Самый главный тест

И снова дорога, снова пыль, жгучее солнце и легкий холодок страха перед возможной угрозой, которую мы не в состоянии предотвратить. Снова километры под колеса. Колонна уже вступила в пределы соседней области. Сколько еще осталось до тех мест, где нас станут прикрывать ВВС Урала? Быстрее бы. Народ поглядывал по сторонам, кто мог, сканировал окружающее пространство. Опасности вроде бы не было. Во всяком случае, противника мы не видели и не чувствовали, хотя, конечно, это еще ни о чем не говорило. Все шло, тьфу-тьфу, достаточно гладко. Нет, всякие мелкие неприятности, разумеется, случались, не без того. Ча-ще всего они принимали вид упитанных инспекторов ГАИ. Но ведь с нами были Нина с Денисом, да и я тоже мозги вправлять неплохо научилась, так что обходилось без эксцессов и задержек. По дороге ребята рассказали новичкам о том, что творилось у нас. О предательстве Центра и попавших под контроль Охотниках, о союзе с группой "Китеж", моих видениях и образовании Коалиции Кланов, о необычном священнике Отце Сергии, спасенной нами юной сатанистке, а ныне Охотнице Линке, о боевых действиях, короче говоря, обо всем, что вспомнили и посчитали важным упомянуть. Гости (хотя, какие они теперь гости?) были впечатлены, на нас посыпались вопросы.

Разговор прервался самым неожиданным образом — над колонной прошло звено истре-бителей. Все уставились в небо. Самолеты пролетели не так, чтобы совсем уж низко, но и не настолько высоко, чтобы угадываться разве что по инверсионным "хвостам". Их даже разглядеть успели. Стас, конечно, не мог упустить случая, блеснуть познаниями. Прикрывшись ладонью от солнца, он посмотрел вслед уходящему звену и авторитетно заявил: "Тридцать седьмые "Сухие" пошли". Сережка, заметивший за моим племянничком эту привычку пижониться по поводу и без, тут же его поддел: "Стас, а как ты определил, что это тридцать седьмые, а не тридцать пятые? Они же так похожи, а все отличия в основном внутри". Тем временем самолеты в небе превратились в едва видимые черточки и..., нет, не исчезли с глаз — пошли на разворот. Что-то мне это не нравится. А если они собираются атаковать нашу колонну? "Отличия-то, действительно, по большей части внутри, — с видом знатока чуть снисходительно ответил Стас, — но ты заметил, Серега, как они развернулись? Радиус разворота был минимальным, и, значит, на них стоят движки с управляемым вектором тяги. А это основное, хотя и не единственное, отличие тридцать седьмых от тридцать пятых..." "Эй, знатоки техники! — раздался голос Вики, — вы случаем не разглядели их опознавательных знаков?" Стас с Сережкой переглянулись — похоже, ни тот, ни другой эмблемы на самолетах рассмотреть не успели. "Да, ребята, — язвительно произнесла тореадорша, — если они откроют огонь по колонне, мы утешимся тем, что были уничтожены столь совершенными истребителями". "Вика, что ты от них хочешь?! — засмеялась Ночка, — Наши парни способны разглядеть что угодно, только не самое главное! Не дергайся, это не Великоросские истребители. Эмблемы — не звезды!" (Из стран, входящих в Российскую Конфедерацию, одна лишь Великороссия использовала в своих ВВС советскую символику. У остальных опознавательные знаки представляли собой круги один в другом в цветах государственного флага). Так-так, если это не Великоросские истребители, то... Что делать в воздушном пространстве Великороссии боевым самолетам Сибири, или, тем более, Дальневосточной Республики? А вот Уральские... Неужели это обещанное прикрытие? Словно отвечая на мои мысли, приоткрылась дверца, из кабины выглянула донельзя довольная Алина. "Народ! — перекрывая рев двигателя, крикнула она, — С нами только что связались уральцы! Приграничная территория и воздушное пространство над ней взяты под контроль ВВС Уральской Республики. Перемещения боевой техники Великороссии на этой территории будут отслеживаться. Нам пообещали, что при возникновении угрозы нашим колоннам, уральцы примут все меры вплоть до уничтожения источников угрозы. Так что все теперь будет в порядке, — и, посерьезнев, добавила, — Но расслабляться все равно не стоит, пока не пересечем границу". Мы с облегчением вздохнули: все хорошо, что хорошо кончается.

