Давайте танцевать!

— Спасибо, Ал, — прервала его Хонор. — Я также осведомлена о соответствующих положениях межзвездного права. И мы все еще собираемся в Сагинау. Так что давайте делать это.

— Да, мэм.

Ответ О'Нила был уважительным как всегда, но было очевидно, что он не видит оснований проделывать весь путь в четыре дня перелета от их текущего местоположения в системе Хайатт до системы Сагинау и столицы сектора. Он, наверное, был готов по крайней мере, стрелять в них первым, но Хонор ни минуты не сомневалась, что он также был вполне готов увидеть, насколько хорошо пираты пытаются дышать вакуумом.

Что было, в конце концов, традиционным наказанием для пиратов, которые были — как указал Найроби — пойманы на месте преступления.

'Но это не то, что произойдет на сей раз, — сказала она себе. — Не тогда, когда Адмиралтейство дало ясно понять, что необходимо оставаться в хороших отношениях с Чарновска'.

Она очень старалась убедить себя, что это единственная причина, по которой она отклонила решение проблемы, поступившее от О'Нила. Что это не имело ничего общего с брезгливостью, или каким-либо желанием переложить ответственность за казнь почти двух сотен человеческих существ. Она была почти уверена в этом... но только почти.

2

— И на этом все, мэм, — сказал лейтенант медицинской службы Маурисио Нойкирх, — я так удовлетворен состоянием моих пациентов, как я, вероятно, имею право быть.

'Что по-любому не чертовски приятно', — добавили его тон и язык тела.

— Очень плохо, так? — спросила Хонор мягко, и мощного сложения врач сделал глубокий вдох, затем кивнул.

— Да, мэм. Это так. — Он поморщился, и его темно-карие глаза сверкали непривычным гневом. — Две из них...

Он замолчал и покачал головой.

— Две из них нуждаются во множественных консультациях, мэм, — продолжал он через минуту, выражение его лица было мрачным. — Одна, особенно. У меня не было времени, чтобы действительно сесть поговорить с ней, но одна из других рассказала мне, что она служила на семейном корабле. Одна из ее сестер, и по крайней мере двое братьев были членами экипажа. Она была самой младшей — ей всего двадцать три — но она была помощником инженера, когда эти... люди заняли ее корабль.

Он закрыл глаза, его широкие плечи опустились, когда он сидел в удобном кресле в салоне Хонор.

— Братья никогда не делали этого на корабле. Исходя из того, что говорила та женщина, должен сказать, что было бы милосерднее, если бы сестры не было. И она подверглась всему, конечно.

Его челюсть сжалась, и Хонор заставила себя расслабиться и вдохнуть глоток очищенного кислорода.

Маурисио Нойкирх, несмотря на свою фамилию, родился и вырос на планете Сан-Мартин. Его мать была врачом, а отец был старшим заместителем в правительстве системы Звезда Тревора до хевенитского завоевания Сан-Мартина, семнадцать стандартных лет назад. Доктору Нойкирх удалось бежать в Звездное Королевство с четырьмя из пяти ее детей, из которых Маурисио — второй год учившийся в колледже — был старшим.

Старшим, из выживших. Его старшая сестра была инженером флота Сан-Мартина; ее корабль был уничтожен со всем экипажем во время отчаянного боевого отступления сан-мартинцев, прикрывавших терминал Звезды Тревора Мантикорской Туннельной Сети, чтобы дать достаточно долгое время судам с беженцами вырваться на свободу. Отец Маурисио был расстрелян оккупационными силами народников несколькими стандартными месяцами спустя, после того, как раскрыли его ячейку сопротивления на Сан-Мартине.

Однако, несмотря на все, что случилось с ним и его семьей, Маурисио был одним из самых мягких, сострадательных людей, которых Хонор когда-либо встречала. Именно поэтому он ненавидел бы пиратов даже больше чем она, если бы это было возможно.

— В любом случае, мэм, — решительно продолжил лейтенант медицинской службы более нормальным голосом, — я не думаю, что мы можем потерять кого-то из-за травм. Это лучше, чем могло быть. Томас и я будем внимательно приглядывать за ними, пока не станет лучше.

— Хорошо, Маурисио. Хорошо.

То, что он действительно имел в виду, Хонор поняла как то, что он и его старший санитар корабельного лазарета, главстаршина Томас Двайер, собирались поддерживать вид особенно внимательного слежения за одним конкретным пациентом. Однако Нойкирх не хотел, чтобы официально назначалась ситуация 'суицидальная вахта'.

— В таком случае, — сказала она мгновение спустя, — я дам вам делать то, что вы должны делать. Держите меня в курсе, пожалуйста. Особенно, если молодой женщине, которую вы упомянули, нужно будет поговорить. Нимиц может иногда очень хорошо помогать в таких ситуациях.

— Да, мэм, он может, — согласился Нойкирх, поднимаясь со стула и впервые улыбнувшись с тех пор, как вошел в ее каюту. Он ласково посмотрел на древесного кота, устроившегося на своем насесте. — Если бы этот маленький негодник только мог говорить, шкипер, он сделался бы дьявольски эффективным консультантом или терапевтом!

