N7

Все присутствующие покивали и мысленно согласились — коммандер был очень талантливым техником и никогда не считал зазорным запачкать руки всякого рода техническими жидкостями. А страсть к усовершенствованию собственных комплектов брони и оружия была чересчур хорошо известна всем N7.

− Так вот, − продолжила Шото, − даже базовый комплект брони нашего подразделения может выдержать падение с орбиты и прохождение атмосферы. Не всегда и не на всех планетах, но всё же. Алкера не может похвастаться толстой атмосферой, так — тонкая прослойка из аммиака и метана. Готова хоть сейчас сама прыгнуть с орбиты в обычном комплекте, чтобы доказать, что это правда. А теперь вспомните про страсть Шепарда к модификациям, и вам станет ясно, что вероятность того, что он жив гораздо выше нуля, − японка отпила немного воды из стакана, дабы прочистить горло. — Я склоняюсь к тому, что Шепард если и не жив, то уж точно не мёртв. Вполне возможно, что его — или, что всё же нельзя исключать, его тело — похитили. Тут вариантов огромное множество, от простых и прозаичных до самых фантастических. Те же геты, агенты Серого Посредника, Жнецы, ГОР, "Цербер" и целая дюжина менее значимых группировок. Здесь сказать наверняка я уже не могу, но склоняюсь к тому, что у обычных игроков сейчас и без Шепарда забот полно. Остаётся не так уж много.

Все понимали к чему ведёт Шото. Кому-то очень скоро придётся побегать от небольшой, но очень злой и желающей получить ответы группы бойцов N7.

− А что насчёт напавших? — спросил Дужа. — Вопрос остаётся открытым, или тебе есть что сказать?

− Ответа у меня нет, но есть теория, − легким движением Шото отправила своим сослуживцам небольшой файл. — Это анализ повреждения обшивки SR-1, который предоставил Андерсон. Ознакомьтесь.

− Это бред, − Фоули, как уже побывавший на Алкере, мог говорить сразу, не ознакомившись с результатами анализа и положиться на результаты собственных наблюдений, в отличие от товарищей. — Такие повреждения могут наносить только орудия, основанные на технологии излучения частиц. Ни одна раса ещё не достигла подобных успехов в таких масштабах! Даже образцы ручного оружия ещё не вышли на стадию испытаний, а мы говорим об огромном луче, что смог играючи расплавить обшивку одного из лучших фрегатов в галактике. У кого может хватить сил на постройку и использование орудий такого типа на корабле? Это ведь превосходит все известные серийные, да и несерийные образцы по большинству показателей в несколько раз. Или...

Взгляд Адам пересёкся с взглядом Сайсю. Тот почти сразу понял ход мыслей японки и чуть не схватился за голову от переизбытка чувств. Предположение было несколько за гранью реального, но в последнее время слишком много из категории вещей и событий фантастических переходили в категорию обыденных и простых. Хоть данную ситуации такой нельзя назвать и при всём желании, если бы оно хоть у кого-то было.

− Беру свои слова назад, это не бред, а настоящее безумие, — спокойно продолжил Паладин — кажется, его лимит удивлений на день был исчерпан и говорил он абсолютно спокойно. − Коллекционеры всегда были обособленны, никто даже не знает, что они из себя представляют и где их родной мир. И они всегда действуют через посредников, через чужие руки. Я не верю, что такое оружие они могли дать кому-то в руки, с таким можно и "Путь Предназначения" превратить в подобие швейцарского сыра. Уже сложно поверить в то, что они действовали самостоятельно и без посредников, но здесь нам больше сможет сказать мистер Моро, пилот "Нормандии". Но даже если всё это правда — а я напомню, что звучит это очень бредово — зачем коллекционерам нападать на фрегат Альянса и пытаться выкрасть тело нашего брата?

