Делион. Огненная пляска

— Я знаю, — почти шепотом произнесла ведьма. — Ты из тех, что надеются предотвратить крах мира.

После этой фразы старуха мерзко захихикала.

— Обычному смертному не нарушить того, что предначертано, — ответила ведьма и ее, казалось, уставшие от многовековой жизни глаза, уставились на стража. — Даже богам уготована своя судьба.

Клепий не верил ни единому слову ведьмы, зная о том, что поклонники Тьмы почитают ложь.

— Нити Делиона ткутся без ведома богов и уж тем более смертных, — продолжила колдунья. — Вы настолько слабы, что даже не можете отсрочить гибель сущего.

— Хватит пудрить мне мозги, старуха, — спокойным голосом произнес Клепий, вплотную подойдя к столу.

«Ветхий стол, ветхое жилище, старая женщина, которая считается могущественной ведьмой».

Страж даже и не думал о том, сможет ли одолеть колдунью, в случае если начнется бой. Но он был готов помериться с ней силами.

— Я знаю, что ты имела дело с одной из шести печатей Дадура, — произнес страж, показательно положив свою правую руку на рукоять меча. — Скажи, где она находится?

В ответ ведьма лишь тихонько и злобно захихикала, однако Клепия это ничуть не задело, он хорошо умел контролировать себя.

— Ты опоздал, страж, — этими словами ведьма ошарашила имперца. — Тот, кого ты называл братом, в тайне молится о пришествии Скованного в Делион и поклоняется Тьме.

Она отчеканивала своим холодным, словно едва вставший на озере лед, режущим, как клинок голосом, каждый слог, будто выплевывая слова.

Послышался звонкий металлический звук. Клепий достал из своих ножен обоюдоострый меч, на котором тотчас же заиграли блики от свечей. Острие оружия было направлено прямо в ведьмино лицо, однако та даже не шелохнулась.

— Ты лжешь, темное отродье! — проворчал Клепий, с силой сжимая эфес меча.

Единственный житель Зловонных болот старалась улыбнуться и натянуть кончики своих губ, но с ее девичьим и морщинистым лицом это больше походило на оскал. Во рту промелькнуло три гнилых зуба, и только тогда Клепий заметил, что у ведьмы раздвоенный язык.

— Нити времени говорят о том, что сегодня не мой день смерти, — ответила старушка, опираясь своими тощими руками на стол, чуть-чуть привстав. — Прими то, что твой собрат — предатель. Но кто из вас дурак, решит сама судьба.

Клепий был зол от речей, которые изрыгала эта поганая нечисть. Страж понимал, что нельзя верить ни единому ее слову и возможно, она, видя то, что не переживет эту ночь, решила посеять сомнения в голове стража. Меч в руках он держал более уверенно, нежели эту мысль в голове.

Его душу терзали слова ведьмы.

«Ей не стоит верить, как и любой другой твари Тьмы».

С другой стороны, если сказанное старухой правда, то следует ожидать неприятностей. За последние годы, как говорил сам магистр, Тьма проникает повсюду — Церковь, Академия магов, Инквизиция, Сенат, Купеческие Дома, основание различных культов. Но если они проникнут в Орден Стражей, то это будет для Тьмы большим подспорьем в скорой войне.

«Кто предатель?» — эта мысль была в голове Клепия следующей, но озвучивать он ее не стал. Не стоит оголяться перед врагом.

— Кто приходил к тебе, старуха? — тихим голосом прорычал страж.

Ведьма глубоко вздохнула и, казалось, была утомлена этим разговором. Она сделала вид, что не услышала вопроса, но, когда острие меча было уже в локте от ее хрупкой шеи, заговорила.

— Посланники Тьмы, — ответила девочка во плоти старухи. — Они тоже ищут печать.

Клепий не моргнул и глазом. Он смотрел прямо во впалые очи ведьмы, зрачки которой бегали странным образом из стороны в сторону.