Пролог 2. Двое суток спустя.

— Вы упустили их!

В просторном кабинете двое мужчин. Один сидит за столом в мягком кожаном кресле. Другой, игнорируя точно такое же кресло, стоит, заложив руки за спину, у большого окна, за-тянутого тяжелой плотной портьерой. Эти двое абсолютно не похожи друг на друга. Мужчина, сидящий за столом — среднего возраста, среднего роста и среднего же телосложения, не склонный ни к полноте, ни к худобе. Его не лишенное приятности лицо не имеет сколько-нибудь запоминающихся черт. Как говорится, увидишь и тут же забудешь. Тем не менее, этого человека знает в лицо, наверно, вся Великороссия. Еще бы: в кресле расположился сам господин Ежов — глава Чрезвычайного Комитета, одного из самых влиятельных ведомств страны.

Стоявший у окна (именно он бросил реплику) обладал куда более примечательной внешностью, нежели глава ЧК. Высокий худой мужчина, казалось, вообще не имел возраста. Ему можно было дать и тридцать лет и все пятьдесят. Неестественно бледная кожа, узкое тонкогубое аскетического вида лицо и пронзительный взгляд светло-серых глубоко посаженных глаз. Он не был известен широкой публике, не мелькал на экранах телевизоров, о нем не писали в газетах. В некотором смысле он был антиподом господина Ежова. И в то же время в этих двух совсем непохожих друг на друга мужчинах присутствовало нечто, роднившее их обоих: эдакий неуловимый налет властности, привычка отдавать приказы и требовать их безусловного выполнения. Они были равны и воспринимали друг друга как равных, держались, на сколько это было возможно, корректно и подчеркнуто дружелюбно. Но если бы кто-то знающий в тот момент оказался рядом и всмотрелся в их ауры или отражения (называйте, как хотите), то увидел бы там тщательно скрываемую обоюдную неприязнь, переходящую в тихую ненависть.

— Вы упустили их! — повторил "аскет" (по-русски он говорил легко и непринужденно, но легкий акцент выдавал в нем иностранца), — И когда у вас только научатся работать профес-сионально.

— Ах, Сказочник, полноте вам, — хмыкнул Ежов, — Уж чья бы корова мычала...

— Корова? При чем здесь корова? — названный Сказочником непонимающе посмотрел на собеседника.

— Это такая русская поговорка, — хохотнул чекист, и, согнав улыбку с лица, добавил, — А используется она тогда, когда кто-то обвиняет других в том, в чем и сам изрядно напортачил.

— И в чем же это я напортачил, хотелось бы знать? — Сказочник внимательно посмотрел на Ежова.

— Вы забыли о дочери командира Стахова. Девчонка не должна была попасть к нашим врагам.

Теперь уже Сказочник засмеялся. Обнажились клыки, длинные как у волка, и ослепи-тельно белые, словно зубы голливудской кинодивы.

— Вы преувеличиваете значение этой девочки, — неожиданно оборвав смех, проговорил он, — Кира — лишь подтверждение моей теории и только. Да, у нее большой потенциал, но будет ли время его развить? Не думаю. А, кроме того, один единственный каинит, пусть даже и обладающий уникальными способностями не мог бы стать серьезной помехой для нашего плана. Другое дело, упущенные вами кланы и Охотники. Вот это проблема.

— К созданию этой проблемы вы тоже приложили руку.

— Ах, господин Ежов, как же вы не любите признавать свои ошибки. Мы честно выпол-няем условия нашего договора. Мы предоставили все, что вы просили. Кто виноват, что вы не смогли эффективно использовать нашу помощь? — собеседник чекиста картинно развел руками и добавил (в голосе его отчетливо звучала ирония), — Может быть, опять скажете, что во всем виновата та девочка?

