Глава 29. Last Romeo

— Иди и развлекайся, — отмахнулась я. — Не доставай меня! Увидимся завтра.

— Останешься в общаге? — удивленно спросил он.

— Я должна там появляться хоть иногда, а то подумают, что у меня кто-то есть, — саркастично отозвалась я, ухмыльнувшись. — И я же обещала Саймону свидание, чем не повод?

Мика рассмеялся, потрепал меня по голове и наклонился, чтобы поцеловать.

— Окей, только предохраняйтесь, — улыбнулся он, кивнув. — Кстати, мне звонили из тропического Сан-Франциско, передавали тебе привет и терпения.

— Оно мне понадобится, — согласилась я, чувствуя слабую вибрацию чужого телефона в кармане штанов. — Надеюсь, университет завтра придет на занятия.

— О, я очень постараюсь, чтобы... — хитро заулыбался Мика, выуживая телефон из кармана. — Этой мой последний год, они должны его запомнить. Мне пора, ребята приехали.

Это тяжело.

От этого ощущения "а вдруг" — оно мне так надоело, что я была готова сделать все, что угодно, только чтобы от него избавиться. Вариантов у меня не было, точнее — был, но один. И я поняла, что вот она — точка кипения, потому что делить этого упыря с сотней университетских девушек я не намерена. Либо так, либо никак. Осталось дождаться окончания этого местного апокалипсиса, собраться с силами, и...

Обернувшись на звук открывшейся дверцы душевой кабины, я ткнула в сторону Блондина зубной щеткой и назидательно выдала:

— Нам. Надо. Поговорить.

Обернув бедра полотенцем, Мика вопросительно поднял брови:

— Сейчас?

— Именно, — кивнула я, оборачиваясь к раковине и возвращая зубную щетку на место. Да, сейчас почти ночь. Да, это ванная комната. Но черт возьми, если не сейчас, то никогда.

— Что ты успела придумать за пятнадцать минут? — Блондин взьерошил влажную после душа макушку. — В следующий раз я пойду первым, — он подошел сзади, оперся руками на раковину с двух сторон от меня и поймал мой взгляд в отражении большого зеркала. С равнодушием питона (хотя мне хотелось вскинуть руки и с воплем убежать) я выдавила на руки увлажняющий крем, растерла его, не отрывая взгляда от нашего отражения, и неопределенно дернула плечом.

— Не в этом же дело.

— Значит, все-таки сейчас? — Мика тоже пожал плечами, подарил мне весьма тягучий и весьма понятный взгляд, прежде чем ткнуться носом мне в затылок и слегка, нарочно медленно, чуть прикусить кожу на шее по линии позвоночника. Я вздохнула, инстинктивно наклонив голову, пока этот самый вампирский сын (прости, Аарон!) медленно и лениво целовал и прикусывал меня за шею, улыбаясь как последняя скотина — в данный момент это очень отвлекало, учитывая насколько сильна у меня эта эрогенная зона. Но...одно другому не мешает, а думать тут придется не мне.

— Сейчас, — наконец-то смогла выдохнуть я, разглядывая в зеркало наши отражения. У Блондина такие красивые руки, и хотя он просто упирается ладонями в раковину, даже не напрягая их, — залюбоваться можно. Втирая остатки крема в кисти, я неприкрыто разглядывала как Мика, прикрыв глаза, медленно скользит губами и языком по линии плеча. Подняв голову, он ловит мой вгляд, ухмыляется и облизывает губы в такой пошлой манере, что — все. Я отстраняюсь, дергаюсь назад, натыкаюсь на него, — Блондин улыбается еще шире и щекочет языком ухо.

— Ну? — улыбка становится ехидной.

— Ты отвлекаешь.

— Поэтому я и уточнил про "сейчас", — отзывается Мика. — Сама виновата. Ты после душа пахнешь так, что...

— Мика.

— Умм?

— Я хочу целовать тебя, когда захочу. И обнимать, когда захочу. Не только тут, в этой квартире, или в любом другом месте, где нас не увидят. Давай решим что-нибудь с этим, пожалуйста, и прямо сейчас. Не на неделе, не на Рождество, — сейчас, — я сердито, насколько могла, сдвинула брови, глубоко вздохнула, ныряя все глубже, не отводя взгляда от нашего отражения.

