И почти каждый из желающих стать жителем Приморска непременно вначале должен был доказать собственную платёжеспособность покупкой или арендой очень недешёвой недвижимости. И вдобавок требовалось быть привитым настоящими вакцинами.
А такая публика законопослушна и готова доплачивать за то, чтобы ей обеспечили самый высокий уровень безопасности внешнего периметра, отделяющего её от окружающего хаоса. Поэтому тяжкие преступления на подведомственной Чичибабе территории не случались очень давно, в отличие от большей части страны, где царили насилие и анархия.
Василий Прохорович не мог припомнить на своей памяти даже ни одной серьёзной кражи, а уж последняя насильственная смерть случилась ещё лет за тридцать до его назначения на должность. Да и то там оказалось самоубийство по неосторожности — один перебравший на дне рождении супруги состоятельный горожанин случайно захлебнулся в собственном бассейне. Его супруге с помощью дорогих столичных адвокатов удалось доказать, что она не имела злого умысла становиться до срока богатой вдовушкой.
Даже смерть по естественным биологическим причинам не часто наведывалась на благословенные улочки приморского эдема (городское кладбище за ненужностью было ликвидировано ещё полвека назад): элитарный уровень медицины позволял вовремя обнаруживать первые признаки нездоровья и успешно излечивать даже самые опасные болезни; и фактически до бесконечности продлевать жизнь тем старикам и старушкам, кто мог это себе позволить. Тех же, кому чрезмерно затянувшаяся жизнь была не по карману (обычно это были старожилы, родившиеся в этом городе) без шума и эксцессов отправляли в специальные Центры мирного перехода в вечность.
По всем этим причинам городская полиция во главе со своим начальником была в буквальном смысле застигнута врасплох обрушившимся на неё наплывом мертвецов. Конечно Чичибаба и его люди предпринимали титанические усилия дабы продемонстрировать горожанам и руководству своё усердие, но после того, как история получила нежелательную огласку, прокурор области лично взял ход расследования на карандаш и пригрозил суровым наказанием виновным за череду непростительных провалов.
Был у Василия Прохоровича лишь один способ хотя бы на какое-то время разогнать над собственной головой сгущающиеся тучи — отыскать у себя подходящую кандидатуру на роль преступника, повесить всё на него, после чего отрапортовать наверх: мол вышли на след и изобличили серийного маньяка, долгое время орудовавшего в окрестностях нашего города — так сказать бросить псам кость.
Для такого дела требовался чужак. Пускай единственный чужак в городе, бесправный, за которого никто не вступится, никто не пожалеет... Оставалось найти подходящего исполнителя, который займётся грязной работой. И тут требовался такой же изгой, которым в случае если обман вскроется, можно будет легко пожертвовать, обвинив его в фабрикации дела.
Глава 4
Почти не раздумывая начальник полиции остановил свой выбор на относительно недавно присланной к нему на службу молодой сотруднице. Хотя на первых порах девица эта вначале даже показалась ему — круглолицая, симпатичная, и вроде толковая: мыслит быстро, любит сложные задачки, обожает учиться, не то что большинство его закостеневших мозгами парней. Василь Прохорович даже стал планировать новенькую на должность начальника отдела расследований, которая скоро станет вакантной после ухода на пенсию капитана Игната Бондаря. Но случилось непредвиденное: не проработав в Приморске и года девчонка умудрилась сильно понизить свой социальный рейтинг, когда была уличена в предосудительной связи с другой женщиной — некто настрочил на барышню донос в федеральную службу надзора за моралью. Рейтинг девчонки немедленно рухнул до "красного цвета", что было предпоследним предупреждением, за которым в отношении асоциального элемента следовали крайне болезненные оргвыводы. Но на практике держать в полиции изгоя не полагалось. Особенно после того, как уличённая в "аморалке" сотрудница была отправлена на освидетельствование в ведомственную "психушку". В принципе судьба её была решена.
Вообще-то Чичибаба не слишком поверил в лесбиянство новенькой, скорее всего девчонка просто кому-то сильно намозолила глаза. Её не любили. Ей завидовали. И запросто могли отмстить таким грязным способом. Тем не менее Чичибаба даже не пытался вмешаться в это мутное дело. Хотя и пожелай комиссар вступиться за приглянувшуюся ему подчинённую, всё равно бы не смог, — это было не в его полномочиях. Молодую сотрудницу вызвали в Центр и подвергли допросу на "фруктовой машине" — так неофициально именовался "детектор лжи" последнего поколения. На свою беду девчонка полностью провалила тестирование. После этого Чичибабе поступила сверху рекомендация усилить контроль за личной жизнью и поведением на службе подчинённой, и если она быстро не исправиться, то следует избавиться от неё при первой же возможности... "Жаль конечно, — говорил себе начальник, листая затребованное им личное дело сотрудницы. — Мы могли бы сработаться. Только здесь уж ничего не поделаешь. Елизавета Ласточкина сама виновата в почти неминуемом крахе своей карьеры — люди с нетрадиционными взглядами на мораль не могут занимать никакие должности".
