Черная магия

Служащий морга поддержал его под локоть и обеспокоено поинтересовался, не лучше ли мистеру Поттеру выйти отсюда и не травмировать собственную психику. На что Гарри слабо отмахнулся и, немного придя в себя, попросил мага оставить его на несколько минут здесь в одиночестве. Тот немного поколебался, но всё же выполнил просьбу.

Как только за ним захлопнулась дверь, Поттер моментально достал из кармана палочку и, направив её на руку трупа, пробормотал какое-то заклинание. Секунду или две ничего не происходило, но затем на мизинце потихоньку стало появляться небольшое серебряное кольцо. Оно словно всплывало наружу из-под кожи. Как только оно полностью вышло на поверхность, парень моментально стащил его и бережно положил в карман. После этого он постоял ещё около минуты, а затем вышел из помещения.

Следовало уладить ещё кое-какие формальности, после чего он мог забрать тело девушки с собой, чтобы похоронить. Больше этого он доверить никому не мог— её родители были убиты Пожирателями ещё в самом начале войны, Рон оказался предателем, а Дамблдор— гнусным манипулятором, не считающимся ни с чем ради победы над Вольдемортом. Ведь именно из-за главы Хогвартса и погибла чета Грейнджеров. Когда директор получил известие от Снейпа о том, что на семью Гермионы готовится нападение, то не стал ничего предпринимать, чтобы спасти их. Почему? Да потому, что так он мог раскрыть зельевара. Кто-то может сказать, что он был прав, так как информация от Северуса могла спасти множество жизней, но Гермионе, равно как и Гарри, это не показалось убедительной причиной. И если раньше они и видели какую-то разницу между Альбусом Дамблдором и Томом Реддлом, то после этого оба мага стали для них на одно лицо.

Так вот, он собирался быстренько собрать необходимые бумажки, а затем, забрав тело, удалиться отсюда, но на выходе его поджидал директор школы чародейства и волшебства.

"Этого следовало ожидать"— мрачно подумал Поттер, с хмурым выражением на лице уставившись на старого волшебника.

— Здравствуйте, профессор,— поприветствовал он его, хотя было видно, что на самом деле он желает магу прямо противоположного.

— Здравствуй, Гарри,— осторожно ответил тот,— Сожалею, что всё так получилось с мисс Грейнджер...— начал он, но был прерван на полуслове.

— Ни о чём вы не сожалеете,— грубо сказал парень,— И вообще не упоминайте при мне Гермиону. Иначе я вспомню, кому обязаны смертью её родители, и, поверьте, тогда вас не спасёт весь ваш долбанный Орден. Я понятно изъясняюсь?

Немного побледневший Дамблдор, утвердительно кивнул, а Поттер продолжил.

— Говорите, зачем вы решили со мной встретиться и давайте разойдёмся. Боюсь, я смогу выдерживать ваше присутствие не дольше нескольких минут.

Дамблдор не стал больше ломаться и изображать сочувствие, вместо этого он заговорил непосредственно о том, из-за чего и был вынужден встретиться с Гарри.

— Что тебе известно о Джиневре Уизли?

— О Джинни?— едко ухмыльнулся парень,— Ничего, абсолютно ничего,— это было сказано таким тоном, что и самому последнему тупице было бы ясно, что Поттер лжёт.

— Если ты с ней что-то сделал...— начал Дамблдор, но Гарри его перебил.

— Я? С ней? Да вы что, директор, она же мой Хранитель, как я могу?

Альбус поджал губы и официальным тоном произнёс:

— Я вынужден просить вас, мистер Поттер, пройти в Аврорат для дачи показаний и проверки вашей волшебной палочки.

— Как вам будет угодно, директор, как вам будет угодно. Но только знайте, что если мне придётся идти туда, куда вы сказали, я вспомню, кто приказал некоей девушке раскрыть местонахождение моего жилища, скрытого заклятием Доверия.

— Что ты с ней сделал?— яростно прошептал Дамблдор.

— О ком вы, профессор?— с фальшивой улыбочкой отозвался Гарри.