— Джи... — взгляд Мики стал отчасти обеспокоенным, но он, увидев мои сдвинутые брови, обреченно ткнулся лбом мне в изгиб шеи.

— Ты достал, — бросила я, опуская голову. — Серьезно, ты, маменькин сынок, сделай ты уже этот шаг. Или прекрати издеваться надо мной. Я отдала тебе все, свое время и саму себя, я меняюсь — а ты нет. Прекрати топтаться, и сделай уже выбор, так нельзя. Если тебе можно, то мне — нельзя. Мне трудно. Да, я слышу миллион слухов, и университет просто как болото, но черт возьми, теперь — выбирай. Делай шаг, куда угодно, но делай уже.

Мика вздохнул. По обнаженной спине, прикрытой лишь полотенцем, побежали мурашки. Мы подняли головы почти одновременно, встретились взглядами.

— ...или я сделаю этот шаг за тебя, — договорила я.

Я увидела и даже почувствовала, как напряглись руки по обе стороны от меня, как вздулись вены на предплечьях, но взгляд Мики не менялся — он смотрел на меня задумчиво, потом моргнул — и взгляд тут же сменился на насмешливый. Этакий привычный капитанский.

— Да неужели?

— ...смотрите, кто проснулся, — отозвалась я, слегка разворачивая и обернувшись на него, чтобы поймать уже не отражение, а прямой взгляд. — Мика, ты же самое потрясающее, что было в моей жизни, но я не кукольная девочка и не хочу постоянно жить по твоим правилам. Ты приучил меня отбивать твои же удары — вот получай, — я прикусила его за нижнюю губу, провела по ней языком, втянула его в поцелуй — неудобный, осторожный, перерастающий в грубый и жесткий, что мне пришлось хвататься за его руки, стараясь удержать хоть какую-то доминантность сейчас. Я должна была заставить его сделать выбор. Любой, но сделать. В первую очередь, конечно же в свою пользу, потому что как ни крути — сейчас Мика Каллахен от меня никуда не денется.

Я разорвала поцелуй, облизала губы и снова развернулась к зеркалу и раковине, поймав в отражении возбужденно-раздраженный взгляд Блондина — он пока не мог решить, по каким правилам ему играть.

— Чего ты хочешь? — наконец, спросил он. Я наклонила голову вбок, тряхнув волосами и полноценно развернулась к нему, подперев задом раковину.

— А сам как думаешь? — приподняла я бровь. — Тебя, конечно же.

Пробежавшись пальцами по рельефным бокам, поддразнивая его, я сжала их на ягодицах поверх полотенца, проведя языком мокрую дорожку от ключичной впадинки до плеча — прикусив кожу в конце и тут же прикоснувшись к ней губами. Мика судорожно вздохнул, сжимая края раковины пальцами, а мои ладони уже скользили по спине, вернулись на грудь. Выцеловывая его шею, я улыбалась, бедром ощущая нарастающее возбуждение под полотенцем, но пока ничего не предпринимала.

— Мика? — мурлыкнула ему в ухо, приподнимаясь на носочки.

— ...как же ты меня бесишь, — пробормотал он, на что я прыснула со смеху и похлопала его по заднице. — Как так можно? Серьезно, Джейсон.

Я не успела ничего предпринять, как меня ощутимо прижали к раковине и целовали до тех пор, пока я не стала задыхаться, запустив руки в волосы и удерживая голову, не давая возможности вывернуться. А потом, пока я училась заново дышать как нормально функционирующий человек, меня подхватили на руки, донесли до спальни и скинули на кровать, по дороге конечно же зацепив моего лучшего друга, который добавил остроты ощущений своим адским замогильным гоготом.

— Клянусь, если ты его не снимешь...! — рявкнула я в капитанскую спину, приподнимаясь на руках на уже расправленной кровати.

