Как мужчина и глава семьи пытался доказать жене:
— Нужно прийти в назначенное время! Сохранить своё лицо и достоинство!
Говорить это жене было легко, уговорить себя, было труднее, но я сосредоточился на нетерпеливой жене, с трудом удерживая её. Справился! Часы били двенадцать, когда мы переступили порог комнаты 232, сидевшая за столом Валя, радостно улыбнулась нам:
— Спасибо, что вы так точны! Директор, к сожалению, чувствует себя очень плохо, уделить Вам внимание, принять Вас она не сможет. Но не волнуйтесь, она уже звонила и всё решила! В два часа меня ждут в инвентарь бюро. Они начнут оформлять документы сразу же. Мы постараемся оформить договор купли— продажи и зарегистрировать его сегодня же, по срочному тарифу, завтра я его вам отдам. Всё сделаем как VIP клиентам!
Как пулемёт отстучала она, а мы просто слушали её радостно и глупо улыбались. Пулемёт замолк, пользуясь перерывом, протянул Вале паспорт жены и конверт с деньгами. Быстро пересчитав деньги, она выдала мне приходный ордер. Попрощавшись, мы покинули офис фирмы, унося с собой сомнительную бумажку и ожившие свои страхи. Несмотря на эти страхи и сомнения, пошли к "нашей" новой собственности.
Перейдя Ленинский проспект, обогнули территорию института, вышли на улицу Вавилова, и подошли к дому, уже родному и желанному. Странно, но именно в этот момент я успокоился, уже почувствовав себя истинным хозяином, открыл дверь квартиры. Жена вошла, держа в руках буханку чёрного хлеба и пакет соли, так велит древний русский обычай. На этот раз я взял с собой два листа бумаги, а не обрывок конверта. Мы обсудили с женой, что нужно сделать, составили список нужных для ремонта квартиры материалов. Жена уехала на работу. В этот день я был свободен, на работе у меня был выходной.
Нужно было убить время, занять себя чем-то, прекрасно понимал, что впереди меня ждёт ещё одна бессонная ночь. Вот и отправился на Москворецкий рынок, хотел прицениться к нужным мне для ремонта квартиры стройматериалам. На рынке у одного из магазинчиков заметил знакомого человека. Это был Ашт, ему мы продали свою квартиру в посёлке Селятином, взамен купив у него однокомнатную квартиру там же. Той сделкой все остались довольны, поэтому встретились радостно. Узнав, что привело меня на рынок стройматериалов, Ашт засуетился. Он имел здесь магазинчик столярных изделий, был своим, вот и принялся мне помогать, объявил всем:
— Это мой друг!
Вы знаете кавказский менталитет? Они, как и мы есть разные, нормальные труженики, честно зарабатывающие свой хлеб, есть и отщепенцы. Идеальных народов нет, так устроена жизнь. Мне встретился нормальный человек, он забрал мои листочки и действительно очень помог. В итоге всё с доставкой обходилось мне в три тысячи долларов. На восемьсот девяносто долларов меньше суммы выделенной мной на это! Оставшиеся деньги добавлялись к сумме, которую надеялся отложить. У меня была идея как их толково использовать!
Вторая ночь, как и ожидал, тоже прошла без сна. Мой нерадостный прогноз оправдался. Я старательно притворялся спящим, рядом тем же занималась жена. Мы усиленно пытались обмануть друг друга. По её дыханию слышал, что она тоже не спит. За прошедшие годы совместной жизни мы хорошо изучили друг друга, но сейчас было не до честности, одолевали разные плохие мысли. Да, они были разными, но всё сводилось к одному и тому же, нет ни квартиры, ни денег. Мы у разбитого корыта, а золотая рыбка уплыла далеко, далеко ..., так и не исполнив единственное желание. И что делать?
Утром жена собралась и ушла на работу. Как только за ней закрылась дверь, я вскочил, уже не имел сил лежать и принялся топтаться по квартире, мысленно подгоняя время. И вот, наконец, выехал!
