— О, конечно, прошу прощения! Господа и дама, — разбуженный звуком собственной выламываемой двери, рыжий полукровка был необычно ехиден. — И что же дама желает отведать?
— Лимонный салат, клубничный пудинг, меренга с ревенем и малиной, какой-нибудь лёгкий омлетик и...
— И ты лопнешь, — сев напротив Сен-Гильерна я почти дословно повторил заказ, добавив в него круассаны и шоколад. Кэльпи остановился на хлебе, тостах, сырном супе и плетёнке пирожков с клубничным вареньем. Голодного блеска в глазах впрочем, не было — причина его желания заглянуть в "Золотой Ус" находилась не в тарелке, а сидела рядышком на столе. Сен-Гильерн выбрал какую-то горгонзолу. Еще он изволил откушать равиоли с томатным соусом и яблок. Из выпивки же попросил принести Каберне.
Записав всё перечисленное, Рон свернул тетрадку и прижал её под мышкой. Босые ступни мёрзли, и он переступил с ноги на ногу. Морщась от движения, сид достал откуда-то из безрукавки небольшой кожаный кошелёк и кинул хозяину — тот поймал его со звоном и, подхватив с пола ружьё, удалился.
Переливаясь через подоконник, в прикрытое яблоневой листвой окно проникали солнечные лучи. Под их тонкими касаниями одеяние Фаэ, в некоторых местах, почти исчезло — кэльпи, сидящий напротив неё, был этому только рад. Словно гурман, чьего обоняния достигли изысканные запахи редкого блюда, он созерцал подчёркнутые туманными занавесями линии бедра, изящный изгиб талии, переходящий в плавный абрис груди и плеч.
Я перевёл взгляд на Сен-Гильерна, по-прежнему бледного, замершего на стуле с неестественно прямой спиной.
— Прошу прощения, насколько быстро вы восстанавливаетесь?
Сид какое-то время молчал, глядя в окно. Затем, поддёрнув прилипшую от крови рубашку, всё же нехотя ответил.
— Такое примерно дня за два в нормальных условиях.
Уже уходя с поляны, я чувствовал себя великолепно. Хотя, если бы дуэль продолжилась и я не успел его укусить, то вполне вероятно, что в лучах восходящего солнца лежало бы моё бездыханное тело. Где-то до вечера, или покуда Фаэ не соизволила бы оттащить меня в тенёк.
— Конечно, понимаю, наивно задавать такой вопрос, но всё же, позвольте спросить... Какие дела у вас в этом городе?
— На этот вопрос я отвечу только после того, как мы с вами выпьем на брудершафт, — сид косо усмехнулся, давая понять, что ответов ждать не стоит.
— За чем же дело стало? — я дёрнул уголком губ в ответной усмешке, и пока он не успел опомниться, обратился к Фаэ. — Огонёк, будь добра, слетай на кухню, попроси господина МакКланнона ускориться. И пусть принесёт что-нибудь... Шардоннэ, пожалуй, подойдет.
— Больше, надеюсь, ничего не будет? — Фаэ, соскользнув со стола, топнула негромко босой ножкой. — Тетрадки у меня — нет!
— Ну, думаю, пару слов ты в состоянии запомнить?
Сид, хмуря брови, вновь уставился в окно, но ничего так и не сказал.
Фэйри же фыркнула, и, состроив недовольную рожицу, исчезла. Судя по грохоту кастрюль, раздавшемуся внизу, появилась она там так же внезапно. На разговор с Роном у неё ушло несколько секунд — с подоконника на столешницу ступила маленькая босая ножка.
— Мадмуазель!.. — кэльпи мгновенно подобрался, наслаждаясь новым видом. — Нам же потом на этом кушать!
Девушка мгновенно подняла ступню к его лицу настолько близко, что пальчики почти касались носа.
— Ты где-нибудь видишь грязь? М? Всегда считала, что лошадей-то уж подобное не смущает.
Ладони юноши мягко обхватили пяточку, а большие пальцы скользнули по взъёму лодыжки.
— Из вашей туфельки я согласен даже выпить яд.
Довольная произведённым эффектом Фаэ аккуратно приподняла ножку, высвобождая её из ладоней, и пальчиком провела по виску, шевеля пшеничные прядки.