— ...я сейчас найду скотч, — обернулся тот, выключая общий свет во всей квартире и оставляя работать только привычный ночник над кроватью. Я поперхнулась вариантом расправы над этим упырем, который уже слетал с языка:

— ...только попробуй! — звучало не очень убедительно, конечно же.

— Могу заменить подушкой, — зловеще заулыбался Мика, возвращаясь к кровати.

— У меня сейчас голова заболит, — сощурилась я. — И если тебе завтра можно спать до десяти, то мне уже в девять надо быть на семинаре, упыриная ты голова, совсем обо мне...

— Нет мне с тобой спокойной жизни, — он торжественно поправил сползающее полотенце. — Мне еще никто так изощренно не угрожал во время секса.

— Какого-такого секса? — скорчила я рожу. — У упырей есть чем...?

Я ожидала как минимум того, что меня сейчас спеленают и молча оттрахают, но Мика внезапно полез целоваться, навалившись сверху и поддерживая мою голову под затылком. Я сладко мурлыкнула ему в поцелуй, удивленная такой нежностью, потянулась избавиться от чужого полотенца, но на полпути забыла что хотела — его вторая рука абсолютно беззастенчиво нырнула под полотенце. Внутрь меня скользнул один палец, второй надавил на клитор — это хуже и лучше чем двести двадцать вольт по нервной системе! Я выгнулась, не разрывая поцелуй, судорожно, заморгала от неожиданности — Мика ухмыльнулся, прикусывая меня за нижнюю губу и не прекращая движения руки внизу, стал спускаться вниз по шее цепочкой легких невесомых поцелуев. Я смогла пробормотать "О, Господи", уже не сдерживая стона.

— Девочка моя, ты... как на счет попробовать еще что-нибудь новенькое?

Мика спал так крепко, что не проснулся не только от звука моего будильника, но и даже не от моих утренних похождений — впрочем, у спальни неплохая звукоизоляция. Я вызвала такси на половину девятого утра — пока его ждала, мстительно вернулась в спальню и пополнила коллекцию капитанского инстаграма на одну фотку спящего его, собственно, подписав ее "...и тленно бытие". Университету нужна новая волна сплетен, да и фотка была весьма однозначная — это явно фотографировали не после алко-вечеринки. К несчастью Блондина, я помнила пин-код телефона. Вернув телефон на место, я вернулась на кухню, где назидательно оставила свои ключи посреди обеденного стола с посланием "Подумай о том, о чем мы говорили ночью. Я заберу все свои вещи на неделе!", написанной в одной из рабочих тетрадей.

К половине десятого у меня уже было как минимум двадцать пропущенных вызовов и угрожающее сообщение "Я убью тебя!" в единственном и весьма зловещем экземпляре. Меня спасло только то, что утренняя тренировка заканчивалась в обед, и на перерыве наши танковые войска перехлестнулись посреди коридора на пути в столовую. Как в старые добрые времена, охохо.

— Джейсон.

Пизанская башня сложила руки на груди, перегородив мне дорогу почти у самых дверей. Студенты с невозмутимостью уток проходили мимо, бросая привычно-недоуменные взгляды, но не тормозили, создавая нескончаемый потом вокруг. Башня по такому поводу даже надела свою любимую серо-белую рубашку навыпуск и подвернула рукава, на что пришлось вместо приветствия говорить то, что под такие рубашки носят майки, а то соски видно.

— Ключи.

— Мне казалось, я все доступно обьяснила вчера вечером, — приподняла я бровь. Мне пришлось все утро готовиться к этому разговору и настраиваться на статус нахальной Джей Си, потому что тут была игра на "кто кого переупрямит". — Ну, ты будешь что-то делать? Или мне стоит дать тебе время на раздумья, как деве в средневековье?

— У тебя горло болит? Почему ты в шарфе? — иронично отозвался Мика, проигнорировав мой вопрос. Я гневно фыркнула на него, обходя по дуге, и зашла в столовую, отыскивая взглядом однокурсников. Мелисса помахала мне рукой со столика баскетболистов, потом увидела входящего за мной капитана, и схватилась за телефон.

