| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Территория, которой отныне владела Нидерландская Ост-Индская компания на юге Цейлона, простиралась от Маха Ойя до Валаве-Ганги, таким образом, включая в себя всю дисавани Матара и наиболее ценные части дисавани Сабарагамува, Четырех коралов и Семи коралов, которые когда-то напрямую управлялись из Котте. На суше ее границы были отмечены фортами Ситавака, Ангуруватота и Катувана. На севере все королевство Джафнапатнам, включая Манар, и простирающееся приблизительно до границ Тринкомали, признавало власть Компании, которая, однако, лишь слабо ощущалась в землях Ванни. Река Бентара разделяла сингальские округа, при этом северная часть была передана дисаве с резиденцией в Хулфтсдорпе, за пределами форта Коломбо, а южная — коменданту в Галле, которому подчинялся дисава Матары. В Джафне был свой комендант; в административной иерархии он занимал следующее место сразу после губернатора, который жил в Коломбо; последнего назначало Верховное правительство в Батавии, и ему помогал Политический совет, состоявший из высших должностных лиц на острове. Исполнительные функции выполнялись государственной службой из шести классов, носивших различные звания, связанные с торговлей, такие как "koopman" (купец (голл.)) и "onderkoopman" (младший купец (голл.)). Были организованы советы по отправлению правосудия и распространению образования и христианской религии среди жителей страны; и созданы сиротские приюты и богадельни для помощи нуждающимся среди самих голландцев. Принципы, если их можно было так назвать, которыми руководствовались португальцы в своем дурном управлении оккупированными территориями, были отвергнуты методичными голландцами. Компания сумела создать свое поместье, — правда, находившееся в запустении и лишенное надлежащей заботы, но с большими возможностями и скрытыми ресурсами; теперь они должны были разрабатываться при терпеливом ведении хозяйства и с разумным учетом благополучия местных жителей.
Дела действительно находились в плачевном состоянии. От Негомбо до Валаве-Ганги местность была в значительной степени пустынной и безлюдной; некогда плодородные районы рисовых полей лежали заброшенными, их плотины и каналы были разрушены, а огромные водоемы зияли брешами и были бесполезны. Густой тропический лес рос на месте многих счастливых деревень, которыми любовался в 1505 году Лореншу де Алмейда с борта своего корабля. Даже на дороге вдоль южного побережья паслось столько диких слонов, что она представляла опасность для путешественника, и, даже по самым оптимистическим оценкам, население не превышало 350 000 человек, хотя округ Галле в этом отношении несколько более густо населенным, чем Коломбо. В то же время население Джафны насчитывало 120 000 душ.
Таким образом, вопрос первостепенного значения состоял в том, чтобы страна окупала свои расходы, а не истощала ресурсы Компании, и были предприняты энергичные меры по достижению этой цели. Пришлось увеличить запасы продовольствия, поэтому Компания начала выращивать рис за свой счет. Несколько тысяч тамильских рабов были завезены из Южной Индии, и после того, как их заклеймили клеймом Компании, отправлены возделывать заброшенные рисовые поля; даже работа по укреплению Коломбо считалась второстепенной по сравнению с этим актуальным вопросом. Бедность и долги настолько сильно повлияли на жителей деревни, что многие были вынуждены продать себя в рабство; поэтому было принято постановление, запрещавшее покупать или брать в залог последнее имущество любого лица, которое было необходимо для его пропитания. Были отданы инструкции по ремонту Каттакараи, водоема, некогда снабжавшего водой богатую провинцию Мантота и который, как и многие сотни других, теперь лежал в руинах; его размеры были настолько огромными, что голландцы называли его "Водоем Гигантов" и ожидали, что одних только земель, которые может орошать его вода, будет достаточно, чтобы прокормить весь Север. Шлюзы реки Мусали необходимо было поддерживать в надлежащем порядке, чтобы сохранить водоснабжение, и тамилы полуострова, несмотря на их сильные предрассудки, вынуждены были поселиться в Пунарине и заняться земледелием. За многочисленными колодцами, которые всегда представляли такую ??яркую черту засушливого тамильского королевства, следовало заботиться, а вместо крупного рогатого скота, павшего от болезней или забитого для удовлетворения потребностей солдат-европейцев, были завезены новые стада из Индии.
