Lilium regale

Вытерев кровь с лица одеялом, мальчик спокойно собрал свои немногочисленные пожитки в школьный рюкзак и даже опустошил тайничок под половицей. Перочинный ножик, зажигалка, пара ручек с блокнотом и небольшой запас еды — вот, в общем-то, и все.

— Пойдешь со мной? — Сначала я не поняла, к кому он обращается, но когда на его протянутую руку по почти незаметной в полутьме паутинке спустился паук... думаю, я выглядела столь же ошарашенной, как и мои родственнички. Мда, не уследишь за ребенком, он с пауком свяжется...

— Вон из моего дома! — Наконец, ожил Вернон. Вовремя, конечно — Гарри, протиснувшись между двумя образцами противоположностей, своеобразными инь и янь этого дома, уже стоял возле входной двери.

— Да я уже понял, дядя. — Вздохнул черноволосый, доставая из бокового кармашка рюкзака пластырь и на ощупь залепляя царапину. Я в полном недоумении висела рядом с ним, найдя в себе силы лишь на то, чтобы перейти в сидячее положение. И куда этот оборваныш пойдет? Без друзей, связей, без знаний о настоящем мире? Все, что он видел — ненавистную семью, нелюбимый дом, школу... Но при этом он ни разу не жил на улице, пусть и не в необходимом количестве, но у него была еда, крыша над головой... Что мне делать?

— Гарри, подожди! Эй, слышишь меня?! Вернись! Ну куда ты пойдешь? Ты даже не представляешь, как это, жить на улице! — Все мои увещевания пропали втуне — меня просто не слышали. Странные ощущения... неужели я жила на улице? Вроде нет, иначе бы всплыли воспоминания, как это обычно бывает. Значит, кто-то из моих знакомых?

— Ты должен вернуться, слышишь? Ты же не можешь оставить свою маму одну! — Я схватила кого-то за черный плащ, пытаясь остановить. Как это ни странно, но у меня получилось. — Да послушай же ты меня!

— Понимаю. Всегда понимала...

Голова просто раскалывается от боли! Словно чокнутая белка перепутала мою головушку с особо крепким орехом, и теперь пытается расколоть его о камень. Долго и упорно... Как же больно! Хорошо, что мне самой двигаться не надо, и просто отлично, что ребенок меня не видит сейчас... А это что?! Фух, всего лишь кровь носом пошла. Неужели моя память 'работает' на той же силе, что и эти странные способности? Если да, то понятно, почему мне так плохо после этой... назовем это... магией, да. Пусть будет магии. Но, получается, что само мое существование также завязано на нее? Вопросы, куча вопросов, и ни одного ответа...

— Мам, ты же здесь, да? Просто не можешь постоянно это показывать? — Прошептал мальчик, опуская голову, чтобы случайные прохожие не видели шевелящихся губ. Я усилием воли догнала сына и взяла его за руку — точнее, моя ладонь была где-то в миллиметре от его, мягкой и теплой. Он умный, поймет. Если, конечно, всерьез не считает себя сумасшедшим.

— Я знаю место, где можно переночевать. Не волнуйся, я тебя в обиду не дам! — Уверенно заявил оборваныш, ускоряя шаг в сторону давным-давно заброшенного дома. Я выругалась про себя — конечно, старая полуразрушенная лачужка будет просто прекраснейшим местом для обитания маленького ребенка! — Не волнуйся.

Да я и не волнуюсь, подумаешь, эта развалюха может в любой момент осыпаться горой трухлявых деревяшек, погребая под собой мелкого, с чего волноваться-то? Да и вдруг он себе компанию бомжей отыщет — новые знакомства, то да се... Да черта с два!

— Да чтоб вас всех! — Нужно убежище, где ребенка, моего ребенка, не обидят, не тронут, и, желательно, помогут! Только как, где найти такое? Может, использовать магию? Вроде бы, мне уже лучше... Только как? — Помогите, ну кто-нибудь!

