Женское царство!

— Ну, как его?

— Приказано привязать к кровати!

— Слушаюсь! — Санитары отдали под козырек, подхватив под руки тощее тело Харри Фоттера, понесли.

Юноша счел за лучшее не сопротивляться:

— Что будет, то будет!

Сумасшедшие встретили его появление кто с сарказмом, а кто с визгом восторга.

— Харри Фоттер вернулся! Ну, как полетал на метле! — Спросил подбежавший подросток-летчик. Санитар отогнал его:

— Брысь малявка!

Юноши привязали к кровати, один раз врезали дубинкой, чтобы знал, что здесь хозяин.

— Ты просто мясо на вертеле мясника! — Объяснил санитар. — Если попадешь в ментовку, еще хуже будет. Смотри, как бы в пресс-камере такого сопляка не опустили!

Харри глупо спросил:

— А как это опустили?

— После узнаешь! Когда опустят, поздно будет, на всю жизнь останешься петухом.

— Петух у французов считается славным воином. — Заметил Фоттер.

— Вот ты и будешь считаться воином! — Санитар засмеялся. — Который дерет кур и цыплят.

— Что же мне не понятен ваш сленг!

Пабло Пикассо прервал его:

— Помолчи, я буду показывать тебе рисунки, это отвлечет от дурных мыслей.

Когда Харри Фоттера привязали, художник и впрямь стал показывать творения своей мысли. В частности изображение вавилонской башни, ее ломают на две части исполинские руки.

— Своего рода кара Господняя! Это на некоторое время отвлекло Фоттера. Неожиданно в коридоре возник шум. Сумасшедшие визжали и припрыгивали:

— В чем дело? — Спросил Харри.

Пабло Пикассо ответил:

— Похоже, ведут новенького. Это ведь большое развлечение.

— А когда меня вели что было?

— Ты в этот момент просто спал. И наши парни, не знали, человека ли ведут или просто кулек несут. Сонный на половину мертвый.

— Ну ладно посмотрим.

В палату с победным видом вошел больной довольно высокого роста с усиками.

Она крикнул:

— Зинд Хайль!

. ГЛАВА ? 2.

— Ну, вот фашист, на нашу голову! Дожили! — Пробурчал Пабло Пикассо.

Генрих Наварский ответил:

-Нынешний режим ни чем не лучше. Гитлер, по крайней мере, был откровенен. Что говорил то и делал.

Сумасшедший проорал:

— Ну что мои подданные признаете фюрера!

Пабло Пикассо ответил:

— Мы трепещем перед вашим арийским величием.

Фюрер выхватил из-за пояса нож:

— А кто еврей или не признает меня, будет зарезан.

Харри Фоттер крикнул:

— Слава великому фюреру!

"Гитлер" выпрямил стан в свой не малый рост:

— Вот видите, меня все признают! Я великий, я герой. Безжалостная русская зима победила мою великую армию. Звезда вермахта закатилась. Но я воскрес для новых битв. Никто не может остановить великую Германию. Зинд Хайль!

Фюрер, похоже, был из блатных, размахивал ножом, и никто из санитаров не реагировал:

— Видите, до чего я крут!

Фоттер подумал, что сейчас самое время сбежать. Он произнес громким шепотом:

— Я Отто Скорели ваш любимый солдат.

Фюрер посмотрел на него с подозрением:

— А почему ты такой худой?

— Русские слишком долго держали меня в концлагере. Перережьте веревки мне о величайший.

Самозваный Гитлер надулся:

— Мне великому фюреру поручать такую мелочь.

— Я ведь еще не выполнил ваше задание.

Гитлер вытянул удивленное лицо:

— Какое еще задание?

— Помните Сталина?

— Да этого гада полугрузина и полуеврея никогда не забуду.

Фоттер понизил тон:

— Я должен убить его!

Чокнутый Гитлер кинулся перерезать веревки:

— Сделай, так что бы он помучился. Сталин подонок, он погубил великую Германию без него советский союз быстро бы окочурился.

— Согласен! — Произнес Харри.

— Он не должен умереть быстро! Потому что я так сказал. — Возвысил голос мнящего себя Гитлером.

— Тем лучше! И чтобы цвел родимый край: Зинд Хайль, Зинд Хайль! — Произнес Фоттер. Хотя он и, как и всякий порядочный человек ненавидел фюрера, но был вынужден, притворятся перед этим сумасшедшим.

— Что же я тобой доволен!

— Осталось только выбраться из этого пекла. — Сказал Харри. — Кругом одни решетки и санитары.

Фюрер самовлюбленно заявил:

— Эту проблему я беру на себя. Не бойся Отто Скорели! — Претендент на звание фюрера вышел в центр палаты, его глаза сверкали:

— Майне солдатен унд офицерен! Зинд Хайль! — Неистово закричал он, яростно раскрывая рот.

Сумасшедшие заорали: в палату вбежал санитар.

— Что Адольф буянишь! — Закричал он.

— Как видишь большевик! — Закричал в ответ фюрер. — Мой великий вермахт сомнет тебя в прах! Никто не смеет противиться великой Германии.

Санитар ответил:

— Хочешь, чтобы мы и тебя к койке привязали!

— Я фюрер, захвативший вселенную! Я могу одним движением пальца перевернуть линкор и тысячу танков.

Неугомонный малолетний летчик, мчась за воображаемым штурвалом, отдал честь и крикнул во всю глотку:

— Хайль Гитлер! Но пасаран! Иду на таран. — И со всего размаха в внушительный живот санитара.

Возникла свалка. Сумасшедший пацан визжал, санитар крыл всех матом, от удара согнулось стекло.

Харри Фоттер под кроватями как профессиональный диверсант подполз к выходу. Еще усилие и он оказался в коридоре. Но вообще -то психушка устроена таким образом что из нее очень трудно сбежать. Вот и Харри, пробравшись по коридору наткнулся на бронированную дверь. Шитая металлом и ватой, она казалась неприступной. Фоттер стал вспоминать заклинания. Те, что способны отворить ворота в любую твердыню. В голове мелькали различные образы. Наконец он остановился, щелкнул пальцами и начал читать:

— Уганорими кдохайме, проктарими, ушугухума!

Двери задребезжали и открылись под беспрерывным магическим напором. Фоттер шепнул:

— Свершилось!

Теперь он оказался на лестничной площадке. Харри Фоттер оглянулся, плавно закрыл за собой двери. Похоже, его уход не замечен. Тем лучше, надо спускаться вниз. Одно дело сбежать отсюда, другое из тюрьмы ФСБ, это куда сложнее.

Не которые блатные больные имеют право свободного выхода, но они, как правило, ходят в своей одежде. Плохо, что Фоттер в казенной пижаме. Так его никто не выпустит. А вот кажется, идет пациент. Такой важный тип, одетый как последний стиляга. В руках бутылка, дорого пива, явно блатной, хотя и малолетка. Тем лучше! Можно вырубить и забрать от него одежду. Кулаками драться Харри не особенно приучен, но вот на бутылках, почему и не сразиться. Фоттер стал шептать заклинание, усиливающее действие алкоголя в пиве. В общем, это не сложно, даже палочка волшебная не нужна!

Пацан поднимался по лестнице и пел:

— А я великий секс-символ! Я круче всех! Я великий секс-символ! В жизни жну успех!

Харри Фоттер пробормотал:

— Улюксия, милладежер, спонка!

Пацан глянул на Харри Фоттера, сверкнул культовыми очками, на которых отсвечивался ядерный взрыв.

— Ты кто кент?

— Я великий волшебник Харри Фоттер.

— Вот прикол! Может ты "вафел"? Докажи!

— Я так тебя закодирую, что ты не сможешь пить! Акуна матара! Фоттер провел руками, словно колдуя.

— Чертос два! Я смотрящий Москвы, меня никакая магия не возьмет. — И подросток демонстративно присосался к бутылке. "Полторашка" блестела, на ней светился качек с дико накрученным автоматом. Вообще там было градусов шестнадцать, так что могло свалить малолетку и без магии.

Дико выпятив глаза, крутой пацан, глупо икнул и отрубился.

Харри подскочил к нему и быстро как солдат переоделся, нацепив на нос темные очки, хорошо, что он теперь не нуждался в настоящих. Казенную форму нацепил на пацана, он был чуть выше, и шире в плечах Фоттера, но разница была невелика. Харри привык быстро переодеваться, а лестничные площадки в психушке в это время обычно пустынны, блатных не так уж и много, а санитары немного с ленцой относятся к своим обязанностям.

Но вот один из них выглянул. Фоттер шел, не спеша, и выглядел уверено.

Санитар рявкнул:

— Ты мазурика малолетку не выдел?

— Да тут лежит какой-то!

— Что да мы его! — Выскочило сразу четыре медбрата. Они подхватили пьяного мальчишку. Он был в желтой больничной пижаме, лицом не особенно похож на Харри Фоттера, но санитары не очень любят смотреть в лица психов. Потом их безумный взгляд преследует во сне и можно самому сойти с ума. Так что блатного пацана загребли. Фоттер не торопясь, пошел дальше. У входа, где дежурили санитары и милиция его окликнули.

Харри фыркнул:

— Смотрящий идет проверять стрелки.

— Это Фигура! Племянник бывшего мэра Москвы. Так что пропустите его.

Фоттер еще больше выпятил грудь, стал таким важным. Он прошелся как герой третьей мировой войны, даже подскакивая.

Последним препятствием был забор, где находился комплекс зданий клиники Кащенко. И тут его пропустили, даже как следует не рассмотрев. Харри подумал, что при такой системе удивительно, что все зеки и психи не сбежали.

А вот и сама Москва, город, который Фоттер видел впервые. Район впрочем, был спальный, довольно грязный, валялись кучи мусора и окурков. На улице шумел Май, было еще светло, но при этом пасмурно. В целом обыкновенное место, злачного района. В карман у Фоттера были деньги, и он подумал, а не попробовать ли местного пива. Тем более что одна из банок заманчиво называлась Харри Фоттер, и на ней был изображен мальчик в очках и на метле. Хотелось узнать, что они русские сделали под его торговую марку. Харри подошел к ларьку и швырнул на него деньги.

— Мне одну бутылку с Фоттером.

— Полторашку или литровик?

— Ту, что меньше, мне хватит

— С тебя действительно хватит! Ну-ка выкладывай денежки. — Произнес усатый мордоворот. За ним появилось еще три типа, вроде малолетки, но лица такие испитые, что можно принять за стариков. У одного рожа, словно по ней каток проехал.

— Ну что кент выложишь башли.

Харри небрежным жестом отклонил ножик.

— Отвяньте! Или моя крыша причинит вам много хлопот.

— Твоя крыша?

— Моя хаза! А если вам деньги нужны, предлагаю сыграть в картишки. Фоттер достал и ловко словно демонстрируя фокус, встряхнул завалявшуюся в карманах колоду. Карты красиво легли по мастям.

— Ну что готовы!

К подбежало еще несколько малолеток, они хлопали глазами. Фоттер смотрел нагло, хотя определенный страх испытывал, пырни ножом ни одна магия не поможет. С другой стороны ему приходилось иметь дело с противниками посерьезнее. Сейчас правда магии в нем мало, если дело дойдет до открытого боя, прирежут ему со всеми не справиться. Но не все решают кулаки, надо головой думать. Идея с карточной игрой не оригинальна, но пока в голову ничего иного не пришло. А этот трюк старый, но самый надежный, ум бандиты во всех странах ценят.

Громила видимо принадлежал к криминальному клану, своего рода смотрящий, хотя с такими мышцами мог бы подрабатывать быком, вышибалой, охранником в солидной фирме. Похоже, он провинился перед боссами мафии, вот его и понизили. Быть смотрящим у малолеток унизительно, и малоприбыльно для быка. Поэтому желания, снова наехать на крутого парня имеющего блатные связи, не было. Возник даже соблазн извиниться и отвалить обратно, но риск был слишком велик — можно потерять авторитет. А вдруг это парень просто "понтуется".

Они вошли в подвал, где располагался притон. Крутись малолетние шлюхи, отпускающие игривые штучки. Главарь подошел к столу и достал колоду карт.

— Если ты такой знающий не откажешься с нами сыграть. Только, чур колода будет наша!

— Пожалуйста! — Согласился Фоттер. — Думаете, что желторотик не могущий отличить мента от кента!

— Будем играть коллективно.

Пацаны стали доставать деньги, фу какая мелочевка. Да еще скрученные рванные, мятые. Словно с помойки, что возьмешь с наркоманов. Купюры однодолларовые, фу детский сад!

Фоттер достал пачку долларов:

— Мелочиться не будет!

— Заметано! — Согласился главарь. — Начнем скорее. А ты фраер, не думай нас запугать.

— Кто родился пуганым, не нуждается в пугале! — Надменно произнес Фоттер, окинув взглядом зеленое сукно, стола. В целом выглядит не так уж и скверно.

— А теперь рассчитаемся.

Колода естественно была крапленая, но это даже на пользу Фоттеру. Труднее всего выиграть, когда против тебя играют честно. Ну, а в школе магов он прошел приличную практику игр против шулеров, в совершенстве владея приемами защиты. Что вкупе с природными способностями что-то да значит. Юноша тянул нарочито небрежно, демонстрируя призрение к правилам.

Трудность конечно в том, что все они играют против него, но ведь и этим можно воспользоваться. Когда группа толкает в одну сторону ее легче свалить на пол.

Тем не менее, Фоттер пару раз сдул. Малолетки скалили зубы, один из них стал поигрывать ножиком. А в соседней комнате, похоже, даже кололись. При чем в условиях жуткой антисанитарии. Шприцы просто поласкали в луже. Фоттер понимал, что лимит проигрышей исчерпан и перешел в наступление.

Игра пошла веселее, и Харри по минимуму применяя магию, на ряду со специфическими приемами выиграл.

Главарь нахмурился:

— Тебе повезло фразерок!

— Везет сильнейшим — не везет глупейшим! — Ответил Фоттер.

Игра стала более вычурной, Харри старался, но с минимальным колдовством, когда волшебных сил почти нет, выигрывать все время, невозможно.

Тем не менее, на один проигрыш у Фоттера приходилось два с половиной выигрыша. Юные бандиты гигикали при выигрышах, шипели проигрывая. Последнее приходилось делать все чаще и чаще. Громила матерился в нос, несколько раз наливал себе для поднятия боевого духа водки. Это впрочем, не прибавляло качества игре. На юношу смотрели с все большим уважением.

Харри очень ловко менял масти, и все переставлял, отлично передергивая карты.

Наконец ему удалось выпотрошить последнюю заначку у громилы. Тот взмолился:

— Хвать! На стреме разъедемся! Ух, уморил фраер.

— Значит претензий, ко мне нет, я почапал.

— Ни куда ты не пойдешь. Сначала вернешь нам все "башли".

— Что ты мастишь! Башка не дорога, тебе знаешь, что бугры за это сделают.

— Докажи что блатной!

— А что лох может, выиграть у пятерых кидал. И что ты хочешь со мной по разам на перьях пойти?

Громила посмотрел на Фоттера. Перо такое оружие, где масса скорее мешает, чем помогает. Да не известно, что с ним даже в случае победы сделает братва. Тут надо от греха подальше:

— Можешь идти! Нам с тобой было очень приятно познакомиться.

— А может, научишь нас играть крутой? — Спросил малолетка с выбитыми передними зубами.

— За все надо платить, а порой расплачиваться. Так что успокойся.

Харри не торопясь, покинул подвал. Он был словно на белом жеребце. Оказалось вполне способен, и побеждать без драки. Хотя игра в карты прием и добывание с его помощью авторитета прием распространенный. В половине детективов главный герой накалывает мафию с помощью карт. В следующий раз нужно придумать что-то получше. Главное что у него есть деньги и можно, например, зайти в ресторан.

Фоттер поспешил выбраться из злачного района. Благо автобусы ходили почти регулярно.