Интерлюдия 1. "Алые Тени". (Завершена)

А через всего один миг, вооружённый арбалетом стрелок вдруг снова вскинул своё оружие и с расстояния в два метра выпустил оставшиеся три стрелы в спину и голову мечника, вздумавшего своим доспехом защитить от взрыва легкобронированного напарника. Все три снаряда перед выстрелом окутались золотисто-зелёной энергией Ци и прошили броню, по самое оперение погрузившись в тело. Мгновенно убитый, мечник рухнул на палубу.

— Миса! — выхватив короткий меч, командир бросился на защиту девушки-медика, но враг опередил его, а медик слишком поздно поняла кто представляет опасность и не успела даже попытаться защититься. Выхватив из ножен на поясе боевой нож, Кадзухиро рубанул её озарившимся зеленью лезвием и распластал надвое, от правого бока до левого плеча.

Минус поддержка и двое бойцов, остались четверо!

Новый взмах ножа и меч попытавшегося пырнуть Алую Тень командира группы был перерублен у самого эфеса, не помогло ни качество стали, ни усиление токами Ци. Зелёное пламя на оружии Кадзухиро резало броневую сталь с усилением от крепчака, а здесь всего лишь какой-то клинок. Взмах в другую сторону, и мечник, тот самый охотник с собачьим чутьём, что горел желанием броситься вдогонку за лисой, резво отпрянул, спасая собственные клинки. Бесполезно! Некуда им бежать! В этом крошечном трюме Кадзухиро их всех перережет!

Молниеносными движениями, изгой Кровавого Прибоя качнулся назад, потом вперёд, пропуская мимо своего тела две стрелы, взмахнул ножом и крест-накрест послал три "Разящих Серпа" в сторону командира группы, у которого в тесном помещении не было шанса увернуться, а сбить настолько заряженные положительными энергиями дзюцу способны разве что самые сильные воины храмов.

Нет, ранг чунина шиноби получает не за умение хорошо писать отчёты. Командир отряда прыгнул, ударился боком в потолок и вжался в металл, чётко рассчитав доступное пространство между серповидными энергетическими клинками. Ему начисто, у плеча, срубило правую руку, прошедшее вдоль груди, зелёное лезвие срезало броню, пласт кожи, мышц и рёбер, но пропустив мимо себя гибельную сеть клинков и упав на пол, шиноби всё ещё был жив и тут же, вскакивая на ноги, на бешенном адреналине ринулся в атаку.

С другой стороны врага атаковали мечник и оставшийся без подзащитной страж медички. Скрытый чёрными одеждами с головы до колен, воин клана Муши вскинул руки, направляя на противника раструбы широких рукавов своего балахона и целые рои жуков величиной с ноготь, получив приказ от своего ходячего улья, ринулись на указанную добычу. Налетели, впились сотнями жвал в одежду и живую плоть, начали жалить и врать, вытягивая из своей добычи такую вкусную Ци, вгоняя жала с парализующим ядом, вырывая и заглатывая кусочки мяса.

Свистнули, заставляя противника маневрировать, ещё две стрелы. Сквозь облако жуков, игнорируемый насекомыми, к изгою Кровавого Прибоя метнулся мечник. Клинки его вспарывали воздух, нацеленные срубить то ноги, то руки, но противник бойцу спецназа в этот раз попался более чем достойный. Пожираемый жуками, Кадзухиро сумел ловким финтом ножа поймать вражеский ниндзято, молниеносным движением обезоружил врага и, сделав шаг вперёд, вогнал мечнику нож в шею.

Не уйдёшь, сволочь!

Свирепый, как волк, по локоть лишившийся правой руки и смертельно раненный, воин клана Ханшоку разжал пальцы левой руки, выпустил своё оружие, слишком длинное для удара, и что было сил вцепился в броню Кадзухиро. Не уйдёшь! Не увернёшься!

Командир группы подскочил и, замахнувшись ногой, ударил подошвой тяжёлого армейского ботинка в прикрытую только кольчугой спину врага. Импульс!

Врага вырвало из рук стремительно слабеющего мечника Ханшоку. Алую Тень швырнуло к стене, причём ясно было видно, что позвоночник его перебит, или сильно повреждён. Но этого мало! Удар! Ещё удар!

"Мы взяли его"! — торжествуя от свершающейся мести за павших товарищей, командир спецотряда бил и бил врага ногами, ломая ему суставы на руках, разбивая морду и оглушая. — "Мы скрутили Алую Тень"!