Глава Хогвартса глубоко вздохнул и, немного успокоившись, сказал:

— Хорошо, мистер Поттер, можете идти. Думаю, вы ничем не сможете помочь нам по этому делу.

Видимо, Дамблдор понял, что раз Гарри ведёт себя так нагло, прижать его к стенке не удастся. По-крайней мере, сейчас.

Глава 3

И время и пространство

Как глину формирует дух.

Любовь души лишь властна

Сломать перерождений круг.

После разговора с директором Поттер ещё около часа ходил по различным кабинетам, собирая нужные для того, чтобы ему разрешили забрать тело Гермионы, бумажки. На протяжении всего этого времени в его сознании бродили невесёлые мысли о том, что в человеческом обществе есть чрезвычайно могущественные силы, которые имеют гораздо больше власти, чем все Тёмные лорды и Дамблдоры вместе взятые. Одной из таких сил, по его мысли, несомненно, являлась бюрократия, протянувшая свои цепкие лапы во все мало-мальски важные сферы жизни.

Наконец, он собрал все необходимые документы и с ними вернулся обратно в морг. Предъявив их уже знакомому волшебнику, парень забрал тело подруги и направился в главный зал Министерства. Труп послушно летел за ним, словно привязанный невидимой верёвкой. Там он взял его в руки и аппарировал к своему дому.

Зайдя внутрь особняка, Поттер прямиком прошёл в свою лабораторию, где положил тело девушки на стоявший посреди помещения стол, предварительно убрав с последнего кучу различных пробирок и прочих предметов, используемых в алхимии. После этого он достал палочку, надел на палец вынутый из какого-то ящичка перстень с большим алмазом и стал вполголоса бормотать заклинания, вычерчивая при этом в воздухе понятные лишь небольшому числу магов закорючки. Это были строки написанных на Некромантическом алфавите заклятий. Они перемежались клиновидными руническими начертаниями и совсем уж малоизвестной Звёздной (или Небесной) письменностью.

Когда парень закончил творить магию, над телом Гермионы висела её точная призрачная копия. Придирчиво осмотрев получившийся фантом, Гарри коротко бросил на латыни: "Supersum!" , и протянул к нему руку с кольцом. Эфемерный двойник мёртвой девушки начал стремительно сжиматься и, в конце концов, превратился в сияющую световую точку, которая не замедлила погрузиться в камень перстня.

Покончив с этим, Поттер устало вздохнул и направился в гостиную, где тяжело опустился в кресло и несколько минут неотрывно смотрел в огонь, горящий в камине. Затем он позвал Добби и потребовал у него бутылку огневиски. Налив себе большой двухсотграммовый стакан, он осушил его единым махом и пошёл обратно в лабораторию. Оттуда Гарри забрал тело Гермионы и вместе с ним вышел на улицу. Ледяной дождь лил как из ведра, дул промозглый ветер, а небо было черно от грозовых туч. В общем, природа полностью отражала внутреннее состояние парня.

"Любопытно"— грустно улыбнулся он,— "Психологический параллелизм в действии".

Постояв с минуту, словно на что-то решаясь, он направился в дальний, оставленный заброшенным уголок парка. Там в тени старых клёнов с пожелтевшими листьями располагался небольшой пруд. На его берегу из земли торчал могильный камень. На нём было написано два имени: Лили и Джеймс Поттеры. Ещё там стояли даты смерти и рождения, и небольшая надпись, сделанная, судя по всему, гораздо позже. Она гласила: "Пусть смерть не разлучит вас".

Гарри редко бывал здесь— могила родителей не добавляла ему оптимизма, а всяких гадостей в его жизни и так хватало, чтобы присовокуплять к этому ещё и тоску по нормальной жизни и семье. Он молча глядел на эти два имени, цифры и надпись, словно отдавал дань погибшим, а затем достал палочку и несколькими словами заставил землю рядом с местом последнего упокоения родителей разойтись. В образовавшуюся яму он заклинанием опустил тело Гермионы, и долго потом стоял, вглядываясь в застывшее, словно маска, безжизненное лицо девушки. Приблизительно через час он, наконец, решительно взмахнул палочкой, и могила закрылась.

