Как выдать замуж некромантку

А вот обрадовало меня это или озадачило — я еще не поняла.

В комнату я возвращалась ближе к ночи, тихо крадучись, словно спящий верлен мог бы услышать мои шаги и вновь наброситься со своими странными и страшными вопросами. А может даже начал бы пытать!

На самом деле, мне очень хотелось спокойно ввалиться к нему в комнату, улечься под бок и беспечно выпасть из этого мира до самого утра. И не опасаться, что он вновь поднимет нежеланную для меня тему. Впрочем, сообщить ему, что эта тема нежеланна, и чтобы больше он к ней не возвращался, я тоже не могла, поскольку для него это было важно. Так, будучи не очень-то разумной, я и застряла между 'не хочу' и 'не могу'.

Когда-то, конечно, придется к этому вопросу вернуться, но сейчас вся моя сущность отчаянно этому сопротивлялась.

Полторы вески мы проторчали с Кайланом на кладбище. Он рассказывал про опробованные им ритуалы, про заклинания, которые он только собирается изучить, упрашивал меня продемонстрировать некоторые из них... Потом кто-то опять сломал Фаула. Потом меня вызвал к себе Росский. Потом пришла Киа с горой свитков, и по одному лишь хмурому карему взгляду стало ясно, что в одиночку она разгребет их лишь к утру. Спустя примерно еще полторы вески в кабинет влетел Ли с радостной новостью о том, что был замечен разгуливающий по территории Академии бес. Информация о жертвах была не точной, но поговаривали о пяти трупах, трех пропавших и одном покалеченном...

Покалеченный действительно был один. Им оказался сам Ли. Причем на голову. То ли в знак протеста, что Киа занята работой (на работе, вот ведь мерзавка!), то ли просто от каких-то внутримозговых разногласий, он не шибко-то перетрудившись, взломал кабинет Нортской и выпустил из клетки учебное пособие. Нет, все живы.

Но все полвески, что мы пыталась перехватить мелкую тварь и отправить обратно в клетку, перед глазами стояло по-отцовски опечаленное лицо сира де Асти, со взглядом, в котором читалось откровенное 'И что ж мне с вами, убогонькими, делать...'

Ближе к ночи Фаула сломали еще раз. Ломали долго и мучительно, судя по всему, а также по пробоине в стене, двум новым пациентам у Тиэльской и полному скорби лицу Родерика, грустно поинтересовавшегося 'Может быть, попросим господина Д'арка повыполнять обязанности по хозяйству, а Фаула проводим на вечный покой?'

Но терять свою пусть и небольшую, но прибавку к зарплате, мне не хотелось. Поэтому еще четверть вески я расписывала в красках все ужасы, которым подвергнется Академия, если поставить отвечать за всё, что связано с внутренними порядками, того, кто вовсю старался (и старается до сих пор) их нарушать. Родерик грустнел все сильнее, Ли польщено заливался краской, я мысленно мечтала, что с очередной 'премии' куплю новые сапоги.

Ну и под конец я не побрезговала 'проведать' ребят, что шли вопреки собственному страху и здравому смыслу, заботливо намекнув, что в следующий раз я действительно не стану восстанавливать Фаула. У меня на примете есть целых два новых ходячих мертвеца, которые с радостью будут выполнять любые мои приказы.

Для учеников Башни Фор они были удивительно доверчивы, внушаемы и пугливы. Впрочем, через год у них начнутся занятия у Киа, и они сразу многое в этой жизни переосмыслят.

Дверь я открыла тихо. Привычно призвала светопульсар, непривычно обнаружила, что его место под потолком уже занято, равно как и кровать.

— Знаешь, если бы не заметил твой кошелек в ящике, решил бы, что ты сбежала, — хмыкнул Лесс.

— Случайно забыла. Вот вернулась забрать. И дальше в бегство, — пожала плечами я. И мысленно содрогнулась, понимая, к чему всё идет.

— Ты тогда либо беги уже, либо спать ложись, — верлен отложил в сторону испещренный символами пергамент и потянулся всем телом.

