Попытка номер два. Часть I

Кстати, о деньгах. Можно ещё поговорить с гоблинами о найме нужного специалиста. От этой мысли Гермиона непроизвольно сморщилась, "вспомнив" их примерные расценки десяти-двадцатилетней давности. Такое только на крайний случай.

Что же, сейчас следует получше вспомнить, где находится убежище Тома, а потом, похоже, ей придётся посетить больницу Св. Мунго. А потому... не пойти ли ей сейчас сказать маме, что волшебных детей стоит показывать волшебным врачам?

В Мунго Гермионе оказалось практически всё знакомо — Том уже бывал там, и не раз. Правда, ей пришлось на входе поспрашивать у молодой ведьмы что, куда и как, из-за того, что демонстрировать перед мамой знания не стоило. Да и, собственно, с парадного входа Том больницу знал слабо — всё больше по чёрным ходам ошивался.

На последней мысли ей захотелось постучаться головой об стену, чтобы кусочки мозаики чужих воспоминаний сложились в нормальную картину, а не были решетом, как сейчас. Ну, почему знание про его контакты с колдомедиками не восстановились раньше?! И как ей теперь узнавать, работают ли ещё те люди? Да и легенду второпях придумывать она всегда ненавидела...

Но тут ей просто повезло — пока её мама разговаривала с приёмной ведьмой, нарисовалось знакомое Тому тело. Иначе мага было просто не назвать, хотя до этого момента Гермиона думала, что настолько толстых магов не бывает в природе. А дальше дело техники: пара знаков пальцами, охренение в глазах тела, её лёгкий кивок на разговаривающих дам, и вот уже колдомедик забирает ещё не до конца заполненную карту девочки, и приглашает к себе в кабинет.

Пока они шли, Гермиона уже продумала стратегию разговора, а потому... в кабинет к колдомедику Хорсу вошли маггла, и девочка, по всем признакам, пусть и еле заметным, находящаяся под Империо. Оный Хорс, заметивший характерные признаки, сразу резко напрягся и посерьёзнел.

Девочка многозначительно наклонила голову в сторону женщины, сложив ещё один знак пальцами левой руки. Хорс счёл предложение верным... И Джейн Грейнджер, уже под Конфундусом, расположилась в мягком кресле. Ещё одна распальцовка — и на кресло легли заглушающие чары.

— Тебе весточка от археолога, — голосом, лишённым особых эмоций, произнесла Гермиона.

— Он что-то нашёл в Египте? — В отличие от девочки, голос Хорса выдавал его крайнюю степень волнения.

— Не уточнял, но после последней находки он часто поминал, что хочет якоря себе в зад.

— Старый морской волк.

— Себя он до сих пор считает салагой.

Хорс с шумом выдохнул воздух, и растерянно потёр ладонями своё лицо. После чего озадаченно посмотрел на девочку.

— Слова правильные, но...

— Эта пигалица оказала мне услугу, а так как у меня было хорошее настроение, я решил помочь ей с её маленькой просьбой. Ты не смотри, что мелкая, зато зубки уже острые...

— И с каких это пор ты стал помогать грязнокровкам? Да, и ходили слухи, что ты вроде как лет десять назад скопытился?

— ... в рот не клади — откусит по локоть, — как ни в чём не бывало продолжила девочка.

— Да чтоб тебя, опять забыл! — сплюнул в сердцах Хорс. — Всё забываю, что это болванчик с парой фраз.

— Я оплатил её помощь мне ранее, а потому у неё есть чем с тобой рассчитаться.

На последней фразе глаза толстяка алчно блеснули.

— И, Хорс, если что — ты ведь не её обманываешь, ты меня кидаешь.

Градус заинтересованности резко снизился.

— Чёрт, ненавижу, когда он так делает! — очень недовольным тоном произнесла девочка, моторика которой резко изменилась, и уже ничем не напоминала тупого робота. После этих слов она ещё и демонстративно передёрнула плечиками.

— Угу, мне тоже как-то довелось послание таким способом передавать — неприятные впечатления, — согласился маг. — Так чего тебе от меня надобно, девочка?