— Говоря о своем личном опыте, — сказала ему Хонор, с несколько однобокой улыбкой, — он может управлять чертовски хорошо, даже не будучи в состоянии говорить.

3

— Капитан, у нас есть запрос связи к вам с конфедератского крейсера 'Феликса'. От коммодора Тешендорфа, — сказала лейтенант Флоренс Бойд.

Хонор посмотрела через мостик на своего привлекательного платинововолосого и сапфировоглазого офицера связи. Бойд была моложе Хонор на три или четыре стандартных года, но она получила второе поколение пролонга, что означало, что на самом деле она выглядела старше своего командира.

'И она выглядит чертовски хорошо', — подумала Хонор, с небольшой завистью, вспомнив, что ее собственный пролонг третьего поколения растянул у нее подростковую неуклюжесть, сделав похожей на лошадь. Продолжалось ли это, вот что ее беспокоило, подумала она, проводя рукой по своим коротко остриженным волосам. Бойд, как она заметила, казалось, никогда особенно не нуждалась в мужской дружбе.

Нимиц, забавляясь, издал небольшой звук со спинки ее командирского кресла, когда через эмоции своего человека проследил за знакомыми мыслями. Она улыбнулась и протянула руку, чтобы почесать его уши, но ее миндалевидные глаза одновременно с этим задумчиво сузились. 'Ястребиное Крыло' перешел гиперграницу системы Сагинау сорок одну минуту назад с нормальной космической скоростью в восемьсот километров в секунду. Она была постоянна к ускорению Джаспера, единственной обитаемой планеты системы, составляя чуть менее четыреста девятнадцати км/с2 в течение всего этого времени, и ее скорость относительно планеты возросла до 10 905 км/с. Она все еще была почти в часе полета от запланированной точки разворота, и на расстоянии полутора часов от Джаспера.

Если говорить более конкретно, она объявила о своем присутствии в системе органам управления движением сразу же после пересечения границы. Потребовалось почти девять минут, чтобы ее передача достигла орбиты планеты, и еще девять минут для получения подтверждения Контролем Движения Сагинау, но она была свободна для стандартного подхода без каких-либо необычных вопросов.

И никто в КДС [Контроль Движения Сагинау] не упомянул ей никого по имени 'Тешендорф'. Что было особенно интересным, потому что старшим офицером здесь, в Сагинау, должен был быть только контр-адмирал Джанфранко Задавски.

Она посмотрела на главную схему и обнаружила указатель на источнике трансмиссии, который постоянно моргал под тактическим изображением тяжелого крейсера на расстоянии двух световых минут. Прилагаемая к пиктограмме информация по вектору указывала, что 'Феликса' направлялась с внешнего края системы на неторопливых двух км/с2 на почти равном курсе, а она, и 'Ястребиное Крыло' были ограничены комбинированной скоростью более шестнадцати тысяч километров в секунду.

— А нам известно кто этот коммодор Тешендорф, Флоренс? — спросила она.

— В нашей базе данных РУФ он числится в качестве командира крейсерской эскадры конфедератов, шкипер, — опередил лейтенант-коммандер Найроби ответ офицера связи. Что-то в тоне старпома, заставило Хонор поднять брови, и он пожал плечами. — По нашей последней информации, он должен быть в секторе Хиллман, а не здесь в Сагинау.

— В самом деле? — Хонор в задумчивости потерла кончик носа.

Всегда было возможно, что их информация просто устарела и Конфедерация изменила станцию назначения этого Тешендорфа с того момента как Разведывательное Управление Флота в последний раз слышало о нем. Если на то пошло, то для него может быть любое количество причин, чтобы торчать в Сагинау, даже тогда, когда он был официально назначен в соседний сектор, особенно учитывая, что Сагинау может похвастаться одной из крупнейших военно-морских верфей в Конфедерации. Но Флот Конфедерации имел тенденцию оставлять свои эскадры жестко привязанными к конкретным секторам и флотским базам. Лично Хонор думала, что это составляло немалую часть многих проблем, с которыми столкнулась Силезия; оставление тех же кораблей (и корабельных команд), приписанными к тем же станциям буквально до конца времен, потворствовало созданию всех видов долгосрочных отношений с местным населением и властями. В большинстве мест это было бы хорошо, но здесь это было только еще одной возможностью для людей, которые должны пресекать пиратство и контрабанду, стать кооптированными людьми, которые занимались пиратством и контрабандой.

— У нас есть еще информация о нем? — спросила она после паузы.

— Не много, мэм. — Найроби слегка пожал плечами. — У нас есть несколько шаблонных биоданных, но никаких существенных подробностей.

— Понятно.

Ответ Найроби был неудивителен. РУФ делало все возможное, чтобы следить за старшими офицерами Флота Конфедерации, но стараться идти в ногу со всеми из них было непростой задачей. Кроме того, все больше и больше разведывательных возможностей КФМ в настоящее время потреблялось гораздо более важной сосредоточенностью на Народной Республике. Как бы Хонор не хотелось, на самом деле она не могла винить смену приоритетов, но это делало некоторые вещи еще более сложными для командира корабля, назначенного защищать торговлю здесь, в Конфедерации.

