Глава 1. Возвращение

-Вы слишком здравомыслящи, чтобы назвать вас ненормальной, госпожа Нарен, — сделал мне двусмысленный комплимент Танне. — Но доказательств у нас нет, как и десять лет назад.

-Именно, — хмыкнула я.

-Остается только ждать, не так ли?

Я кивнула.

-И, несмотря на возможную опасность, вы все же решили вернуться в Арастен? — приподнял бровь Танне.

-Решила, — скупо улыбнулась я. — Я уже не настолько молода, чтобы гоняться за опасностями, но и не настолько стара, чтобы избегать их. Сейчас, господин Танне, я пребываю в том состоянии души, что лучше всего характеризуется фразой "чему быть, того не миновать". Мне показалось, что вернее всего это будущее не минует меня в Арастене, поэтому я здесь.

-Это неважно, госпожа Нарен, — вздохнул Танне и почти дословно повторил он слова Арнелия: — Я рад, что вы решили вернуться.

-Я тоже рада вновь оказаться в Арастене, — я поправила косынку. — Надеюсь, проблем с признанием меня, якобы безвременно почившей столько лет назад, не возникнет?

-Ни в коем случае, госпожа Нарен, — Танне был сама любезность, а я задумалась: не он ли — мой противник? Кто знает... Тот маг мог замаскироваться под кого угодно, но... Будь это Танне, неужто он не попытался отделаться от меня раньше? Он ведь знал, куда я отправилась, покинув Арастен, — я оставила ему письмо, надо сказать, стремясь проверить, как он поведет себя. И тем не менее, забывать о его кандидатуре не стоило. — Вас всегда рады видеть в резиденции Коллегии, и если вы все-таки решите...

-Простите, господин Танне, — ласково улыбнулась я, — об этом мы говорить не будем. Ни один из семьи Нарен в Коллегии не состоял и состоять не будет. Прошу извинить.

-Разумеется, — вздохнул он, и мы распрощались.

Домой я возвращалась в довольно скверном расположении духа. Я знала, что старые тайны не отпустят меня, сколько бы лет я ни провела на чужбине, но... Иногда казалось, что я вовсе не покидала Арастен. Да, какие-то мелочи изменились — мелочи, касавшиеся обычных людей, — но то, что связывало меня с Коллегией, с якобы почившим человеком, именовавшим себя Наором, оставалось неизменным...

Не заезжая домой, я завернула лошадь на невольничий рынок — я все еще не оставляла попыток отыскать хорошего конюха. Надежда глупая, но мало ли... Можно было бы взять кого-то по рекомендации, но я придерживалась мнения, что доверять вольнонаемным слугам не стоит. Рабам тоже доверять не следовало, как я однажды убедилась, но все же я предпочитала их наемным работникам.

Конечно, никого я не нашла — уж если день не задался с утра, то таким и останется. Уже объехав всю невольничью часть рынка и подумывая, не подасться ли на конную ярмарку, я решила заглянуть к старому знакомому.

То был среднего достатка торговец живым товаром по имени Йово Равес. Он давно бы выбился в крупные фигуры, кабы не его пристрастие к диковинкам. Он покупал рабынь с западных островов (да, это именно у него я когда-то купила Лелью, будь она неладна!), диких степняков, захваченных в бою, темнокожих невольников с юга... И всякий раз умудрялся потратить на их содержание больше, чем выручал с продажи. Правду сказать, доброй души человек. С рабами обращался так, как не всякий станет с наемными рабочими обращаться, через то и терпел убытки.

-Госпожа Нарен! — задохнулся он от восторга, завидев меня. Судя по всему, этой части города слухи о моем волшебном воскрешении еще не достигли. — Госпожа Нарен, да как же это! Да как же вы?.. Да я же думал...

-Йово, поспокойнее, — попросила я. — Вовсе ни к чему всему рынку знать о моем присутствии!

-Понимаю, понимаю! — загорелся Равес. — Но как же я рад вас видеть, госпожа Нарен! Вы тут по делу или просто так?

-Скорее, просто так, — вздохнула я. — Искала конюха, да так и не нашла ничего подходящего. У вас не найдется, а, Йово?

