Вятское вече. Княжич

Я решил, что настало время побеседовать с моей управляющей. Информацию о ней собирал, но ничего говорящего о её участии в моём похищении не накопал. Это говорило о двух вещах. Или она не при делах, или очень хорошо замела следы. По крайней мере я не обнаружил, чтобы она сильно выиграла от моего исчезновения. Да, некая сумма моих дивидендов осталась у неё. Но денежный ручеёк быстро пересох.

Поэтому стоит потолковать с ней по душам.

На дело взял с собой Фёдора и ещё одного парнишку, Гришкиного спеца — домушника. Парень и провёл нас к нужному дому, перемахнув через хилый плетень мы оказались во дворе. Никакой охраны, дверь тоже не долго сопротивлялась нашему напору. У входа споткнулись о ноги спящего мужичка, судя по амбре, он немного выпимши. Связали дядечку, засунув в рот тряпку. Дальше проверили комнаты одноэтажного дома. Пяток тёток разного возраста и пацан лет тринадцати тоже отправились досыпать в связанном виде.

Осталась хозяйская спальня. Извини подруга, ежели нарушу твой сон, но мне бы пошептаться.

Осторожно открыл дверь и скользнул внутрь. Слава богу одна, не хотелось этих семейных разборок с любовничком.

Зажёг светильник и осмотрелся. Здесь я впервые, средних размеров спаленка, в углу комод и столик со всякой бабской белибердой. Иконка в красном углу со скорбным ликом девы Марии. На стуле одежда. Женщина спит, отвернувшись к стене. Вернее спала, по дрогнувшей спине понял, что Ирина проснулась, но скрывает это.

Сев на край постели погладил бедро, укрытое тёплым одеялом.

Женщина развернулась и на меня смотрят огромные глаза.

Этот момент самый важный для меня. Потом она сообразит что сказать, как обмануть, а сейчас она растеряна и не ожидает меня увидеть.

Хм, вот те на. Не ожидал такого. В карих глазах гречанки сначала я увидел испуг, а потом узнавание и радость. Глаза наполнились слезами и она порывисто схватила мою руку и прижала к лицу. Чувствую влагу на своей ладони.

Нет, или я ни хрена не понимаю в людях, или она мне действительно рада. Я с трудом забрал свою руку и смотрю ей в глаза. Там что угодно, но не страх расплаты и не меркантильные мысли о том, как изменится её жизнь с моим объявлением. А затем женщина расплакалась.

— Шш, ну ты чего? — пришлось прижать к себе и успокаивающе погладить по вздрагивающим плечам.

Как-то незаметно, мне это дело понравилось, женщина со сна показалась мне удивительно соблазнительной. А её глаза многообещающими. Я, скинув одежду, нырнул в тёплое нутро постели. От ритмичного её скрипа наверное проснулись в соседних домах.

А опосля Ирина лежала у меня на плече и делилась наболевшим. Ну с нашими делами так и получилось. Только женщина добавила мне интересные сведения о не совсем добропорядочных чинушах, возжелавших поживиться за мой счёт. Возьмём на заметку.

Домочадцев её я приказал освободить, а Фёдор остался со мной в доме. И по-моему не один, прихватил свободную девку в кровать.

— Твой Фома Андреевич заходил не раз, интересовался тобой и нашими делами. Думаю, что он разгадал, для чего разгружаются на нашей пристани суда с юга.

Я наслаждаюсь приятным теплом от женщины и сквозь дрёму слушаю её.

Честно говоря сейчас думать о таком не хочется, поэтому я просто развернул её, прижался к мягкой заднице и обняв отплыл в страну Морфея.

А утром договорился с Ириной, чтобы она сообщила отцу о возобновлении наших отношений и подтвердил её полномочия в качестве своей управляющей. Заодно забрал записи, которые она вела по долгам моих арендаторов, смердов. Кто и сколько, это для судного приказа.