К офису фирмы шёл пешком от станции метро "Юго-Западная". Потом ещё час кружил вокруг дома. Назначенное время приползло. С трепетом в душе поднялся на второй этаж, толкнул дверь комнаты 232, из последних сил подавляя в себе страх. Думал, что дверь не откроется, но ..., всё было нормально. Дверь открылась, улыбающаяся Валя протянула мне договор купли-продажи. Осмотрел его, он был зарегистрирован в регистрационной палате, вроде бы всё было правильно. Это была моя первая и единственная покупка, документы на нашу однокомнатную квартиру мы оформляли у поселкового нотариуса и регистрировали в поссовете. Валя отдала и паспорт жены, предложив мне проверить правильность её данных в имеющихся документах. Сделал вид, что проверяю. Её поздравления и пожелания слушал в пол уха. Душа пела, радость переполняла меня.
Дальнейшее помню смутно. Вроде бы усиленно рвался к директрисе, хотел поблагодарить её лично. Валя с трудом втолковала мне, что её нет. Болеет. Когда её слова до меня дошли, пожелал ей и директрисе здоровья, фирме процветания и умчался прочь.
Окрыленный и счастливый нашёл телефон-автомат и позвонил на работу жене. Понятно, что, не будучи кабинетным работником, она возле телефона не сидела, где-то выполняла свои обязанности. Но не сообщить ей не мог:
— Передай те ей. Звонил её муж! Документы забрал!
Раза три проорал в трубку. Поняли меня или нет, даже не думал, повесил трубку и помчался на рынок к Ашту. Отдал ему деньги, написал адрес и отправился, уже точно на нашу квартиру. В ожидании машины с материалами, принялся отдирать обои, снимать двери. Не сидеть же без дела?
Так, как это не пособие по производству ремонта, буду краток. Ремонт мы сделали нормально, где с помощью жены, где нанимая специалистов. Заменили оконные рамы, заменили сантехнику и все двери, входную и внутренние. При разборке встроенного шкафа в коридоре нашёл пластиковый пакет с газетами. Как и любой нормальный человек, поинтересовался, что в нём? Мы все немного наивны, надеемся найти какие-то клады, я тоже такой, поэтому прекратив разборку шкафа, занялся изучением содержимого пакета. Вынул газеты и с интересом порылся в них, там среди них и нашёл общую тетрадь в клеёнчатой обложке, более ничего не было. Повертел тетрадь в руках и просто так пролистал её. Тогда, аккуратным почерком заполненные листы тетради не привлекли моего внимания, я положил её назад в газеты, лежавшие в пакете. Этот пакет сунул в свою сумку, с ней ходил на работу. Надеялся разобраться с этой тетрадью позже, положил и забыл. Там он и пролежал несколько месяцев, а я погрузился в стихийное бедствие под названием "ремонт" ...
Но вот всё закончено. Квартира блестит, пахнет краской и ждёт жильца. Торжественно отдали сыну ключи, счастливы были все и он, и мы. Ещё сэкономленные три тысячи долларов отдали ему на машину. Так закончилась эпопея тревог и волнений, жизнь пошла по накатанной дорожке.
В один из дней пребывая на дежурстве доставал из своей сумки еду, тут моя рука наткнулась на какой-то пакет. Вынул его и растеряно вертел в руках. Старые газеты, зачем таскаю их? Долго вспоминал и с трудом вспомнил. Это же найденный мной при ремонте в квартире сына пакет, в нём среди газет тогда нашёл тетрадь. Порядок в сумке наводил редко. Ленивым был от природы! Есть такая слабость у меня. Вот пакет в сумке и валялся с тех пор.
Это был воскресный день. В воскресенье дежурить одно удовольствие, это самое спокойное дежурство, делать в такое дежурство нечего. От скуки открыл тетрадь и погрузился в чтение того, что было написано в ней. Читал запоем, оторваться не смог даже поесть. Это был дневник, точнее рассказ о чужой жизни, жизни интересной и колоритной, полной приключений. Как и любой человек, я падок на чужие секреты, любопытен, поэтому забыв о еде и времени погрузился в неё, благо никто не отвлекал ...