— Я не ношу обуви.
— Тогда из следа.
— Я не настолько тяжёлая.
Они уже мило флиртовали, причём Фаэ стояла почти обнажённой, а голова кэльпи находилась на уровне её коленок. Бесплатный цирк, да и только! Я-то к такому привык, а вот сид... Я покосился в его сторону — с равнодушным выражением лица, словно от фэйри ничего другого и не ожидал, он наблюдал за игрой золотистых и зелёных солнечных зайчиков на стене.
Время медленно текло. Рону требовалось ещё и послать кого-то за сластями — на своей кухоньке он такого не готовил. Сен-Гильерн задумчиво сколупывал со столешницы не до конца отслоившийся кусочек древесины. Фэйри пару раз глянув в нашу сторону, давили неуместные смешки. Фаэ часто наклонялась вперёд, шепча что-то кэльпи на ухо. Почти лёжа, она выглядела фарфоровой германской статуэткой на полочке у развратного старого бюргера. Наше молчаливое созерцание поверхности стола отчего-то начало нервировать, да и сид уже не один раз окидывал меня странным взглядом, словно пытался пробраться за морок.
— Что-то не так? — светлые глаза прошлись по моему лицу, несколько даже насмешливо.
Верю, вид и в самом деле занятный. Ещё со вчерашней ночи.
Я покачал головой, откидываясь на спинку стула. Щурясь, перевёл взгляд за окно, на шуршащие в тихом ветерке листья. Попробовал ещё раз подобраться к памяти крови сидящего столь близко от меня — тщетно. Возможно, дело было в количестве, а возможно, и в прочности защиты. С этим никогда не угадаешь, хотя, обычно, достаточно бывает и одной капли. Лишь странные, размытые, словно на картинах импрессионистов, образы.
Со стороны коридора раздались торопливые шаги. Оставив помощника за дверью, Рон сам принялся расставлять тарелки и чашки. Неодобрительно скользнув глазами по разлёгшейся на столе Фаэ, вслух он всё-таки ничего не сказал.
— Значит, красное и белое на брудершафт? — усмехнулся я, наливая в кружку горячий кофе. — Символично... Хотя больше бы вам пошло белое.
— Должны же быть у нас хоть какие-то парадоксы?
— Ну-у, — протянул я, глянув на парочку фэйри, — кое-какие парадоксы у нас уже есть.
Они ели пирожок, один на двоих, с двух сторон, и без рук...
— Для жеребца это нормально, — сид бросил взгляд в сторону соседнего стола, словно мы просто обсуждали повадки его лошади.
Пирожок лопнул, и по подбородкам фэйри потекло клубничное варенье. Весело хихикая, Фаэ отняла большую часть и быстро сжевала её. "Жеребец" потянулся вперёд и стал слизывать варенье с её лица. А ведь это был первый пирожок... Ну да ладно, я к такому привык, а сид, чего-то подобного и ожидал. За соседним столом уже вовсю шутили, не обращая на наше присутствие ни малейшего внимания, и уписывая роновы приношения с поражающей воображение скоростью. Белая меренга слизывалась с пальчиков ничуть не хуже, чем варенье с подбородка.
За нашим столом тишину нарушало разве что лёгкое позвякивание посуды, когда я ставил чашку обратно на стол, случайно касаясь ей края тарелки.
Кофе прогнало начавшую было вновь подбираться сонливость. И, когда в дверях появился МакКланнон с двумя тёмными бутылками в руках, я уже чувствовал себя достаточно бодрым для того, кто почти не спал всю предыдущую ночь.
— Открыть, или сами? — поставив бутыли рядом с сидом, Рон стал шарить по карманам в поисках штопора.
— Сами, — откликнулся я, когтём соскабливая воск с утопленной в горлышке пробки. Сен-Гильерн меланхолично оглядывал бокалы, наверно, проверяя их на чистоту.
— Если что-то понадобится, крикнете... — Рон многозначительно посмотрел в сторону уже полностью обнаженной Фаэ, которая с рук кормила яблоком кэльпи.