А когда у меня на руках оказалось положительное решение суда о том, что боярин Фома Андреевич Куратник задолжал приличную сумму боярину же Алексею Дмитриевичу Волкову, я решил действовать. Расписано всё, каждый гвоздик, украденный из моего хозяйства. А также пользование моими землями и лесными угодьями без разрешения. Сумма получил весьма внушительная, сто двадцать московских рублей серебром.

В одно прекрасное утро из ворот Хлынова выметнулась кавалькада всадников. Стражники проводили взглядами боевой отряд вооружённых воинов и закрыли главные ворота, оставив только калитку.

Кроме Фёдора и судебного тиуна, нас сопровождали мои побратимы, Василий, Гришка и Фёдор Отяев. Каждый со своей дружиной. Итого четыре дюжины всадников в полном боевом облачении.

Через короткое время этот боевой отряд достиг околицы моего села.

Я с тревогой всматриваюсь в знакомые строения.

Имение вроде как в порядке, даже вижу любопытного стража на стене. Вот только не признал его.

По главной улице ехали уже не торопясь, крестьяне высунув любопытные носы разбежались, домашняя птица с гоготом освободила нам дорогу.

К дому моего соседа подъехали уже степенно.

Ворота закрыты, но наши парни быстро подняли на уши всех домочадцев боярина.

А вот и он сам, важный в бобровой шубе, что накинул поверх домашнего. Всмотревшись в прибывших немного побледнел. Я бы и сам перетрухал от такого представительного отряда. Несколько важных бояр с дружиной, способной перемолоть приличный отряд степняков к примеру.

Я пока держался во второй линии и переговоры предоставил вести представителю власти. Хозяин по-первой попытался права качать, но потом вник, успокоился и пригласил в дом.

— Послушай Алексей, но я же хотел как лучше. Ну посуди сам, ты сгинул и не понятно, вернёшься ли. Наследников ты не удосужился оставить и твоё хозяйство через некоторое время прибрала бы городская казна. Они конечно по закону должны выждать годину, но на самом деле к нам зачастили всякие тёмные личности. Пришлось мне прикрывать твоё имение от преждевременного разорения.

— Так мне что, Фома Андреевич, тебе ещё в ножки поклониться? За то что моих смердов с моим же инструментом к себе сманил, что холопов моих, на которых ряд висит, перехватил и барщину у моих крестьян себе прибрал? Так получается?

Разговор сразу не получился, сосед оглушённый солидной суммой виры сразу начал качать права. А у меня прямо так руки и чешутся, посчитаться с ним по-свойски, по-хорошему, на кулаках.

Но не стал доводить разговор до крайности, расстались весьма недовольные друг другом.

А вечером я уже пировал в своём доме. Бравых дружинников раскидал по избам, распорядился, чтобы ставили на постой в те дома, хозяева которых перебежали к Фоме Андреевичу. Пусть кормят и поят этих прожорливых хлопцев, они за седьмицу любого по миру пустят своим аппетитом.

А мы с боярами отмечали моё возвращение домой у меня в усадьбе. Не помню даже как до постели добрался. А вот проснулся неожиданно рано.

Как тихо вокруг и на душе легко, я наконец-то дома. Встал, оделся и прошелся по дому. Затем вышел на крыльцо. Пахнет свежим хлебом и пирогами, что испекла кухарка. Меня поприветствовал Макарий, мой начальник охраны. За ним бежит крупный щенок, который при виде меня завалился в снег и открыл для ласки пузо.

Поговорив с инвалидом моё настроение, и без того неплохое, стало праздничным. Вместе с Макарием обошёл своё имение, заглянул даже в людские избы. Вроде нормально люди устроены, нет бардака.

После завтрака я в сопровождении ближников и охраны прогулялся по селу. Зашёл в церковь, переговорил с батюшкой. Отец Ферапонт раскрутил меня на рассказ о житье-бытье. Пришлось вкратце поделиться с ним приключениями. Расстались неплохо, я даже дал обещание прийти на заутреню.

