Я.Р.В: Благородные люди

Мой взгляд задержался на подносе. Я только заметил, что он отличался от того, что приносили утром. Жаль, не разбираюсь в антиквариате, можно было бы изучить предмет лучше. Мои мысли сосредоточились на друге:

— Слушай, а вы с братом только монетами увлекались? Может, посмотришь эту штуку?

— Зачем тебе поднос? Мы его все равно с собой не унесём.

— А тебе лишь бы что-нибудь с собой унести, просто глянь опытным глазом, может, увидишь что-то интересное?

Я разбирал посуду, сваливая её на матрасы. Завтра их всё равно поменяют. Хворостов крутил поднос в руках, прищуривался.

— Эх, света мало, фиг что разглядишь...

Наклонив посудину, Димон водил пальцами по её дну.

— Тут что-то выгравировано... Какой-то герб или вензель!

Я с интересом сел рядом, в полумраке действительно хоть глаз коли. Выхватив поднос из рук товарища, отошёл к вентиляционному окошку. На дне подноса в красивом орнаменте подобие герба. Витиеватый узор правильной круглой формы, какие-то венки и кружева, в центре всё это великолепие сходилось и образовывало две буквы кириллицы: "С.У."

— Здесь буквы какие-то.

— Буква "Е"? Может Екатерина или Елизавета?

— Нет, две буквы, "С" и "У".

— Не знаю таких правителей... — Димон сдался, вымученно задрав голову. — Но вроде поднос серебряный, может, графы какие, чёрт бы всё это побрал...

— Савелий Урицкий.

Женский голос привлёк наше внимание. Я едва не выронил поднос из рук, развернувшись к неожиданной гостье на пятках. Женщина лет тридцати пяти спускалась в подвал уверенно, даже несмотря на общий полумрак. Дверь наверху открыта, в проёме застыла фигура Василия.

— Что, простите? — я протянул руку, чтобы помочь другу подняться, но Хворостов раздраженно отмахнулся.

— Буквы "С.У." — это инициалы графа Савелия Урицкого. Прародителя славного рода Урицких, — женщина вступила на бетон и робко поклонилась. — Меня зовут Мария, я ваша горничная.

Она стрельнула глазами в сторону сваленной на матрасы посуды, та была грязная и явно оставила после себя следы.

— Вы зря испачкали свои спальные места, их поменяют только послезавтра.

— Спальные места? — голос Димона съехал в фальцет, назревал очередной скандал, но я успел пресечь его.

— Вы говорите, мы в гостях у славного рода Урицких? — я протянул поднос горничной, надобность в его дальнейшем изучении отпала.

— Да, это очень древний род, первые упоминания о нём появились шесть столетий назад.

Мария взяла поднос с почти мистическим трепетом, держала на вытянутых руках, словно чего-то боясь.

— И чем он славен? — похоже, в своём заточении мы могли найти себе если и не друга, то хотя бы человека, способного пролить свет на некоторые подробности нашего пребывания тут.

— Да к черту всё это! — Димон неожиданным криком вмешался в разговор. — Где мы? За МКАДом? Как далеко? Если вас тоже держат в заложниках, помогите нам сбежать, мы вернёмся с подмогой и разворошим этот гадюшник!

Мария отпрянула, кинув на Хворостова пронзительный взгляд. Она взметнулась по лестнице, где её уже ждал Василий. Своим криком Димон, кажется, поднял на ноги даже охрану у ворот особняка, если она, конечно, имелась. Он попытался встать, но рухнул на пятую точку, шипя от негодования.

— Чем он славен? — Димон плевался ядом в мою сторону. — Чем он славен?! Людей они пытают и убивают! Не те ты вопросы задаешь, Ромик, ох, не те!

Я не ответил, задумчиво смотря на исчезающий дверной просвет. А ведь я только хотел найти общий язык. Объяснять это Димону сейчас бесполезно. Да и не поймёт он меня. Как сытый никогда не поймёт голодного, так и раненый никогда не поймёт спокойствие здорового.