— Смерть не разлучит нас,— прошептал он и побрёл домой.

Вернувшись в гостиную, он высушил одежду заклинанием, подошёл к столику, схватил початую бутылку огневиски и принялся пить прямо из горла. Опустошив её, он подошёл к бару и достал оттуда первую подвернувшуюся под руку бутыль, в которой оказался коньяк. Её постигла судьба предыдущей...

В этот день Поттер напился до бесчувствия и если бы кто-то (например, Вольдеморт) попытался убить его, у него были бы все шансы на успех. Но у врагов Гарри были свои дела и проблемы, и помимо него. Так что следующее утро парень всё-таки встретил в относительно живом состоянии. Почему относительно? Да потому, что ему было настолько плохо, что он сам не понимал, жив он или уже благополучно отошёл в мир иной.

Прийти в себя ему помог домовик, притащивший обожаемому хозяину зелье, глотнув которого тот практически мгновенно исцелился ото всех последствий неумеренного употребления спиртного накануне. Избавившись от тошноты и головной боли, юный маг забрался в ванную, где около часа отмокал. Когда же он закончил с водными процедурами, на столе в гостиной его ждала картошка-пюре и жареная курица. Поттер вдохнул аппетитные запахи и набросился на еду так, словно не ел как минимум год.

Опустошив тарелку, он устало откинулся в кресло и принялся составлять план действий на ближайшее время. Прежде всего, следовало разобраться с рыжей сволочью, которую Гарри долгое время считал лучшим другом. Потом на очереди стоял Вольдеморт и его приспешники. Впрочем, последние находились на этой самой очереди уже довольно длительное время.

Итак, Уизли. Найти его не составляло никакой проблемы. Во-первых, он с некоторых пор преподавал в Хогвартсе Защиту от Тёмных Искусств (куда смотрит Дамблдор?!!), во-вторых, постоянно бывал на сходках Пожирателей. Но и там и там подобраться к нему было сложно— слишком много людей вокруг. Хотя в принципе это всё-таки было возможно, особенно в Хогвартсе. Гарри злобно оскалился, предвкушая расправу над бывшим лучшим другом.

* * *

Утро в гостиной Слизерина было таким же мрачным и, по большей части, темным, как и вечер. Одно слово— подземелье. Ангелина Льюис, стройная блондинка с длинными красивыми ногами, идеальным макияжем на прекрасном личике и пронзительно голубыми глазами, в глубине которых плясали весёлые чёртики, сидела, закинув ногу на ногу и демонстрирую всем кто окажется поблизости кружева чулок, выглядывавших из-под мини-юбки. Впрочем, как считала сама девушка, её достоинства не исчерпывались внешней сексапильностью, что подтверждало удерживаемое ей уже седьмой год звание лучшей ученицы Хогвартса.

Её лицо, с застывшей на нем странной кривой полуулыбкой, которая часто появляется, если человек постоянно старается не показывать своих истинных чувств и эмоций окружающим, выражало некоторую скуку. Вчера их квиддичная команда выиграла у гриффиндорцев матч и по этому поводу все поголовно перепились. Сейчас они по большей части ещё спали— было семь часов утра. Хотя некоторым было напротив не до сна— если бы кто-то подошёл к двери, ведущей в туалет, неважно женский или мужской, то он несомненно услышал бы весьма неприятные звуки, которые сопровождали расставание желудков слизеринцев с выпитым и скушанным вчера.

Сама Ангелина алкогольные напитки не очень любила, поэтому и пребывала в полном порядке. Причиной негативного отношения к спиртному послужил один небольшой инцидент на пятом курсе. Тогда на Рождество она чересчур много выпила, причём не одна, а в компании с оставшимися в школе семикурсниками из Слизерина. Нетрудно догадаться, что перепившиеся парни возжелали непосредственного и донельзя интимного общения с противоположным полом. И вполне закономерно их взгляды обратились на лучшую ученицу. Тогда она, хотя и еле стояла на ногах всё же сумела понять, что происходит, и успокоила, виновато отводивших поутру глаза парней, Ступефаем.