Учёные в лабораториях Единства придумают, как прикончить эту тварь! Проведут десятки опытов и ублюдок проклянёт каждое мгновение своей безумной жизни!

Кадзухиро, израненный, в полной беспомощности, повернул залитую кровью голову и снизу вверх, с насмешкой посмотрел на своего палача. Десятки раз его вот так же пытались взять живым. Даже в ту памятную ночь, в селении Кровавого Прибоя! Наивные, беспомощные ублюдки!

Чувство боли угасло, подавленное волевой командой. "Разящий Вихрь", раздирая тело своего создателя, завился вокруг его позвоночника, рывком ринулся вверх и, растерзав шею, ударил в череп, оторвав и отбросив прочь голову.

"Дерьмо"... — глаза командира группы расширились от ярости и липкого, холодящего страха. Он начал оборачиваться, а мимо него пролетела, сшибая шиноби клана Муши, стрела, пущенная из арбалета второго стрелка.

— Вот же ты... конченый ублюдок...

Стрелок отбросил опустошенную обойму, вынул из подсумка и вставил в паз полную. Поднял арбалет и добавил две стрелы упавшему и дёргающемуся в агонии воину клана Муши, а затем всадил три оставшиеся в торс и голову командира. Отвечать не стал, надоело. Что же теперь, каждый раз придумывать остроумные ответы, или держать наготове дежурную фразу? Пусть таким школьники или Оранжевые Тени занимаются.

Кадзухиро небрежно швырнул прочь опустошённый арбалет, сделал вдох и выдохнул волну огня, испепеляя рой жуков, растерянно вьющихся вокруг своего погибшего хозяина и кормильца. Первой же стрелой, убивая этого врага, Кадзухиро ударил в голову, чтобы воин Муши не успел дать своим жукам последнее целеуказание. Вот и всё. Бой закончен.

Убийца помахал ладонью перед лицом, брезгливо разгоняя дым, потом опомнился, захлопнул шлем и открыл фильтры. Дышать сразу стало намного легче. Надо же, как технологии могут шагнуть, если не жить в расчленённой, загнанной в дикость и нищету стране!

Движимый любопытством, Кадзухиро осмотрел оборудование и броню своих погибших врагов. Увы, ничего особо интересного. Много всяких высокотехнологических поделок вроде самозарядных арбалетов, шлемов с сенсорными силовыми схемами и средств демонического сдерживания, но ничего такого, что захотелось бы прихватить с собой и показать другим Алым Теням. Типичный набор хлама для отряда экстренного реагирования бело-золотых.

Мечник, разочарованно вздохнул, подобрал сиротливо валяющуюся собственную катану и, похлопывая ею себя по плечу, направился к рубке пилотов. Широким круговым взмахом клинка и пинком ноги обеспечил себе проход в переборке с закрытой дверью, дважды нанёс удары, распластав на куски пилотов, бросившихся на него с ножами, а потом нанёс ещё один, разрубив завывшего и попытавшегося просить пощады техника, беспомощно прячущегося за пилотским креслом. На этом бы всё и закончилось, но увидев занесённую над его головой катану, техник судорожно вжал пальцами кнопку подрыва напичканных в корабль боеприпасов.

Маленький кораблик, легкобронированный и лишённый защиты крепчака, разнесло в мелкие ошмётья. Чудовищный взрыв расшвырял куски по округе на десятки километров.

Крестьяне в одном из сёл, самом близком к эпицентру новой вспышки в небесах, разбуженные отдалённым зелёно-золотым сиянием в ночном небе, в этот момент льнули к окнам или вышил во дворы, встревоженные странным явлением. Что там происходит? Это природное? Какая-нибудь катастрофа с летающим судном? Или сражение, в котором применено новое оружие? Все таращились в небеса, волнуясь, и не зная что делать, как вдруг бородатый, сгорбленный от тяжёлой работы мужчина опустил голову, моргнула пару раз и злобно, грязно выругался.

— Сучьи ублюдки! — в ярости воскликнул он. — Катану сломало! У меня её копий всего две осталось! Придётся новые заказывать.

— Дайчи, ты чаво? — изумлённо вытаращилась на крестьянина жена. — Каку катану?!

Мужик, не отвечая, огляделся по сторонам, склонился и... применил дзюцу элемента Земли. Обычный крестьянин, никогда не владевший силами генетически изменённых, вытянул из огородной почвы каменное подобие меча. Резкий взмах, второй, и сначала жена, а затем старший сын его отпрянули с криками, зажимая смертельные кровавые раны, развёрзшиеся на их телах. Младшие дети шарахнулись прочь, онемели в ужасе при виде падающих тел, а когда превратившийся в чудовище отец глянула на них, опомнились, с визгами и криками бросились к дому.