Другие отрасли хозяйства также не остались в небрежении; из Бенгалии были завезены шелковичные черви, и предпринята попытка начать систематическое выращивание индиго, который находили в дикой природе в некоторых частях острова. Поощрялось выращивание хлопка, а ткачей и красильщиков переманивали с побережья Короманделя, чтобы конкурировать с торговлей, которая составляла такой важный источник тамошних доходов. В целях защиты отечественной промышленности на импортный табак были введены высокие таможенные пошлины; в то время как местный монетный двор выпускал в достаточном количествах медные монеты, которые, хотя и были самыми грубыми, когда-либо виденными на Цейлоне, устраняли одну из основных помех на пути торговли. Однако вряд ли можно было ожидать успеха от этих мер, если бы голландцы не были уверены в искреннем сотрудничестве со стороны туземцев. Тщательное отправление правосудие было вопросом величайшего значения, и голландцы испытывали инстинктивное уважение к закону. Был введен под названием "Статутов Батавии" сборник указов (Placaard) и постановлений, подготовленный Метсёйкером (который после того, как покинул Галле, стал генерал-губернатором), но опытные сингальцы неизменно присутствовали на судебных заседаниях ландраада, которые в основном занимались разрешением земельных споров, чтобы следить за соблюдением всех древних обычаев. Дисава продолжал осуществлять общую и отеческую юрисдикцию в отношении более мелких дел.
На севере португальские чиновики были заменены тамилами, четыре мудальяра были размещены в четырех провинциях полуострова. Особое внимание было уделено кротким и услужливым веллалам, и распространение среди них новой религии осуществлялось без всякой необдуманной спешки. Христианство, которое оставили после себя португальцы, было, в сущности, номинальным по своему характеру и состояло лишь из способности произнести несколько молитв и креститься; действительно, несколько христиан уже обратились за разрешением вернуться к их индуистским обрядам. Таким образом, все должны были обучаться религии, и детей заставляли ходить в школу, чтобы подготовить их к принятию в лоно реформатской церкви. Все были обязаны посещать церковную службу и слушать длинные проповеди энергичного Филиппа Балдеуса и его сотрудников, а отсутствующих наказывали штрафами, которые шли на выплату жалования учителям. Вскоре стало известно, что результаты этих попыток обращения были столь же обескураживающими, как и у португальцев. "Тесаваламай", или обычное право страны тамилов, был оставлен в качестве основы для судебных решений до тех пор, пока он казался созвучным разуму, а все существовавшие в нем недостатки устранялись за счет голландского законодательства. В то же время практика детских браков не поощрялась: дочери голландцев выходили замуж только в возрасте двенадцати или тринадцати лет.
В зарплатных ведомостях Компании числилось около двух тысяч сингальских ласкаринов, и всем им были розданы для содержания земли бадаведили, которые теперь называются аккомодессан. Эти люди все еще продолжали подчиняться приказам дисавы, Пьер дю Пон был первым, назначенным на эту должность в Коломбо. Обязанности дисавы были самыми разнообразными; он отвечал за армию за пределами форта, за содержание дорог и осушение болот, за развитие сельского хозяйства и за общее благополучие своего района. Также ожидалось, что он будет присматривать за тем, чтобы на внешних форпостах каждое утро и вечер читал молитвы хорошо подготовленный младший офицер. Даже мелкие детали были предметом регулирования: были установлены твердые цены на продукты питания, и назначены надзиратели для наблюдения за базарами и рынками. Только благочестивые люди, регулярно посещавшие богослужения, могли получить лицензию, разрешавшую им работать пекарями. Компания не оставляла без внимания необходимость надлежащего содержания собственного персонала. Класс бюргеров, представляющих свободных европейских поселенцев, не находившихся на службе у Компании, должен был поставлять как можно больше кадров; им были предоставлены щедрые земельные наделы с правом свободной торговли во всех поселениях; и по возможности их предпочитали местным жителям при назначении на чиновничьи должности.
Только бюргерам была предоставлена ??привилегия содержать лавки в ущерб их энергичным соперникам — маврам, дальнейшее поселение которых в стране было запрещено. Тем маврам, которые проживали в стране в течение длительного времени, было разрешено остаться, но их занятия ограничивались сельским хозяйством и судоходством. В то же время индийских мавров поощряли посещать порты острова со своими товарами.
Частота, с которой солдаты Компании женились на местных женщинах, была причиной некоторого беспокойства; поэтому было решено, что такие браки не должны разрешаться, если священнослужитель не готов удостоверить, что предполагаемая невеста исповедует христианскую религию. Этих жен заставляли посещать церковные службы один раз в неделю под угрозой прекращения выплаты жалования их мужьям, а дочери, рожденные от таких браков, должны были находиться под тщательным присмотром, чтобы обеспечивать женами следующее поколение. Было очень трудно удержать голландцев трезвыми, и сделана попытка варить слабоалкогольное и полезное пиво из рисового зерна. "Это кажется необходимой мерой, — писал ван Гунс, — потому что мы находим — помоги нам Бог! — что наших мужчин нельзя заставить воздерживаться от пьянства".
