Неконец (Летописи Песца)

— Что там у вас? — свесила вниз светлую чёлку Наташка

— Не знаю, шеф весь в мыле прилетел, сказал что развоза не будет, взял машину и улетел.

— Раз на машине рванул — значит действительно торопится.

— Ну, у него денег есть, может и не жабиться на бензин...

— Всё равно не каждый день ездит. А тут поехал — значит торопится — обнаружила не только логическое мышление, но и знание образа жизни бизнесмена девушка.

— Ну да, похоже. Кстати, у тебя баксов нет?

— Откуда? И зачем тебе — насторожилась она.

— Мне низачем. Просто если есть — надо продавать срочно.

— А что случилось?

— Землетрясение в Пиндостане. Да хрен с ними, пиндосами, но если шеф так забегал — видимо дело серьёзное...

— Фиг с ним, пусть побегает — несколько зло ответила Наташка, и уже другим тоном добавила — ты сегодня чем заниматься будешь?

— Полдня — даж не знаю. Развоза нет, свободен как птица. А потом надо будет за складом приглядеть. Прямо отсюда. Составишь компанию?

— А ты хочешь?

— Спрашиваешь!

— Тогда составлю. Только надо чего-нибудь пожрать притащить. Может, пойдём к нашему ларьку, мне там со скидкой можно брать.

— Пошли, погуляем заодно. Пока не жарко.

И нашедшие друг друга молодые люди отправились в неспешный путь через городок, стараясь улыбаться не так часто и не так глупо.

11. Петрович, утро 1.08, посёлок

До райцентра было не близко, но и не далеко — километров двадцать. Если по дороге — то к тридцати ближе, но "народная тропа" всегда норовит по прямой срезать. А где пеший пройдёт — там и педальному можно, умеючи-то. Так что через час он уже подъезжал. В городке ничего не изменилось с его последнего приезда — да и раньше не очень-то менялось. Ещё с 80-х, когда он тут впервые побывал по работе. Разве что завод совсем обветшал и почти не работал, да самозахватных огородов прибавилось на всех пустырях. Даже там, где в 90-х их не было — торчала тёмная зелень картофеля. Население отвечало кризису как могло.

Первый же встреченный магазин оказался закрыт. Он мог закрыться по куче причин — от жестокого похмелья продавца до наезда СЭС, пожарной или налоговой, но — верилось в это слабо. Больше верилось в хитрожопость хозяев, успевших посмотреть новости и сообразить, к чему это ведёт. Пришлось ехать дальше, к площади возле школы. Там стояли три ларька, и два из них были открыты. Профессор купил три тяжёлых пачки соли — просто так, запас у него в подвале был, но как же без вечного "соль и спички"?, две пачки одноразовых бритв — он носил бороду, но использовал бритву в гигиенических целях, две большие жестянки чая... и задумался — чего бы ещё купить нужного. Ларьки были в основном продовольственными, бритвы и канцелярская мелочь в них ещё продавались, а мыла и прочей бытхимии не водилось. Хозтовары по пути он проезжал, но там тоже было закрыто.

12. Сергий, Наташка, утро 1.08, посёлок, белая сторона

До ларьков дошли нескоро — слишком часто останавливались. Но они и не спешили — впереди был целый день, и — вслух они этого не говорили и даже не думали в явном виде, но ощущали где-то внутри — целая жизнь... Улицы почти пустынны — кто-то уже подался на огороды, кто-то наоборот ещё спит. Только какой-то седой дед обогнал их на велосипеде.

— Ух ты, смотри какой — прошептал Сергий

— Ага, прямо Дед Мороз.

— Да я про велосипед. Но и дед тоже ничего.

— А чего велосипед? Обычный вроде.

— Он этому деду ровесник.

— Да ну, обычный велосипед. Не новый конечно. Как твой мотороллер.

— А таракашку нашу попрошу не обижать!

— Ты что, на нём ездить классно — улыбнулась девушка — ты мне дашь порулить как-нибудь?

— А ты умеешь?

— Ну, не та как ты... Но умею немного.

— Конечно. Как развоз будет.