-Нет, — подумав, покачал он головой. — Я уж расторговался, осталось несколько человек, но то на любителя. Не работники...

-Опять диковинки, — хмыкнула я.

-Вроде того, госпожа Нарен, — улыбнулся он. Равес был симпатичным мужчиной, истинным арастенцем: среднего роста, худощавым, со смешливыми темно-серыми глазами. — Желаете взглянуть?

-А покажите, — решила я.

Делать все равно было нечего, а у Равеса попадались преинтереснейшие экземпляры. Помню, как он пытался сбыть черную, как уголь, курчавую белозубую рабыню хоть в какой бордель. Не брали — слишком, говорили, на лицо непривычна, боялись в убыток впасть. Йово плюнул и оставил черномазую красотку себе. Поговаривали, та родила ему парочку смуглых ребятишек, но меня такие подробности не интересовали.

-Сюда, госпожа Нарен, — поманил за собой Равес. Я отправилась следом, ведя кобылу в поводу.

Под навесом во дворе сидело несколько рабов. Холодный ветер сюда не задувал, тепла жаровенки вполне хватало, чтобы обогреться, да к тому же Равес не поскупился на магическую защиту: тут было намного теплее, чем снаружи.

Я насчитала пять женщин и троих мужчин. Женщины сплошь темнокожие — они жались к огню, видно, им было зябко в нашем климате, даже и с учетом магического обогрева. Мужчины — двое чернокожих, один — не пойми какого племени, смуглый, но не черный, скорее в желтизну. Эти сидели вдоль стены. Тут же возилось несколько детей, но к ним я не приглядывалась.

-Многовато у вас осталось, Йово, — сказала я.

-Так не сезон, госпожа Нарен, — весело ответил он. — Месяцок подержу их... Вот этих красоток с руками оторвут, а мужиков... ну, тоже пристрою. Не пропадать же!

-Вы истинный коммерсант, — подавила я улыбку. Я знала, что Равес частенько выкупает рабов — особенно красивых рабынь, — у коллег, чтобы пристроить их в хорошие руки. Впрочем, средства — досталось кое-что в наследство — ему это позволяли. — Э, а это еще кто?

Снизу вверх на меня взирало раскосыми блестящими глазами существо неопределенного пола. Ростом существо приходилось мне примерно по локоть, а одето было совсем не по сезону: что-то вроде шаровар, жилетка из грубой шерсти и самодельные сандалии на ногах.

-Это... — Равес протянул руку и потрепал существо по голове. — Это из последних приобретений. Как вам?

Я присмотрелась внимательнее. Это, несомненно, была девочка, только очень уж худая для своего возраста — не меньше двенадцати. Кожа смуглая, желтоватого оттенка, широкий рот, чуть приплюснутый нос — далеко не красавица. Черные волосы коротко острижены, только на макушке тощенькая косичка. К тому же ее вовсе не красили полосы грубой татуировки на щеках, на руках, плечах... подозреваю, что и на спине. Девчонка явно не смущалась, когда жилетка распахивалась, обнажая едва наметившуюся грудь, выглядела вполне довольной жизнью и рассматривала меня с нескрываемым интересом.

-Ужасно, — честно ответила я. — Вы так проторгуетесь, Йово. Где вы взяли этакое чудо?

-По случаю купил, — усмехнулся он.

-Откуда она?

-Да вроде бы степнячка, госпожа Нарен, — подумав, ответил Равес. — Сами судите: разрез глаз, волосы... Мне она через десятые руки досталась. Причем она точно не из пленных. У степняков ведь принято: за долги могут и родную дочь отдать, а если она низкого рода, то тут и вовсе говорить не о чем.

-Отдали, значит... — я разглядывала девчонку, она разглядывала меня. — Звать ее как?

-А не знаю, — легкомысленно ответил Равес. — Она немая.

-Еще и немая! — восхитилась я. — Йово, ваш талант коммерсанта вне всяческих похвал! Мало того, что рабыня невесть какого роду-племени, она еще и немая! Восхитительно! С рождения, конечно? За то, поди, родичи и сбыли с рук?