Подробности, что поведала нам Мария, странным образом не давали мне уснуть этой ночью. Род Урицких, которому уже шестьсот лет... Так можно было бы сказать о роде вампиров. Идеальное сочетание, вот только как я ни старался приклеить к физиономии Урицкого младшего клыки и красные глаза, у меня ничего не получалось. Уж очень не похож был этот человек на истинного злодея. Но я явно ощущал завесу тайны, окутавшую фигуру Аркадия, и мне уже не терпелось узнать её.

Утро следующего дня — это всегда надежда на то, что всё произошедшее накануне — лишь страшный сон. Как мне ни хотелось не просыпаться, но кто-то увлеченно сопел в самое ухо. Я даже подумал, что это Хворостов, но звук доносился сверху, а в случае с Димоном сопение обязательно смешалось бы с болезненными стонами. Я спросонья нащупал чью-то ногу. Человек в серой спецовке вздрогнул, опустив на меня испуганный взгляд. Плотного телосложения, с одутловатым лицом, поросячьими глазками и таким же носом. Мужик тянул по стене толстый кабель. Так, а вот и электричество подъехало. Я отдёрнул руку, выразительно моргая, смотрел, как толстяк возился с проводами. Он из всех сил старался вести себя как можно естественней, но обливался потом. С таким же видом упрямого отрицания можно пить кофе в любимом кофе во время зомби-апокалипсиса. Меня смутило другое: этот работничек топтался по нашим матрасам, оставляя мокрые следы. Вот это наглость! С мороза и сразу ногами по постели. Хоть бы переобулся в тапочки. Но о чём я мог говорить, если электрик в страхе прибавил скорость своей работы. Тут же стояла стремянка. Как оказалось, лампы под потолком уже имелись, оставалось протянуть к ним кабель и подключить. Я украдкой взглянул на Димона. Хворостов свернулся калачиком у меня в ногах, сладко причмокивал во сне. Вот проглот, лишь бы пожрать!

— Эй, — я цыкнул толстяку, боялся пошевелиться, словно это могло спугнуть удачу. Теперь надо действовать деликатно. — Уважаемый, а мы где, не подскажите?

Монтёр вздрогнул, услышав мой голос; я побоялся — он упадет в обморок, но мужик стойко выдержал вопрос и даже сохранил подобие невозмутимости. Продолжал тянуть кабель, вставляя его в захваты.

— Эй, уважаемый, — я осторожно потряс толстяка за щиколотку.

— Вы дома, не мешай работать! — угрюмый голос Василия донёсся сбоку.

А вот и охрана, и почему это я решил, что он отпустит электрика в подвал одного? Я прикусил губу. Цепной пёс Урицкого сидел на ступеньке, по своему обыкновению скрестив руки на груди.

— О, и вы тут? — от испуга я затараторил первое, что пришло в голову: — Не узнал вас, богатым будете...

— Угу, я и так богат, — Василий скривился, наверное, не очень приятно сидеть тут как на поводке.

Я воздержался, чтобы не провести напрашивающихся аналогий, но вместо меня это заботливо сделал Димон:

— С каких-то пор псам за охрану платят деньгами, а не баландой?

Хворостов привстал на руке, спросонья тёр глаза.

— Что ты сказал? Захлопни пасть, щенок!

Как ни странно, Василий так и не перешёл к решительным действиям. Получил недвусмысленный приказ от Урицкого не трогать нас ни под каким предлогом? Забота была приятна как никогда. Главное, чтобы об этом раньше времени не догадался Хворостов.

— О, я, конечно, щенок, я не спорю, и мне даже приятно слышать указания от столь опытной псины, — Димон смеялся, коля остро и почти не думая.

Он мстил за доктора своеобразным манером.

— Ты вообще берега попутал? — Василий зарычал, вскакивая с места, задрал рукава водолазки.

— Нет, не попутал, но ты готовь речь для суда, сука, или, думаешь, сможешь спокойно отсидеться после всего этого? Как только мы окажемся на свободе, ваши фотороботы будут украшать все фонарные столбы в Москве и области!

Прохвост грозно шипел, плюясь словами. Он наговорил много лишнего, того, что могло оборвать наши жизни прямо здесь и сейчас. Глаза верзилы налились кровью, он молча выхватил пистолет, шагнул в сторону Димона. Я должен был действовать, пока не стало слишком поздно. Мне пришлось оттолкнуть электрика и преградить Василию путь.

— Если ты убьёшь его, то придётся убить и меня!