— А когда он будет? Как думаешь, надолго это?

— Откуда я знаю... Вряд ли надолго — пиво скиснет, да и остальное тоже не вечное, испортится.

Тем временем дошли до площади. Тут стояли ларьки от всех трёх конкурирующих фирм — место людное, два района сходятся к дороге в центр и к мосту. Наташка, естественно, направилась к своему — около него как раз стоял "Дед Мороз" и о чём-то разговаривал с хмурой после ночи Машкой. Видимо, она "перевела стрелки", потому что обратился он к подошедшей Наташке по имени:

— Здравствуйте, Наташа. Ваша коллега затруднилась, может быть вы подскажете, где можно купить мыло? Понимаете, "Хозяйственный" за заводом закрыт...

— Тогда больше негде — задумалась девушка — ещё в Заречье супермаркет, но там чёрный район.

— Ну и что? — не понял дед. Я же там не жить собираюсь, а просто купить.

— Ему можно — вмешался Сергий. Старика не тронут, у них не по понятиям это.

— Всё настолько серьёзно? — взгляд был совсем не старческий.

— Ну да. Там же чурки, ну, диаспора то есть. Но у них тоже понятия есть. Чужие понятия на нашей земле, блин, но всё же.

— Так как вы считаете, можно мне туда ехать?

— Можно. Только лучше сразу к магазину, купить всё и обратно, зря не мелькать.

— Спасибо, молодые люди — "Дед мороз" довольно ловко влез в седло и покатил.

— Да не за что — заулыбалась Наташка вслед.

— Чего это ты разулыбалась так? — подозрительно спросил Сергий.

— А что? — и, тут же сообразив — ты что, Серёжка, выдумал? Он же старый совсем — и засмеялась. Парень тут же остыл и тоже засмеялся — действительно, нелепо это выглядело.

— Нечасто ко мне на "Вы" обращаются... — как-то даже мечтательно протянула Наташка.

— Да, прикольный старикан. Интересно, откуда он такой взялся?

— Из Знаменки приехал — Машка выглянула из окошка. Очень говорливый дядечка, видать, скучно ему там.

— Ничего себе... не ближний свет.

— Фигню какую-то нёс — вулкан, говорит, в Америке, всем хана... А на психа вроде не похож...

— Не псих. Ко мне шеф с утра принёсся, тоже говорил, что хана Пиндосии.

— А больше ничего не говорил?

— Да вроде нет — парень вовремя вспомнил предупреждение В.А. — распоряжения оставил и укатил.

— Дед ещё прогноз давал — мол, экономика вразнос пойдёт, всё порушится, начнутся грабежи, драки...

— Да ну, этим кто только не пугал. Как кризис начался — только об этом и трындели — Наташкин оптимизм был непоколебим. Да и откуда иное, когда тебе восемнадцать лет и ощущение счастья просто переполняет?

— Ну, поживём-увидим. Вы небось за хавчиком припёрлись, после вчерашнего? — Машка, похоже, думала о них больше, чем сама хотела.

13. Петрович, день 1.08, посёлок, чёрная сторона

Неожиданно на профессора напала словоохотливость. То ли давно не говорил ни с кем — сосед не считается, да и нет желания с ним разговаривать — тот считает, что пчёлы Петровича у его пчёл мёд крадут, и не он ли в прошлом году отравил три улья... А тут новые люди — молоденькая продавщица в палатке и ещё более юная её сменщица со своим — это сразу видно — парнем. Как мог предупредил старшую из них о возможных последствиях — но, кажется, она не поверила. Поспешил уехать, чтобы не заболтаться — могут и супермаркет закрыть, если он открыт ещё — запросто.