— Ты опоздал, — хихикнула старуха. — Темники узнали от твоего брата о книге Тевробия.

«Так это правда», — ужаснулся про себя Клепий и его глаза чуть не выдали это.

Однако другая сторона стража старалась бороться со смутой, которую посеяла колдунья, и он не мог принять окончательного решения.

— Скажи, где находится Печать, — процедил сквозь зубы Клепий, осторожно притронувшись лезвием меча к артерии старухи. — Иначе, я сам сотку нить твоей судьбы.

Ведьма долго молчала, ее губы начали судорожно подергиваться. Страж никак не отреагировал на это. Внезапно девичий лик преобразился и сильно вытянулся. Ведьма злостно зашипела так, что у Клепия заложило уши.

Все это происходило за доли секунды. Красная ширма спала, при этом сорвав верхнюю балку, на которую она крепилась. И только тогда страж увидел, что представляет собой это существо.

Из ее дряхлой спины торчали шесть толстых паучьих ног, покрытые тонкими волосками. Из задней части туловища виднелось острое жало, девичье старое лицо ведьмы преобразилось в уродливую гримасу, и колдунья бросилась на Клепия.

Годы оттачивания мастерства стража выработали в нем молниеносную реакцию. Он успел отскочить от внезапного удара одной из паучьих лап, которая разнесла ветхий стол буквально в щепки. Тут же последовал второй удар правой верхней лапой. Клепий, сделав перекат, обнаружил, что она промахнулась всего лишь на несколько ладоней.

Страж рывком поднялся на ноги, однако ведьма была слишком проворна. Другая лапа тут же сбила его с ног подсекающим ударом, и Клепий ударился об пол, при этом сбив дыхание.

— Ты встретишь свой конец тут, — зловещим голосом произнесла ведьма.

Ее туловище будто было подвешено в воздух, его держали две задние мохнатые лапы. Правая верхняя — занесена над стражем, чтобы пронзить его наверняка. Клепий успел одним движением выхватить из ножен меч, пустив его по инерции по дуге. Лапа, которая метила Клепию прямо в сердце обрубком полетела на пол. Горячая склизкая кровь тут же обдала лицо путника. Ведьма пронзительно закричала так страшно и душераздирающе, что стражу хотелось закрыть уши руками.

Красная ткань перегородки загорелась от одного из подсвечников, и алое зарево осветило происходящую бойню. Смердело ужасными нечистотами — за ширмой располагалось отхожее место вместе с какими-то склянками, банками и перегонными кубами.

Завыв от боли, лапы понесли ее сначала на стену ветхого жилища, а затем и вовсе на потолок. С потолка хибары свисало странное, иссохшее тело ведьмы, которая что-то кричала на непонятном языке в приступе ярости, смешанной с болью. Из жала вылетела паутина, пригвоздившая стража к полу.

«Боги, что за мерзость».

Эта склизкая жидкость попала ему в рот, безвкусная, по своей природе противная, она пробралась в легкие и страж начал задыхаться. Он кинул свой меч на пол и руками ухватился на горло, пытаясь выдавить из себя паутину. Кажется, он начал терять сознание. Ведьма взирала на него с потолка, потирая свои дряхлые ручки.

Два пальца Клепия отправились в рот, заставив его изрыгнуть эту ужасную жидкость на пол. Ощущение свободы легких от этого отвратительного вещества, тут же сменилось ощущением тревоги. Пришла пора использовать эфир.

На это ушло чуть меньше нескольких секунд. Время в эфире течет по-другому, сложно понять, каким образом. В обычной жизни время сравнивают с потоком воды какой-нибудь из рек, но для эфира это сравнение не имеет смысла. Здесь целый океан и отследить тот же ручеек, которым ты жил в материальном мире несколько секунд назад очень сложно, на это можно потратить очень много усилий. А чтобы найти здесь то, что произошло около стражи назад, скитаться в эфире придется вечность.

