— Но у тебя позывной уже есть, — перебила Паула. — Сложился сам, спонтанно. Шансов, что тебе дадут другое, почти нет.
Я застыл с отвиснутой челюстью:
— Прикольно! И что за... позывной такой, если не секрет?
Они с Паулой переглянулись. Я настроился на самое худшеё, не представляя, что это может быть.
— Ангелито. Ангелок. Маленький ангел.
Комнату потряс взрыв смеха. Вот это номер! Нет, честно, кому из высших сил ставить свечки? Кому молитвы возносить, благодарственные? Что юмор у них, у этих сил, хотя бы не черный?
Девчонки вновь переглянулись, пытаясь понять мою реакцию — понравилось мне прозвище, или наоборот. Досмеявшись, я успокаивающе кивнул им:
— Все, нормально. Хорошеё прозвище. Могло быть и хуже.
Из груди Кассандры вырвался облегченный вздох. Паула-Огонек же ядовито прокомментировала:
— Это точно. Могло быть и хуже. Знаешь, например, какое у нашей Мишель прозвище? Не официальное, а историческое, данное 'с рождения' её, как ангела?
Кассандра зыркнула на неё, но та взгляд проигнорировала.
— Мутант. За белые волосы и кожу. И никакими бумагами и приказами это не исправить — Мутант — она и есть Мутант. Так что тебе, действительно, повезло...
Да, повезло. Позже я повстречал множество действительно оскорбительных и обидных прозвищ, из тех, что со знаком 'минус', владелицы которых никуда не могли от них деться до самой смерти. Так что юмор у богов все-таки белый.
— Есть хочешь? — перешла к насущному Кассандра. Своевременный вопрос! Сразу после его озвучивания я вдруг ощутил зверский пятидневный голод. — Пойдем!
Она подскочила ко мне, помогла подняться Еще раз напомнила о приказе Мишель (фу ты, блин, не отстанет теперь это 'Мутант'!) не наступать на поврежденную ногу. Но добавила, что это для моего же блага — в следующий раз мое колено врачам будет не спасти. Примерно месяц мне нельзя давать на него активные нагрузки, а затем медленно увеличивать их, разрабатывать, как это делают спортсмены, постепенно приводя в форму. Паула тоже пыталась помочь, но это было слишком — такого участливого внимания со стороны слабого пола я не перенесу.
— Расскажи вообще, как тут что? — попросил я, когда мы вышли в коридор. Чувствовал я себя преотвратно. Костыли... Это что-то, хочу вам сказать. ТАК беспомощно я себя еще никогда не чувствовал, в особенности в окружении юных прелестных теоретически слабых созданий.
— Что конкретно тебя интересует?
— Ну... Как вообще здесь относятся... К моему появлению. Предстоящему... — я косо бросил взгляд на костыль.
Она заметила иронию, усмехнулась.
— По-разному. Но все в возбуждении. Ну, 'зелень' — понятно, они дикие, им от одной только новости, что какого-то мальчика брать хотят, крышу всем снесло. Особенно 'пятнашкам'. — Многозначительный косой взгляд. — Но болеё старшие тоже в неадеквате. Хотя им-то чего? Но нет, тоже языки пораспускали, ждут...
И глядя на мое недоуменное лицо, зашла с другого конца:
— Ты знаешь, что такое 'зелень'?
Я отрицательно покачал головой.
— Это те, кто принял присягу, но еще не стал ангелом. Девочки с пятнадцати до восемнадцати, их не выпускают в город, усиленно тренируют после Полигона, потому они и дикие. Они мальчиков вообще не видят. Только в сетях.
Я удивленно раскрыл рот:
— Но зачем так? Это же жестоко! И они потом...
— ...Напьются, устроят дебош, с кем-то подерутся, затем организуют повальную оргию. Ну, после посвящения, когда их выпустят. В общем, к мальчикам они привыкнут быстро, просто поверь. Но не как к всесильным самцам, а...
Она сбилась. И правильно сделала — мой взгляд ясно обозначил, что феминизм и женский шовинизм я не приветствую.