По хорошему асфальту — а для двух колёс выбоины не страшны, можно объехать — путь был недолог. Миновав мост через совсем обмелевшую речку и одолев подъём, профессор выкатился в "чёрный район". Воображение рисовало что-то среднее между Гарлемом, который он видел только на фото, и среднеазиатским городом с плоскими домами и торчащими вдалеке минаретами. Естественно, ничего этого не было. Обычный городок, обычные люди. И женщины не в паранджах, ну разве что одежда малость отличается — грудь через топики не просвечивает, как у тех девчонок-продавщиц. Вот количество людей на улицах — отличается заметно. Женщины с сумками куда-то топают, мужчины в возрасте на лавочках сидят, молодые кучкуются небольшими толпами... Другая здесь жизнь, да. На него оглядываются, но больше вскользь. Но оглядываются неприятно. Ладно, вот и супермаркет, и даже стоянка для велосипедов при нём.

Помня совет стриженого — или правильнее сказать "бритоголового"? — профессор напрямую подъехал к "коновязи", задвинул переднее колесо между направляющими и зашёл в магазин. Тоже вполне обычный, разве что винная секция не встречала у входа, как в таких магазинах заведено, а была задвинута куда-то в угол. Но там ему ничего не было нужно, потому он быстро прошёл по ряду хозтоваров, выбирая пачки и флаконы подешевле, пересчитав написанные на ярлычках цифры в "удельную цену", расплатился на кассе и отправился к выходу.

Возле велосипеда крутилось несколько подростков, но при его появлении они как-то смутились и отошли, громко переговариваясь по-турецки. А может, по-азербайджански, или на другом языке, но уж точно не на русском.

— Зря вы велосипед без присмотра оставляете — послышалось со стороны магазина. Выговор своеобразный, но речь чистая, без всяких там "слюшай" или "э-э-э, уважаимый". Молодой парень, ровесник, наверное, того бритоголового, но уже не выглядящий подростком. Может, дело в аккуратной, тщательно оформленной бородке, а скорее во взгляде — недетский у него взгляд.

— Спасибо — ответил профессор, подтягивая поудобнее отяжелевший рюкзак.

— Да не за что. И лучше бы вам сюда не приезжать. Не любят тут чужих...

Сказано вроде бы доброжелательно, но не понять намёк было трудно. Ещё раз поблагодарив, Петрович влез в седло, стараясь казаться старше и неуклюжее чем был, и с кряхтением начал разгоняться. Сзади засвистели подростки, загомонили что-то, старший парень их перекрикивал. Тюркскими языками профессор не владел, но отдельные слова понимал. Несколько раз отчётливо прозвучало "уч гюз" — три дня. Три дня что? Три дня потерпеть, а потом — можно? Он был бы очень рад выдумать другое толкование...

14. Наташка

На обратном пути Наташка заглянула домой. Встречаться с матерью не хотелось — начнёт допытываться, где была, с кем... Расчёт оправдался — дома никого не было, мать ушла на работу, только записка "еда в холодильнике, гулёна". Платили на заводе плохо и нерегулярно, зато периодически выдавали то продукты, то шмотки какие-нибудь по смешной цене. В основном из налогового и таможенного конфиската, а иногда и откровенный секонд-хэнд, но происхождение вещей их не волновало. Слово "гулёна" показывало, что настроение у матери хорошее — иначе нашлись бы слова покрепче. Есть не хотелось, но если оставить еду нетронутой — мать обидится. Девушка пересыпала молодую картошку в пластиковую коробочку, добавила свежей зелени, чуть-чуть масла — и вручила это перетаптывающемуся на площадке Сергию. В квартиру парень заходить отказался. Написала на том же листочке ответ: "У меня всё хорошо, я у друзей, не звони — на телефоне денег нет". Выковыряла из глубины карманов зарплату, затолкала в "секретное место", подумала пару секунд — и вторую часть тоже убрала.

15. Сергий, Наташка, день 1.08, посёлок, белая сторона

— Ты скоро?

— Сейчас, только переоденусь, жарко уже.

— Бери сразу купальник, на озеро сходим.

— Ага — Наташка, не заморачиваясь лишними приличиями, сдёрнула майку прямо в комнате. Хотя Сергий не только видел, но и трогал её где только фантазии хватало, вид подпрыгнувших загорелых грудок подруги не мог оставить его равнодушным. Он шагнул в комнату, прикрыл дверь и аккуратно поставил в уголок сумку с продуктами.

— Ты что, не надо, не здесь! — замахала на него руками Наташка.