— Я понимаю вашу иронию, Сказочник, но в данном случае она неуместна, — усмехнулся чекист, — Как ни смешно это звучит, но ваша несостоявшаяся дочь, — интонацией он выделил "несостоявшаяся", (ну, не мог не уколоть...), — явилась неучтенным фактором, в конечном итоге поломавшим наш план нейтрализации противника в третьем городе компактного проживания каинитов. Разумеется, я не стану утверждать, что она — единственный такой фактор.

— Объяснитесь, — нахмурился каинит.

— Пожалуйста. Киру с детства знал командир "Китежа", а он пользуется большим влия-нием среди руководителей боевых Охотничьих групп. Пожалуй, он третий по значимости. Первым был его друг Максим Стахов, отец Киры...

— А кто же в таком случае второй?

— Вы меня перебиваете, — покачал головой Ежов, — Вторым по авторитету после Стахова был Заславский, командир "Владимира". Широких взглядов человек, но... упертый. Мы ему в свое время предлагали перейти на работу в Центр. Отказался. Впрочем, это к делу не относится. Так вот, наши информаторы сообщали, что дочка Стахова, участвовала в казни некоего каинита-убийцы, а на этой казни в качестве наблюдателя от Охотников присутствовал Юрий Прибылых — командир "Китежа". После приведения приговора в исполнение, Кира имела с ним контакт. К сожалению, содержание их беседы осталось неизвестным. Обращаю внимание на один примечательный факт: при встрече Прибылых обнял девочку. Надо полагать, он продолжал испытывать к дочери своего друга теплые чувства, несмотря на ее обращение. Для Охотника, вообще-то, уникальный случай. Кстати, наши аналитики не исключают возможность того, что на контакт с командиром "Китежа" Кира вышла по распоряжению руководства своего клана. В этом контексте отказ Юрия Прибылых принять в группу капелланов выглядит далеко не случайным.

— Думаете, "Китежцы" были предупреждены?

— А вы сомневаетесь?

Сказочник чуть пожал плечами.

— Не знаю, что и сказать. В этом случае мы, вероятно, имеем утечку информации. Как, спрашивается, "Камарилья" могла узнать о плане подчинения Охотников?

— То-то и оно, — вздохнул чекист, — Мы у себя провели тайное расследование, но "жучок" так и не был выявлен. Ну, да сейчас не об этом разговор. Упущенная вами девчонка, по сути, стала посредником между нашими противниками в ходе заключения их союза. Она — один из тех самых неучтенных факторов, сыгравших против нас.

— М-да, — развел руками каинит, — похоже, последствия моей оплошности оказались более серьезными, чем я предполагал. Но, в конце концов, эта девчонка, как справедливо замечено вами, лишь один из негативных факторов. Все же остальные являются итогом ошибок в планировании операций.

— Дело не столько в планировании, — возразил Ежов, — сколько в том, что нас попросту на все не хватило. Не забывайте, мы проводили операции еще в двух городах, и они, к слову сказать, прошли успешно. А тут..., — чекист вздохнул, — Мало того, что сил было недостаточно, так еще и с командными кадрами проблемы. Охотников-то мы под контроль взяли, а кто мог ими эффективно управлять? "Кром" выполнял свои задачи.

В ответ Сказочник засмеялся, вновь продемонстрировав свои белоснежные зубы. "И чем они их только чистят?" — вдруг подумалось Ежову. Сам он, хоть и не курил, такой белизной похвастать не мог. А ведь теперь приходится частенько бывать на публике, надо соответствовать.

— Мне кажется, — все еще улыбаясь, проговорил каинит, — управлять Охотниками лучше ваших эмиссаров мог практически любой. Ваши капелланы показали себя полными кретинами. Так бездарно расходовать материал, уму непостижимо!