Не сдержав улыбки, я прямо в одежде завалилась рядом с ним, пристроив голову ему на плечо, и прикрыла глаза. Мягкие губы коснулись виска.

— С новым студентом мучилась?

Я кивнула:

— А еще с кучей трупов, сбежавшим бесом и будущими заместителями завхоза.

— Даже завидую, насколько твой день был насыщенней моего. У меня сегодня только двое выпустили заклятие 'Ледяных клинков' из-под контроля, и лишь один нос разбил, удирая. Надо будет с Росским поговорить, чтобы пересмотрел распределение мелкого, больно уж трусливый. Так что ты думаешь об этом Алларии?

— Ничего особенного, — передернула плечами я. — Он молодец. Вроде как. И за все три года, что я работаю в Академии, у меня впервые появился ученик-некромант.

— И ты ревнуешь?

— Ничего я не ревную! — фыркнула я. Еще чего. Да хрисса с два я вслух признаюсь, что настолько мне нравилось быть единственным некромантом в Академии, что так и хотелось прижать новенького к стенке и зловеще прорычать на ухо: 'И не вздумай некромагичить! Здесь только я имею право это делать!' Но, наверное, это даже для Полли было бы чересчур по-детски, поэтому придется терпеть.

— Как скажешь, — усмехнулся верлен. Этому остроухому и говорить ничего не надо было. Сам все знал. — Тогда спать?

— Тогда спать, — буркнула я, отвернувшись к стенке.

Щелчком отозвав светопульсар, верлен перевернул подушку обратной стороной, взбил и лишь тогда устроился.

— Нет, ты издеваешься? — резко села в кровати я.

— Ммм? — темные глаза уставились на меня с искренним удивлением.

— Я весь день, как на иголках, а ты ляпнул, значит, про свое предложение утром, и все, забыл?

— Ну ты очень мастерски ушла от ответа, — усмехнулся Лесс. — Думаю, тебе надо дать лет десять, чтобы это переварить. Верлены живут около двухсот лет, верлены-маги подольше... Так что я-то никуда не тороплюсь. Правда, ты через такое время будешь менее прекрасной невестой, но зато наши чувства пройдут самое что ни на есть надежное испытание. И если мы друг друга не попереубиваем...

— Нет, ты издеваешься, — уже не вопросительно, а утвердительно проговорила я. — То есть, ты это просто так ляпнул, а я страдай?

— Это слишком грубо, пожалуй, — задумчиво потеребил кончик носа Лесс. — Но похоже на правду. Так что спокойной ночи. Можешь спать спокойно и не бояться, что утром откроешь глаза — а ты в свадебном платье и с обручальным клеймом на лбу.

— Точно? — прищурилась я, надеясь, что уж под таким-то взглядом он расскажет все, что задумал.

— Торжественно клянусь! Пыльным мешком тоже бить не буду, чтобы под венец утащить. Честно. Была такая мысль, мне ее Ли подбросил. Сказал, что у них с Киа это примерно так и вышло. Правда, якобы это вампирка его била, а он сопротивлялся, но...

— ...главное — результат, — заключила я.

Коснулась губами виска Лесса, на что он чуть крепче прижал меня к себе, и накрылась одеялом.

Мысли ворочались в голове хуже, чем шайка мильканов, запертых в ящике локоть на локоть размером. И раздражали примерно также. Шумные, копошащиеся чудовища, норовящие высунуть лапку в самую тонкую щель, и больно ей цапнуть.

Цапнуть удалось.

Я не боялась свадьбы. И женой Лесса стать не боялась, а подсознательно даже хотела. Но все перечеркивал Арлан одним лишь воспоминанием.

Он ушел на битву буквально через неделю после того, как я согласилась стать ему женой. Эта неделя — пять лет назад — была самой счастливой. В суматохе, ожидании, выборе нарядов, списках гостей... И закончилась самым страшным горем, которое только можно было предположить. Арлан погиб, и мне хотелось осыпаться прахом в чернозем, развеяться по ветру, только чтобы больше никогда не вспоминать ни о браслете, что он подарил мне и пообещал одеть на запястье в День Единения, ни о доме, что мог быть только для двоих, ни о том, как я рисовала себе эту нелепую картинку: белое платье, фата, цветы... Как ждала того дня.