-Языка у нее нет, — поджал губы Равес. — Но вроде не похоже, чтобы резали. Степняки в этом толк знают, под корень бы... А эта... Может, сама откусила, может, еще что, кто ее разберет...

-По-нашему-то хоть понимает? — спросила я с насмешкой. Видно было, что косоглазая девчонка Равесу чем-то нравится. Не пристроит кому-то, опять себе оставит. Так, глядишь, гаремом обзаведется!

-Плохо, — вздохнул он. — Кое-какие слова знает, но мало. Не учил ее никто.

-А почему на ней ошейник? — спросила я. — Буйная?

О нраве степняков я была наслышана, и не удивилась бы ответу Равеса, мол, может охранника покусать или там еще что, но слова его меня удивили:

-Да что вы, госпожа Нарен, — сказал он, — просто удирать любит. Да и то, совсем не уходит, самое дальнее до конной ярмарки, потом возвращается. Любопытная очень. Это поначалу я ее обыскался, потом привык, ну да уж ошейник снимать не стал...

-Тебя как звать? — спросила я девчонку.

Та уставилась на меня с интересом, но вопроса явно не поняла. Да, наш язык она если и знала, то на самом примитивном уровне...

Я присела на корточки, чтобы не возвышаться над нею.

-Это — хозяин, — показала я на Равеса. Потом указала на девчонку. — А ты?..

Та моргала, не понимая.

-Хозяин, — снова указала я на Равеса. Ткнула пальцем в свою кобылу: — Лошадь. А ты?..

-Аяин! — сказала вдруг девчонка. Перевела взгляд на кобылу, улыбнулась во весь рот — зубы оказались ровные, белые, только два передних выбиты, — старательно произнесла: — О-оша!

-Верно, лошадь, — хмыкнула я. — А тебя как звать?

-О-оша! Аяин! — повторила она. Подумала и ткнула себя пальцем в грудь. — Аю!

-Аю?— переспросила я.

-Аю! Аю! — обрадовалась девчонка. Может, ее имя и звучало как-то иначе, но произнести его она могла только так.

-Тебе нравится лошадь? — спросила я. Что-то увязывалось в голове: побеги — не дальше конной ярмарки, степнячка... Показала пальцем: — Аю нравится лошадь?

-О-оша! — девчонка просияла глазами, подалась вперед. — О-оша!

Я встала, посторонилась, жестом указала ей на кобылу, мол, действуй.

Аю прилипла к лошади, как репей. Уверенно схватила под уздцы, погладила по морде, разобрала гриву, похлопала по шее, потом безбоязненно нырнула под брюхо, ощупала все четыре ноги, осмотрела копыта... Снова ухватилась за гриву, потрепала кобылу, спокойно сносившую эти действия, по носу.

-О-оша! О-оши!

-И правда, хорошая лошадь, — согласилась я. — Йово, сколько вы хотите за Аю?

-Да зачем она вам? — поразился он.

-Степнячка, — коротко сказала я. — В лошадях смыслит, это видно. Вы обратили внимание, как она копыта осматривала? Вот то-то... И почти не говорит. То, что мне надо. Так сколько?

-Шесть аров, — произведя мгновенные подсчеты, сообщил Равес.

-Вы издеваетесь? — вскинула я брови. — Да за шесть аров я куплю двоих конюхов с королевской конюшни! А за немую уродину...

Аю наблюдала за яростной торговлей с явным беспокойством, и только гладила лошадиную морду. Отчего я решила купить ее? Один раз вот так же поддалась эмоциям, и ничем хорошим это не закончилось! Оставалось только уповать на то, что степнячка окажется не такой, как Лелья. Да и мало найдется желающих на стриженную почти наголо девчонку, некрасивую по местным меркам, тощую, изуродованную татуировками, щербатую, да еще и почти немую. Возможно, любитель такой экзотики и сыщется, но я в этом сильно сомневаюсь!..

С Равесом мы сторговались за полтора ара.

-Это твоя новая хозяйка, — показал он девчонке на меня. Формальности уже были улажены, рабский ошейник отныне нес на себе мое имя. — Поняла? Хозяйка!

Аю переводила с Равеса на меня взгляд темных раскосых глаз. Потом вроде бы сообразила.

-Аяйка? — вопросительно сказала она, глядя на меня.

