Ветер и крылья - 5

— Главное, чтобы МЫ его пережили, — пробурчала Адриенна.

А горе пережили или его величество, дан Пинна благоразумно уточнять не стал. Потому как...

И то, и другое, и эданну Франческу, пожалуйста. Он не обидится.

Мия

Свиньей себя чувствовать не приходилось? А хрю!

Вот Мие так и казалось, что у нее пятачок отрастает и хвост на попе. Такой, завиточком. Рикардо ее любит, он к ней со всей душой, а она... она взяла после ужина лютню — и поплыли по комнате сладкие звуки...

Минута, две, три...

И Рикардо принялся клевать носом, а потом и вовсе уснул. Да так, что добавки не требовалось. Мия знала, он теперь проспит до утра.

А она...

Одеваемся — и в Грязный Квартал. Там ее очень ждут.

Булка действительно ее ждал. Ждал и дан Пинна, который не терял времени, и расспрашивал Булку о подробностях Комариной смерти,, осознав внезапно, что это важно. Действительно важно.

Булка только руками разводил.

Волки порвали. Или собаки, откуда в городе волкам взяться, да еще таким? Черным? Точно, собаки у кого-нибудь удрали, мало ли кто их держит? Вот, есть же питомники целые для бойцовых псов...

Дан Пинна в этом очень сомневался. Но мысли свои держал при себе. И ждал.

Стука в дверь, потом девичьего голоса, который весело произнес: "добрый вечер!", и наконец, саму девушку.

Мия распустила завязки плаща и сбросила его с плеч. И дан Пинна только выдохнул.

Какая красавица!

Какая удивительная красавица!

Пожалуй, появись она при дворе, и эданне Франческе резко поплохеет. Ее величество принадлежит совсем к другому типу красоты. Нет-нет, Адриенна тоже прекрасна, но совсем иначе. А вот Змейка...

Те же золотые локоны, точеное лицо, улыбка... эданна Ческа рядом с ней померкнет.

— Булка, представь нас, — произнес певучий голос. И мужчина засуетился.

— Будьте знакомы. Это дан Иларио Пинна, он состоит при ее величестве, это Змейка. Поверьте, дан, если не справится она — не справится никто.

— Не стану скромничать, я действительно хорошо работаю, — скромно согласилась Мия. — Жаль, похвалиться не получится, закон подобных вещей не одобряет.

— В нашем случае, речь идет исключительно о законном мероприятии, — отмахнулся дан Пинна. — При дворе есть такая эданна Вилецци... объяснять?

— Не надо. Я примерно осведомлена о внутренней кухне двора, — отмахнулась Мия. — Если чего-то не пойму, сразу спрошу.

— Хорошо... дана?

— Просто Змейка.

— Простите, дана, но вам это имя решительно не идет.

— Тогда... дана Леонора.

Бумаги на имя Леоноры Белло у Мии были, а подправить возраст...

Помилуйте, с этим и ребенок справится!

Булка, который знал о настоящем имении Змейки, скромно промолчал. И поднялся.

— Оставляю вас наедине. Свое дело я сделал, дальше — как договоритесь.

— С меня процент, — отозвалась Мия.

— Это уж как повелось, — ухмыльнулся Булка, понимая, что сейчас ему сделали определенное предложение. Так же, как на Комара, на него работать не будут. И откажутся при случае, и характер покажут. Но...

Мия Феретти — виртуоз в своем деле. И заполучить ее — счастье. Так что Булка и отказываться не будет — дурак он, что ли? Хозяин части Квартала подмигнул Мие и прикрыл за собой дверь. И заторопился к слуховому отверстию. Да, Мия о нем знает. Но клиент-то нет! Так что...

Вот и проверим ее на лояльность.

* * *

— Проследить за эданной Вилецци, — нахмурилась Мия. — И все?

Иларио пожал плечами.

— Я знаю, она не изменяет его величеству. Но может быть, у нее есть какой-то секрет? Какой-то скелет в шкафу? Ну хоть что-то...

— Безгрешных при дворе не бывает, — кивнула Мия. — Даже наверняка — есть. Об этом же вы говорили Комару?

