Овладевание какими-то передовыми тактическими методами ведения войны?
Нет!
Мы и, так вооружившись передовыми всесильными идеями Маркса и Энгельса, набравшись боевого опыта Гражданской войны — в теоретическом отношении впереди планеты всей.
Поиск сильного, заинтересованного в нас союзника?
Два раза — нет!
Вокруг — «капиталистическое окружение», которое спит и видит только, как бы нас схарчить.
Увы, но суть российской военной доктрины не поменялась со времён одноглазого Кутузова, сдавшего Наполеону Москву. Возможно по какому-то договорняку — сейчас уже ничего не докажешь.
Сменившие царских генералов красные маршалы — вновь решили задавить врага численным превосходство, завалить — хотя в этот раз не чисто трупами мобилизованных русских мужиков, а горелым железом с начинкой из жаренного человеческого ливера…
На лицо явный прогресс, однако!
Как будто не было не только Суворова — учившего побеждать «не числом, а уменьем», но и Ленина — с его бессмертным «лучше меньше, но лучше». Эту фразу в советский период втыкали где надо и где не надо — ибо вообще ни к чему, но никогда ей в реальной жизни не следовали.
«Мы в прошлую войну были умными и теоретически подкованными. Просто из-за того, что последний царь бы дурак — нам не хватало оружия… Если ставший на место царя Генеральный секретарь умный, значит — он должен понимать, что надо в первую очередь развивать тяжёлую промышленность».
Думаю, после примерно таких слов кого-либо из военного клана, не захотев оказаться подобно Никалашке-Недержанце дурачком и, ещё менее желая — быть как тот расстрелянным вместе с семьёй, Сталин сказал своё знаменитое:
«Мы отстали от передовых стран на 50—100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в десять лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут».
Нисколько не сомневаясь в необходимости индустриализации, всё-таки осмелюсь задать вопрос:
— Это как мы должны «бежать» догоняя, чтоб иметь возможность успешно воевать со всем миром — если исходить из постулатов книги «Будущая война» Берзина?
Этого, даже у Германии два раза за век не получалось — а ведь ей «догонять» никого не надо!
Зачем ставить заранее невыполнимые задачи?
Тем более, даже то — что можно было сделать в этом отношении, не делалось.
* * *
Выскажу свою точку зрения — надеюсь тапками с начинкой из гексогена, меня не закидают…
Вообще-то, подготовка к войне со всем миром была какой-то странно-криво-однобокой.
К примеру, казалось бы: если слаб и боишься — ищи сильного союзника!
Это аксиома не только политики, но и просто здравого смысла. Можно было перевести борьбу за мир в дипломатическую плоскость, как это все люди делают, имеющие хотя бы одну прямую извилину в голове. Побеждённая и униженная Версалем Германия искала союзника, а мы вместо руки дружбы — регулярно подсовывали ей свой пролетарский… Хм, гкхм…
Гимн!
Если бы вместо Эрнста Тельмана, СССР морально и материально поддерживал Йоханнеса фон Секта6 — глядишь бы и никакого 22 июня не было.
А был бы один сплошной Пёрл-Харбор. Ибо и с Японией — тоже можно было бы найти свои точки соприкосновения…
Если захотеть, конечно и, не совать свой красный нос в Китай.
Ещё вот…
Все знали, что город Ленинград (это треть всей нашей военной промышленности!) — находится в зоне действия не то что авиации, а даже дальнобойной артиллерии противника. Случись хоть сколько-нибудь серьёзная война — заводы придется эвакуировать и, когда еще они развернутся на новом месте…
И чем воевать до тех пор?
И никаких мер не предпринималось, если не считать таковыми «Незнаменитую» войну, конечно, признанную отодвинуть Советско-финскую границу.
Так разве Финляндия — весь мир?
Встаю на место Сталина начала 30-х годов, смотрю на карту и ужасно боюсь…
Кругом враги выпускающие по четыре тысячи танков в месяц и только и, ждущие момента как бы напасть и отыметь по-беспределу.
А не перенести ли всю промышленность на Алтай, с перепуга?
Уголь и железная руда там есть, не лишнее на войне золотишко тоже имеется, а если поковыряться в земле — глядишь и ещё что-нибудь полезное обнаружится.
Однако, не фига!
Единственным нефтедобывающим районом в довоенном СССР был Кавказ, до которого бомбардировщик взлетевший из Турции или Персии долетит за час и после этого Красная Армия останется без капли горючего… Почему, готовясь воевать со всем Белым светом, все силы и средства вбухивались в танки и самолёты — но не в поиск и разработку месторождений «чёрного золота» внутри страны?
Разве не понятно, что если мы зацепимся в клинче — даже не со всем миров, а лишь с одной Британской Империей — «над которой никогда не заходит Солнце», первый удар будет нанесён именно по Бакинским нефтепромыслам — которые находились буквально под носом от её колониальных владений на Ближнем Востоке и Персидском заливе?