-Хозяйка, — раздельно повторил Равес. — Пойдешь с ней. Будешь слушаться. Ясно тебе?

-Аяйка! — Аю расплылась в улыбке и ухватилась за стремя моей кобылы. Я поняла, что быть мне "аяйкой" до конца ее дней, и мысленно пообещала никогда не называть Аю своего имени. Потому что в ее исполнении "Флоссия" выйдет как "Ошша", а если учесть, что "лошадь" в ее устах звучит как "о-оша"... Лучше я останусь "аяйкой".

Сойдет ли Аю за конюха, нужно будет еще проверить. Но судя по тому, как уверенно она обращалась с лошадью, — очень может быть. А нет, так продам обратно за бесценок тому же Равесу. Полтора ара меня не разорят...

Я шла по рынку, вела кобылу в поводу. Аю трусила рядом, то и дело взглядывая на меня с огромным любопытством. Вот счастливая натура: надо думать, с раннего детства в рабстве, изуродована, а все же радуется жизни! Многим бы у нее поучиться...

Я не собиралась сегодня заходить на конную ярмарку, но внезапно передумала. Когда еще выберусь, а приглядеть пару лошадок на смену нужно. "Тем более, у меня теперь конюх есть," — усмехнулась я и свернула налево.

Сегодня, в ярмарочный день, лошадей тут было несметное множество. Дух стоял соответствующий. Аю в полном восторге вертела головой, разинув рот, но при этом не отцеплялась от стремени. Неужто боялась потеряться?..

Я остановилась у одного загона — мне приглянулась гнедая кобылка, поговорила с торговцем. Почти сразу же почувствовала, как кто-то дергает меня за штанину. Оказалось — Аю, кому же еще...

-Аяйка! — сказала она, по-птичьи склонив голову к левому плечу. — Аяйка — о-оша?..

Она дотронулась до кошеля у меня на поясе. Сообразительная оказалась девчонка, впрочем, в таком возрасте пора соображать, что к чему, особенно если ты рабыня...

-Ну да, — ответила я. — Я хочу купить лошадь. Хорошую лошадь.

-Аяйка!.. — Аю потянула меня за собой. — О-оша! Оши! Оши!..

Она остановилась перед загоном с вейренами. Еще бы это были плохие лошади...

-Хорошие, — согласилась я. — Очень хорошие. Но мне такие не нужны. Дорого и приметно. Мне нужна простая лошадь. Самая обычная, но выносливая и быстрая.

Я сомневалась, что Аю меня поймет. Девчонка, однако, призадумалась и тащилась за мной молча. Я шла по рынку, приглядываясь то к одной лошади, то к другой. Никак не могла выбрать: то слишком пугливая, то чересчур приметная, то норовистая... Увы, копии моей серой кобылы было не сыскать. Я бы с удовольствием снова села на ту лошадь, но она, как выяснилось, давно пала от старости. Одно утешало: последние годы жизни она провела привольно, на хорошем пастбище, о ней заботились, — хоть это я могла сделать для верной лошади...

Вконец уверившись, что найти подходящую верховую лошадь мне не улыбается, я решила поворачивать домой, как вдруг меня снова схватили за штаны:

-Аяйка! О-оша!..

-Тут везде лошади... — пробормотала я, но все же пошла за Аю. Та привела меня к загону, который я уже миновала, не обратив внимания на содержащихся в нем лошадей, слишком уж они показались мне невзрачными.

-Оши! — уверенно сказала Аю и ткнула пальцем в одну из лошадей, совершенно непривлекательную на первый взгляд.

Я присмотрелась лучше: высоченная, мосластая, ширококостная кобыла. Спина такая, что хоть ночуй на ней вместо лавки. Горбоносая, шея коротковата, а главное, масть... Не буланая, не соловая, не рыжая... желтоватая какая-то. И, по виду, та еще скотина — учить батогом, не иначе!

-Эта? — скривилась я, а Аю уже оказалась в загоне.

-Эй, эй! — поспешил к нам хозяин. — Госпожа... это ваш мальчишка?

-Мой, — безмятежно ответила я. — Хочет лошадку посмотреть. Вы же не против?