Драконоборец. Глава 19

— Ничего подобного! — словно очнувшись, возмутился сэр Гильом, который до сих пор слушал речь леди Клеменс в ошарашенном молчании. — Я просто полагал, что женщина вроде тебя достойна лучшего...

— Какая теперь разница, — дернув плечом, сказала леди Клеменс. — Я всего лишь объясняю, как все это вышло. И хочу, чтобы Ваше Величество правильно меня поняли. Гильом для меня больше... куда больше, чем обычный друг! Если бы он не раздражал меня сильнее, чем кто бы то ни было другой из окружающих меня людей, то я даже сказала бы, что я его люблю.

— Сдаётся мне, он раздражает вас именно потому, что вы на самом деле его любите, — прищурившись, сказала Королева. — Иначе вас просто-напросто не волновали бы те мелочи, которые вас выводили из себя в его характере и поведении.

— Может, и так. Но что это меняет?

— Ах, ну что вы! Разумеется, это меняет всё.

— Значит, вы отдадите вашу склянку мне? — спросила леди Клеменс. — Разумеется, она разбилась, и весь яд пропал, но вашей магии должно хватить, чтобы это исправить.

— Это точно. Моя магия может исправить очень многое. Например, положить конец ошибке, которую два упрямых, как бараны, человека совершают много лет подряд...

Ричард почувствовал, что с его плеч как будто бы свалился камень.

— Вы имеете в виду...? — все еще не решаясь до конца поверить в лучшее, спросил он Королеву Фей.

— Да, я хочу сказать, что моя шутка удалась.

Теперь, когда смысл затеянной их собеседницей интриги прояснился, Ричард почти был готов поаплодировать тому, как ловко все это было подстроено. Но Алисон, менее склонная по-христиански прощать прегрешения своих врагов, явно не намерена была сдавать позиции.

— Ничего себе шуточки! А если бы кто-нибудь выпил этот яд?

— Ну, яд там был или не яд — этого уже никто никогда не выяснит, — сказала Королева легкомысленно. — Давайте всё-таки считать, что во флаконе был смертельный яд. Так оно куда поэтичнее. Вы не находите?.. Конечно, если вам обоим так не терпится покинуть мир живых, вы можете пойти со мной, — сказала она леди Клеменс и Орси. — В моих владениях всегда рады героям. И все мои гости могут наслаждаться вечной молодостью и не убывающей от года к году силой.

— Нет! — одновременно выпалили Клеменс и Гильом.

— Нет, Ваше величество. Благодарю вас за щедрое приглашение, — вспомнил о приличиях Гильом. — Но мы простые люди, и, как бы мы ни хотели, нам никогда не прижиться в вашем царстве. Свет луны прекрасен, но людям всегда было гораздо ближе солнце. Мы существа с горячей кровью, нам нет места среди эльфов с горящими, как свеча, глазами.

— Если хочешь убедить меня в том, что не годишься для Полуночных земель, не говори, как менестрель, — со смехом сказала королева. — Поэтам в моем царстве всегда рады... Впрочем, шутки в сторону. Я не люблю, когда мои усилия и мою помощь отвергают. Так что, если я увижу, что вы собираетесь загубить всю проделанную мной работу, все дороги в вашей жизни будут вести в сторону Полуночной страны, и на этот раз я уже не позволю вам уйти. Это понятно?..

— Да, Ваше величество, — сказал Гильом.

— Ну надо же... Не думал, что она меня отпустит, — утирая пот со лба, сказал Орси, когда они, наконец, вышли на знакомую тропинку. — Я ведь должен был попасть в Полуночные земли ещё много лет назад...

— Как это? — удивился Ричард.

— Долгая история... Однажды в детстве — мне тогда было лет восемь или даже меньше — я случайно отбился от компании своих друзей и заблудился. Я надеялся вернуться в замок, но вместо этого, наверное, заходил дальше в лес, и под конец впал в панику. А может, я уже тогда был не в своем лесу, а где-то по ту сторону границы, и поэтому никак не мог найти пути домой. В том мире, куда я попал, нашего замка просто не существовало. Пока я метался по лесу, настал вечер. А в то время я — как это ни смешно — боялся темноты, особенно в лесу. За каждым стволом дерева мне мерещились разные чудовища, которые готовы на меня наброситься, поэтому я сел на землю, забился между корней большого дуба и зажмурился. Типично детская реакция — если я ничего не вижу, то мне как будто бы ничего не угрожает. Но несколько минут кто-то спросил меня, что я здесь делаю. Я так обрадовался звуку человеческого голоса, что сразу же открыл глаза и вскочил на ноги. И тогда я увидел человека, который со мной заговорил. Очень, надо сказать, необычного человека — по росту и по телосложению он был если и не мужчиной, то уже взрослым юношей, но щеки у него при этом были гладкими, как у ребенка.

