— Не говори ерунды! — Юлиан прижал к себе трясущуюся девушку. Он ни о чём её не расспрашивал, видя, что она не в себе. — Прости, любимая! Если бы я знал, что этот распроклятый кулон так на тебя подействует, я бы его не трогал!

Цветанка заглянула ему в лицо.

— Как ты меня назвал? — тихо спросила она.

— Ты слышала, — отозвался Юлиан и его долгий поцелуй изгнал могильный холод, пронявший её до самых костей.

Видя, что девушка еле держится на ногах, он заставил её сесть на скамейку и снова обнял, стараясь согреть своим теплом. Тоже мокрый с головы до ног ничем другим он не мог ей помочь.

Ведомые соколом первыми явились Аделия и де Фокс и буквально следом за ними прибежали Руника и Вагабундо.

Молодые люди промолчали об оборотне и происшествии с кулоном, хотя по бледному как полотно лицу Цветанки и непривычно хмурому Юлиану было видно, что у них что-то случилось. Да и купание в фонтане, когда на улице довольно прохладно, выглядело более чем странно.

Перед тем как они вернулись в гостиницу, Аделия при помощи заклинания высушила одежду девушки и предложила ту же услугу юноше, но тот отказался, сказав, что уже сыт по горло колдовством.

Но на этом злоключения парочки не закончились. Только они пообедали и попрощались с остальной компанией, разбредшейся по своим делам, как по дороге к номеру их остановила скромная немолодая женщина в униформе гостиницы. Она низко поклонилась Юлиану и, выпрямившись, вперила в него умоляющий взгляд.

— Господин, не сочтите меня навязчивой, но я вынуждена к вам обратиться. Ведь девственность моей Лили это единственное наше сокровище.

"Твою-то мать!.. Только этого ещё не хватало!" — подумал юноша и в панике покосился на ничего не понимающую Цветанку.

— Дорогуша, я не знаю никакой Лили! Ты с кем-то меня перепутала, — быстро проговорил он и подтолкнул девушку к номеру. — Цветик, подожди меня дома. Я вернусь, как только выясню, что за поклёп на меня возвели.

При виде сомнения, появившемся на её бледном личике, Юлиан широко улыбнулся, чувствуя, как ему буквально сводит скулы от собственной фальши. Резко развернувшись, он схватил женщину за руку и поволок её прочь. За углом он с яростью прижал её к стене.

— Сдурела, уважаемая? Неужели нельзя было отловить меня одного и уж тогда предъявлять свои претензии? — он стиснул зубы, стараясь сдержать бушующую ярость. — Тем более что твоя крошка Лили отнюдь не невинная овечка, какой ты пытаешься её представить.

— Господин, до вас моя девочка совершенно точно была невинна! — запротестовала женщина и умоляющим жестом прижала руки к груди. — Поверьте, я не вру!

— Да с чего ты взяла? — злобно прошипел юноша. — Ты что каждый раз её проверяешь после очередного гостя?

— Ну да, господин! — торопливо закивала женщина и, видя недоверие на его лице, пояснила: — Поймите, господин, в Эдайне честь это капитал девушки. Испокон веков так заведено. Тот, кто забирает её невинность, должен заплатить.

— Блин!.. Сколько?

— Десять талеров.

Сумма явно была завышенной. Юлиан это понял по хитрому выражению, промелькнувшему на лице женщины, но решил не торговаться. "Чёрт с ней! Десять талеров, так десять талеров, лишь бы Цветик ничего не узнала".

— Хорошо. Подожди меня здесь. Я быстро!

Как только Юлиан скрылся за дверью номера де Фокса, из-за угла выглянула Цветанка.

— Ханум, это вам сверх обещанной суммы, но вы должны рассказать, почему преследуете моего мужа, — и она вложила в руку женщины остаток денег, полученных взаймы.

— Да что тут рассказывать, госпожа? — удивилась она, живо пряча неожиданное подношение в складках юбки. — А-а! — На её лице появилось догадливое выражение. — Как-то всё время вылетает из головы, что вы приезжие. Дело житейское, госпожа. Ваш муж сегодня утром в купальне лишил невинности мою доченьку Лили. Вот я и попросила его заплатить соответствующую мзду...

После этих слов Цветанка застыла, словно громом поражённая. Хотя нечто такое она уже заподозрила, но не хотела верить в столь скорую измену мужа.

— Госпожа! — обеспокоенная женщина коснулась её руки.

— Не смейте до меня дотрагиваться!

В тёмных глазах девушки промелькнул кровавый отблеск, и в её облике появилось нечто такое, отчего женщина отпрянула и низко поклонилась.

— Простите, госпожа!

Уважение к старшим было впитано ею с молоком матери, и Цветанка постаралась взять себя в руки.

— Простите, ханум, я немного погорячилась, — пробормотала она и, криво улыбнувшись, стремительно бросилась прочь.