" В молодости не мог понять, почему всех разведчиков и тайных агентов тянет писать мемуары? Только когда достиг почтенного возраста всё и понял. Это просто желание увидеть свою жизнь со стороны и оправдаться перед собой за всё содеянное. Успокоить свою проснувшуюся совесть больше вспоминая о сделанном добре, затушёвывая то зло и горе, которое причинил другим, забрав их жизни. Ну и конечно обелить себя в собственных глазах. Ведь я только слепой исполнитель, чужой воли и приказов и на самом деле хороший, добрый парень. Вот эти мысли проснувшейся совести и пришли ко мне, именно они и заставили писать эти записки, рассказывая о себе неизвестно кому и зачем ...
... Родился я в военном городке, в семье военного. Моё имя и фамилия? Настоящее, написано на памятнике воинского участка одного из московских кладбищ, живу под именем другого человека. Мать умерла, когда мне было всего 13 лет, отец умер уже в новом государстве Украина, там же осталась моя сестра со своей семьёй. Но наши отношения не сложились, мы были и остались чужими, других родственников у меня не осталось. Поэтому моё исчезновение никто не заметил, пропал и пропал ...
Вот и обойдусь без этих подробностей своей биографии. У меня есть семья, жена что-то знает, но совсем немного, от своих привычек жить в тени, под покровом тайны, отказываться не собираюсь. Живём мы далеко от Москвы, среди друзей, там меня и похоронят, когда придёт мой срок, покинуть этот мир, они проводят меня в последний путь под тем именем, под которым знают. Вот и получается, что имя не имеет значения, оно как и бирка при рождении даётся и выбрасывается. Может и не прав, но это мои убеждения, менять их, как и свою жизнь не собираюсь ...
Итак, о себе и своей семье.
Когда я родился, отец занимал должность начальника штаба полка, а мать была политработником, секретарь парторганизации госпиталя. По меркам той жизни это была нормальная обеспеченная семья в прошедшей войну стране. Среди разрухи, карточек и прочих трудностей у нас было всё, квартира, два пайка старших офицеров плюс добавка с подсобного хозяйства. Понятно, что узнать и оценить это смог намного позже, а, не тогда только родившись.
Многие говорят, что помнят себя с младенческих лет. Я честно скажу, что осознавать себя как личность, иметь какие-то воспоминания могу только лет с шести, да и то все они какие-то смутные, отрывистые. Поэтому начальные истоки своей жизни знал только с чужих слов, когда мне что-то упорно хотели напомнить, постоянно произнося одно и то же выражение:
"Ну, ты это ведь помнишь? Большой уже был!"
Я не помнил, но соглашался, спорить ленился. Жизнь в военном городке именно поэтому и не помнил. Причина была в возрасте, когда мне исполнилось четыре года, отца уволили со службы. Он был старшим офицером рождённым войной, его образование состояло из ускоренного выпуска военного училища в начале войны и долгих лет самой войны, за вычетом времени проведенного в госпиталях. Где-то наверху решили, что он нужнее в народном хозяйстве, вот мы и оказались свободные как ветер. В большом мире жизни. Ни кола, ни двора. Суровая проза очередной заботы государства о своих защитниках, уцелевших в горнилах военных сражений. Но мир не без добрых людей ...
Помог муж родной сестры матери, он был партийный работник, а партия тогда была нашим рулевым. Вот мой дядя и порулил, организовал нам вызов и мы через пол страны поехали в город Киев. К своей новой жизни.
Как и где мы жили вначале, по приезду в Киев? Не знаю. Когда осознал себя, как личность, мы жили в небольшом домике на окраине города. Две комнаты, кухня, коридор и пристроенные душ с туалетом. Позже узнал, что нашим жильё был перестроенный отцом сарай. Звучит не очень, но по тем временам это было не шикарно, но и очень не плохо, вокруг жили и хуже.