— Составим сначала договор? — Невинная улыбка на лице юного ангелочка дико контрастировала с невыразительными глазами, лишёнными всяких эмоций.

Маг, осознавший, что в ближайшее время просто ничего уже не будет, судорожно сглотнул. Маленькая девочка продолжала застенчиво ему улыбаться...

Выходя из больницы сразу в Лондон, Гермиона практически не вслушивалась в восторженные отзывы матери о персонале Св. Мунго. Её больше занимали выданные эликсиры и зелья с подробной инструкцией по приёму. Нет, всё же, несмотря на возникшие у неё в голове в последний момент ассоциации, вспомнила она о необходимости заняться оздоровлением организма и приведением его в хорошую физическую форму очень даже вовремя. Заодно "назначенный курс лечения" вполне себе удачно вписался в тему её "обследования", что позволит дальше уже одной ходить в Косой и, как бы, в больницу.

Насчёт же обучения аппарации, Хорс привёл вполне убедительные доводы пока не заниматься подобным самоуб... не совсем здравым поступком. Хотя и не смог совсем отговорить. Ну да, содрал такие-то деньги за десяток склянок! Она бы тоже не торопилась такого клиента отпускать. Тем более — на тот свет.

Деньги, деньги, дребеденьги. Её родители хоть и не бедные, но тратить такие суммы на её "увлечения" им тоже скоро станет нерадостно. Где бы их взять? И тут её очень не вовремя сбили с мысли. Хотя, как не вовремя? Очень даже вовремя. Схваченный за руку и обездвиженный ментальным приказом карманник, с едва проглядываемым в остекленевших глазах ужасом, перед которыми в ускоренном темпе пролетала вся его жизнь, а заодно и его делишки в банде, оказался просто подарком небес. И почему она раньше не подумала о таком?

— Вот, вы обронили, — непослушными губами тихо сказал ей мелкий веснушчатый рыжий пацанёнок.

Гермиона аккуратно вытащила у него из пальцев свой кошелёк, отпустив руку мальчишки, которую схватила за запястье.

— Спасибо, — вежливо кивнула она ему.

— Ну, это... я пошёл?

— Беги. Я тебя не задерживаю.

Задумчиво посмотрев на пустое место рядом с собой, девочка лениво размышляла, могут ли простые люди владеть аналогом аппарации — слишком уж быстро испарился этот беспризорник.

Итак, что ей лучше — аккуратно и незаметно запрограммировать нескольких главарей мелких банд так, чтобы они делились с ней своими доходами, или же обработать одного пацана так, чтобы он стал её руками в этой прослойке общества? Или пойти по обоим вариантам?

Гермиона тяжело вздохнула. В последнее время она сама себя не узнавала — раньше ей бы в голову подобное и не пришло, а теперь на полном серьёзе продумывает, как она будет подниматься по исполнителям до самого верха, и на какие дома наводить её будущую банду, чтобы и денег срубить, и авторитет для её протеже заработать.

Вот, "срубить" уже. Она сама не заметила, что в её речь стали закрадываться слова-паразиты и сленг детдомовцев. Сволочь ты, Том. И душа твоя тёмная. Не знала бы она о том, что значит быть магом с большой буквы, не было бы этого стремления как можно быстрее набрать силу, чтобы всякие уроды не накладывали на неё и её семью всякие Конфундусы, превращая в послушные марионетки.

С некоторым удивлением осознав себя в едущем автобусе, Гермиона прислонилась лбом к прохладному стеклу, ненадолго принёсшему прохладу разгорячённой от непростых мыслей голове.

С другой стороны, рано или поздно, но она бы познакомилась и с этой стороной жизни. Как в простом мире, так и в магическом. Так, может, это благо, что она уже знает, что может случиться с ней в будущем? Судьба ничего из себя не представляющей гряз... Нет, магглорождённой! Да, судьба подобных ей совсем незавидна, и она, с её честолюбием, если уж перестать врать самой себе, никогда не согласится на подобные вторые и третьи роли. Значит, что? Ей выпал шанс стать кем-то, а не остаться одной из многих, чьи имена так и останутся пылиться в архиве школы, а она ещё и сомневается?