На эти вопросы у Шото уже не было ответа — да и ни у кого не было. То, что они, сами ещё не понимая, смогли подобраться на шаг ближе к одной из самых больших тайн Млечного Пути не было утешительным фактом. Для них сейчас это был долг чести — узнать, что, как и почему происходило с Джонатаном Шепардом в системе Амада и на орбите Алкеры. Одно было ясно точно: спокойной жизни той части отряда N7, что решит расследовать это крайне дурно пахнущее дело, явно не видать.

Впрочем, когда жизнь специальных агентов была лёгкой и простой?

Глава II: В ней в семью возвращается блудный сын

Два года спустя

Туманность Змея

Система: Вдова

Космическая станция: Цитадель

Джонатан пребывал в откровенно скверном настроении. Разведчик N7 медленно, по-военному статно шёл по стальной поверхности Цитадели и с каждым шагом всё больше закипал. Глядя вокруг, казалось, что ничего не изменилось — разумные всё так же спешат по своим делам, редко встречающиеся на станции кроганы так же хотят попасть в президиум, Авина всё так же отвечает на вопросы тысяч людей каждую секунду в разных точках станции...

К сожалению, коммандеру не казалось — вокруг действительно ничего не изменилось. А патрулей СБЦ и вовсе словно стало только меньше.

Вообще, последние пару недель казались Шепарду чёртовой шуткой высших сил. Не то чтобы он верил в Бога, но детство на Земле приучило его верить хоть во что-то. Он придерживался простой точки зрения — человек просто должен верить, не так важно во что: в Бога, в Дьявола, в самого себя... Это было одной из важнейших частей внутреннего стержня Джонатана. Даже имя, которое ему дали, по сути было продуктом чьей-то веры: тот молодой паренёк, что нашёл его на улице, когда самому коммандеру не было и года, дал Джонатану имя крайне смышлёного английского преступника из средневековья и фамилию его искусного подельника [1].

Иными словами, вера в удачу — и бывший СПЕКТР не мог не перенять части мировоззрения своего первого "опекуна". Какова была вероятность, что его найдёт именно он, да к тому же позаботится (как мог, конечно) и даст хоть какое-то воспитание? Да, на улице, да среди беспризорников и неблагополучных улиц Земли. Но сам разведчик смог выжить, и это само по себе чудо — как и то, что его смогли воскресить. В последнем коммандер до сих пор не был уверен — вокруг всё слишком тихо и мирно. Слишком.

Нет, он конечно не дурак, да и юношеский максимализм уже давно выветрился из его головы и крови, но...

Нельзя же быть настолько тупыми и непроходимыми идиотами?!

Он понимал, что галактическое сообщество и Совет в частности крайне избирательно, мягко говоря, смотрит на все окружающие их события. Но назвать "Властелин" кораблём гетов?!

Это уже было выше понимания Джонатана. Так и хотелось вспомнить весь запас словечек с Земли, да завернуть их позабористее и выплюнуть в лицо всех советников. Но Шепард был прагматиком, и понимал, что это не даст никаких результатов кроме ещё большей порчи отношений с политиками, да и переводчик очень аккуратно отфильтрует всю нецензурную тираду.

Джонатан ещё больше замедлился, и подошёл к огромным окнам, чтобы просто присесть и полюбоваться видом восстановленной Цитадели.

Всё же, несмотря на то что величественный вид станции успокаивал сам по себе, ему неимоверно хотелось улететь с неё и сделать своё дело.

Тело мучали боли, и гадки они были тем что носили абсолютно непредсказуемый характер. Проект "Лазарь" пусть и был доведён до конца, по мнению Лоусон и Призрака — но только вот Шепард сам так не считал. Чудес не бывает, и попытка пойти против самой природы и смерти не могла пройти бесследно. Запахи почти полностью утратили свои краски, вкус еды был менее насыщен. Хорошо, что с моторикой — даже с мелкой — был полный порядок. Где-то даже умудрились улучшить и без того неплохие показатели, такие как переносимость кислорода кровью, количество вырабатываемого надпочечниками адреналина, зрение.