Алисон тихонько ахнула. Хотя они сами только что видели вживую Королеву Фей, идея, что кто-то мог встретить эльфа в детстве, да еще и потерявшись и оставшись в одиночестве в ночном лесу, казалось жуткой. Слишком много было песен и баллад о жителях Получного мира, которые забирали к себе человеческих детей.

Гильом кивнул.

— Ну да, ну да... Он был очень красивым, этот эльф. Я бы, наверное, решил, что это девушка, но его тонкая зеленая рубашка плотно облегала тело, и грудь у него была абсолютно плоской, а плечи — широкими и крепкими. И вообще он был какой-то легкий, тонкий, как те акробаты, которые пляшут на канате на весенней ярмарке. Но удивительнее всего в нем были его глаза. Они были огромными, на пол-лица, и такими блестящими, что я не мог сказать, какого они цвета — это был уже не цвет, а свет. Я с первого же взгляда понял, что это — не человек, и мне стало не по себе. Но эльф повел себя очень приветливо. Услышав, что я заблудился, он вызвался проводить меня домой. И пока я шагал за ним по лесу, он говорил о Полуночной стране, о летних танцах на лесных прогалинах, о родниках, вода которых опьяняет, как вино, о доброй и прекрасной повелительнице их земли, которую в Полуденных краях обычно называют Королевой Фей. Он говорил о лунном серебре, из которого оружейники его народа делают мечи, которые кажутся хрупкими и тонкими, как первый зимний лед, но которые разрубают кованную сталь, как масло. Говорил о кэльпи, лошадях, которые выходят из воды, чтобы служить его народу, и которые могут обогнать любую лошадь из Полуденного мира и вдобавок могут бежать день и ночь без устали — такие же неутомимые и бурные, как реки, из которых они вышли. В общем, он рассказывал о самых разных чудесах, надеясь, видимо, что я не выдержу и попрошу показать мне все эти удивительные вещи. Но я знал, что люди, проявляющие слишком много интереса к чудесам Полуночного мира, запросто могут вернуться домой лет через пятьдесят, а то и сто — а я последние несколько часов мог думать исключительно о маме, и мне совершенно не хотелось вернуться домой и обнаружить, что все те, кого я знаю, давно уже умерли. Поэтому я ничего не говорил. Не знаю, мог мой проводник забрать меня с собой помимо моей воли. Кое-кто уверен, что эльфы крадут детей, но не исключено, что они лишь заманивают их к себе, как мой собеседник пытался заманить меня. Но, в любом случае, тот эльф не причинил мне никакого зла, и в самом деле вывел меня на опушку леса перед нашим замком. Но на прощание сказал, что он видит на мне печать Полуночной страны, и что их мир всегда будет тянуть меня к себе... Правда, когда я рассказал об этом происшествии отцу, он сказал, что это обычная эльфийская болтовня. Они, мол, говорят что-нибудь в этом роде каждому, кого им не удастся окрутить — просто чтобы не выглядеть дураками и вообще сделать вид, что все так и задумано, — добавил сэр Гильом с усмешкой. — Наверное, отец был прав. В конце концов, мне почти тридцать пять — а я все-таки живу здесь, а в Получночной стране!

— Но это может скоро кончиться, если вы с леди Клеменс будете и дальше валять дурака, — сказала Алисон. — Мне кажется, что эта Королева не шутила, когда говорила, что, если вы не оправдаете ее ожиданий, она разозлится и заберет вас к себе.

— Не наседай на них, — с усмешкой сказал жене Ричард, видя, что Гильом и Клеменс обменялись быстрым вороватым взглядом — и тотчас же отвернулись друг от друга. — Думаю, им просто нужно время. Пара дней... или недель... Хотя, зная сэра Орси, скорее пара лет.

— Будь другом, Эйсли — помолчи! — лениво попросил Железная Рука. — Я слишком счастлив, чтобы с кем-то ссориться.