— Заткнулись, твари! — взвыл Кадзухиро и рубанул "Разящим Серпом", обеспечив себе тишину.

Взмахом клинка он разрубил петли на воротах, пинком вышиб дверь и вышел на улицу.

Привлечённые криками и грохотом выбитой двери, на улицу со своих дворов выскочило несколько селян.

— Дайчи! — к мужчине с каменным мечом бросились двое соседей. — Чаво?! Чаво случилось?!

Кадзухиро наотмашь рубанул одного. Второй, охнув, побелел, выпучил глаза, развернулся и попытался бежать. Клинок каменного меча прорезал воздух в стремительном взмахе и новый "Разящий Серп" сорвался в полет, ударив бегущего в спину и развалив несчастного мужика надвое.

Увидев это, сельский люд шарахнулся обратно в свои дворы, хватая детей и удирая к схронам. Пара секунд и суета вокруг утихла. Наступила полнейшая тишина и покой, только судорожно подергивались в агонии тела убитых на земле.

Довольный произведённым эффектом, мечник зло сплюнул в сторону, вышел в центр улицы и принялся кончиком клинка чертить на земле узлы и энерговоды сигнальной схемы. Начертил, пустил Ци в активационный узел и, менее чем через секунду, перед ним возникла фигура в чёрном плаще.

— Свои. — сказал мечник лидеру террористической организации, показав условный опознавательный жест пальцами.

— Вижу. — кивнул человек в чёрном. — Что с дирижаблем? Это он высоко в небе сверкнул?

— Он. Выживших нет.

— Отличная работа. — одобрительно произнёс чёрный, и обе фигуры моментально исчезли так, словно их никогда и не существовало. На земле там, где они стояли, лишь остались набольшие углубления, да выполнившая своё предназначение сигнальная схема с хлопком небольшого взрыва самоликвидировалась.

Нуэ, замотавшая голову шелковым шарфом, чтобы никто случайно не увидел настоящую внешность такой таинственной богини обмана как она, маялась от безделья. Сидела на поваленном дереве посреди леса и любовалась своими новыми бриллиантовыми украшениями в свете луны, звезд и электрического фонарика, которым услужливо подсвечивала ей вертящаяся вокруг служанка, счастливая, и изо всех сил старающаяся угодить госпоже.

— Что ты скажешь об этом ожерелье, Сачи? — ворковала террористка, требуя чтобы девушка, обязанная многое знать, расписывала ей для кого и когда были созданы эти украшения, какие благородные дамы их носили, через какие трагедии проходили эти сокровища в вихрях Эпохи Войн. — А об этом браслете? А об этих кольцах что-нибудь знаешь?

— Самое главное то, что они теперь ваши, моя госпожа! Только ваши! И украшают вас так замечательно, как никогда не украшали ни одну из прежних владелиц!

Позволяя замучившейся изобретать новую лесть служанке отдохнуть, Нуэ обратила всё своё внимание на людей, появившихся метрах в пятнадцати от неё. Хино Тайсэй, легендарная Чёрная Тень, которого называют теневым владыкой за плечами императоров, а рядом с ним... какой-то безобразный мужик в заношенной ночной рубахе, коротких штанах и шерстяной накидке, с каменным мечом на плече.

— Ф-ф-ф-ПХАХ! — Нуэ не выдержала и расхохоталась. Вскочила, подбежала и принялась осматривать крестьянина. — Кадзу! Это что?! Ты от безысходности что ли?! П-ха-ха-ха! Ну ты выдал! От мечника-аристократа, до сельского алкаша, за двадцать минут!!!

— Вспышку в небе видела? Я был в эпицентре, принял телом удар десятка тонн самой разнообразной взрывчатки. Там ведь и штурмовые печати детонировали, и спецбоезапас!

— Ну да, разнесло тебя, наверное, на молекулы. А что, в округе вообще никого получше этого кривого сельского мерина не нашлось?

— Провинция. Лучшее предложение на рынке. Терпи до города.

— Ну уж нет! — в возмущении, Нуэ открыла сумочку, молниеносным движением выхватила из неё складной нож и, в движении раскрыв его, резким ударом вогнала лезвие в грудь крестьянина. — Сдохни!