Лесса я любила. Даже больше, чем могла любить вообще. Но эта мысль, мелкая, гадкая, давняя мысль, никак не хотела выветриваться из памяти. И внушала мне лишь уверенность: согласись я стать 'госпожой Алмор' с Лессом что-то случится. Что-то страшное и непоправимое, с чем я справиться не смогу.

Но и расскажи я об этом ему... Лесс понимающий. Он порой разумнее, чем мне бы хотелось, но боюсь, даже он сочтет это простой попыткой отвертеться от свадьбы.

А передать ему на словах всё, что копилось годы, я не смогу.

Лесс сонно выдохнул мне в волосы, невольно фыркнул и осторожно, кончиками пальцев, отвел мешавшие пряди в сторону. Я легко сжала ладонью его руку, меня обнимавшую, и задумалась... о покойниках.

В конце концов, именно они завтра меня ждали на практике. Как никто другой.

Урок 2. Если жертва напугана — затаитесь.

Бейлис Сейлетская манерно поправила кружевные перчатки и закинула ногу на ногу. Родерик невольно скользнул по новому декану Башни Аннун взглядом, откашлялся и произнес:

— Господа преподаватели. Сегодня я вас собрал здесь...

Речь Арестира. Да, сир де Асти любил начинать наши сборища именно этой фразой, а Росский пока не придумал свою, но мы все-таки прислушались.

— Всего полдня осталось до прибытия гостей из Межрасовой Академии Гремора, посему я ожидаю доклада от каждого из вас. Что проделано на данный момент, на что еще стоит обратить внимание...

— Ректор Росский, — учтиво кивнул Лесс, и встал, сжимая в руках свиток. — На данный момент на Башне Рун были устранены недочеты в виде трех разбитых окон, одного зеркала, исправлены учебные манекены, что сгорали в пепел при использовании заклятия 'Вихрь пламени', теперь они выдерживают до десяти сильнейших магических атак, и...

Я невольно закашлялась.

— Госпожа Дарк, есть что добавить? — Родерик перевел взгляд на меня.

— Сбежавший вчера с практики мертвец был пойман и обезврежен, кладбище перекрыто защитным заклятием госпожи эо Ланна, рогар никого не сожрал.

— Сожрет, — вздохнула декан Сейлетская. И тут же исправилась:

— Но никто не расстроится!

Пришедшая на замену господину Фелю, да отыграются на нём Безликие, преподавательница Провидческих Материй, иногда ставила нас всех в тупик. Крайне женственная, иногда завораживающая своими движениями, женщина лет тридцати с небольшим, совершенно не стеснялась делиться с нами таинствами своих 'приходов'. Не то новая должность ее настолько воодушевила, что видеть она стала всё, не то она и раньше видела, но стеснялась признаться, но теперь сообщать нам обо всем увиденном она считала своей непосредственной обязанностью.

Когда она, цокая высоченными каблуками, пару недель назад прошагала через обеденный зал, а после сочувственно произнесла 'Если что — комнаты для уединения есть и на шестом этаже башен', студенты, да и чего греха таить, преподаватели, замерли на несколько мгновений с поднесенными ко рту вилками.

Стоит признать, что запеченная рыба в тот день действительно не удалась.

Тиэльская осчастливила нас докладом, что колбочки вымыты до блеска и перенесены в лабораторию в целости. А еще, что зацвел папоротник. Из высаженных семян гортензии.

Преподавательница рас и сущностей Нортская жаловалась, что предоставленные ей Фаулом клетки не выдерживают ее подопытных зверьков, на что мне захотелось поинтересоваться, не пыталась ли она в эти клетки впихнуть живого оборотня? Судя по насмешливому выражению на лице Киа, она подумала о чем-то подобном.