— Да. Но я не знаю... он хотел отчитаться мне о чем-то...

— И не дошел?

— Погиб.

— Это неспроста, — нахмурилась Мия. — Комар был мне не чужим, и за ваше дело я возьмусь. Булке заплатите за посредничество сами.

— А вам?

— Деньги мне не нужны.

Такие намеки Иларио ловил на лету.

— А что именно вам нужно?

— Чтобы вы передали записку ее величеству. Не читая.

Иларио нахмурился.

— Простите, дана...

Мия подняла руку, останавливая его.

— Клянусь своей матерью — да изольется ее чрево, клянусь своим родом — да пресечется он навеки, клянусь своей честью — пусть будет мое имя покрыто позором, клянусь своим сердцем — да остановится оно в тот же миг. Я. Хочу. Только. Добра. Адриенне. Я не причиню ей вреда, я скорее убью любого, кто поднимет на нее руку.

Дан Иларио молча кивнул. Ну коли так...

— Пишите. При мне.

Мия послушно подцепила со стола бумагу и перо.

Что написать? Смешной вопрос.

Я вернулась. Лоренцо жив, я верю, он тоже вернется. Сейчас мое имя Леонора Белло. Если нужно, я приду к тебе.

М.Ф.

Свернуть, запечатать, отдать...

Дан Пинна наблюдал за этим процессом достаточно скептически.

— Может, вы просветите меня, дана?

— Легко, — пожала плечами Мия. — Если ее величество не изменилась за прошедшее время, она попросит вас привести меня. Хотя бы ко двору. Если изменилась — просто даст задание.

— Хм...

— Могу дать клятву еще раз. Ее величество жила не только во дворце, а я... я тоже живой человек.

Иларио только вздохнул.

— Ладно... я передам письмо ее величеству.

— Благодарю вас, дан Пинна.

Раньше Мия и вовсе не стала бы тратить время на письма. Пришла бы во дворец — и все. Но сейчас она беременна, и рисковать ей не хочется. Мало ли что?

Полезут так клыки или когти — потом не отмоется. И не удерет.

— Не стоит благодарности.

— Хорошо. Тогда... рассказывайте.

— Что именно?

— Все, — хищно сощурилась Мия. — Где живет эданна Вилецци, в какую церковь ходит, когда видится с его величеством... все, что знаете. А там уж — моя работа.

Дан Пинна кивнул и приступил к рассказу.

А вдруг и правда... поможет?

Адриенна

— Что!?

Полетела в сторону подушка, подскочил и зашипел злобной рысью потревоженный кот.

— Дайте мне письмо!

Дан Пинна посомневался еще треть секунды (больше было опасно) и отдал письмо ее величеству.

Та мгновенно сломала печать, пробежала несколько строчек глазами, и улыбнулась.

— Дан Пинна, вы сможете провести дану Леонору во дворец?

— Смогу. Ваше величество, вы уверены?

— ДА! — сказала Адриенна с таким выражением, что можно бы и не добавлять ничего. Но все же человек не чужой, надо разъяснить. — Я знаю дану очень давно. Она всегда была честным и благородным человеком. Исключительно умным и порядочным.

— Да?

Не то, чтобы Иларио сомневался — опасно для жизни. А вот ремесло у даны Змейки было... да, оно — было. И его надо принимать в расчет.

— Ее работа... дан Иларио, она будет очень сердиться, если узнает.

— Не от меня, клянусь. По всей форме клятву дать?

— Не стоит, — отмахнулась Адриенна. — Я просто намекну. У нее на руках оказались люди, за которых отвечала М... Леонора. Если бы она не согласилась заниматься... тем, чем занимается сейчас, их судьба была бы незавидна.

— Даже так?

— Я бы покривила душой, сказав, что Леонора, — сейчас имя уже легче скользнуло с языка, — исключительно добрый человек. Ей хотелось жить хорошо, но в то же время... ради себя она бы довольствовалась много меньшим.

— Я верю, ваше величество.

— Тогда... когда?!

— Его величество уедет на охоту, и...

Адриенна улыбнулась, и кивнула.