Девушка влетела в свой номер, и бросилась на кровать. Слёз не было, но боль в сердце не давала ей дышать. "Ложь!.. Одна лишь ложь! Он не любит, если сразу изменил!" Она не сразу осознала, что стоит на подоконнике и невидяще смотрит во двор гостиницы. "Ещё шаг и всё будет кончено... — перед её глазами снова промелькнула разверстая пасть могилы, наполненная поджидающими её мерзкими тварями. — Лучше бы я умерла", — горько подумала она.

— Цветик, не нужно! Да, я гад, изменник, сволочь, но только не делай этого! — раздался умоляющий голос Юлиана.

— Ты!

Задыхаясь от ярости, Цветанка резко обернулась и замерла, пойманная в ловушку его золотого сияния. И хотя идущее от него колдовское влечение было неодолимо, она судорожно всхлипнула и попыталась сделать шаг назад. Надменное выражение на лице юноши и его горящие золотом тигриные глаза превратили его в незнакомца.

— Иди ко мне! — властно приказал он.

— Нет! — выкрикнула Цветанка и против своей воли сделала небольшой шажок к нему.

Тогда, ломая остатки её сопротивления, золотое сияние юноши разгорелось настолько ярко, что она вновь ощутила дыхание смерти. Не в силах что-либо сказать она умоляюще посмотрела на него. "Хватит!.. Пощади, хабиб! Если тебе нужна жена, а не послушная рабыня!" Понимая, что промедление грозит ей потерей собственного "я", девушка протянула к Юлиану руки, и он успел её поймать до того, как она свалилась с подоконника. Сияние его кожи сразу же погасло и стало заметно, что он страшно бледен.

— Сумасшедшая! — отрезав ей путь к окну, юноша с обессиленным видом опустился на пол и уронил голову на руки. — Цыплёнок, как ты могла?.. А обо мне ты подумала? Каково мне будет жить с чувством вины после твоей гибели? — выкрикнул он, глядя на неё как на предательницу.

После его слов в Цветанке вновь полыхнула ярость обманутой женщины.

— А ты подумал обо мне? — выкрикнула она в свою очередь. Обида и жажда мести кипели в её душе, требуя выхода, и она с кулаками налетела на юношу. — Ах ты, шайтан-изменщик!

Поначалу Юлиан лишь тускло улыбался, не сопротивляясь её нападкам, но затем оживился, и в его глазах загорелись лукавые огоньки. Оживившись, он норовил поймать девушку в свои объятия и, если удавалось, целовал. Его коварная тактика принесла свои плоды. Поцелуи с каждым разом длились всё дольше, а злость Цветанки и её желание убежать от него таяли как свежевыпавший снежок под жарким солнцем.

— Ой-ой! Как больно! — получив очередную оплеуху, юноша с преувеличенно громкими стонами упал на пол и с мученическим видом изобразил агонию. — Ну, всё! Прощай, безжалостная девчонка. Можешь радоваться, ты убила меня насмерть.

Когда он закрыл глаза и вытянулся, сложив руки на груди, Цветанка забеспокоилась. Юлиан был талантливым актёром, даже чересчур.

— Прекрати прикидываться!.. Эй, я сильно тебя ударила?.. О Аллах! Хабиб, скажи хоть слово!

Как только она склонилась над ним, воскресший юноша сразу же воспользовался этим и притянул её к себе.

— Ага! Испугалась! — сияя, воскликнул он, и девушка с облегчением припала к его груди.

— Ах ты, шайтан! Ненавижу тебя! — она стукнула его коленом, да так удачно, что на этот раз ему не нужно было притворяться, охая от боли.

— Пощади, Цветик, я ни в чём не виноват! — стеная, проговорил он.

Хотя пыл девушки пошёл было на убыль, но после этих слов она с удовольствием выкрутила ухо любимому изменнику.

— Ах ты, грязный поросёнок! А кто тогда виноват? — прошипела она.

— Ой-ой!.. Это всё девчонка горничная виновата и ты, моя любовь, что бросила меня без присмотра!..

— О Всемогущий Аллах! Нет, вы только послушайте! Я же ещё и виновата! Бессовестный! Как только у тебя язык повернулся сказать такое?!

В приливе возмущения Цветанка возвела очи горе, и юноша воспользовался этим, чтобы поменяться с ней позициями. Под градом его страстных поцелуев её протесты вскоре смолкли, и в свои законные права вступила их величество Любовь. После её финального аккорда юные любовники замерли, не размыкая объятий.

— Цыплёнок, скажи честно, ты сможешь простить меня? — спросил Юлиан с волнением в голосе, и девушка поняла, что это не праздный вопрос.

— А куда я денусь, хабиб? — грустно ответила она. — Ведь я люблю тебя больше жизни. Поэтому, мой неверный муж, можешь по-прежнему вытирать об меня ноги.