— Очень хорошо, Флоренс. Соединитесь и переведите его на мой дисплей.

— Да, мэм.

Мгновение спустя, сероглазый человек в форме Флота Силезской Конфедерации появился на ком-дисплее Хонор. Его темно-русые волосы были заметно светлее на висках, что предполагало, что он был, вероятно, пролонгом первого поколения. В этом случае, он, вероятно, в возрасте отца Хонор.

— Добрый день, сэр, — сказала она вежливо. — Чем могу служить?

— Добрый день, коммандер, — ответил блондин после неизбежной задержки связи, которая была ограничена скоростью света. — Я коммодор Мечислав Тешендорф, и тактическая секция моего флагмана сообщила мне, что у вас, кажется, есть в компании приз. Это меня заинтересовало, так что, возможно, Флот Конфедерации и я могли бы быть полезными вам?

Хонор не отвела расширившихся глаз, несмотря на необычную прямоту Тешендорфа. Отношения между Королевским Флотом Мантикоры и Флотом Конфедерации зачастую были напряженными, в значительной степени из-за того, что многие флотские служащие Конфедерации очень возмущались давней традицией Мантикоры 'вмешательства' здесь, в Силезии. В отличие от некоторых мантикорцев, Хонор всегда считала, что это вполне понятно. Без сомнения, очень многие из тех, кто возмущался присутствием Мантикоры действительно были, как большинство собственных сограждан автоматически полагало, в карманах пиратов, контрабандистов и работорговцев, за которыми они должны были охотиться. Но даже (или особенно) те офицеры, которые делали все возможное, чтобы выполнять свои собственные обязанности и свои функции были вынуждены возмущаться вмешательством Мантикоры, которое подчеркивало их неспособность справляться с внутренними проблемами своей звездной нации. Тот факт, что немало офицеров Мантикоры на протяжении многих лет, делали то же ударение в тщательно недипломатичных условиях, также не помогал, она была уверена в этом, но даже если каждый офицер королевы был бы образцом дипломатии (который они видели на дальнем плане), они все равно были бы — само их присутствие — сокрушительным обвинением во внутренней коррупции Конфедерации и безрезультативности ФК [Флот Конфедерации].

Это неминуемое противоречие между Флотом Конфедерации и КФМ давало немало вспыльчивых обменов мнениями на протяжении многих лет. Вовсе не было тенденцией для офицеров ФК предлагать быть полезными мантикорцам, вмешиваясь в их дела, и она это безусловно понимала.

Также, если на то пошло, подумала она, очень многие тактические секции Конфедератского Флота быстро поняли бы, что 'Ястребиное Крыло' сопровождал корабль-приз. 'Ястребиное Крыло' не сообщил системному контролю о статусе 'Эвиты', когда она проверялась в КДС, и она не сказала ни единого слова на эту тему 'Феликсе'. Даже учитывая то, что тактики крейсера были начеку, чтобы заметить прибытие 'Ястребиного Крыла' в первую очередь (которая была дана только-только), вовсе не обязательно, что торговое судно с ним было призом. Логическим выводом при обнаружении мантикорского эсминца в компании с грузовиком был бы, что эсминец сопровождал грузовое судно, а не то, что оно было захвачено.

'Если, конечно, — подумала она, более мрачно, — они распознали эмиссионную сигнатуру грузовика и уже знали, что он пиратский. Возникает интересный вопрос, как именно они это узнали, не так ли, Хонор?'

— Я высоко ценю вашу любезность, коммодор, — сказала она вслух, — но я считаю, что мы держим ситуацию под контролем. Мы уже уведомили системный контроль о нашем прибытии, и получили разрешение на планетарный подход.

Она сидела в своем командирском кресле, ожидая, пока ее сообщение пересекало световые секунды, чтобы достичь 'Феликсы', а затем ползший обратно ответ Тешендорфа к 'Ястребиному Крылу'.

— Я предполагал это, коммандер, — сказал затем силезец. — С другой стороны, мы оба знаем, что военные корабли могут найти себя... связанными в то время, пока местные планетарные власти справятся со всеми юридическими формальностями. Если, как я подозреваю, дело обстоит именно так, и вы намерены предъявить обвинения в пиратстве экипажу вашего приза, то вы можете оказаться на якоре здесь, в Сагинау в течение достаточно долгого времени. Я, с другой стороны, как старший офицер Флота Конфедерации, могу сразу взять их в руки. В этом случае, вам не придется тратить дополнительное время здесь, в системе, ожидая пока закрутятся колеса правосудия.

Хонор удержалась от гримасы, но она горячо желала, чтобы она и Тешендорф оказались лицом к лицу, и Нимиц мог попробовать его эмоции. Древесный кот был безошибочным детектором лжи, хотя его неспособность к человеческой речи означала, что часто ей приходилось лишь догадываться о том, что он имел в виду по его реакции на кого-то. К счастью, они были вместе на протяжении большей части четверти стандартного века, так что у нее было много практики. К сожалению, даже Нимиц не мог разобрать эмоции кого-то на другом конце ком-соединения в две световые минуты.