А вот староста что-то зашуган, сегодня я намерен пройтись по своему селу, поговорить с народом, а староста будет меня сопровождать.

Через три часа решил, что хватит хождения в народ. В целом, смерды положительно ко мне относится. Из деревеньки средних размеров получилось немалое село со своей церковью. У нас по осени даже дважды ярмарки провели, куда съехались не только народ с окрестных деревень, но и некоторые купцы. У нас же никаких налогов, только с продажи и за место. А это почти бесплатно в сравнении с городским рынком.

Поэтому крестьяне рады, что они проживают в таких условиях. Да и я не самый худший барин, зимой вон нуждающимся помогал, права первой ночи не требовал и на конюшне строптивых не порол пока ещё. Чего же более.

С трудом сплавил своих побратимов обратно, те на радостях на дармовщинку собрались месяц у меня куковать. Пришлось ограничиться загонной охотой на серых и парой попоек. Потом выпер под предлогом срочных дел.

А они и в самом деле были. Сразу по отъезду заявился соседушка с повинной. На сей раз он уже настроен на диалог. Ну и я не стал вставать в позу.

— Алексей, у меня нет таких деньжищ, да ещё в короткий срок отдать тебе никак не смогу. Давай думать, что делать.

Давай думать, думать завсегда лучше, нежели браниться.

Рядились и так и эдак. Ну, заграбастанное он мне возвернёт. И смердов с инструментом и боевых холопов.

— Смотри, за осень я их натаскал, сейчас это уже не новики. Настоящие вои, я погонял изрядно, сам убедишься.

— Что касается смердов, то верну всех, ты не сомневайся. Всё, что прибрал по осени из барщины тоже сегодня же привезу. У меня всё записано.

Что — то не тянет Фома Андреевич на человека, который приложил руку к моему похищению. Нет гнильцы в нём, вижу опаску. Это да, ну после такого моего возвращения тот не знает, что от меня ждать.

А его слова я перепроверил, ездил в город и говорил с Ириной. Женщина подтвердила, что наезды со стороны чиновников городского самоуправления были. И она слышала, что Фома Андреевич приезжал в управу ругаться.

По здравому размышлению я не нашёл в его поступках чего-то такого.

Я бы и сам тоже начал прибирать бесхозное имущество, если бы оказался на его месте.

Поэтому нам удалось стукнуть по рукам. Я пообещал не взыскивать с него всю виру сполна. А тот вернёт мне скомунизденное.

А вот на вопрос, кто же меня так любит ответа по-прежнему нет.

Пришлось брать лист бумаги и переписывать всех, кто мог мне желать горя.

Но, для того, чтобы оттолкнуться от этого нужна информация. Поэтому я напряг всех толковых. Ходить среди народа и слушать, кто что бает. При этом подкидывать тему с моим исчезновением, типа — интересно, что же тогда случилось с барином.

5

Две седьмицы прошли, а результатов нема. Я уже и денежку посулил немалую, но кроме всякой херни с крестьянской бытовухой — никакой полезной информацией.

Сработал мой личный информатор. Стешка за год вымахала и округлилась, стала похожа на барышню. Тем более я её всегда отличал и баловал. Эта малява спасла мне жизнь год назад, вот и сейчас не подкачала.

Вообще она меня немного достаёт, постоянно крутится около меня. Эта девчонка отличается смазливой внешностью, а учитывая её любознательный и непоседливый характер, она частенько попадала в различные неприятности. Но я имею к ней слабость и признаюсь, что душа радуется, слыша её радостный смех, когда я рассказываю ей всякие премудрости.

Плохо другое, девочка подросток внушила себе, что она может попасть на сладкое место моей личной челядницы. Ну, какой Мадина была. Помнится, Стеша не любила татарку, наверное ревновала.

Но я-то к девчушке отношусь как к ребёнку, а она пытается меня соблазнить. Со всей своей детской упрямой непосредственностью.

Вот я и малодушно избегаю оставаться с нею на едине.