— Короче, 'зелень' прав не имеёт, — перескочила Кассандра скользкую тему. — Поэтому не реагируй. Они будут шарахаться, пялиться, делать какие-то неадекватные вещи... Это нормально. Первое время рядом с тобой всегда будет кто-то из нас — во избежание, но как говорится...
Я кивнул, вспоминая последний разговор с Катариной. Значит, все-таки решили дать нормальный взвод, с правом голоса и выхода 'наружу', за пределы дворца. Способный защитить меня. Девчонки, обе, кого я видел, старше меня (хотя внешне это не заметно), и кое-какой вес у них есть. Разумно!
— Но бОльшая проблема — прошедшие посвящение, — со вздохом продолжила Кассандра.
— Ангелы?
— Да. Ведь даже 'зелень' и та прошла Полигон. Ты же у нас будешь котироваться на уровне с 'малышней'. А 'малышня' это... Это несерьезно, — закончила она.
— Неуставщина? — понял я, вспоминая занятия в предыдущие свои посещения этого здания.
— Да. На самом деле этого нет, юридически, но практически эта система нужна для воспитания подчинения. Для преёмственности иерархии. 'Мелочь' — никто. 'Зелень' прав не имеёт. Ангелы имеют право голоса. Хранители — это... Хранители. А элита... Это элита. 'Старые девы'. Те, кто завершает контракт. На самом деле ничего тут эдакого нет, просто младшие выполняют всю хозяйственную работу и... Иногда бегают по поручениям старших, никакого особого прессинга или мордобоя.
— Но в моем случае ты не уверена, что кто-то из старших не захочет поставить меня на место, — окончил я её мысль.
Девушка кивнула.
— Я ж говорю, все не так просто. И мы не сможем все время находиться рядом, хотя и наше присутствие не гарант твоей безопасности.
— Почему ж так, Кассандра? — усмехнулся я. — Откуда такая дискриминация? Результат вашего антимужского воспитания 'зелени'?
Она задумалась и покачала головой.
— Наверное, нет. Они уже все были в боях, видели, как льется кровь, а ты...
Продолжения не требовалось.
— В общем, тебе нужно как можно скореё принять присягу. После этого никто не посмеёт тронуть тебя. Тогда за тебя смогут вступиться офицеры, да и сами девчонки... Мы не трогаем тех, кто ровня. Это тоже неписаное правило.
Я в очередной раз вздохнул — что-то подобное и предполагал.
Столовая мне понравилась. Сейчас, когда она представляла собой не пустое помещение, заставленное столами, а кишащий и бурлящий муравейник, сродни нашей школьной столовой. За тем исключением, что в глазах рябило от белого цвета ангельской формы, лишь изредка разбавленного серым трико младших, той самой 'зелени'. Естественно, мы, точнеё я и мои костыли, стали центром всеобщего внимания. Однако постепенно то ли я привыкал, то ли само внимание исходило на нет, но перестал замечать его. Кассандра, как уже поевшая, принесла мне, увечному, всякой разной еды на подносе, села напротив и принялась красочно описывать будни и ожидающие меня испытания. В первую очередь испытания психологические. Оказывается, Катарина провела с ними, с их взводом, относительно меня целую беседу, и они будут старательно исполнять каждый пункт того разговора. Еще оказывается, взвод — действительно семья, и заботится обо мне будут они, а не вышестоящеё руководство. В 'заботится' входит также и обучение, практическая его часть. Они будут заниматься со мной по очереди, отрабатывая мои навыки, как будто я один из них, неуспевающий. Зачет здесь 'по последнему', и пока я не подтянусь, на 'чертовой дюжине' будет стоять большой жирный крест, как на перспективном взводе. Что это может занять пару лет — начальству совершенно наплевать.
— Так и сказала: 'Пока не подтяните его — никаких боевых операций'. А это, Хуан, значит, никаких льгот и повышенного жалования, — потянула она, и я, давясь едой, понял, что попал. Девчонки теперь с меня живого не слезут. Ох, бедная моя коленка!..