В самый разгар выступления самой госпожи эо Ланна, полного оптимистичных заверений, что все лучше некуда, в кабинет ворвался наш доблестный тэр Д'арк, и сообщил, что на Башне Фор сгорел дотла кабинет Защитной магии, огонь ползет дальше по коридору и ученики уже не справляются. Все мы знали, что доверить ученикам тушить пожар равносильно тому, что дать им разрешение забросать огненными шарами и пылающими головешками каждую комнату, уточнив, что тот, у кого лучше загорится — получит желанную единицу в ведомости.

Собрание было прервано. Тиэльская ринулась спасать чистые колбочки и выросший из гортензии папоротник, Сейлетская пожала плечами, мол, звиняйте, не увидела, а во взгляде Росского в миг, когда он ринулся вперед нас, мелькнуло что-то настолько грозно-Аресовское, что аж на душе потеплело.

'Сгоревший дотла кабинет' оказался чуть опаленным ковриком у двери. 'Огонь, ползущий по коридору' — потемневшим углом занавески. Тарис и Тирис чесали макушки, виновато глядя то на нас, то на оплавившуюся ножку, оставшуюся от манекена из кабинета Боевой магии.

Лесс хмуро осмотрел подставку, потыкал в оплавленное пальцем.

— Нет, 'Вихрь пламени' у вас хорошо получился, — нарушил он нависшую тишину. — Вопрос в другом. Каким божественным озарением вас так огрело, что вы додумались практиковаться среди коридора, без преподавателей, да еще и на старых манекенах?

— Тык... — неуверенно начал Тарис. — Мы слышали, что новые зачаровали...

— Думали, что не горят... — вторил ему Тирис.

— А этот вы где взяли? — грозно вопрошал декан Алмор.

— Н... на первом этаже. Недалеко от комнаты Фаула...

— И вас ничего не насторожило?

— Насторожило, — признался Тирис. — Почему хорошие манекены выбрасывать собрались. Вот и...

— Это я им подсказал, каюсь, — развел руками Ли. — Не думал, правда, что они среди Академии удумают практиковаться. Довольны? — грозно сверкнул разноцветными глазами оборотень.

— Н... нет, — братья втянули головы в плечи. — Правда, не сообразили что-то...

— Еще раз услышу, что вы подобное проделываете — сам лично к ректору отведу, поняли?

Мы с Киа обменялись уважительными взглядами. Точнее, моим 'ничего себе, как ты его выдрессировала' и её 'сама в шоке, не думала, что получится'.

Тэр Д'арк вежливо откланялся, и ухватив братьев за воротники, утащил прочь с наших глаз. Мы лишь вознадеялись, что Ли не настолько вжился в роль, чтобы награждать расшалившихся учеников плетьми или устраивать публичные порки.

С трудом ковыляющий Фаул несколько раз махнул веником рядом с манекеном, да так и удалился с пустым совком.

— Кажется, у нас опять сломался завхоз, — вздохнул Родерик, проводив того взглядом.

— Может, ему в отпуск надо просто? — неуверенно предположила я. — То у этого бедолаги даже смерть не стала уважительной причиной, чтобы пропустить работу...

Росский вздохнул еще раз. Только как-то еще грустнее. После ухода де Асти и смерти Феля должность ректора свалилась на него, как снег среди лета. И вместо того, чтобы как и все порядочные маги, поехать домой, проведать семью, подышать свежим воздухом на трактах, половить шишиг сачком, поубегать, если шишиг окажется слишком много, Родерик был вынужден сидеть в кабинете Арестира и пытаться понять, что за счастье ему привалило, и не стоит ли повеситься, пока не поздно?

Тогда я, кстати, впервые неприлично возрадовалась, что не выбрали Лесса, хоть у того и были все шансы и права.

Это после оглашения результатов и моих тяжких мысленных потуг среди голосования, выяснилось, что верлен со всей своей врожденной благочестивостью, заранее попросил остальных избрать ректором Росского. На мое возмущенное 'Но почему?', Лесс пожал плечами и вполне логично отметил, что каким бы ложным не было прошлогоднее обвинение его в убийстве Таники, родители учеников вряд ли одобрят, что он, пусть даже трижды оправданный, будет стоять во главе Академии. А репутация Академии важнее прибавки к зарплате.