— Хорошо. Но прошу, дайте ей знать уже сегодня. Я все помню, я ее очень люблю и жду. Дан Пинна, волей неба, у меня нет сестер. Но она... дана Леонора стала для меня ближе сестры.

Дан Пинна кивнул.

— Я все сделаю, ваше величество.

Тем более, похоже ваши чувства взаимны. Судя по тому, что говорила дана Леонора...

Что ж. Это хорошо.

А еще...

— Эданна Адриенна, вы можете подумать еще над одной... задачей.

— Да?

— Если вам так дорога дана Леонора...

— Да!

— У вас же свободно место одной из фрейлин?

Адриенна ненадолго задумалась. И коварно улыбнулась.

— О, да! Это было бы чудесно! Впрочем, мы еще поговорим об этом с... Леонорой.

Иларио поклонился.

А паузу перед именем... Леоноры он старался не замечать. А что такого? Вот и он думает — ничего.

— Позвольте откланяться, ваше величество. Я буду очень занят... ночью.

— Да, дан Пинна. Минуту. Дайте мне бумагу и чернила?

— Хорошо, ваше величество.

Все было на небольшом столике, стоящем рядом. Предполагалось, что на нем будут подавать в кровать завтрак или обед... Адриенне было не до еды. А вот бумаг надо было разобрать — горку и пригорочек. Так что...

Жду тебя. Люблю вас.

А. С.

И запечатать письмо тем самым кольцом. Мия поймет. И придет!

Впервые за этот год Адриенна чувствовала себя почти счастливой. Она получила самый замечательный подарок на Рождество.

Она не одна!

* * *

Марко Мели посетил дом Фредо Лаццо в первый раз.

Так уж получилось, Фредо и Паскуале жили вроде бы и одним домом, но — двумя. Странно? Да ничего странного!

Просто почтенный торговец, разбогатев, выкупил для сына соседний дом. Забор между садиками тут же был снесен, крытый переход — построен, не бегать же каждый раз через сад, мало ли что? Дождь, ветер...

Поэтому домов было вроде бы и два, но один. И что приятно, Мария и жена Паскуале — Рита, друг другу совершенно не мешали. Две хозяйки не уживаются на одной кухне, но тут-то кухонь — ДВЕ! И всем очень даже удобно. Хочешь — закрой дверцу в переходе, хочешь — открой, Рита и от природы была неконфликтна, Мария не стремилась устанавливать везде и всюду свои порядки, помнила, как была служанкой, помнила, как злила ее ах-какая-я-нежная-холера хозяйка... ладно, земля Фьоре пухом, но злила ведь! Так что надо не повторять ее ошибок.

Обычно Марко бывал на территории Паскуале.

Дан Вентурини попросил его позаботиться о парне, Паскуале и заботился. Выделил место для жилья, удобное, над магазином, не в своем доме, но так даже лучше, молодой же парень, мало ли, кого приведет...

Пока не приводил никого. Но дело наживное?

А так Паскуале был доволен по уши.

Парнишка — золото.

Неглупый, расторопный, серьезный, понимающий... такого помощника найти — в радость. Хотя если уж до конца честно...

Не останется он у Лаццо.

Хоть и вникает он в торговлю, хоть и старается, хоть и трудится на совесть, а все ж... не то! Не лежит у него душа. Ему в СибЛевране хорошо, там он на своем месте...

Но там все будет ему напоминать об Адриенне... не стоит. Не надо такого мальчишке.

И Паскуале учил Марко, понимая, что такие уроки ему где угодно пригодятся. А вот в дом к Фредо пригласил первый раз.

Рождество!

Как не отпраздновать?

Но до того Марко у них дома не был, со всеми не знакомился...

Вот и получилось так, что на середине гостиной столкнулись неожиданно для себя. Марко Меле и Джулия Феретти.

Она улыбнулась. Он покраснел.

Она кокетливо потупила глаза. Он побледнел.

А дальше вмешался Паскуале, пока его юный помощник не собрал на себя все цвета радуги.

— Ньор Марко Меле. Дана Джулия Феретти.

— Мне очень приятно, — пропела паршивка, и протянула вперед тоненькую ручку.