— Давай стреляй! И пофигу, что поутру Урицкий не досчитается кольца, — Димон смеялся, как умел, накалял ситуацию.

Прохвост! Уж лучше бы ты молчал и дальше. Василий направил на него пистолет, но пока находил в себе силы не нажать на курок.

— Ха! Я так и знал, псина только и может, что гавкать!

Димон красавчик, в другой ситуации я бы непременно встал на его сторону, но не в этот раз.

— Заткни его, — Василий брызнул слюной, процедив это сквозь зубы.

Мне не пришлось выбирать.

— Димон, тихо, — я не хотел давить на друга чересчур, а то ещё подумает, что я встал на сторону врагов, но в этот раз он действительно перегнул палку.

— Правду не заткнёшь, а мы ещё встретимся в суде! — Хворостов поник и говорил вполголоса.

— Димон!

Он махнул рукой и, уткнувшись в подушку, отвернулся к стене.

— Всё, убери пистолет, — ноги дрожали от напряжения; я надеялся, что Василий на этом успокоится, но его глаза искали жертву, на которой можно выместить злость.

Он неожиданно схватил меня за шиворот и подтянул к себе. Что-то звякнуло о пол, но на это никто не обратил внимания.

— Была бы моя воля, щенки, вы бы остались в той яме...

Я не хотел распалять ситуацию, иногда лучше перетерпеть. Когда все позиции были обозначены и мысли высказаны, Василий переключился на толстяка электрика.

— Ты всё ещё здесь? Сколько ждать?

Охранник размахивал пистолетом как дирижёрской палочкой.

— Ещё полчаса, надо к выключателю подсоединить, — Монтёр засуетился, выбравшись из угла, в который забился на время словесной бури.

За всеми этими переживаниями я не сразу вспомнил, что перстень вернулся; Димон ударил меня по ноге.

— Кольцо!

Он сжал артефакт в кулаке.

— Кольцо вернулось, — я думал, Василий заберёт его сейчас, но он хмыкнул через плечо:

— Мне нет до него дела. Аркадий Маркович приедет и сам разберётся.

Василий вернулся к лестнице, с задумчивым видом смотрел, как электрик заканчивал подключение люминесцентной лампы. Она разгорелась с тихим свечением.

— Здесь есть еще несколько штук, — электрик осторожно набивался на работу.

Теперь, при нормальном освещении, другие лампы разглядел и я. Всего их в подвале было четыре штуки.

— Этим хватит и одной, — Василий убрал пистолет.

Закончив дела, электрик поспешно собирал инструменты.

— Я могу приехать завтра.

— Мы позвоним.

Василий проводил толстяка, помог ему втащить стремянку на первый этаж. Прежде чем закрыть дверь, бросил на нас презрительный взгляд:

— Сидеть тихо, а то завтрака не будет!

Странное замечание, учитывая, что мы в подвале дома, вокруг которого лес. Кто нас тут услышит, кроме крыс и землероек? Мы с Димоном переглянулись, но хотя бы теперь, при свете, сидеть в заточении будет несколько комфортнее. Я присел рядом с другом.

— Постарайся не выводить охрану из себя, он точно всадит пулю в лоб и тебе, и мне.

Димон истерично засмеялся:

— А ты думаешь, они собираются отпускать нас живыми? Рома, очнись! Нас так и так убьют!

Слова друга прозвучали как хлесткая плётка. Уже два дня я гнал от себя эти мысли, но даже если Хворостов сдался, пришла пора задуматься и мне. Наверху послышались движение, топот ног и чьи-то голоса. Хозяин особняка вернулся, и явно не один...

— Тихо, слышишь? — мы с приятелем задрали головы.

Скрип половиц отдалился.

— Это настоящий антиквариат... шестнадцатый век...

Урицкий проводил по дому экскурсию. Судя по звукам, в гостях у Аркадия пребывало два человека.

— Какая цена?

— Около сорока тысяч на чёрных аукционах...

— Ублюдок, — фыркнул Хворостов, неожиданно сорвался на крик: — Спасите, помогите, мы тут внизу!

— Что ты делаешь? — я не успел заткнуть рот другу: Димон хоть и ранен, но проворен как змея.