— Нуэ, иногда ты меня просто убиваешь. — сердито скривил губы Кадзухиро, глядя на пробивший его сердце нож. Побледнел, упал на колени, ткнулся лицом в землю и в тот же миг, служанка Сачи, весь вечер влюблено вившаяся вокруг своей новой госпожи, почувствовала лютую боль. Такую, словно вспыхнула огнём каждая частичка её тающего сознания. Девушка погибла, а затем её губы произнесли:

— Никогда даже не вздумай так делать неожиданно. Небезопасно вонзать ножи в людей с натренированными боевыми рефлексами.

— А ты — никогда не появляйся передо мной в образе старых и безобразных уродов! — тут же, повернувшись к бывшей служанке, перешла в атаку Нуэ. — Ты — мой партнёр! И я не желаю видеть рядом с собой всяких чучел! Неужели где-то там, среди алкоголиков и дегенератов не было симпатичной молодой крестьянки, или ребёнка?

— Мне нужно сохранять боеспособность. Неприятно погибать, не успев нанести ни единого удара.

— Какая-нибудь девушка справилась бы с оружием не хуже того урода. — Нуэ небрежно махнула рукой в сторону валяющегося на земле, убитого крестьянина. — Как тебе, кстати, новое тело?

Кадзухиро осмотрел себя, повел плечами, подвигал руками, торсом и ногами, пробуя мускулатуру.

— Весьма недурно. Молодое, крепкое. Здоровья через край и контроль Ци неплохой. Их, в пансионе, обучают основам тайдзюцу и ниндзюцу, чтобы могли свою госпожу от неприятностей защитить?

— На мужчин в наше время всё меньше и меньше надежды! — прикрывшись веером, рассмеялась Нуэ. — Кстати, об этом! Теперь тебе, Кадзу, ничто не мешает наконец-то присоединиться к нашему великому женскому сопротивлению!

Кадзухиро ответил ей хмурым, уничтожающим взглядом.

— Я думал ты пошутила один раз, второй, и успокоилась, а ты ещё и меня втянуть решила? Ты ведь ещё там, в городе, меня убить собралась, и девчонку эту специально для этого притащила?

— Да-а, да-а. — с довольным видом пропела Нуэ. — Нам, в сопротивлении очень нужна красавица-мечница, способная поставить на место любых выпендрёжников из военной академии и разрушить этот проклятый миф о физическом превосходстве мужчин! Сам подумай, какая выгода! То ты бегаешь по всему миру и устраиваешь теракты чтобы с тобой драться выходили сильнейшие местные бойцы...

— ...Это фантазии журналистов. Я просто режу людей, когда мне что-нибудь не нравится, и спасать их обязательно кто-нибудь прибегает.

— ...А теперь журналисты разрекламируют тебя, как девушку, способную победить любого мужчину, и к тебе сами потянутся лучшие мечники империи! Они потянутся, ты будешь макать поганое мужло мордами в грязь, а мы — носиться с этими новостями и злить мужиков фактами о том, какие они никчёмные!

— Зачем тебе это?

— Как зачем? — Нуэ расхохоталась. — Ты что, не заметил эффект работы женского сопротивления? Мы защищаем женщин от мужского произвола! Хватаем то, что наделал один, и тыкаем в морды сотням тех, что этого не делали! Вбиваем в головы общественности, что мужчина, это — грязное, мерзкое отродье! Затаившийся насильник, мошенник и домашний тиран! Привлекаем внимание общественности к статистике, которую сами придумываем, а потом искажаем так, чтобы она выглядела ещё страшнее! Это меня так возбуждает! Это же ржавчина, это коррозия, которая разъест и развалит всё человеческое общество! Мы запугаем женщин! Девочки будут бояться мальчиков, смотреть на них с отвращением, ненавистью, ожиданием только боли и зла! Мы завиноватим мужчин, скрючим их комплексом уродливости и страхом перед массовым женским осуждением! Мальчики будут бояться даже подойти к шарахающимся от них девочкам, лишаться стимулов к самосовершенствованию, будут думать только о том, какие они неудачники, и из-за этого ещё сильнее превращаться в беспомощных, омерзительных слизняков! Все будут друг на друга обижены, все будут друг друга обвинять и ненавидеть! А что начнётся, когда миллионы мальчиков и девочек с поломанной психикой подрастут?! Это будет месиво из неудачных браков, разбитых судеб, миллионов озлобленных и сошедших с ума, одиноких людей! Вся эта страна свихнётся! Массовое безумие, ненависть и гибель целого общества! Разве это не весело? Вот скажи! Скажи мне, над кем приятнее глумиться, если не над этими идиотами?!