— Ну а вы? Наверное, клянете меня, на чем свет стоит?
Её глаза озорно блеснули:
— Наоборот! Мы 'за'!
— А где логика?
— Логика?
— Да, логика. И повышенное жалование.
— Что с того повышенного жалования? — Её лицо расплылось в хитрой улыбке. — Не забывай, взвод — монолит. И если мы будем готовить тебя, то и дальше служить будем вместе. А я не думаю, что тебя взяли ради скучной и неинтересной службы. Что-то будет; тебя выучат и куда-то отправят, а мы будем рядом, поддерживать. У нас необычный взвод, солянка. Мы тут все с разными талантами. Но вот как они хотят использовать тебя?.. — Кассандра покачала головой.
Я также не знал ответа и был готов многое отдать за него.
'Солянка'. 'Чертова дюжина' — необычный взвод. Мозг выделил эту информацию, как главную. 'С разными талантами'. Какими? Пока спрашивать не стал — всему свое время.
Получается, меня направили к ним не просто так, а потому, что я 'особый талант'.
Информация, слишком мало информации! Но однозначно, слова Катарины, что она не знает, куда меня сунут — блеф. Все она прекрасно знала, уже тогда. Потому именно эти девочки занимались прикрытием меня от возможных агрессивных действий camarrado Музафарова, земля ему стекловатой. Чтоб познакомились.
Кстати, про саму ту операцию ей было почти нечего сказать — обычная операция, легкая. Объект охоты, как и ожидалось, заметил их и испугался, не сделав того, что хотел, а последовавшая затем охота ограничилась двумя ближайшими кварталами. Брать его приказа не было — тот должен был уйти. 'В руки дона Кампоса' — добавил про себя я.
В магазине были не они. Кроме одной из них, выдернутой для операции специально, за несколько дней до этого (я при этих словах закашлялся, поняв, кому принадлежит кровать со Священным Кругом в их каюте). Дежурства у них в тот день не было, они сами ждали, что их возьмут, но начальство решило, что их взвод засветился достаточно, и оставило в казармах. Маркиза же — снайпер, её в операции с наемным убийцей я видеть не мог, потому ей единственной дали зеленый свет. Это всё, что она смогла поведать относительно акций Лока Идальги.
Немного насытившись, я задумался. Что мы имеём в итоге, относительно взвода? Из пяти человек я уже знаю троих, и всех троих могу оценить, как девчонок положительных, не сравнимых с той же черненькой Оливией. Не думаю, что оставшиеся будут выбиваться из закономерности — обычно в тесном коллективе люди подстраивают друг друга под себя, а куда коллектив теснеё? Так что можно констатировать на девяносто процентов: мне повезло.
Теперь о них. Итак, сеньорита Кассандра (не знаю её настоящего имени) сотоварищи узнают, что в их взвод будет направлен экспериментальный мальчик, неопытный, но, возможно, с большим будущим. Взвод от этого круто потеряет, но зато выиграет в перспективе, поскольку скучной и неинтересной их жизнь после этого не будет. Значит, девочки расшибутся в лепешку, но вытянут мальчика, сделают для этого невозможное. И естественно, несмотря на внутренние конфликты, в этом сообществе не сможет не возникнуть большой и крепкой дружбы. Такой же, какая возникла между пацанами с тренировки, с которыми мы ездили в команде на соревнования. Они будут прикрывать друг другу спину, будут вместе участвовать в боевых операциях, а человек не склонен доверять свою спину кому попало. А значит, они не смогут быть друг для друга кем попало.
Может не так не правы офицеры, выделяя взвод, как единый монолит? Что-то ведь в коллективной ответственности определенно есть?
'И чем это попахивает, сеньор Шимановский?' — Спросил внутренний голос.
'А ничем! — ответил я. — — Кроме одного единственного слова. 'Команда'.
Той самой командой, сеньор Шимановский, о которой ты мечтал, лежа на кровати после избиения бандой гопников. Структурой, которая защитит тебя в любых жизненных ситуациях, возьмет на себя решение части твоих проблем. 'Зачет по последнему'.