— Внимание привлекаю! — он уставился на меня с нескрываемым удивлением. — А ты чего не кричишь? Нас же убьют, хочешь сидеть и смирно ждать смерти?

— Нас точно убьют, если будем шуметь так сильно!

Правильные решения не всегда популярны, я еще не до конца понимал задумку нашего злодея, поэтому и с выводами не спешил. Хотел бы Урицкий убить нас, не вытащил бы из ямы. Меж тем голоса наверху стихли, они наверняка услышали зов о помощи, теперь непонятно, что будет делать Аркадий. Дверь в подвал ещё была закрыта, но я уже готовился к тому, что Василий выбьет её плечом и всадит в Хворостова ещё несколько пуль.

— Услышали! — Димон на радостях допрыгал до лестницы на одной ноге, в тишине прорезался голос Урицкого:

— А вот и обещанный сюрприз!

Снова топот, на сей раз группа любопытствующих продвигалась по дому куда резвей, ключ повернулся в двери, ведущей в нашу скромную обитель, и в открывшемся проёме застыли три худосочные фигуры.

— Вот о чём я вам, господа, и рассказывал! — Урицкий распростёр в нашу сторону руки.

Этот жест не сулил ничего хорошего, я пятился к стене, сжимая родовой перстень.

— О, наконец-то тут провели свет. Господа, за мной!

Аркадий не церемонился и, совершенно никак не объясняя своим знакомым щекотливую ситуацию, в которой мы оказались, спустился по лестнице. На нём был толстый черный свитер, но белые брюки несуразного размера он так и не поменял.

— Кольцо, — Урицкий игриво подмигнул мне, протягивая ладонь.

Его самоуверенности было хоть отбавляй; с другой стороны, о том, что перстень уже вернулся, знал Василий. Я нехотя отдал артефакт. Гости Аркадия встали у него за спиной, совершенно нами не интересуясь. Я переглянулся с Димоном. Хворостова подобное поведение двух хорошо одетых господ повергло в смятение, граничащее с шоком. Можно подумать, у них в подвалах сидели такие же пленники.

— А вот и оно! — Аркадий торжественно улыбался, показывая гостям перстень. — Как и говорил!

— Таки не может быть! — воскликнул один.

— Постойте, но я же лично отдал его! — невнятно проговорил второй.

Я бы подумал, что это подельники Урицкого, помогающие ему сбывать краденое, но выглядели они скорее как компаньоны.

— И как это понимать? Как оно вернулось?

— О, господа, а вот этого я вам сказать не могу. Профессиональная тайна! — Аркадий подбросил перстень в воздухе и, уводя гостей к лестнице, спрятал в карман. — Пойдёмте быстрее, нам надо обсудить детали следующей сделки, и я должен вам показать ещё кое-что интересное.

Ну конечно! Урицкий тот ещё сказочник! Я хозяин кольца, и то не знал, как оно работает, а он и подавно. Когда дверь за ними закрылась, Димон ожил.

— Да это издевательство какое-то! Они нас видели и ничего не сказали! — он едва не задохнулся от негодования.

А я, осознав ужас ситуации, дико рассмеялся. Это даже уже не нервы, это медленное сумасшествие.

— Ты что ржешь?!

— Они сделают из этого подвала музей, а мы будем тут экспонатами! — едва проговорил я сквозь смех и обессиленным упал на матрас. — Вот увидишь, Урицкий сделает из нас звёзд!

— Это хреновый смех, — Димон зашипел сквозь зубы. — Ромка, приди в себя, чёрт бы тебя побрал!

Тень, упавшая на моё лицо, заставила разум болезненно сжаться. Что-то острое кольнуло внутри уха и разрасталось еле уловимым шипением, похожим на сверхтонкий шум помех. Рябь прошла по стенам, сердце гулко стучало в груди, в такт неведомой вибрации. Друг тянул ко мне руку, радужная оболочка обволакивала его кисть, она дрогнула и потускнела, в пространство полезли красные нити. За спиной Димона стоял гигант, похожий на того, что я видел в лесу. Черные, очень глубоко посаженные глаза, красный цвет кожи, усеянной мелкими шипами. Я не мог понять, что явилось моему взору: то ли броненосец-урод, то ли кузнечик-переросток с тонкими и длинными руками. Я в ужасе смотрел на гиганта не моргая.