Этот случай раз и навсегда изменил её отношение к выпивке. Самый максимум, что она себе позволяла теперь— это бокал вина. И вкусно и не опьянеешь. Хотя вчера многие парни пытались её подпоить, чтобы воспользоваться моментом (ещё бы, кто же не захочет переспать с одной из красивейших девушек школы!), Ангелина лишь хладнокровно их отшивала, не собираясь надираться. Кроме того, сегодня утром первой по расписанию стояла Защита от Тёмных Искусств, которую вёл профессор Рональд Уизли, ненавидевший их факультет и покровительствовавший Гриффиндору. Можно было себе представить, что он устроит не явившимся на урок студентам после того, как его любимый факультет проиграл "змеиной" команде.

Девушка лениво обвела взглядом пустую гостиную и, подойдя к стене, произнесла пароль. Шагнув в открывшийся в ней проход, она неспешно направилась в большой зал на завтрак. Три остальных факультета почти в полном составе как обычно сидели за своими столами, тогда как за слизеринским можно было увидеть разве что не принимавших участие в попойке перво— и второкурсников, да ещё парочку парней покрепче одного с Ангелиной возраста. Правда их лица немного отливали зелёным и они с мученическим выражением на лице пили кто чай без сахара, а кто и откуда-то добытую минералку.

Ангелина спокойно продефилировала к своему столу, звонко стуча каблучками. Мужская часть учеников (да и некоторые учителя, например, тот же профессор Уизли) проводили её долгими жадными взглядами, словно прилипшими к плавно покачивающимся бедрам и плотно обтянутому тканью бюсту. Женская же часть хогвартского населения вполне традиционно испепеляла её ненавидящими взорами. Девушка не обратила на это никакого внимания— к подобному вниманию она давно привыкла. Нельзя сказать, что оно ей очень уж нравилось, но не льстить, конечно, не могло.

Перекусив немного, она выпила трансфигурированный из тыквенного апельсиновый сок, который любила гораздо больше, а затем направилась к кабинету Защиты от Тёмных Искусств. Как было известно всем в Хогвартсе, должность профессора ведущего этот предмет была проклята. Кем, знали немногие, но Ангелина была в курсе.

Она прекрасно знала, что в этом самым непосредственным образом замешан Вольдеморт. Откуда же ей стало это известно? О, а вот это было самым интересным. Дело в том, что девушка была провидицей, причём не липовой, как преподававшая ранее в школе Сивилла Трелони, а самой настоящей. И с помощью своего уникального дара Возвещающая , помимо всего прочего, могла также видеть и некоторые события прошлого, что и случилось на её первом уроке Защиты. Она зашла вместе со всеми в пустой класс и, как подумали окружающие, потеряла сознание. На самом же деле она словно наяву увидела все те события, из-за которых на должность профессора Защиты пало проклятие.

Тот случай был первым проявлением её дара, который вскоре начал активно развиваться. Ангелине пришлось перелопатить всю библиотеку, включая запрещённую секцию, чтобы узнать как можно контролировать свои способности— ей вовсе не улыбалось постоянно проваливаться в видения, часто сопровождавшиеся чудовищной болью. Так можно было и с ума сойти, а ей этого, понятное дело, совсем не хотелось. Через некоторое время, когда она уже было чрезвычайно измучена своим даром, ей всё-таки удалось напороться на книгу, которая смогла помочь.

Имени автора на ней не стояло, как, собственно, и названия. На первой странице книги был размещён портрет мужчины, судя по всему, автора. Это был седовласый, но, тем не менее, выглядевший почему-то чрезвычайно молодо, человек. А его такие же голубые, как и у Ангелины, глаза светились умом и силой. На следующей странице было написано: "Здравствуй, провидица!" Больше во всей книге не было ни одного слова.