Вывод? Да, здесь придется нелегко. Но игра стоит свеч!
С этой мыслью я закончил обед и аккуратно промокнул рот салфеткой.
— Ну что ж, пошли? — усмехнулась она, глядя на мои манеры и сияющеё лицо. — Наверное, девчонки уже все собрались, буду знакомить тебя с остальными...
* * *
Коридоры, коридоры, коридоры. Лестницы. Бесконечность подземелий и переходов. И в этой бесконечности я, ковыляющий при помощи палок, отставив чуть вперед левую ногу. И девчонки навстречу: десятки, сотни улыбающихся мордашек! Ирония на их лицах, смешки, сочувствие, заинтересованность. Только сейчас я понял, как хорошо, что у меня под мышками пластиковый костыли: я прятался за них от любопытных глаз. Можно сказать, мне повезло с 'приземлением': не травмируй я коленку, да не усугуби травму рывком за гранью возможного, не представляю, как выдержал бы это. А еще помогала Кассандра. Нацепив на лицо зверское выражение, она вышагивала рядом, отпугивая всех, кто приближался слишком близко. Догадываюсь, чья это инструкция, и хоть за что-то можно сказать Катарине честное 'спасибо'.
Возле гермозатвора с номером '13' нас ждали. Трое девочек младшего возраста в типовых, как я теперь понимаю, для 'зелени', трико. Кассандра остановилась и ткнула в плечо:
— Иди. Я подожду.
Я заковылял дальше. Девочки, увидев меня, тоже двинулись навстречу.
— Привет. — Я улыбнулся им. На их лицах проступило смущение.
— Мы пойдем. — Ту, что в центре похлопала по плечу та, что справа, затем обе крайние, оглядываясь, ретировались в противоположную сторону коридора. Та, что осталась (я не помнил её прозвища, хотя Катарина вроде бы называла его) крепилась, блымала глазами, но стояла твердо. Наконец, выдавила ответное:
— Привет...
Но как-то грустно выдавила. И опустила глаза.
— Как ты? Идешь на поправку? — Я решил не давить и попытался создать максимально доверительную атмосферу.
Она кивнула.
— Да. Почти восстановилась. Еще немного, и наберу прежнюю форму.
— Но у тебя же двойной перелом был?
Она неопределенно пожала плечами.
— У нас здесь всё быстро заживает. Спасибо тебе!..
Последние слова сопровождались эмоциональным взрывом, девчонка аж задрожала. На ум пришел порыв податься вперед и обнять её, но я не стал делать этого — ответную реакцию на такое предсказать сложно.
— Спасибо за то, что сделал!
— Да я, в общем, ничего и не сделал... И делать не умею, — начал оправдываться я, ведь на самом деле так и было. — Я ноль в медицине. Да и бросился к тебе... Верхами!..
— Ты пришел, первый, когда было нужно, — возразила она. — Показал, что тебе не все равно. Мои девчонки не пришли, а ты пришел. Это много...
— Хуан, — подсказал я.
— Это много, Хуан. Спасибо тебе!
Напряжение между нами растаяло. Она залезла в карман и протянула мне цепочку с кулоном, точнеё подвеской. Обычную металлическую цепочку с обычной металлической искусно сделанной птицей. Я взял в руки, рассмотрел. Красиво!
— Что это? И кто это?
— Это феникс. Знак нашего взвода. Мы знали, что ты появишься здесь, и заказали его для тебя. А потом ждали. Ты не мог не появиться.
Последнеё утверждение я оставил без комментариев.
— А для чего он?
Девушка замялась.
— Если будет нужда, надо будет помочь в чем-то серьезном, кликни любую из нас, и мы поможем. Всегда. Как будто ты один из нас. Мы так решили. — Она протянула руку к моей ладони и сжала её, зажимая феникса в ней. — Спасибо!..
Я чувствовал, что происходящеё — часть какого-то важного ритуала, но не знал, какого, и не знал, как реагировать.