Глава 5
Дознаватель городской полиции Елизавета Ласточкина ехала домой после неприятного разговора с начальником. Это была молодая женщина 26 лет с овальным лицом правильной формы. Не красавица, но пленяющая той внутренней, лучистой красотой, которую называют природным очарованием. Короткая причёска с мальчишеской чёлкой придавали ей задиристый вид. Глаза выразительные — светло-карие. Чаще всего они излучали энергию и оптимизм, но сейчас потемнели от досады на начальника. Вызвавший ей для разговора Чичибаба почти не скрывал, что поручает Ласточкиной это безнадёжное дело с одной целью — получить формальный повод избавиться от такой проблемы, как она.
Впрочем, впрямую речь об увольнении не шла. Официально младшему лейтенанту Ласточкиной было поручено провести предварительное дознание по факту обнаружения на городском пляже очередного утопленника, то есть, опросить свидетелей, ещё раз осмотреть территорию, если же лейттёхе вдруг подфартит нарыть что-то серьёзное, что пропустили старшие коллеги, то ей запрещалось копать самостоятельно дальше, а приказано было передать собранные материалы следователю из районной прокуратуры или даже "важняку" из столичного Следственного комитета (если высокое начальство решит прислать такового).
Всё это было сказано ей комиссаром с кислым выражением лица, дескать, попробуй, конечно, маленькая, применить своё таланты, только вряд ли тебе удастся меня чем-то удивить, дело-то гиблое. Ну а не справишься — не обессудь.
Молодая сотрудница чувствовала обиду и стыд; очень больно, когда тебя ни во что не ставят. Хотя справедливости ради надо было признать, что вообще-то начальник у неё мужик хоть порой и грубоватый, но по характеру ведь совсем не зверь. Но сегодня Чичибаба сам на себя не был похож — выглядел холодным бездушным монстром, что вообще-то не было для него типично. Немного поостыв, Елизавета решила, что скорее всего перед их разговором босс задал себе на миниатюрном мозговом пульте (в виде зажима для галстука) эмоцию "озверина". Так он запрограммировал себя на беспощадность и эмоциональную тупость по отношению к подчинённой, от которой ему приказали избавиться.
Ещё при первом знакомстве Елизавета обратила внимание, что в форме головы нового начальника, в чертах его лица есть что-то неправильное. Обычно таких "бракованных" детишек в первые дни жизни прямо из роддомов отправляли в специальные Центры милосердия. Но "Чиче" (авторство клички принадлежало Ласточкиной) несказанно повезло: папа крупный силовик легко обошёл драконовские законы социальной евгеники и подарил "неправильному" сыну не только жизнь, но и возможность сделать небольшую карьеру на периферии.
Проехав перекрёсток, через двести метров Ласточкина повернула направо и оказалась в начале своей улицы. Через голосового помощника распорядилась, чтобы дома её ожидал слегка разогретый ужин и ванна с ароматной пеной нужной температуры.
Сразу за порогом хозяйку встретил откормленный рыжий котяра по прозвищу "Бублик" — её единственный по-настоящему близкий друг, и внимательный слушатель.
Только ему Елизавета могла выплеснуть всю ту горечь что скопилась на душе. Пока Бублик чавкая поедал залитый молоком сухой корм из своей миски, хозяйка жаловалась любимцу:
— Ты представляешь, Бублик, этот грушеголовый тупой-солдафон сказал мне, что я слишком медленная, в том смысле, что плохо соображаю для работы в полиции! Тормоз — Я, короче! Ну ты представляешь, каков "умник"?! А он сам-то, сам! То же мне, "золотые мозги"!
Так коллеги Елизаветы в неофициальных разговорах порой величали шефа. И это было правдой. Хотя умственные способности "местного шерифа" Василия Прохоровича Чичибабы были весьма умеренны (если не сказать жёстче), в мозгах у него действительно было кое-что из этого благородного металла — тончайшие электроды из сплава на основе золота, которые были туда имплантированы по медицинским показаниям. Об этом мало кто знал, но из макушки черепа начальника торчали выведенные на несколько миллиметров микроскопические проводки (которые босс старательно маскировал коротким ёжиком волос и фуражкой). Через миниатюрный пульт в форме зажима у себя на галстуке шеф мог активизировать определённые зоны своей "мыслительной машинки" и управлять таким образом собственным настроением и работоспособностью. Хотя кто на самом деле рулит этой руководящей башкой — это ещё был большой вопрос. Заколка на его галстуке вполне могла служить имитацией самоконтроля, а на самом деле являться принимающей антенной импульсных сигналов извне. Ведь по слухам, многим высокопоставленным чиновникам в РФ под разными предлогами были имплантированы подобные электроды...
Как многие недалёкие руководители шеф был преувеличенного мнения о собственной персоне. Считал себя не только умным, но и красавчиком. Обожал украшать свою особу красивой одеждой, дорогими аксессуарами. Форму ему шили на заказ в первоклассном столичном ателье. Звёзды на погонах тоже были из золота высшей пробы — их шефу на сорокалетие и по случаю присвоения звания подполковника (капитан-комиссара) приобрели вскладчину подчинённые. Даже булавка на галстуке золотопогонного франта помимо чисто утилитарной цели ( как уже было сказано, с её помощью Чича регулировал своё настроение и мысли), ещё подчёркивала высокий социальный статус своего обладателя, поэтому галстучный зажим в виде двуглавого имперского орла (символа федеральной полиции) сиял золотым напылением и подмигивал блеском крохотных бриллиантиков и сапфирчиков.