— Ну-ну, полегче, господин Сказочник, — нахмурился Ежов, — Критиковать куда как просто. У "Шабаша", знаете ли, тоже не все идеально. Собачки, созданные тзимицы, на деле ока-зались отнюдь не теми вундерваффе, какими их нам рекламировали. Планируя свои операции, при недостаточном количестве наличных сил, мы рассчитывали на их боевые возможности, а они, как выяснилось, были сильно преувеличены. Так что и вы тоже несете ответственность за эту неудачу.

— Не надо на нас цеплять всех собак, господин Ежов!

— Вешать, — машинально поправил чекист.

— Что? Ах, да, вешать всех собак, — исправился Сказочник и добавил, вздохнув, — русский язык такой сложный... Но я не о том. Наши хм... изделия отвечают всем заявленным вами условиям. Звери собакоподобны, как вы и хотели, обладают пониженной чувствительностью к воздействию ручного стрелкового оружия, выносливы, сильны, живучи. А по своим ментальным возможностям они даже превзошли заданные вами требования. Какие могут быть претензии к нашей работе?

— Вы утверждали, что звери смертельно опасны для представителей любого клана каини-тов, ну, может быть, в меньшей степени для вентру и тремеров. А что в итоге? Этих "неуязвимых" монстров наши противники били вовсю!

— Позво-ольте, господин Ежов. Мы никогда не заявляли, что суперпсы неуязвимы. Мы утверждали, что их можно в равной степени эффективно использовать против представителей практически любого клана. Слабым в ментальном отношении кланам, к примеру, смертельно опасны ментоудары суперпсов, а в борьбе с ментально защищенными кланами козырями наших созданий являются их сила, скорость и высокая живучесть. Но звери создавались с расчетом на борьбу с разрозненными кланами, на основании тех данных, что мы получили от вас. Ваши же собственные аналитики заявляли о невозможности союза "Камарильи" и "Анархов", утверждали, что помощь Вентру маловероятна даже входящим в "Камарилью" кланам. Естественно, суперпсы не были рассчитаны на применение в условиях, когда цепь пулеметчиков-бруйян прикрывается ментощитами мастеров-вентру. Любое оружие создается для использования в определенных условиях против определенного противника. Вам же не придет в голову лупить из гранатомета по летящему самолету? В этом смысле наши звери не исключение. Они достаточно универсальны, но и у них есть пределы эффективного использования.

— В чем-то я с вами согласен, — кивнув, проговорил чекист, — но дело в том, что прогноз наших аналитиков подтверждался вплоть до начала операции, и оснований сомневаться в нем не было. Прежний глава Вентру не пошел бы на заключение военного союза не только с "Анархами", но и с кланами входящими в "Камарилью", а без участия Вентру объединение наших врагов было маловероятным. Однако старое руководство клана неожиданно было смещено и, сами знаете, не без помощи кого.

Сказочник кивнул.

— Да уж, шустрая девочка, ничего не скажешь. Давно бы мне следовало ее упокоить, раз с обращением сорвалось, да любопытство замучило. Захотелось посмотреть, как она развиваться будет...

— Вот и досмотрелись...

В кабинете установилась тишина. Собеседники думали каждый о чем-то своем. Наконец, затянувшееся молчание прервал Ежов:

— Не успевали мы их перехватить, не успевали... Потому и упустили, — вернувшись к ранее высказанному упреку проговорил он, — Предполагалось, что наши противники — каиниты и Охотники "завязнут" в боях друг с другом, упустят время, а там мы бы освободившиеся силы с других участков перебросили... Не ожидали, что они так оперативно сработают...

— А почему по дороге не перехватили? Уничтожить колонны на марше, мне кажется, можно без особых проблем.

— Это если есть чем, — хмыкнул чекист, — Не оказалось у нас на этом направлении своих сил, а армейцев, даже если бы успели, бросать на колонны было рискованно. Нам вояки на-прямую не подчиняются. Пришлось бы действовать через их руководство, а мы пока еще не контролируем Минобороны. Дело могло получить нежелательную огласку, и минусов от всего этого было бы куда больше, чем плюсов.