Обычный вселенский принцип: где-то прибыло, где-то убыло.

Джонатан никому кроме себя не признается, но благодарность его "Церберу" действительно была очень высока. За чертой была пустота.

Идеальное ничто. Просто умер — и ничего после.

Для него действительно всё словно было несколько мгновений назад, и возможность снова видеть, хоть как-то чувствовать, просто жить... Это дорогого стоило. В буквальном смысле — несколько миллиардов кредитов.

Самое странное в этом всём были его импланты, которые зависели от его настроения. В злости Шепард почти в буквальном смысле мог испепелить неосторожного собеседника взглядом. Глазные импланты начинали светиться красным светом, придавая глазам потусторонний, адский цвет, а уж в сочетании с лицевыми, которые ещё имели неприятное свойство вскрывать всё несовершенство искусственно взращённой кожи... В общем, временами лицо коммандера напоминало самый страшный и бредовый сон крогана, настолько оно внушало страх.

Странно, что "Цербер" не продумал этот момент. Или продумали даже слишком хорошо. Джонатан сделал мысленную пометку на будущее — нужно спросить Миранду про эти импланты поподробнее, мало ли сколько ещё всего там накрутили, и спрашивать коммандер будет с особым пристрастием, но не слишком жёстко.

Он никогда себя не был "героем" или "злодеем" — всё зависело от того, кто или что перед ним.

Джонатан Шепард не верил в Божии заповеди, но предпочитал следовать одной, которую сам для себя и создал — поступать с окружающими так, как они поступают с тобой.

Безусловно, жизнь вносила свои коррективы — как с теми же советниками пару часов назад — но сам коммандер ничего и никогда не забывал. Улица научила его тому что если твоя память слишком коротка, и ты слишком добр, то на коротком же поводке тебя держать и будут. Однако и отбитых отморозков, которые ни с чем ни считаются, улица так же очень быстро прожёвывала и выплёвывала — законы свои есть везде, даже среди беспризорников на Земле.

Особенно среди них.

Джонатан поймал себя на мысли, что до смерти ему не были свойственны философские измышления. Наверное, сейчас ему всё ещё слишком тяжело было смириться с таким долгим "сном". А ведь тогда у него была семья...

Шепард уже несколько раз пробовал связаться с N7. Удачных попыток не было, и Андерсон уже успел сказать, что никакие частоты — во всяким случае, именно те, которые использовал разведчик для связи — не менялись. Кроме того, он узнал немного подробностей о периоде после своей смерти от адмирала — уже целого адмирала! — Андерсона. Нет, безусловно, Джонатану не было сложно поверить в успех старого друга, скорее наоборот — он был рад и знал, что к этому всё идёт. Его назначили адмиралом буквально за пару суток до кончины капитана "Нормандии", только вот сам он не успел об этом узнать.

Но всё же... Действительно тяжело примириться с тем что удалось обмануть старую и костлявую — но и два года тоже немалая цена.

Андерсон, ныне являющийся помощником и голосом здравомыслия советника Донелла Удины, не смог чётко и внятно объяснить Шепарду, что сейчас с N7, и статусом самого Шепарда в Альянсе. Однако опытный разведчик по взгляду адмирала смог понять, что связано это в первую очередь с тем что на Цитадели невозможно быть уверенным в то что ты один, и тебя никто не слышит и не видит — шпионы здесь встречались чаще, чем Азари на Тессии.

Тем удивительнее что с Советом в этот раз было многократно легче, и те в кои-то веки проявили благородство: они не стали ставить палки в колёса, и почти прямо сказали: "Вы СПЕКТР, но только формально. Мешать вам никто не будет, пока вы не выходите из Терминуса. Постарайтесь шуметь поменьше".