Марко неловко взял ее и поцеловал. Паскуале только головой покачал, и положил себе поговорить потом с племянницей. Зачем же так над человеком издеваться?

* * *

При дворе Рождество отмечали весело.

Были танцы, был смех, было святочное полено...

Ее величество сидела вместе со всеми, но в веселье участия не принимала. Придворные понимали это, и старались показать свое отношение.

Адриенна ни на минуту не оставалась в одиночестве.

То одна пара, то вторая, то несколько пожилых эданн, которые чуть ли не по-матерински принялись ворчать на ее величество, мол, бледненькая, ей бы укрепляющего, а вообще... муж должен о жене заботиться и любить, раз уж клятву давал!

Или хотя бы ценить и не обижать...

Филиппо это прекрасно расслышал, но куда там обижаться? Эданны еще его отца помнили... в пеленках. На такую голос повысишь, потом от позора не отмоешься. Так что его величество просто решил не будить зверя — и послал эданне Франческе извиняющуюся улыбку.

Мол, прости, любимая, но я обязан сегодня проявить внимание к жене. Такой день...

Франческа сверкнула глазами, и отправилась танцевать.

А что?

Адриенна беременна, и выглядит бледной, и больной, и вообще...

А тут она... яркая, красивая, смотри!

Вот я какая! Рядом с твоей-то бледной молью... и как мне идет белое с алым! И платье со шлейфом, небольшим, но все-таки.... Хотя вот последнее было уже наглостью. Платья со шлейфом могла носить либо королева, либо с ее разрешения, но Ческу такие мелочи не волновали. Она была чудо как хороша собой, и отлично об этом знала.

Филиппо впечатлиться, увы, не успел. Сначала возник рядом кардинал Санторо, отвлек каким-то вопросом. Потом одна из дам покачала головой, заявив, что бесстыдно так показывать себя. А потом и вовсе случилась беда...

— Ой!

Взвизг был такой, что даже музыканты, привычные ко всему, дернулись. Инструменты тоже издали какой-то взвизг и замолчали. А эданна Франческа дура дурой стояла посреди зала...

Кто уж ей помог?

Кто решился?

В танце и не поймешь, фигуры сложные, партнеры меняются, да и танец быстрый, с подбрасыванием. И вот, кто-то, наступил на шлейф.

А вот так!

Неспроста его можно только королеве, вот не просто от вредности! Королевская чета все же танцует не в общем хаосе. А эданна Ческа, хоть и спала с королем, но такой чести, как отдельное танцевальное место, не удостоилась. Ладно бы, она еще с королем танцевала. А то ведь одна выставлялась...

Ческа, не заметив, сделала шаг.

Тонкий шелк, который так потрясающе красиво драпируется, сказал 'шррррясь!' — и поехал себе по швам, а потом и вовсе оторвался. В шуме музыки эданна сразу и не заметила...

А потом было поздно.

Понятно, что нижнее платье уцелело, но эданна сегодня была в нижнем платье из белого шелка и верхнем — из алого, шитого золотом. Вот, в белом и осталась. Полупрозрачном.

Предъявляющем на обозрение всему залу ее тыльную... ну и переднюю часть тоже. Сразу видно, что дама — натуральная блондинка.

На королевские-то цвета эданна замахнулась, а вот на королевское достоинство — уже никак. Ческа злобно завизжала, подхватила с пола алый хвост — и вылетела из зала,, на ходу пытаясь завернуться.

— Какая ...опа! — прокомментировал кто-то.

Его величество дернулся, но разве там найдешь? Оставалось только застонать... за такое?! Ох и устроит ему Ческа скандал! Бриллиантовым колье не отделаешься! Хотя кто ее просил надевать этот хвост? Тьфу, бабы! Вечно они дурости натворят, а мужики виноваты!

Мия

Мия и Рикардо праздновали Рождество скромно. Вдвоем.

Да и кого им было приглашать?

Ладно, Мия передала всем Феретти и Лаццо скромные подарки, намекая, что она жива, она их любит, алые пряничные сердечки уже должен был доставить рассыльный. Но Рикардо об этом не знал.