Вспышка ярко-синего цвета, визг тормозов и запах горящей шины. Что за черт? В глазах опять мутнеет, но я старательно удерживаю себя в сознании. Мало ли что я вызвала...

— Я Стэн Шанпайк, кондуктор Ночного Рыцаря, автобуса для ведьм и колдунов, попавших в затруднительное положение... — Немого растягивая гласные, представился прыщавый долговязый паренек, устроившийся на ступеньках фиолетового автобуса, стоящего посреди тротуара.

— Куда тебе? — Подождав две минуты, но так и не дождавшись ответной реакции, бросил Стэн.

— Мне... где можно переночевать, только недорого? — Наконец, подал голос ребенок. Кондуктор окинул его оценивающим взглядом, словно сканирую на платежеспособность, после чего протянул руку, чтобы помочь взобраться на высокие для десятилетнего ступеньки.

— 'Дырявый котел'. Известное местечко, да и вход в Косой рядом. — Протянул прыщавый на вопросительный взгляд так и не подавшего руки Гарри. — Проезд стоит одиннадцать сиклей, если хочешь кружку горячего шоколада, то еще три. На счет 'котла', то там примерно шесть сиклей за сутки.

— А фунты берете? — С потаенной надеждой спросил ребенок.

— Фунты, доллары, евро, да даже рубли! Все, что имеет стоимость. — Усмехнулся кондуктор, наконец, подымая пассажира на борт. — С тебя, получается, три фунта и шесть шилингов. Идет? Эрни, полный вперед!

— Есть полный вперед! — Заверещал высокий, пронзительный голос. — Эрни, старый ты хрыщ, дави на газ!

Автобус резко сорвался с места, словно Петуния, на которую набросились пчелы. Я старалась не смотреть в окно — пусть я и нематериальная сущность, но чехарда образов, цветов и даже времен года, казалось, может заставить даже мой желудок вывернуться наизнанку. Сама поездка продлилась не более минуты, правда, ощущения я запомню на всю свою недожизнь... Или пересмерть, это как посмотреть.

Наша остановка, как это ни странно, была в Англии, где нас встретил сам владелец 'Дырявого котла' — старый, угрюмый мужчина, которого Стэн фамильярно назвал Томом. У них своя система оповещения, что ли, или же хозяин как-то почувствовал потенциального посетителя? Я после сегодняшнего ничему не удивлюсь.

Проследив, как Гарри заплатил за ночлег и поднялся в комнату — и откуда у него деньги, хотела бы я знать? Я, наконец, позволила себе отключиться. Возможно, все не так уж и плохо, как кажется на первый взгляд...

Глава 4 — овсянка дает мне силы!

Утро началось с овсянки. Иногда мне кажется, что все мироздание началось именно с этой каши. А что? Вместо большого взрыва — море бурлящей жижи... Но Гарри нравится, ест и не жалуется. Впрочем, для него все относительное свежее и теплое будет манной небесной...

— Простите, сэр, Вам, случайно, не нужен помощник? — В полной тишине пустого паба, все тише и тише произнося слова, спросил Гарри.

— Что? — Ошарашено переспросил Том, роняя на стойку стакан, который до этого пачкал старым то ли полотенцем, то ли вообще — рубашкой... Видимо, не часто старичку такие предложения делают.

— Я умею убираться, готовить яичницу с беконом, посуду хорошо мою! — Глаза ребенка были полны решимости и надежды, буравя переносицу собеседника, и, возможно, будущего работодателя.

— Не часто ко мне в работники напрашиваются, ох, не часто... — Неожиданно яркие, голубые глаза, обычно прячущиеся под кустистыми бровями, изумленно расширились. — А твои родители как к этому отнесутся?