На данный момент такие отношения с Советниками полностью устраивали Шепарда — можно сконцентрироваться на задании, и не отвлекаться на их "пожелания" и прихоти. Да, если у коммандера всё получится, то Совет свою выгоду поимеет, сообщив широкой общественности что Шепард действовал как их агент под прикрытием, используя ресурсы "Цербера" и выполняя важную миссию по спасению человечества, или что-то подобное. В иной ситуации Джонатан может быть и подумал, как бы переиграть ситуацию в свою пользу, но сейчас не то время и не та ситуация: угроза человечеству со стороны жукообразных коллекционеров была гораздо важнее интересов нескольких инопланетных политиков, насколько бы они не были влиятельны.

Ну, а если не получится... Скажут, что бегал какой-то двойник, просто очень похожий на погибшего два года назад Шепарда, и был закономерно ликвидирован, дабы не очернять память "великого спасителя Совета и Цитадели". Политики выкрутятся и смогут из любой ситуации смогут извлечь свою выгоду, в этом Джонатан точно не сомневался.

А вот в своём слухе он всё же начал сомневаться и вновь подозревать "Цербер" в не самом качественном "ремонте". Причиной тому было что он услышал, как нему движется со спины довольно большая группа людей. И если его не обманывал слух — а это было более вероятно — то с такой поступью ходят очень мало людей по всей Галактике. Эту поступь Шепард не мог описать словами, нужно просто знать и слышать самому. Так ходил он сам, Андерсон... И все члены специального подразделения, кое носит гордое имя N7.

Шепард обернулся, и понял, что "Цербер" винить в том что его плохо собрали точно не следует — пока, во всяком случае.

Шесть человек. Две молодых женщины и четверо крепких мужчин. Все в лёгкой броне, и у всех на левой части нагрудника есть два очень хорошо известных символа. Такая же, как и у него самого... была когда-то [2].

Он всех их помнил, знал и работал с ними. Прекрасные люди и те, кто стали ему настоящей, крепкой семьёй где каждый был готов отдать свою жизнь за брата или сестру — либо же, если понадобится, пролить столько чужой крови, сколько потребуется.

— Ну привет, Шеп! Чего кислый, как будто в сухпайке одни лимоны?

Это была Ольга Новак — настоящая Фурия, где слово "фурия" было применимо более чем на двести процентов. Не самый мирный характер и прекрасные биотические способности, которые закрепили и развили в рамках программы, которая так и называлась: "Фурия N7".

— Какой кислый! Да ты посмотри на него, Оля, какой красавец — как будто и не помирал, а словно с побережья Марселя вернулся!

Это уже был Этьен Дюпон: милейшей души француз, сердцеед и разведчик. "Тень N7" что всегда был на виду — ведь как известно, если хочешь что-то спрятать, положи это на самое видное место.

— Ребята...

У Шепарда резко пересохло в горле.

Он никогда не лез за словом в карман. Мог словесно послать и Совет в самую глубокую задницу галактики, если придётся. Но сейчас все слова просто исчезли. Он видел, что его не забыли. Им не нужны были слова, чтобы понять друг друга. Даже сейчас, спустя столько времени.

− Мы долго искали тебя, коммандер, − подал голос Фоули. — А в итоге просто пересеклись в том месте, где меньше всего ожидали встретить тебя. У судьбы странное чувство юмора, Джонатан.

Разведчик улыбнулся. По-доброму, так как почти никогда и никому не улыбался. Адам был прав. Шотландец всегда был склонен к лёгкой философии, то было неотъемлемой частью его характера. Даже внешне он чем-то напоминал сам образ мыслителя — сухое лицо, на котором никто и никогда не видел даже лёгкую щетину, тёмные волосы с лёгкой сединой до плеч и постоянная задумчивость. Правда, в противовес этому он так же обладал характерным для любого члена спецподразделения крепким телосложением и вычищенной до блеска бронёй.