Рассеянный взгляд девочки, едущей в автобусе с мамой, неожиданно стал уверенным и собранным. Решение принято, и больше она сомневаться не будет. Уже сегодня она начнёт курс по укреплению организма, завтра подловит няньку того шкета... Да, ей ещё многое предстоит, но она станет той, тронуть которую побоятся все, включая Волдеморта, ведь отдавать ему такой полезный кусочек она точно не собирается.

Глава 3. Учиться, учиться и ещё раз учиться...

Прошло уже почти три года с того решения Гермионы, когда она поклялась самой себе стать кем-то большим, чем есть сейчас.

За прошедшее время девочка добилась многого — держала на пике формы тело, всё-таки научилась аппарации, пусть в силу возраста и не могла больше пары-тройки раз в сутки и не дальше сотни миль её использовать; по совету своего ставленника в одной из банд, члены которой считали её наводчиком, занималась в секции каких-то псевдокитайских боевых искусств, и, самое главное, она добралась до схрона Тома, где хранились несколько палочек, и одна из них ей подошла, а также были изолированные залы и большая подборка литературы. Благосостояние её также неуклонно росло.

Благодаря появившимся деньгам и старым связям Тома она организовала себе занятия с учителями по этикету, традициям и истории нового для неё мира, и магии. Первое время она ужасалась... безграмотности Тома. С грустью она констатировала, что детство в приюте всё же наложило на него свой отпечаток. Попав в новый мир, он продолжал действовать по привычной схеме, не замечая известные всем нюансы, о которых нигде не пишут. Теперь ей очень хорошо было видно, что при том уровне манер и знаний лишь его парселтанг и родство со Слизеринами через Гонтов стали причиной того, что его пустили в приличное общество наследников древних и не очень родов.

И это стало главной ошибкой родителей этих самых наследников — ведь обаяние голубоглазого юноши вкупе с чтением мыслей страшная вещь. Кому, как уже не совсем маленькой, но зато очень милой и вежливой девочке не знать об этом? Она сама уже давно так делает.

Но несмотря на кое-какие успехи, вроде доли с не очень законного дохода или процентов от вложений в разные фирмы, совершённых отцом по её совету, о которых она узнала, пошуровав в головах финансовых брокеров в Лондоне, Гермиона прекрасно осознавала, что, в отличие от Тома, она не имеет поддержки в виде родословной древнего рода, а потому помощи от тех, кто пошли за лордом Волдемортом, у неё не будет. Ей следует делать ставку на магглорождённых и, в лучшем случае, на полукровок. И тут она не могла уже ничего поделать — возраст в целых одиннадцать лет сводил на нет все стоящие идеи.

Да, она могла бы найти посредника, выглядевшего вполне солидно, могла бы получить список всех магглорождённых, могла бы организовать конторку, которая помогала бы семьям этих юных магов узнать о магическом мире, и брала бы на себя первые расходы на приобретение минимума самых необходимых книг, чтобы дети и их родители знали, чего им ждать. Затрат — мизер. Ну, относительно мизер. А вот пользы — вагон и маленькая тележка. Опять же, помощь с трудоустройством от той же конторы выпускники бы приняли без вопросов.

Вроде всё легко, но почему так никто не делает?! Этого Гермиона не понимала совершенно. Министерство продвигает политику помощи таким, как она, но при этом реально ничего не делает. Но с ним ладно — политика дело такое. Тут голоса и сторонники на первом месте, в кресле бы удержаться, и уже совсем не до детей. С чистокровными всё ясно и так, хотя любому умному человеку уже давно видны результаты кровосмешения. Остаётся последняя сторона — Дамблдор с его птичьим орденом. Допустим, раньше был Гриндельвальд, потом — Волдеморт, а сейчас-то кто? Кто ему мешает реализовать то, о чём он заявляет? Или, по его мнению, стипендии магглорождённым, что выделяет Министерство магии пополам с Советом попечителей, который, как это ни странно, почти целиком состоит из древних родов и последователей Волдеморта, вполне достаточно для вливания детей из обычного мира в мир чародейства и волшебства? А как же традиции и прочие необходимые ритуалы? А необходимость проживания около источника магии, чтобы собственное магическое ядро ребёнка гармонично развивалось? Ведь в том числе и из-за необходимости последнего, она и закончила школу досрочно, сдав все экзамены в виде устной беседы с комиссией, да решив пару задачек из последних классов, с тех пор пропадая в убежище Тома почти постоянно, так как источник там был.