Но самым необходимым условием для успешного выполнения новой схемы управления и достижения мира Компании был мир, и чтобы его получить, Компания готова была заплатить практически любую цену. Численность армии была установлена ??на уровне 2000 европейцев в дополнение к местному ополчению, соблюдалась строгая дисциплина, были даны инструкции по укреплению всех крепостей, а на границах держали бдительную стражу. Вожди Ванниа удостоились особого обращения; португальцы удовольствовались тем, что оставили их в покое в их дебрях, при условии, что они будут ежегодно платить дань в виде определенного количества слонов вместо десятин и налогов, которые взимались с остальных жителей Севера; было сочтено удобным продолжать эту политику до тех пор, пока не представится подходящая возможность для их полного подчинения. Компания опасалась, что любые строгие меры могут побудить их броситься в объятия короля, в то время как их можно было использовать в качестве шпионов за сингальцами, в основном с помощью погонщиков-тавалам, которые вели активную торговлю между владениями короля и Джафной. Однако не все они были одинаково благодушны; и главного из них, Кайлу Ваннию из Панангамана, нельзя было убедить принять приглашение ван Гунса явиться к нему; излюбленная политика, которую впоследствии проводили власти Компании, заключалась в разжигании зависти по отношению к нему среди остальных ванниа. Было также дано указание, что с веддами, живущими на границах Ванни, следует обращаться дружеским образом на случай будущих чрезвычайных ситуаций.
Единственным неподдающимся учету фактором был характер короля, который все еще бушевал от ярости, как тигр в клетке. Он поклялся никогда больше не доверять слову купцов, которые его перехитрили, и все же он был благодарен людям, изгнавшим португальцев, разоривших его страну. Поэтому он не только оставался пассивным во время последнего эпизода португало-голландской борьбы за Цейлон — осады Джафны, но даже написал Ван Гунсу в ноябре 1658 года, чтобы выразить свою глубокую признательность за услуги последнего. Он больше не был королем только Канда Уда Рата, Страны над горами, но королем Синхале, страны сингальцев, включавшей почти половину Пата Рата или Нижней страны, которая принадлежала Котте. Его подданные влачили жалкое существование. Их бедность была настолько вопиющей, что детоубийства стали шокирующе частым явлением. Строгость, с которой король запретил любую торговлю с Компанией, вынудила их ограничить свои зарубежные сношения портами Путталам и Коттиар, и они не могли больше полагаться на эту меновую торговлю, благодаря которой прежде удовлетворяли столь многие свои потребности. Их невзгоды усугубились, когда в мае 1659 года голландский гарнизон был размещен в старой португальской церкви в Калпитии, которая контролировала торговлю в Путталаме. Густым лесам было позволено расти не только на его границах, но они разделяли различные провинции, и единственное средство сообщения с внешним миром состояло из узких проходов, которые строго охранялись и закрывались "воротами" из толстых колючих веток, называемыми Кадавату. Среди людей было много недовольства, и король понял, что его популярность идет на убыль. Однако он был слишком поглощен своими обидами, чтобы заботиться о благополучии своих подданных. Заговор с целью его отравления, который был недавно обнаружен и покаран со страшной суровостью, заставил его подозревать всех, и любой подданный, чье влияние, богатство или успех привлекал его внимание, без колебаний устранялся.
Политика, проводимая голландцами, заключалась в том, чтобы любой ценой держать его в хорошем настроении, и их отношение к нему было почтительным, вплоть до подобострастия. К нему неоднократно отправлялись посольства с подарками в виде редких животных и других диковинок, которые он ценил, но ни одному из этих послов король не позволял вернуться. Его увлечением было собрать идеальную "коллекцию" из представителей разных европейских народов, посетивших его владения. Таким образом он собрал большое количество португальцев, голландцев и англичан, в числе которых был Роберт Нокс, взятый в плен в Коттиаре в 1630 году, результатом долгого пребывания в плену которого стало, пожалуй, самое ценное описание жизни сингальцев, написанное иностранцем.
У голландцев были причины для беспокойства: туча, которой суждено было окончательно затмить их господство, уже достигла берегов Цейлона. Последние двадцать лет суда британцев и датчан не были чем-то незнакомым в гавани Коттиара, предоставлявшей такие возможности для их ремонта, которых нельзя было найти ни в одной из индийских гаваней. Сингальцы хорошо относились к иностранцам и позволяли им свободно путешествовать вглубь острова, так что они получили возможность ознакомиться с состоянием страны. Еще в 1658 году директора британской компании в Лондоне получили письмо от одного из своих офицеров, в котором говорилось о желательности создания фактории в Калпитии, чтобы обеспечить себе долю в торговле острова, и этот вопрос получил большой стимул благодаря договору от июня 1661 года, регулирующему условия брака Карла II с португальской инфантой. В нем предусматривалось, что, если одна из договаривающихся сторон сумеет завладеть островом, Коломбо будет отдан Португалии, а Галле — Англии, а торговля корицей разделена между ними. В том же году британские директора приказали направить к Радже Синхе посольство для получения разрешения на строительство фактории и обеспечения доли в торговле корицей, и эти предложения нашли весьма благоприятный отклик у короля.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