Клепий оказался здесь, в своем метафизическом состоянии, ментальность, то есть активность в этом мире съедала его физические силы в материальном. Однако он понимал, что одно неверное движение, и там, ведьма его скорее всего убьет, поэтому он решился на Магиа Кронос.

Сложно описать, что происходит в эфирном пространстве. Это походит на то, что человек погружен глубоко в море, здесь ты так же чувствуешь полное одиночество и забвение. Чем дольше ты находишься в эфире, тем хуже связь с материальным миром. Отсюда можно и вовсе не выйти, заблудиться в бесчисленных пространствах. Толстый канат материального мира постепенно истончается и превращается в нитку, которая в скором времени обрывается, и человек навсегда остается здесь. Жрецы верят, что именно сюда попадают души после смерти.

Клепий был в ментальном состоянии и старался нащупывать одну из нитей, которая вела к тому моменту, когда он отрезал лапу ведьмы. Он перебирал своими сгустками каждый из возможных вариантов, интуитивно пытаясь отыскать тот самый момент. И когда нашел его, будто почувствовал тепло, разыскав один из миллиардов альтернативных версий этого события. Конечно, это ментальное тепло мало чем сравнится с теплом материальным, но иного сравнения не подобрать.

Благодаря собственным усилиям, его выкинуло в материальный мир. Над ним нависала правая лапа колдуньи, которая тут же опустилась на него. Одно движение меча и волосатая перерубленная конечность упала на пол. Клепий вновь ощутил на себе горячую алую кровь из пульсирующего обрубка ведьмы.

«Что ж, ты сейчас побежишь. Но я тебе не дам этого сделать».

Он помнил этот момент и помнил, что должно было случиться. И этого не произошло. Страж, рывком поднялся на ноги и одним движением меча подрезал обе задние ведьмины конечности. Туша колдуньи грохнулось на пол с душераздирающим воем. Плач ведьмы был больше похож на грустную песнь, которую пытаются петь во все горло. Зачарованный клинок стража отрубил другие две конечности, а последнюю, верхнюю левую прижал своим сапогом. Ведьма извивалась под ним, что-то говоря на своем непонятном языке, однако Клепий не мог его разобрать.

— Говори, где находится печать, — произнес страж, приставив свое оружие к сморщенному горлу старухи.

Сейчас она больше походила не беспомощную столетнюю старушку, чем на могущественную колдунью. Но даже раненная ведьма опаснее, чем отлично подготовленный легионер.

— Говори, — сказал страж и еще сильнее надавил на ее оставшуюся конечность.

Ведьма завопила. Из ее культей на пол ведрами лилась алая кровь, от которой шли испарения. Ручейки стекали по ветхому старому полу, устланному соломой, попадая в щели между половицами.

— Скажу! — крикнула ведьма! — Скажу, только пощади меня!

Клепий выровнял свое дыхание, но при этом продолжал держать меч у горла старухи. Небольшое нажатие полуторного меча и кожа лопнула, словно кожура переспелой виноградины, из которой начал сочится сок. Кровь стекала по костлявой шее старухи, отрубленные конечности судорожно двигались на полу, а обрубки подергивались с фантомной болью.

— Хорошо. Скажи мне, где находится печать, и я обещаю, что пощажу тебя.

Гримаса ведьмы была страшной, она за секунду могла поменяться несколько раз в лице.

— Какой от этого прок, — произнесла она своим шипящим голосом. — Ты все равно опоздал. Слуги Тьмы пришли раньше тебя.

Клепию надоели эти игры в кошки мышки. С твердой уверенностью он нажал острием рядом с пульсирующей артерией.

— Хорошо, хорошо! — выкрикнула ведьма. Я не знаю, где печать, но я знаю, кто ее хранитель.

— Ты лжешь, старуха, — сказал страж без всякой интонации в голосе. В книге Тевробия ясно сказано, что одна из печатей находилась у тебя.