Она этого не понимала, а потому пока решила не лезть. Просто постепенно накапливала первоначальный капитал, работала через посредников с вольными художниками, выкупала доли в разных компаниях магического мира, включая газеты. А сторонники у неё ещё появятся. В Хогвартсе. Уж она об этом позаботится.

Подобная рутина тянулась уже не первый месяц, пока в один из летних дней не наступило ожидаемое событие. Этот день был выходным, а потому Гермиона была дома, вместе с родителями, компенсируя им своё отсутствие почти за все предыдущие пять будничных. Их спокойное общение, за которым она рассказывала, чем занималась без них, а также споры с отцом по поводу акций и будущих стоящих вложений, было прервано звонком в дверь.

Легко спрыгнувшая с дивана девочка, подходя к входной двери, становилась всё серьёзнее и серьёзнее, с приближением к гостю всё сильнее ощущая фон магии. Постояв несколько секунд с закрытыми глазами, она осторожно открыла дверь.

Глазам Минервы МакГонагалл предстала девочка, одетая в джинсы и белую футболку с тремя белыми и одним чёрным котёнком. Белые задрали головы вверх, а черныш отвернулся в сторону и смотрел в пол. Над каждым котёнком она прочитала надписи в облачке, которые у светлых были вполне милые — "Минни, хочу молочка!", "Минни, хочу рыбки!", "Минни, почеши за ушком!", и только черныш был настроен по-взрослому — "Хочу сам управлять миром!".

Гермиона стояла рядом с приоткрытой дверью и чувствовала, как часть её, являющаяся крестражем Тёмного Лорда, бьётся в экстазе, смотря на замершую в прострации декана Гриффиндора, не замечающую, что у неё справа начало подёргиваться веко.

— Вы что-то хотели? — всё же спросила Гермиона через пару минут, не дождавшись реакции от гостьи.

Минерва вздрогнула, и перевела взгляд на саму девочку. Реакция у неё при этом была явно замедленной.

— Это дом Грейнджеров? А вы, юная мисс, полагаю, Гермиона Грейнджер?

— Да, — подтвердила Гермиона, продолжая с интересом рассматривать гостью.

— Тогда я пришла по адресу. — Женщина всё же улыбнулась девочке. — Меня зовут Минерва МакГонагалл. Я могу поговорить с вашими родителями, мисс?

— Конечно, они сейчас дома. Проходите, — пригласила её в дом девочка. — Мам, пап — к вам какая-то женщина пришла!

МакГонагалл, любуясь толстой косой девочки, повернувшейся для этого крика спиной к ней, лишь недовольно поджала губы. Гермиона, продолжавшая наблюдать за гостьей в отражении одного из зеркал прихожей, довольно улыбнулась в мыслях, на лице же у неё не дрогнул ни один мускул.

Родители вышли к гостье, и постепенно завязался разговор, тема которого была отлично известна двум его участницам. Гермиона практически на автомате вела свою роль, где надо удивляясь, а где надо поражаясь и даже взвизгивая на моментах демонстрации фокусов. За то, что разговор пройдёт в нужном ей ключе, она почти не волновалась, так как уже давно не спеша подталкивала их к определённым реакциям на интересующие её темы. Однако на моменте обсуждения оплаты обучения она резко подобралась, ибо действия декана стали для неё несколько неожиданными, хотя она и знала, что ей предложат оплатить учёбу, заранее настроив родителей против подобного.