И на чём тогда мы с вами ездить — «гремя огнём, сверкая блеском стали», будем?
На чём «всё выше, выше и выше» — будем стремить полёт наших «птиц»?
И это чуть было не произошло в конце Зимней войны!
Да финны вовремя задрали лапки верх, чем как это не парадоксально звучит — спасли Советский Союз.
А ведь ещё до Революции, уже знали о нефти Охты, Поволжья и даже Тюмени!
Почему алюминиевые заводы строили возле Днепра и того же Ленинграда, а не за Уралом и дальше?
Почему… Почему… Почему…
И таких вопросов возникает столь много, что поневоле думаешь: а ведь прав был Резун!
Сталин готовил страну не к обороне от всего мира по книжке Берзина, а к нападению на весь мир. А умница Гитлер вовремя прочуял его коварные замысли и 22 июня 1941-го года, «ровно в четыре утра» — нанёс превентивный удар.
Однако, если послушать самого Адика — а не Резуна, то с «внезапным и вероломным», дело обстояло не совсем так… Вернее, совсем не так.
31 июля 1940 года, на совещании в Бергхофе, Бесноватый обосновал необходимость нападения на СССР следующими соображениями:
«Мы не будем нападать на Англию, а разобьем те иллюзии, которые дают Англии волю к сопротивлению. Тогда можно надеяться на изменение ее позиции. […] Подводная и воздушная война может решить исход войны, но это продлится год-два. Надежда Англии — Россия и Америка. Если рухнут надежды на Россию, Америка также отпадет от Англии, так как разгром России будет иметь следствием невероятное усиление Японии в Восточной Азии».
Ему вторит в своём «Военном дневнике» Начальник Генерального штаба Сухопутных войск Германии Франц Гальдер:
«Решение о проведении операции «Барбаросса». Оно имеет далеко идущие последствия. Причина — лишить Англию последней надежды на поддержку со стороны России и завершить реконструкцию Европы без Англии».
Вот такие пироги с «Гитлерюгендом», малята!
Значит, на сам Бесноватый, ни его генералы — никакой угрозы исходящей от СССР не замечали?
А почему?
У меня к Резуну накопилось немало вопросов, например:
Ведь если «сто тысяч» советских разведчиков и просто тайных и явных доброжелателей вплоть до Черчилля, предупреждали Сталина о «внезапном и вероломном» — то почему столько же или больше немецких шпионов и просто друзей Рейха, не предупреждали Гитлера?
Если за полгода до начала войны, немецкие разведывательные самолёты 87 раз вторгались в советское воздушное пространство, ведя аэрофотосъёмку, то почему этого не делали перед нападением на Третий Рейх их советские коллеги, готовящие Третьему Рейху свой пролетарский Блицкриг?
Если накануне 22 июня, десятки прокоммунистически настроенных солдат Вермахта переплывали Буг и предупреждали советское командование о близком вторжении — то почему не было ни одного антисоветски настроенного красноармейца, зеркально предупредившего германское?
Кажется, на этой теории можно поставить большую жирную точку.
Я больше поверю Гитлеру, которому не надо было зарабатывать на горький эмигрантский хлеб писаниной — чем Резуну, известного также под никеймом «Виктор Суворов».
Хотя согласен, да: складно и главное — красиво брешет, собака!
Сам взахлёб зачитывался когда-то.
* * *
Однако, вернёмся к нашим баранам…
Понимая, что как бы советская тяжёлая индустрия не развивалась — ей в военное время не сравняться со «всем миром» по выпуску оружия, боеприпасов, боевой техники и снаряжения — советские стратеги придумали изящный до безобразия «ход конём»:
Все это должно быть накоплено ещё в мирное время!
Поэтому первая же программа перевооружения (так называемая «Программа 10 000»), среди всего прочего — предполагала выпуск двух тысяч танков «БТ», три тысячи «Т-26» и пять тысяч танкеток «Т-27».
И никому в голову не пришло, что в то время когда техника стремительно развивается, эти горы накопленного оружия к началу войны окажутся горами бесполезного металлолома, а затраченные на их создание усилия — деньгами выброшенными на ветер.
Никому, кроме старого вояки Будённого, который как-то стоя на витрине Мавзолея и наблюдая парад на Красной площади, высказался в адрес проходящей стройными рядами могучей военной техники:
— В случае войны, всё это превратится в бесполезный железный хлам.
За это, он был признан за ретрограда, окрещён «Лошадником» — часто с приставкой «тупой» и, до сих пор в этом амплуа находится.