— Обязательно, — пообещал я. Когда за рыжим закрылась дверь, аккуратно, когтём же, вытащил пробку, за неимением салфеток, обтёр горлышко рукавом, и налил красное тёмное вино в один из бокалов. Другой вскоре наполнился искрящимся бледным янтарём. Возможно, сид уже сотню раз успел пожалеть о не вовремя сказанных словах, но отказываться от своего предложения в силу неких условностей и правил не собирался. И к лучшему — раз уж память крови этого "осеннего" оставалась для меня закрытой, так, хоть что-то, более-менее достоверное, о его пребывании в Гатри я всё же узнаю.
— Итак, — подняв бокал, сид встал, выходя из-за стола. Я последовал его примеру. Фэйри замерли, внимательно глядя на разворачивающееся действо. Кэльпи даже перестал хрустеть яблоком, так и оставшись с откушенным куском в зубах.
Мы оказались почти одного роста — Сен-Гильерн был ниже на пару сантиметров. Переплетя руки, мы поднесли бокалы к губам. Он прикрыл глаза, залпом выпивая вино. Я усмехнулся, сделав небольшой глоток и тут же почувствовал, как сползает морок.
— Довольно странно, — сид всё еще держал локоть прижатым к моей руке. — Как-то вышло непредвиденно всё это... Совсем непредвиденно...
Я приподнял бровь, допивая содержимое бокала. — Что именно?
— Начать с того, кто мы есть. Словно ткань бытия на миг истончилась от наших действий, — убрав руку из кольца моей, сид уже развернулся, ставя бокал на стол, когда Фаэ возмущенно спросила:
— А поцеловаться?!!
Кэльпи, так и сидящий с яблоком в зубах, поперхнулся и закашлялся, прикрываясь рукавом. Но глаз не отвёл ни на секунду.
— Кхм..?
— А как именно? Признаться, я всерьёз провожу этот обряд впервые, — сид отступил от меня на шаг, косясь на обнаженную фэйри. Та, после нескольких секунд колебаний, выдала скороговоркой:
— Вгубыконечноже! А как же иначе?!
Я прищурился глядя на неё.
— А подробнее?
— Ну.. невинно, наверное, по-братски...
— Это точно необходимо? — Сен-Гильерн подозрительно оглядывал Фаэ. Уши его на кончиках порозовели, а пальцы нервно плясали по вороту рубашки. Меня это от души позабавило.
— Уж если вы начали свой обряд, так до конца доводите! Сами ведь не маленькие, знаете, что обрывать на середине столь серьёзные дела нельзя, — в глазах у Фаэ не было ни единой искорки насмешки, или издёвки. Подумав, что о брудершафте потом обязательно спрошу или подробно прочитаю и выясню, подшутила она над нами, или нет, я сделал шаг к Сен-Гильерну. Глаза у того были с блюдце.
— Заметь, не я это предложил, — едва сдерживая усмешку, произнёс я. Положил руку ему на плечо (сид инстинктивно замер) и быстро коснулся прохладных губ. Поставив бокал на стол, я оглянулся на Фаэ — глаза у неё были изумленными, а кэльпи, спрятав лицо в ладонях беззвучно ржал...
— Можешь звать меня Габриэль, — Сен-Гильерн сел и медленно налил красного вина. Уши у него стали пунцовыми. На конька он глянул так, что тот разом поперхнулся и замолк.
— Даниил. Надеюсь, это не трудно выговорить? — отрезая пирог, я покосился на эльфа.
— Не беспокойся, я, в отличие от Стоуна, был в России.
— Мм... Всё по делам, наверное?
— Ты удивительно прозорлив, — кажется, он даже пошутил.
— Итак, на брудершафт мы выпили, — подцепив кусок пирога на вилку, я облокотился на край стола, — так что за дела привели тебя в Гатри?
Он вздохнул, поднимая взгляд от тарелки.
— Мне нужно остановить строительство завода по производству дизельных и бензиновых моторов.
Я озадаченно вскинул бровь. Интересно, кому перешёл дорожку Уатингтон и сотоварищи? Конкуренция, что же ещё...
— О чём ты задумался? — сид замер, не донеся бокал до губ. — Арктура и Эвелину, и всех остальных, кто не связан с этим напрямую, я, естественно, не трону.