Ведьма зажала свои глаза, видимо думая о том, с чем она сегодня столкнулась. Если слуги Тьмы действительно пожаловали, то они даже не притронулись к ней. Страж подумал о том, что поступил с ней слишком жестоко. С другой стороны, кто она такая, чтобы заслуживать пощаду? Сущность, насквозь пропитанная Тьмой, искаженный эфир сочится из нее. Все же, благодаря своим умениям, страж блокировал эти негативные импульсы.

— Клянусь, у меня ее никогда не было, — начала говорить колдунья. — Тевробий не знал, о чем писал.

Казалось, что из ее глаз начали сочиться слезы. Старуха вновь обрела свой девичий лик и начала рассказывать, что происходило дальше.

«Возможно, что она врет. С другой стороны, если темники сюда приходили, ведьма могла отдать им настоящую печать. Она хочет пустить меня по ложному следу» — подумал про себя Клепий.

Хотя зачем это надо? Если печать действительно у темников, то стражам никогда не добраться в сердце Южноземья — рассадника Тьмы.

— Я была знакома с хранителем печати, — ответила ведьма и начала свой рассказ.

Глава вторая. Ноблос — жемчужина Морского Востока.

— Боги мне в свидетели, будут дуть западные ветра, через три дня мы пришвартуемся в гавани Ноблоса.

Клепию пошел на пользу свежий морской бриз. Минуло больше месяца с тех пор, как он выбрался из Зловонных болот. Как только он узнал от ведьмы, что хранитель печати ныне закован в гору Шармат, он оставил ее в живых, а сам, выбравшись из Зловонных Топей, отправился к близлежащий поселок Каштун, а оттуда в город Льнев.

Тот каменный куб изумрудного цвета, что был на столе у ведьмы переливался всеми цветами радуги. Это было ничто иное, как зеркало в прошлое и ведьма, дабы подтвердить свои слова, позволила Клепию коснуться куба. И он, словно через пелену тумана увидел человека, чье лицо было прикрыто капюшоном, стоявшего подле ведьмы и испрашивая у нее совета. Клепий видел его плащ, точно такой же, который носил, и он сам. Возможно, этот плащ был краден, или может быть старуха не врала и это на самом деле был страж предатель, брат, поправший устои их общего Ордена?

Во Льневе он не застал ни князя, никого из его приближенных, что было логично, учитывая междоусобную войну в Бравии. Регентом был боярин Цадик, дальний родственник князя Видамира и, боярин, узнав о том, что в Льнев прибыл страж, чей статус здесь почитали, тут же выполнил все пожелания Клепия. Страж в первую очередь отправился в баню, затем после сытного обеда лег на теплую и мягкую перину, провалившись в долгий сон. Проснувшись на следующее утро, Клепий попросил у Цадика точную карту Делиона, особенно восточных земель.

Карты в этом небольшом городе не оказалось, и Цадик тут же отправил гонца в столицу Бравии — Великоград за точной копией карты, здешняя библиотека была до безобразия мала. Цадик поселил Клепия в боярском придворье, и страж праздно ожидал прибытия гонца с картой, чтобы определить местоположение горы Шармат.

Клепий провел в Льневе чуть больше недели. Его физическое состояние улучшилось, он окреп телом, а питаясь нормальной пищей в виде жаренных уток, сала или горячих свекольных супов, набрал вес. Раз в день, на небольшой промежуток времени он выходил в эфир ради профилактики, так же занимался чтением местных архивов, приказов и переписок полувековой давности. Гулять по городу было бессмысленно — весь Льнев можно было обойти меньше, чем за стражу. Однако выйдя за деревянные стены поселения, он смог очистить округу от двух опасных монстров — кровососки и водяного.

Духовное состояние Клепия ни шло ни в какое сравнение с его внешней крепостью тела. Ведьма действительно посеяла сомнения в его голове, а томление в захудалом городке и вовсе убивало его, но двигаться без карты и определенного плана было бы глупо. Если темники тоже ищут печать, то наверняка уже на несколько шагов опережают стража. Поэтому каждый час был на счету. Гонец же пришел только на десятый день, да еще и с неполной картой.