«Мобзапаса» сделать не вышло, ибо танковая «Программа 10 000» была провалена с эпическим масштабом, вполне соответствующим первоначальному размаху. Из всего заявленного с превеликой помпой количества, на вооружение РККА было принято около полутора тысяч танков «Т-26», полтысячи «БТ» и две с небольшим тысяч танкеток. 2146 танкеток «Т-27» и 522 танка «БТ».
Да и те с таким аховым качеством, что по «Управлению механизации и моторизации РККА» пришлось издать приказ:
«В целях сбережения моторных ресурсов танков «БТ» 50 % машин в войсках держать в неприкосновенном запасе, 25 % эксплуатировать наполовину и 25 % — эксплуатировать полностью».
«Эксплуатировать» технику при известном советском качестве и извечном дефиците запасных частей — значило попросту её гробить, невзирая на проценты. Так что говоря об количестве бронетехнике РККА на 22 июня 1941-го года — можно смело делить это количество надвое: половина — это никуда не годный железный хлам, после объявления тревоги — даже не способный выйти из мест стоянки…
Оказывается, прав был Лошадник!
Хотя и наполовину — но прав.
* * *
Время идёт, несмотря на репрессии и вопреки им, число «самоходных стальных ящиков» в Красной Армии увеличивается — а между тем, советская военная клика продолжает стращать руководство страны устами своих разведчиков:
«ЗАПИСКА НАЧАЛЬНИКА ГЕНШТАБА КРАСНОЙ АРМИИ НАРКОМУ ОБОРОНЫ СССР МАРШАЛУ СОВЕТСКОГО СОЮЗА ВОРОШИЛОВУ
24 марта 1938 г.
Совершенно секретно
Только лично
Написано в одном экземпляре…
«…При войне на два фронта СССР должен считаться с сосредоточением на его границах: от 157 до 173 пехотных дивизий, 7 780 танков и танкеток, 5136 самолетов».
Из подготовленной весной 1939 года справки Разведывательного управления РККА по вооруженным силам ряда европейских стран:
«Боевой состав германской армии с учетом вооруженных сил Чехословакии…
Вооружение: танков в германской армии 7300, в чехословацкой 350, всего 7650.
Бронемашин немецких 4360, чехословацких 120, всего 4480.
Самолетов немецких 4470 без гражданских и учебно-тренировочных военных, чешских 550, итого 5020».
Из справки Разведуправления Красной армии «О наличии танков и автобронемашин в иностранных армиях», подготовленной в мае 1939 года:
«Германия.
По расчетным данным, к началу 1939 года в Германии имелось 7300 танков и 4360 бронемашин.
Исходя из штатных расчетов существующих мотомехсоединений и частей (при полном укомплектовании их танками), общее число танков и бронемашин в армии в настоящее время должно составлять: танков — 7852… Кроме того, в Чехословакии захвачено 469 танков…
Польша.
Общее количество танков и автобронемашин, по ориентировочному расчету на 1.5.39 г., с учетом запасов и производства, составляет:
танков — 2100 (модернизированный Виккерс)
танкеток — 2450 («TK-2», «TK-3» — модернизированная танкетка Карден-Лойд)
автобронемашин — 725…
Англия.
При полном насыщении частей английской армии бронетанковыми средствами в английской армии к настоящему моменту должно было бы иметься 2100 танков и бронемашин. По данным прессы, фактическое наличие не превышает 1/3, т. е. в армии имеется около 700 танков и бронемашин.
Франция.
Общее наличие танков, по иностранным источникам, определяется в 4500 единиц, из которых 1700 танков в армии… Ориентировочное количество бронемашин составляет около 300—350…».
Не стоит удивляться, что после подобных докладов советских военачальников, не имеющее соответственного образования и опыта, руководство страны требовало от промышленности «больше, еще больше, как можно больше» танков.
Ведь в нас, заложено верить специалистам!
Если квалифицированный сантехник, поигрывая разводным ключом — говорит, что надо менять канализационные трубы — надо менять, иначе их прорвёт и всё зальёт дерьмом…
То значит, надо доставать из загашников «бабосики»!
Ведь, если дипломированный врач в белом халате прописал от кашля клизму — её надо делать, а то сдохнешь…
Не помогает?
Значит, надо делать чаще и с большим литражом.
Стало хуже?
Железных опилок в клизму добавить.
Пациент умер?
Ну, значит болезнь была заведомо неизлечима, а доктор… Да, ведь он же не Господь бог, в самом деле?!
К тому же каждый врач имеет право на своё личное кладбище.
* * *
Меж тем, роковое число всё ближе и ближе и всё тревожнее донесения советской разведки… О чём же они?
Об том, что «22 июня, ровно в четыре утра…»?
Вовсе нет!
Всё те же страшилки, что и в книжке Березина:
«Танковая промышленность.
Средняя производительная мощность основных танковых заводов Германии колеблется в пределах 70—80 танков в месяц.