Затем у меня появилась сестра.
Естественно я познал все радости старшинства. Мытьё полов, уборка, покупки в магазине, общественные работы в небольшом садике возле дома и ноющая мелкая, противная сопля. Вот краткий перечень моих нелёгких обязанностей.
Сегодня я благодарен, что это досталось мне и послужило хорошей школой жизни. А тогда страдал и не заметно щипал сестру, подло наслаждаясь её плачем. Может быть это? А может быть и моя дальнейшая жизнь? Послужили причиной тому, что тёплых отношений у меня с сестрой не сложилось никогда.
Отец был редко встречаемым среди людей умельцем, толковым, рукастым. Выброшенный из привычной армейской жизни он духом не пал. Начал новую жизнь с нуля, с простого ученика наладчика. Он был упорным, целеустремлённым человеком и за год превратился в квалифицированного мастера-наладчика гвоздильных станков. Его знали многие, за ним приезжали с других заводов упрашивали помочь и неплохо платили за его помощь. Правда, на работе он пропадал постоянно, уезжал, когда мы ещё спали, а приезжал, когда мы уже спали. Тогда работали шесть дней в неделю, а у отца была постоянная семидневка.
Мать устроили на небольшой завод "Металлоизделий", вальцовщицей. Это была рабочая должность, хотя она имела незаконченное высшее педагогическое образование. Стать учителем помешала война, а ещё она умела хорошо и долго говорить, ну и самое главное была членом партии. Тогда это было очень большим плюсом для человека. Через два месяца после начала своей трудовой деятельности, по рекомендации райкома партии, её избрали освобождённым секретарём парткома завода. Так, что жили мы материально не плохо. Но морально было ..., очень трудно мне.
Всё, что запомнил из того детства, это свою понуро бредущую фигуру, за руку тащившую в садик упирающуюся сестру.
Дальше была школа. И первая форма. Синий шерстяной китель с подшитым белым воротничком. Синие брюки и синяя фуражка с двумя скрещёнными дубовыми ветками на тулье. Носил её гордо и вальяжно, ощущал свою принадлежность к чему-то большому, значимому. Это и определило мою дальнейшую жизнь, жажду командовать, управлять людьми и любовь к форме.
Но уже в те годы я не хотел власти явной, публичной. Она мне была не интересна и казалась театральной игрой перед безразличной толпой обычных обывателей, живущих иллюзией своей значимости. Мне хотелось другой власти тайной ощущаемой, но не видимой. Так наверно и рождаются рыцари плаща и кинжала да криминальные авторитеты. Увы, мои желания были только желаниями, не подкреплёнными главным, характером и духом, да и мои физические данные ..., тех лет на пригодность к этой деятельности не подходили. Никак! Мне было одиннадцать лет, и я был пухленький, упитанный мальчик, отличная мишень для ребят на два-три года старше. Они обожали давать мне подзатыльники и удары по мягким местам моего тела, а мягким оно было везде!
На улице и в школе мне доставалось от всех без исключения, больших и маленьких, сильных и слабых. Это мне не нравилось так, как я мазохистом не был. Пытался сопротивляться поползновениям всех, но этим только увеличивал количество синяков и ссадин на своём теле.
Кое-что, из такого отношения пошло мне на пользу. Я научился науке понимать других людей, угадывать их настроения, чувствовать окружающих и их отношение к моей персоне...
Несколько отвлекусь, попытаюсь прокомментировать эти ощущения. Один из моих преподавателей позже объяснил мне, что человек психологически подгоняет все события прошлого, толкуя их так, как удобно ему. Может быть это и так.
Но считаю, главное это было то, что я не сдавался. Искал выход, пытался приспособиться подстроиться под обидчиков. Увы! Зачастую не получалось, чаще всё было ещё хуже. Чем больше я гнулся, тем больше меня презирали и обижали.