Для Лизы цыганская страстишка босса ко всему из жёлтого металла и блестящим цацкам всегда служила подводом для незлобивой иронии, но только не сегодня:
— Будь моя воля, Бублик, я б этого дурака прибила! Прям там, в его кабинете! Тапком — прям по его "драгоценной" башке. Ну согласись, парень, что несправедливо, когда тобой — умной и талантливой руководит пустоголовый дядька с набором микрочипов в башке.
— Мяууу — согласился с таким утверждением толстый упитанный котяра.
— Вот возьму и распутаю это запутанное дельце — назло этому напыщенному индюку, и меня оставят на службе! А через пару годков докажу всем, что это я должна сидеть в кресле начальника, и уж тогда берегись Чича! — в гневе Лиза говорила вещи, которые никогда не совершила бы в реальной жизни: кого-то подсиживать, подличать было совершенно не в характере молодого юриста. Но сейчас обида и злость просто рвались наружу:
— Ты знаешь, Бублик, — меня лучше не злить!
Урча и облизываясь сытый любимец запрыгнул хозяйке на колени и стал ластиться к ней мягким боком.
— Так, что тут у нас? — Елизавета взглянула на этикетку упаковки с готовым ужином из универмага, покупая его она была в таком состоянии, что не глядя бросила в продуктовую корзину первую, что попалась под руку.
— "Гуляш по-венски с гречкой", прочла она. — Годится.
Надо было приниматься за еду и идти в ванну, пока не успела остыть вода с ароматной пеной. Лиза пододвинула к себе тарелку, добавила в спагетти кетчупа и взяла вилку, заодно по привычке включив телевизор...
Под девизом "Слово фюрера в каждое учреждение, в каждый дом" русснацисты начали ещё 70 лет назад массовое производство и распространение первой модели "Народного телевизора" — ВС 2020. Согласно государственной программе "Народный телевизор — в каждый дом" миллионы россиян получили дешёвые и надёжные аппараты отечественной сборки. Последняя модификация называлась "Телефукен-ВС 2023". За неимением в свободной продаже импортных аналогов, это была вполне приличная "машинка". Такой прибор отечественной сборки (из китайских деталей за неимением собственных) стоил в несколько раз дешевле фирменных китайских, монгольских или казахских аналогов (которые отсутствовали в свободной продаже, но иногда появлялись в "комиссионках"). К тому же "Народный телевизор" можно было купить в рассрочку. Малоимущие жители Москвы, Питера и ещё нескольких центральных городов получали бесплатные "Телефукены" в день рождения министра Правды (культуры и пропаганды) (по прозвищу "Геббельс"). Счастливчикам нахаляву выдавали самую дешёвую версию "Народного телевизора", "Малютка". В народе такой предельно минималисткий агрегат получил прозвище "Рыло Геббельса" — отчасти из-за того, что телеящик вызывал ассоциации с харей главного пропагандиста Рейха. Телевизорами награждали "наших героев" в окопах и блиндажах на передовой, передовиков военных заводов, "общественников", то есть стукачей-ударников, активистов нацисткой "Нашей России", отличников военно-спортивных, женских, студенческих, профессиональных организаций.
Телевизор давно являлся не только источником информации, ещё при первом Путлере он превратился в настоящую икону, источник "слова божьего" и религиозного поклонения. Если экран не горит, то это всё равно икона, только "чёрная", если включается, то "белая", которая немедленно начинает мироточить крокодильими слезами ведущих и излучать, излучать, излучать ненависть к другим народам, самый оголтелый национализм, безудержный милитаризм и безжалостность, нетерпимость к любому мнению, которое противоречит "телевизору. Благодаря этому излучению почти в каждом россиянине можно было легко обнаружить Путлера, как следы чужой спермы после изнасилования, с его путлеровской злобой на весь мир... Родители рассказывали Лизе, какие положительные эмоции вызывали у людей вокруг новости о том, как российские ракеты в разгар лютых январских морозов методично уничтожают теплоэнергосистему соседней "братской" Украины. Нормальные с виду люди смаковали, что тысячи людей замерзают насмерть в своих оледенелых квартирах. Особое злорадство вызвали репортажи о резко увеличившимся числе случаев отравления угарным газом, ибо "глупые хохлы" вынуждены обогреваться и сушиться от конфорок своих газовых плит. "Вот придурки!" — комментировали почтенные пенсионеры, учителя и врачи, радуясь, что в России такое изобилие нефти и газа, что им самим это не грозит. Эти люди и сами не понимали, что мало чем отличаются от людоедов и инквизиторов. Хозяевам и сотрудникам телевидения уже в середине 2000-х удалось вывести новый тип россиянина — оглуплённого до крайности, бездушного, агрессивного, верящего всему, что ему транслирует из красного уголка домашняя "икона".
