигантской иглы, буквально пронзавшей облака. Астрономическая башня Хогвартса, с которой я навернулся тогда — показалась бы ничтожной рядом с этой громадиной. А тут эта башня была не одна. Чуть подальше возвышались даже более высокие шпили. Я даже задумался, не возвышаются ли некоторые из них над атмосферой планеты?