— Я... я сирота, сэр. — Ответил ребенок, все так же давя взглядом. Даже не моргнул ни разу, упрямый мальчишка. Он вообще чем думает, просясь к незнакомому человеку? Да и этот Том...Значит, как ребенка одного на постой устраивать, так ладно, лишь бы платил, а как дела другой поворот принимают, так сразу и про родителей вспомнил? И чего я тут возмущаюсь? Радоваться вроде надо, что Гарри может зацепиться здесь и понемногу наладить свою жизнь... Но почему тогда так грустно?

— И как же тебя зовут? — Старик тяжело облокотился на стойку, задевая лишь чудом оставшийся целым стакан и роняя его на пол. Стеклянные осколки разлетелись по старому паркету, но Тома это совсем не волновало.

— Я Гар...

— Нет! — Закричала я, неожиданно даже для самой себя. — Это опасно, не говори! Никто не должен знать!

— Гар? — Прищурился хозяин, задумчиво оглядывая ребенка.

— Гарс, сэр. Просто Гарс. — Немного помявшись, ответил ребенок. Старик задумчиво пожевал губу, после чего, словно опомнившись, хлопнул себя по лбу и достал из-за пазухи странную палку. Длинная, тонкая, покрытая лаком, со странным утолщением на конце, похожим на рукоять. И еще было в ней что-то... непонятное, но знакомое.

— Репаро! — Одно слово, один взмах палочки. Два ошеломленных зрителя, довольный старик и... целый стакан. Чертов целый стакан! Как это? Что это?! — Зови меня просто дедом.

— Здравствуй, Лили. Меня зовут профессор МакГонагалл, я преподаватель трансфигурации в Хогвартсе и декан Гриффиндора. — Высокая женщина в деловом костюме и собранными в пучок черными волосами. Голубые глаза смотрели строго, но на их глубине можно было заметить искорки смеха. — Я пришла сюда, чтобы пригласить тебя в школу магии и волшебства.

— Ох, простите, это моя вина! — Всплеснула руками профессор, убирая оставшихся насекомых и виновато улыбаясь. — Я починю, не волнуйтесь. Репаро!

— Десять галеонов в неделю. Идет? — Вырвал меня из воспоминаний голос старика.

— Десять галеонов и бесплатное проживание и еда! — Вякнул в ответ ребенок. — А галеон... это сколько?

— Сначала бы спросил, а потом уже условия выдвигал. — Вздохнул Том, словно озвучив мои мысли. — Сто семьдесят сиклей. Устраивает, ваше высочество?

— И бесплатная еда с ночлегом. — Рискнул уточнить Гарри. Судя по одобрительному кивку, уточнение было верным и необходимым, что очень обрадовало мальчика. — Что мне делать?

— Для начала закрой чем-нибудь шрам и переоденься, Гарс. Ко мне недавно внук приезжал, оставил какие-то вещи... — Том окинул еще одним сканирующим взглядом своего новоявленного работника. — Да, должны подойти. Я сейчас.

Старик ускользнул в небольшую дверь, скрытую от посторонних глаз тканью. Почему он сделал такой акцент именно на шраме? Ни на старых, склеенных скотчем, очках, ни на криво обстриженных волосах, а именно на этом тонком, почти незаметном шрамике?

-Вот видишь, мам, все будет хорошо.— Шепнул котенок, мечтательно глядя в грязное окно, в котором при отличном зрении и богатом воображении можно было разглядеть улицу и спешащих на работу и учебу людей. А ведь и мы могли бы так... я бы работала, а он ходил в школу, как обычный маленький мальчик. Что же пошло не по плану?

— План? Опять этот чертов план! Все упирается в него! — Рыкнула я, ударив кулаком по столу. К моему удивлению, это оказалось очень... как же это назвать? Боль? Да, это очень больно. Надо же, а я почти забыла, что такое телесная боль. Когда я умирала, ее не было...

— Держи, малец! — Возвестил хриплый голос, когда в нашу сторону полетели детские вещи. — Комната остается за тобой, там наденешь то, что понравится. Только шрам закрыть не забудь!