И когда девчушка поскреблась ко мне в опочивальню, собрался её проучить.

Но, неожиданно та сообщила действительно важную информацию. Она раскрутила двенадцатилетнего сынка одной моей челядницы на нужную мне информацию. Малолетний воздыхатель как на духу раскололся перед юной девицей.

Оказывается, мальчонка по указанию матери частенько бегал в город. К своей бывшей хозяйке. К Глафире, я про неё даже думать забыл, отдал в хорошие руки и из головы вон. Вот и зря. А та про меня видимо не забыла.

Перед моим похищением малой дважды передавал записки бывшей боярской дочке.

Сразу же я велел Пахому с охранником привести ту женщину.

Я видел её, тётке лет сорок, одна воспитывает сына, муженёк сгинул в то разбойничье нападение на купеческий обоз. Можно сказать — пал за хозяина, возможно даже от моей руки.

Когда женщину ввели в комнату, та сразу всё поняла и завыла, как раненная.

Она рухнула на пол, будто из неё вынули стержень. Пришлось успокоить даму, дать воды.

Та не отпиралась, поведала, что выполняла поручения бывшей хозяйки. Ту в последнее время интересовал мой график — где, куда и с кем.

Не думаю, что Глафира посвятила полностью тётку в свои планы. Но та могла бы и догадаться, что они направленны против её нынешнего господина. Но ко мне не пошла, предпочла не задумываться. А может за мужа имеет на меня зуб.

Я приказал поместить женщину с сынком под замок. А сам сел продумывать планы мести.

По-прежнему не хочу развешивания кровавых кишок бывшей барыни на заборе. Пусть всё будет деликатнее.

В городе я разузнал некие подробности жизни бывшей барыни. К моему удивлению, её муженёк взялся за ум. Золотарь почти перестал напиваться в зюзю. Приходит домой после работы вовремя и даже не бьёт благоверную. Дом стал похож нормальную избу, появился достаток. Надо отдать деве должное, она сумела подмять под себя немолодого алкаша. Подсыл разузнал, что Глафира некоторое время тому назад продала свои драгоценности, которые сумела вынести в одежде. Теперь стало понятно на какие шиши она наняла людоловов. По разговорам с её соседками стало понятно, что эта дамочка и есть причина моих неприятностей. Не сумела та удержаться от похвальбы, де сгубила обидчика. На будущее наука будет, не оставлять долгов.

Дальнейшее не потребовало много времени. Золотарь оказался весьма неравнодушен к прелестям молодой жинки и даже ревновал её к молодым мужчинам. Небольшая театральная постановка и в середине рабочего дня мужик узнаёт от надёжного источника, что ему трудно будет вечерком пройти в свой собственный дом. Не дадут ветвистые рога, которые ему организовала молодая похотливая жинка.

Заведённый нужным количеством низкопробного пойла, возмущённый муж попёрся домой, уличить любимую в измене.

На подходе он увидел, как из окна его супружеской спальни вылез молодой парнишка и, перемахнув через плетень, побёг вдоль улицы.

Факт измены на лицо, но подлая изменщица вместо лобызания ног и мольбы о прощении посмела накинуться с криками на достойного мастера.

Нежная душа мастера говна не выдержала позора и всё богатство эмоций вылилось в пару крепких ударов его вонючего черпака по её головушке. Силёнок не рассчитал и голова супруги лопнула как переспевший арбуз от удара.

Ну, погоревав, сей муж не нашёл лучшего способа скрыть преступление, как закинуть остывающее, раздетое догола, тело жены в бочку с дерьмом. Свою тележку он погнал за город, где и опростал ёмкость, вместе с телом.

А затем бедолага направил свои стопы в шинок, поправить здоровье и поделиться с такими же горемыками своими бедами.

Я же заплатив участникам представления обещанное вознаграждение закрыл для себя эту тему.

Для соседей, Глафиру муж услал в дальнюю сторону к родственникам. Баста.