— Мне просто любопытно, кто заказчик. Можешь не называть имён. Кто то из ваших, или..?
— Ты в своём уме? — бокал опасно накренился, и тонкая струйка вина едва не полилась в соус. Сен-Гильерн этого даже не заметил — на лице у него было глубочайшее удивление.
Я пожал плечами, ухватывая из плетёночки двумя пальцами круассан.
— В город, не в самое спокойное время, прибывает наёмник, творится какая-то чертовщина...
— Наёмник? — он косо усмехнулся. — Хочу, на будущее, предупредить — хорошо, что тебе не попался некто более юный и неуравновешенный. Отдавать нам приказы может лишь королева, древняя, как самая первая вода морская. Лучше вообще при представителях моего народа не затрагивать подобные темы — даже если и не хотим ввязываться в драку, нам по некоторым не самым умным предписаниям для находящихся здесь, придётся это сделать. И неприятности будут для тебя неизбежны.
— Прости, видимо не так выразился, — искренне произнёс я. — Но, как-то уж странно всё получилось... Действительно, малопредставимо, что вы решили подмять под себя машиностроение и металлургию, хотя там и крутятся большие деньги, — я приподнял бровь, ожидая ответа. Некоторое время сид молчал, когда же заговорил, взгляд серых глаз был уже спокоен и безразличен.
— Нам до этого дела нет — единственное, что имеет значение, так это то, что подобные агрегаты не только разрушают этот мир, они его переделывают под себя и искажают. Не приедь я сюда, через два-три года ты бы не смог пить воду из озера и вряд ли уже наслаждался чистым воздухом, — наколов очередное подобие пельменя на вилку, он усмехнулся чему-то совсем грустно.
— Ну, — я печально улыбнулся уголками губ, — когда-то и мы изменили мир так, что не смогли в нём жить...
— Проще предупредить или хотя бы замедлить разрушительные процессы, чем потом стоять на руинах и заламывать руки.
— Согласен. Только методы у вас... сомнительные. Много ли даст убийство одного из держателей компании?
Сид хмыкнул.
— Очень много. Уатингтон-младший чаще всего не разделял его взглядов, и переделает теперь доставшееся по своему вкусу. А на вкусы молодого человека можно влиять и менее радикальными способами.
— Что ж, — я усмехнулся, — допустим, здесь у вас всё пройдёт гладко. А как в других городах? Или вас интересует только Гатри?
— Сколько проблем, столько и путей их разрешения, — уклончиво ответил он.
— Для чего вам это вообще? Запоздалое раскаяние?
— Нет. Иначе раскаиваться пришли бы не мы, родившиеся много после Исхода, — тонкий ломтик горгонзолы с яблоком, казалось, всецело занял его. Первый вопрос Сен-Гильерн просто проигнорировал.
— Хм.. Ты сказал, что бывал в России. Интересно, что за дела были у вас там? Если не тайна, конечно.
— Уже не тайна. Да и теперь это не имеет никакого значения. Я в основном наблюдал, и убирал последствия. Морозы, опять-таки, пришлось усиливать — а это дело тонкое...
— Это в каком году?..
— В двенадцатом.
Я озадаченно замолчал, подливая в бокал вина. Сен-Гильерн столь спокойно говорил о самом масштабном и впечатляющем поражении французской армии — похоже, Франция не была его родиной, или интересы Аэс Сидхе ставились превыше чувства патриотизма.
— Где ты родился?
— Как бы это сказать... — замерев на несколько секунд с пельменем, поддетым на вилку, он мечтательно улыбнулся, неуловимо просветлев глазами. — В другом, молодом мире.
Вот оно что!.. Значит, нездешний. Настолько нездешний, что даже и ощущается по другому. Потомки народа Дану — ушедшие в Холмы, и в самом деле могли возвращаться сюда. Видели их правда редко и ни у кого из виденных не было крыльев. Сен-Гильерн исключением не являлся.
— А откуда ты родом?
— Из России, как ты уже понял. Из той её части, что западнее Уральских гор.
— Там до сих пор много сильных существ. Но никого с такими крыльями, как у тебя мне не встречалось, — эльф с искренним интересом бросил взгляд мне на горло. — И такая регенерация... Удивительно.