— Хорошо, сэр! — Гарри кометой умчался наверх по старой, скрипящей лестнице, а я, почему-то, осталась висеть здесь. Это что же, мне самой надо двигаться?! А как?!

Так, я вишу. Вишу, вишу... Словно в воде. Может, попробовать плыть? Как меня Северус учил — загребаем руками, отталкиваемся ногами, врезаемся в потолок. Мда, последний пункт лишний. И кто такой Северус? Впрочем, сейчас это неважно. Главное — перевернуться с головы на ноги! Эх, видела бы меня сейчас мама... А если просто попробовать идти?

— Неудачная идея. — Заметила я вслух, потирая свежую шишку на макушке.

— Дед, я готов! — В обеденный зал выскочило радостное чудо. Неужели дети сейчас такое носят? Красная клетчатая рубашка, непонятного цвета темные штаны и черный платок, завязанный на манер банданы. Разбойник с маленькой дороги. Или лесоруб. Или лесоруб, подрабатывающий разбойником...

— Отлично, иди сюда! Просвещать буду. — Откликнулся Том. Вопрос с передвижением решился немного странно и спонтанно — я просто схватилась за длинные концы платка, и уже привычным способом 'шарика' поплыла за ребенком. — А то открываться скоро буду, а не готово ничего.

— Сэр, можно вопрос? — Блестя любопытными глазенками, спросил Гарри.

— Я же сказал — называй меня дедом, Гарс! — С укором возвестил старик, сгружая на ребенка пыльные бутылки. — Задавай, так уж и быть.

— Почему здесь никого нет? — То ли по велению сердца, то ли под тяжестью груза, Гарри шатающейся походкой направился к барной стойке, где и сгрузил все это.

— Потому что все нормальные люди еще спят. — Хмыкнул хозяин, кидая ребенку тряпку и недвусмысленно кивая на тару. — Причем спят дома, а не в гостях у старика Тома. Странно, верно?

— Чуть-чуть, сэ... дед. Просто тут немного... — Чихая и морщась от пыли, ответил оборваныш.

— Что немного? — По мановению волшебной, в прямом смысле этого слова, палочки, тяжелая дубовая дверь почти бесшумно открылась, впуская свежий утренний воздух и шум просыпающегося города.

— Грязно. — Припечатал Гарри, задумчиво рассматривая тряпку, словно она может открыть все тайны мира. И, судя по его взгляду, это было практически так. — Вы не обидитесь, если я немного приберусь?

— С чего мне обижаться-то, парень? Только давай еще на ты, ладно? Не люблю я эти выканья... — Поморщился старик, направляясь обратно, вглубь помещения. — Чай, не Мерлин, и даже не его трусы, чтоб мне выкали.

Гарри хихикнул и вернулся за работу. Сразу видно, что ребенок рос под бдительным взором моей любимейшей сестренки — вещи, которые мальчик решил 'немного протереть', просто сверкали, даже те из них, которые по определению сверкать не могли.

За все утро в пабе было лишь двое посетителей, заказавших по рюмке огненной воды и ушедших через запасной выход. Они что, скрываются от кого-то или это просто, ради чисто спортивного интереса? Собрание какой-то секты или клуба анонимов? Что самое забавное — до самого закрытия посетителей больше не было, да и те двое так и не появились. Как пояснил Том — 'не сезон, чего же им переть? Бесплатно же не разливаю... Тогда бы да, даже Авадой бы не разогнал'.

В итоге Гарри занимался привычным делом — убирался, в перерывах же учился величайшему искусству бармена, 'которое непременно пригодится в будущем'. Я же просто висела где-то под потолком, пытаясь передвигать небольшие вещи... ну, как небольшие. В данный момент я пытала, по-другому и не скажешь, маленькую бронзовую монетку, оставленную на одном из столов. Результаты были более чем удручающие — несколько часов равнялись паре миллиметров. Или мне просто казалось, что она сдвинулась — с высоты не очень и разглядишь. Но будем считать, что у меня прогресс.