— Нет! Всё-таки ты очень злопамятная, Цветик! Хочешь, чтобы я умер от раскаяния? — воскликнул юноша яростным шёпотом, на что она иронично хмыкнула. — Вот-вот! А я что говорю! Никакого доверия родному мужу!

— Значит, не заслужил.

— И ты туда же! Мало мне придурочного магрибинца в волчьей шкуре с его сомнительной клятвой верности! — Юлиан снова перекатился на спину и посадил девушку сверху. — Кстати, что ты думаешь обо всём этом?

— Боюсь, что в нас заинтересованы какие-то странные существа.

На лице юноши появилось странно-беззащитное выражение и сердце Цветанки дрогнуло от жалости к нему.

— В чём дело, мой господин? Что тебя беспокоит?

— А ты не думаешь, цыплёнок, что мы сами по себе не менее странные товарищи?

— Да уж! Особенно те, что светятся, как ангелы из Библии нашего приора, — не удержалась Цветанка, и при воспоминании по её спине пробежал ледяной озноб. — Пожалуйста, больше никогда не выкидывай таких фокусов, это ужасно, — начала она говорить, но её перебил победный возглас Юлиана:

— Ну, вот! А ты всё шайтан да шайтан! Ангел я во плоти! Поняла?! И на твоё счастье с отличной потенцией! — его глаза лукаво блеснули. — Цветик, по-моему, я давно не говорил, что люблю тебя.

— Очень и очень давно, мой господин! — с готовностью подтвердила девушка и, крепко прижавшись к нему, тихо призналась: — Настолько давно, любимый, что я умираю от тоски, не слыша твоих признаний.

— Тогда слушай.

Губы юноши коснулись её уха.

Ты, кого я избрал, всех милей для меня.

Сердца пылкого жар, свет очей для меня.

Есть ли в жизни что-нибудь жизни дороже?

Ты и жизни дороже моей для меня.

Лицо девушки осветила нежная улыбка, и она с чувством продекламировала:

Говорит мне душа — влюблена в его лик,

Звук речей его в самое сердце проник.

Перлы тайн наполняют мне душу и сердце,

Но сказать не могу — пригвожден мой язык!

Юлиан сел и на его лице появилось покаянное выражение.

— Цветик, прости меня дурака. Честное слово, мне никто не нужен, кроме тебя. Не веришь, да? Ну, ладно!

Не глядя, он пошарил по разбросанной одежде и в его руках оказался кинжал. С решительным видом он полоснул себя по запястью, и по нему заструилась кровь. Цветанка вскрикнула, но он успокаивающе улыбнулся и взял её за руку.

— Теперь твоя очередь. Не бойся, цыплёнок, я буду осторожен. Клянусь, это не больней, чем потеря невинности. — В янтарных глазах юноши загорелась смешливая искорка, которая тут же сменилась озабоченностью. — Кстати, как ты?

— Всё хорошо, — солгала Цветанка. — Режь, я не боюсь. Хочешь, чтобы мы поклялись на крови?

— Да. Дурацкий ритуал, но это лучше, чем наша женитьба в Адисе. К тому же кровные узы нерасторжимы. — Когда их руки соприкоснулись, юноша усмехнулся. — Одна незадача, я не знаю, что нужно говорить при этом. С другой стороны, это даже хорошо. Зачем нам повторять чужие глупости? Давай скажем, что у нас на сердце.

Собравшись с духом, Юлиан прерывисто вздохнул и, неотрывно глядя девушку, торжественно проговорил:

— Я люблю тебя, Цветана, дочь Ивина Медуницы. Люблю каждой клеточкой тела и души! В моём сердце только ты одна... ради твоей счастливой улыбки я готов перевернуть землю и небо! — воодушевлённо воскликнул юноша. — Пожалуйста, не забывай об этом, что бы я ни натворил в будущем. Хорошо?

Цветанка серьёзно кивнула.

— Да, мой господин. Я принимаю вашу клятву и в свою очередь клянусь быть вам верной и любящей женой.

— Немногословно, но по существу! — Юлиан засмеялся и, подхватив её на руки, отнёс в кровать. — Спи, маленькая лгунья, и не бойся, сегодня я тебя больше не трону. Лишь слепой не заметил бы, что ты морщишься от боли.

* * *

Прижимая к себе девушку, Юлиан почувствовал, как к сердцу снова поднимается застарелая боль.

"Идиот! Беги пока не поздно! Зачем ты привязал к себе девчонку? — на грани сна и яви проговорила ему внутренняя советчица. — Ведь всех, кто рядом с тобой, ты рано или поздно губишь. Вспомни Лару, маму, бабушку, слуг и тех случайных людей, которые не выдали тебя сволочам, что преследовали тебя".

Юлиан устало улыбнулся.

"Нет, госпожа шизофрения, бежать уже поздно. Я не брошу Цветика. Что бы ни случилось, мы всегда будем вместе".

* * *

123

Предыдущая глава

↓ Содержание ↓