— Что, твою мать, случилось?! — рявкнула она в трубку, прикидывая расстояние от вошедшего в столовую Каллахена до столика команды, чтобы успеть. Я же, невозмутимо стоя в очереди за бутылкой колы, лишь пожала плечами:

— Да все хорошо.

— Нэйтан и Кайл уже полчаса мне в уши ноют, что капитан злой как ротвейлер, что вы не поделили на этот раз?

— Технически мы расстались.

— Что?! — Мисси рявкнула в трубку так, что ближайшее окружение столика — я специально обернулась — проявило к телефонному разговору немалый интерес, а Нэйт так вообще прижался ухом к задней крышке телефона.

— Технически, — пояснила я. — Сама говорила, что надо что-то сделать. Ничего умнее ультиматума я не смогла придумать, сама понимаешь — сил у меня уже не осталось, а терпеть дальше еще ужаснее. Пусть сам решает, не трогайте его. Попроси ребят потерпеть.

— Ты с ума сошла! — Нэйтан выхватил у нее телефон. — Он убьет сначала нас, потом тебя, а потом разложит универ по кирпичикам...

— Не паникуй раньше времени, — закатила я глаза.

— Мы все умрем. Мы все умрем, — пробормотал тот обреченно и отключился, увидев капитана у самого столика. Я фыркнула на свой телефон, засунула его в карман и на выходе из столовой столкнулась со Сьюз и нашим куратором общежития, — судя по всему, роман у них продолжался и набирал обороты. Я успела только улыбнуться и подмигнуть соседке, прежде чем бойфренд утащил ее за едой, пока очередь сравнительно небольшая.

"Я боюсь за капитана, он молчит с самого обеда!" — пришло мне сообщение с номера Нэйтана. Отвечать я не стала. Ну что я могла ответить? Телефон отключить я не могла из-за работы, как бы мне не хотелось — но меня никто не донимал. Мика мне больше не попадался, да и я дальше кафедры не уходила потом в итоге. Ему правда нужно было подумать и принять решение, а то выходило как "собака на сене", и быть этим самым сеном мне уже надоело. И пока еще я не настолько сильно влюблена, я... Господи, мне было то безумно страшно за все это, что хотелось просто взять телефон, позвонить и извиниться, то не менее эгоистично, вроде мыслей о том, что я тоже чего-то стою, а не просто девушка на вечер. Пусть и на каждый. Но...

В общем-то, мотало меня так до самого вечера из крайности в крайность, я пару раз даже хваталась за телефон, но в итоге снова откладывала его в сторону. Мне было страшно, очень страшно, что все это правда может (или уже?) кончиться вот так вот глупо, потом просыпался мой внутренний голос и убеждал, что все будет хорошо и это необходимая мера, но перепуганная девочка Джейсон Сандерс тряслась как мокрая мышь, но... держалась.

Мика молчал.

Ребята молчали.

К концу дня две мои ведьмы с распростертыми обьятиями и бутылкой виски ждали меня в общаге, — на удивление, возбужденные до кончиков волос. После пары стопок даже захотелось поделиться с ними переживаниями по поводу того, что моей личной жизни, так толком и не начавшейся, конец, на что подруги махнули руками и ответили, что это только начало и что встряска нам не повредит. В любом случае, они уповали на то, что Каллахен работает как надо в состоянии стресса и аврала, поэтому либо он сейчас в таком состоянии обретет познание и просветление, либо...

...никаких продвижений не происходило и мы словно замерли в пространстве и времени — поздним вечером следующего дня я, выбравшись из комнаты общежития в холл на первом этаже, к автоматам с кофе и диванам, с альбомом для эскизов — позвонила Мике. Это стоило мне пяти минут подготовки и выпитой банки теплого кофе (какая же химическая гадость!) — и сердца, словно подскочившего куда-то к горлу, когда гудки сменились голосом. Странным, хрипловатым, чужим и совсем не чужим одновременно.

— Ого.

— Ого?

— Ого. На землю падает метеорит, и ты решила, раз есть последние пару минут...

Я вздохнула и откинулась на спинку дивана, бесцельно вырисовывая карандашом фигуру на эскизном листе: