Не шутите со славянами

— Что колдовство тут замешано, это как пить дать, — вклинился в разговор Илья Муромец. — Иначе Яга бы не всунулась.

— Возможно, — Владимир задумчиво покрутил перстень на безымянном пальце. — Что угроза столь масштабна, что в опасности не только род людской, но и вся местная нежить. От того то и явилась к тебе баба Яга. Чует старая, если мы не устоим, то и владения ее лесные пойдут прахом.

После последних слов Владимир поежился. Под царским одеянием кожа покрылась гусиными мурашками. Подобное чувство было, когда царь по лихой молодости ходил с Добрыней и двумя лазутчиками во вражий стан и был, чуть ли не убит подло в спину. Тогда подобное чувство насторожило его, и он вовремя перехватил предательскую руку с кинжалом...

Теперь, внутри царских хором и под защитой родных стен, странно ощутить предупредительный сигнал об опасности. Владимир не спеша оглядел трапезную. Длинные дубовые столы ломятся от многообразия и богатства яств, возле белокаменных стен красуются золотые торшеры, вазы с причудливыми растениями — привезенными из дальних земель. Цветные шелка, подаренные индийским правителем, прекрасными полотнами заслоняют солнечный свет из широких окон.

— Что с тобой, княже? — тоже насторожился Добрыня, огляделся, ладонь интуитивно потянулась к рукояти булатного меча. Воевода доверял чутью Владимира — не раз был свидетелем, как оно спасало князя в лихой сече...

Илья Муромец молча, потащил клинок из-за спины. Подошел ближе к Владимиру, дабы в нужный момент заслонить князя своим телом. Из-под массивных надбровных дуг, опасно сверкнули глаза. Бывалый воин в мгновение ока приготовился к решительным действиям, а мышцы, под напором горячей крови вздулись каменными валунами.

Внутренний голос князя не подвел. Распоров шелковую занавесь, справа от царского трона хищным гепардом выскочил странный воин. В белых одеяниях, лицо скрывает тень капюшона, а из рукава левой руки торчит короткое жало клинка, в правой руке держит изогнутую саблю. Рядом бесшумно нарисовался второй, третий. Из всех мест, где висели шелковые полотна — выскакивали белые воины. И через несколько мгновений трапезную заполонили десятки белых капюшонов...

— Стража!!! — выкрикнул Владимир. Похлопал себя по бокам, но родного меча царского на поясе не висит. Как же он мог забыть повесить свой клинок? Ведь выходя из покоев, никогда с ним не расставался. А тут забыл, словно нашептал кто-то...

— Держи, княже, — протянул кинжал Илья Муромец. — Держись за моей спиной, авось прорвемся!

— Стража!!! — снова крикнул Владимир, но уже тише. Князь понял, помощи ждать нет смысла, белые воины стеной загородили все входы и выходы и пока стражники подоспеют, он уже может валяться с перерезанным горлом. Придется справляться собственными силами и надеяться на силушку богатырей русских, монолитными башнями из каменных мышц, вставших по бокам князя...

Белые воины напали, молча, без криков и подбадривающих боевых кличей, словно немые они ринулись в стремительную атаку. Действовали грамотно, со знанием своего дела. Друг другу не мешали, оставляя достаточно места для полноценной работы саблями.

— Слава Перуну! — воскликнул Илья Муромец, взмахнул богатырским мечом. Острая сталь описала широкую дугу и обрушилась на белый капюшон низкорослого воина. Илья ожидал увидеть брызги крови и ощутить сопротивление прохождения клинка живой плоти. Но смертоносный булат прорезал воздух, а Муромец ощутил, как чужое лезвие полоснуло по ребрам, защищенным только потной суконной рубахой.

Илья Муромец взъярился, умудрился схватить шустрого воина за капюшон и с легкостью подкинул его в воздух. Молниеносный взмах и ополовиненное тело брякнулось под ноги Ильи, орошая кожаные сапоги богатыря алой кровью. Муромец вихрем несущим смерть накинулся на юрких белых воинов...

Владимир старался держаться за спиной Муромца, но когда богатырь пошел в яростную атаку, а его меч закрутился в немыслимых пируэтах — князю пришлось держаться от него подальше. С другой стороны Добрыня Никитич повергал белесых бойцов своим тяжелым прямым мечом. Добрыня в отличие от Муромца был в легкой кольчуге так же закрывающей руки, а ноги защищали толстые кожаные штаны с вшитыми стальными щитками, и мог позволить себе право на ошибки. Поэтому сражался открыто, оберегая только шею и голову...

"Ассасины! — Вспомнил Владимир — Наемные убийцы из дальних восточных земель. Бесстрашные, идущие на смерть ради достижения цели, а точнее, чтобы любой ценой убить свою жертву. Орден ассасинов держал в страхе всех западных правителей. Наемные убийцы из тайного общества были способны пробраться в любой дворец и ценой своей жизни напасть на запланированную жертву. Большой редкостью было, когда жертве удавалось избежать смертельного приговора. И вот настало время, когда ему — правителю земли Русской, пришлось испытать на себе кровожадность смертников-убийц...

Владимир, племянник и ученик легендарного Добрыни Никитича, скинул царский халат. Оставшись обнаженным по пояс и оголив для вражьих сабель мускулистый торс, подобрал саблю убитого ассасина, а то с одним кинжалом много не навоюешь. Непривычное изогнутое оружие удобно легло в царской ладони, словно стало грозным продолжением жилистой руки.

На Владимира напало сразу двое. На две головы ниже киевского князя, ассасины двигались с молниеносной скоростью. Владимиру пришлось прилагать все умения и ловкость, дабы успевать парировать опасные выпады острейших сабель. Встав возле стены, чтобы ассасины не подкрались сзади, киевский князь крутил саблей, как только мог. Короткие атаки наемных убийц держали в постоянном напряжении, и Владимир чувствовал, стоит хоть чуть дать слабину, как опытнейшие ассасины тут же этим воспользуются. Владимир попытался сделать контратаку, но тотчас получил два незначительных пореза на груди. И вновь ушел в глухую защиту. Князь оказался не в силах бороться на равных с профессиональными душегубами и оставалось только уповать, что помощь подоспеет вовремя...

Двухстворчатая дубовая дверь — главный вход в трапезную — дрогнула, засов, вовремя запертый ассасинами, затрещал, но выдержал чей-то удар. После второго удара петли не устояли и резные створки отлетели в стороны. Одна дверь зацепила замешкавшегося ассасина, и тот лишь пискнул, падая под тяжестью крепчайшего дерева.

На пороге стоял молодой, пышущий звериной силой Алеша Попович. Чудовищных размеров палица угрожающе вскинута над головой. За широкой спиной юного богатыря ежом встопорщились клинки дружинников.

— За князя Красно Солнышко! — воскликнул Попович. От волны чистого мощного голоса капюшоны с голов ассасинов слетели, обнажив лысые смуглые лица наемных убийц. Ассасины только сжали губы — план их рушился и последнее, что им оставалось — это броситься в решающую схватку и попытаться достать князя. Что они и сделали. Дюжина белых воинов устремились к Владимиру, об аккуратности и защите забыли, теперь главной задачей было добраться ближе к Владимиру и совершить последний удар.

Но было одно но! Два сверкающих вихря несущих смерть вклинились между ними и Владимиром. Тяжелые булатные полосы богатырских мечей порубили ассасинов в капусту. А последнего сшибла гигантская палица Алеши Поповича.

— Все? — тяжело дыша, спросил Илья Муромец. Последние секунды боя дались ему очень тяжело, а глубокие порезы требовали срочного вмешательства знахаря. Из последних сил Муромец доковылял до скамьи, с трудом сел. Главное он справился, князь цел и невредим. Добрыня тоже в порядке.

В газах Ильи Муромца потемнело, исполосованное тело, словно набитое чугуном, вдруг стало легким и бесчувственным...

— Срочно знахаря к царю! — последнее, что услышал Муромец и потерял сознание...

Поединок шестой. Битва у села Муровск.

Сильный ветер затянул небосвод громоздкими черными тучами. Отчетливо пахнуло мощью предстоящей грозы, а до ушей донесся отдаленный раскат грома — предвестника приближения колесницы Всемогущего Перуна.

Ивашка, паренек пятнадцати зим, мерзло поежился. Прохладный порыв ветра растрепал рыжие волосы, а под ситцевой рубахой побежали гусиные мураши.

Взгляд ясных голубых глаз паренька окинул родимое село Муровск. Сорок добротных хат расположились в уютной долине — обрамленной речным руслом и защищенной с западной стороны непролазным лесным бором.

Муромское расположилось удачно: с одной стороны река Днестр не позволяла степнякам совершать молниеносные набеги; с другой властвовал дикий русский лес — где в иных местах даже пеший не пройдет, не говоря уже о отряде. Так что Муромское поселение росло и процветало в идеальных условиях, что свидетельствовало богатством построек и большой численностью местных семей.

Ивашка стоял на широком холме и с тоской смотрел на родное село. Еще вчера он бегал с друзьями по натоптанным тропам, беззаботно веселился и дурачился с ровесниками. Сегодня же ему предстоит на равных со взрослыми выйти на поле брани.

— Иван!

Окрикнул его отец — крепкий, высокий мужчина с резкими чертами лица. Легкая кольчуга удобно сидит на жилистом теле, а на поясе висят ножны с длинным добротным клинком. За спиной русского воина, красный с изображением солнца, щит.

Ивашка обернулся на зычный голос. За широкой спиной отца, тучи черными скалами движутся на встречу, и кажется, что еще чуть-чуть, и небесные горы раздавят земных жителей. Иван нехотя пошел к отцу, держа в ладони толстое древко настоящего боевого копья, которое еще вчера отец запрещал даже трогать. Но вот вдруг настало время, когда запреты перестают существовать и дети за считанные часы становятся вровень со взрослыми. И это время — война!

Ослепительная молния голубой паутиной озарила темное небо, а сплошная стена дождя добралась до русских воинов. Но славяне даже не дрогнули. Стойко приняли мерзкую непогоду. Взгляды на суровых лицах устремлены вперед — пытаются сквозь водяную завесу разглядеть приближение врага...

— Братцы! — воскликнул пожилой воин, восседающий на белом коне. — Сегодня мы вышли навстречу врагу, дабы остановить его возле дома нашего! Дабы позволить спастись матерям, женам и дочерям нашим!

Ивашка с восторгом смотрел на могучего вожака. Олежич, ветеран киевской дружины, славился множеством подвигов и слыл как в родном селе, так и по просторам русским — великим героем...

Олежичу хоть давно перевалило за пятьдесят зим, но держится в седле молодцеватой статью. Движения быстры и уверенны, а голос с легкостью перекрывает раскаты грома.

— Я вижу среди взрослых мужей и юных отроков! — пробасил Олежич, окинул русское войско — наспех собранное по окрестным землям — черными очами, нахмурился. Что-то уж больно много юных отроков взяло оружие в руки. Буквально треть трехтысячного войска состояла из детей, не достигших шестнадцати зим. — Я знаю, враг движется несметной ордой, и выступить против них сущее безумие! Но я так же знаю, что за спинами нашими родной кров и лучше умереть в бою, чем позволить нечисти заморской разорять и сжигать наши дома!

Русичи одобрительно зашумели, взбодрились. Каждый знал подвиги Олежича и как старый витязь в былые времена живым выходил из очень уж не равных битв...

Ивашка крепче сжал гладкое, со временем идеально отполированное ладонями, древко копья. По правую руку стоит отец, юноша чувствовал как родитель то и дело бросал на сына волнительный взгляд; по левую встал его друг Федор. Иван с сочувствием похлопал друга по плечу. Буквально вчера плескались в речке, удили рыбу и не думали, что вскоре им предстоит принять участие в неравном сражении...

— Мне тоже страшно, — дабы не услышали взрослые, прошептал Иван.

Федор был на год старше и телосложением превосходил друга. Но по трясущимся плечам и рукам Иван видел — Федора трясет не от холода. А в глазах отчетливо читался неимоверный ужас...

Мощные струи, падающие с небес, забирали последнее тепло и чтобы не замерзнуть, Иван то напрягал, то расслаблял окоченевшие мышцы. Делал это он скорее на интуитивном уровне, мысли вмиг повзрослевшего юноши теребили сердце предстоящей битвой, а кровь, разгоряченная тревогой и волнениями, гоняла по трясущемуся телу волны тепла...

Небольшое войско русичей выстроилось квадратом, или как называлось построение по военной науке, построились "свиньей". Для славянских воинов было не естественным, организованная манера боя. Для широкой русской души нужен был простор, чтобы можно было вдоволь размахнуться и показать недругу всю мощь и силу булатного меча.

Но Олежич согнал всех в ровные ряды и строго настрого наказал держать строй, чтобы плечом к плечу встретить бесчисленные полчища врага. Старый воитель знал, что, только сплотившись и слившись в единое целое, у маленького войска появляется шанс выжить. В свое время мудрый Олежич в компании Ильи Муромца и Добрыни Никитича хаживал далеко на юга, и видел, как умело сражаются щупленькие ромейцы. И малым количеством побивали полчища диких варваров-германцев. Тогда могучие русичи были в гостях у римских правителей и за год, проведенный в римской империи — Олежич много узнал о воинском деле. И с большим удивлением уразумел, что правильное построение и умелое командование может творить чудеса...

И вот наступил момент, когда знания, приобретенные у азиатских полководцев, должны помочь малому войску противостоять кровожадной нечисти...

Олежич проскакал вдоль плотной стены из отборных воинов. В первом ряду стоят самые крепкие и умелые мужчины. В защитной кольчуге, головы закрывают остроконечные шеломы. Вытянутые овалом щиты литым панцирем закрывают уязвимые места дружинников, а длинные копья с булатными клювами хищно смотрят в черное небо. Уже за ними выглядывают остальные: старики и дети способные хоть как-то держать оружие.

"Сейчас бы Муромца сюда, — грустно подумал Олежич. — Черниговский богатырь иной раз способен заменить отборное войско. А когда позади родное село, и дом, где родился и вырос. То Муромец способен свернуть незыблемые горы, лишь бы оградить кровный очаг от нависшей угрозы. Но Илья сейчас далеко и помочь ничем не сможет".

Конь под Олежичем нервно взбрыкнул, закрутился на месте. Стена ливня, заслоняющая видимость дальше десяти локтей, вдруг оборвалась и перед взорами храбрых русичей предстала армия зеленомордых орков...

Иван испуганно ёкнул, копье чуть не выпало из рук, а ноги юноши враз стали тяжелее каменных валунов. Федор совсем обмяк, и если бы не плечо Ивана, то беспомощно повалился бы на сырую землю.

— Стоять!!! — разнесся над головами громоподобный голос Олежича. Люди плотнее прижались друг к другу, а первый строй слегка попятился.

На расстоянии двух полетов стрелы, в сторону русской дружины двигалась волна закованных в серую сталь орков. Холм, на котором встали русичи был без единого деревца, и только трава вперемешку с грязью была помехой для быстрого передвижения войска. До человеческих ушей донесся шум сотен и тысяч безобразных орков-завоевателей. Командиры заморской нежити ехали верхом на огромных черных волколаках. А беспорядочные ряды страшных завоевателей разбавляли огромные тролли с гигантскими дубинами наперевес.