— Почему? Мать на работе, раньше обеда не придёт...

— Тут слышимость на весь подъезд. Дом панельный, щели такие, что ночь свет включать не надо, от соседей светло.

— Пусть завидуют!

— Ага, тебе завидовать будут, а про меня — матери стучать...

— А то она не догадывается.

— Мало ли что догадывается. А тут заведёт волыну "ты меня перед соседями позоришь"...

— Ну ладно, не будем. Пошли тогда?

— Сейчас — Наташка метнулась в ванну, на всякий случай приостановив раздевание.

Горячую воду, конечно, уже отключили — включалась она по утрам и на ночь, а в остальное время труба только завывала голодным зевом. Кое-как протерев подмышки холодной намыленной ладошкой и натянув купальник, девушка была готова. Только платье накинуть.

На улице действительно было уже жарко, на открытое место из тени окружающих дом деревьев и выходить не хотелось. Так обочиной и побрели, шурша полузасохшей травой.

Местом купания в городке было "Озеро" — на самом деле это был пруд, но достаточно большой и с хорошим песчаным дном. Набултыхавшись и нахулиганившись в неестественно тёплой воде, молодые люди выбрались на берег. Сергия манило почти обнажённое тело, тем более под мокрым лифчиком наташкина грудь выглядела ещё более привлекательно, хотя куда уж более, но на берегу "действия сексуального характера" были невозможны — кругом бегали дети разного возраста и степенно прохаживались вдоль кромки воды их бабушки — средний возраст был на работе или в огородах. Но парень не унывал — он не надеялся даже, а знал наверняка, что сегодня же вечером, через несколько часов, эта красота снова будет его. Вот только в воду надо почаще окунаться — а то вид получается какой-то скандальный. Хотя и не сказать что недостаточно мужественный...

Наташке тоже не загоралось спокойно, а с какого-то момента и вовсе ей стало казаться, что они тут занимаются чёрт знает чем.

— Может, пойдём уже? — предложила она, хитро улыбаясь. Разумеется, предложение было горячо поддержано.

16. Петрович, вторая половина дня 1.08, посёлок, белая сторона

Обратный путь проблем не вызвал. Профессор быстро скатился с уклона, стараясь экономнее использовать тормоза, и проскочил через мост. Разгона почти хватило для выезда в горку на левобережной, "белой" стороне. Он подумал было рассказать о подозрительных словах, но было некому — приблизительно знал, что при самоустранившейся милиции какое-то подобие порядка поддерживает здесь "русское братство", но где их искать — понятия не имел. Возможно, коротко стриженый парень, хорошо знающий обычаи "чёрных" районов, был оттуда — но парня не было, и продавщица в ларьке уже сменилась. Приставать с расспросами он не стал и решил выполнять первоначальный план — тем более все нужные покупки уже оттягивали плечи, а путь до дома был неблизкий. Однако судьбе оказалось угодно иное — на выезде из посёлка он как раз и встретил молодую парочку — купаться ходили, странно только что возвращаются уже — не так уж долго он ездил...

17. Сергий

Когда седой велобайкер неожиданно резко затормозил возле них, Сергий почувствовал лёгкую досаду. Принесло, будет сейчас болтать, и послать невежливо вроде, и болтать совершенно не хочется — потому как хочется-то совершенно иного! Но дед оказался весьма краток — на том берегу был, по улицам кучкуется молодёжь, подростки хамят, но пока не наглеют, а урезонивающий их парень чуть постарше несколько раз повторил слова "уч гюз" — "три дня". Далее старик повёл речь что ручаться он не может, язык почти не знает — в общем, сами думайте, что это значит и значит ли что-нибудь. Но Сергий его почти не слушал. И до того недолюбливавший "чёрных", в братстве он стал к ним относиться уже без всяких подозрений и сомнений — враг и точка. И действия были ясны — он достал мобильник и вдавил кнопку, привязанную к номеру сотника. "Вне строя" обращение напрямую приветствовались — не нужен посредник чтоб брат позвал брата. Но и атамана Алексия беспокоить не следовало — это ещё не "набат", это пока что "звонок".