Страх, он останавливал Еву, кто его знает, как поведёт себя лёд и не попадёт ли она в какую-нибудь полынью. Страх, он заставлял девушку действовать незамедлительно, пока сохранялась единственная для неё возможность добраться до 'большой земли': ветер гнал глыбы льда ровно в том направлении, куда ей требовалось. И казалось, что сама судьба благоволит ей. Роза ветров направляет её. Вперёд!
Регулируя управление на руле, девушка уверенно повела летающую по своим функциям машину на ледяную гладь.
Ветер гудел, ломал и переворачивал глыбы льда на пути несанкционированного вторжения, а обеспокоенная мать неслась всё вперёд и вперёд, молясь в душе всем земным и нарийским богам. Внутреннее чутьё подсказывало ей, на какую глыбу лучше не соваться, где надо объехать рыхлый лёд. В чём помогали ей простые школьные уроки по безопасности, нет-нет вспоминая их на досуге.
Она чувствовала невероятную мощь окружающей природы, а лёд, это её стихия. Снег и лёд. Зимой она с нетерпением ждала снега, чтобы прокатиться на лыжах, и на коньках она уверенно держалась. Однажды, даже попыталась заняться танцами на коньках. Мечта детства. Красивые платья, грация и пластика гибких тел, восхищение людей. Нет. Не сбылось. Тренироваться серьёзно, посвящать всё своё драгоценное время тяжёлому труду она не желала. Мечты остались мечтами. А любовь ко всему холодному... не прошла.
Ева боялась остановиться. Сверяя по навигации своё местоположение, поворачивала она нос машины в нужном направлении. Спасибо, постоянно держать руль не требовалось. Автоматика у нарийцев находилась на высоком уровне. Так что и детей она кормить успевала и пелёнки им менять.
'Няри-няри, держитесь!'
Пять часов, десять, пятнадцать... Ева не знала, сколько может продержаться без сна. Несколько раз замечала, что, только моргнув, засыпала прямо за рулём, хотя была уверенна, что не спит и глаза открыты. Спасибо детям, вырывали они её из сонного царства. 'Не спать, не спать, не спать...'. Только весёлые песни, которые она напевала детям, спасали. Напевала?! И танцевала!
Показавшийся остров Авероро приближался, Ева ликовала, но, как казалось, прошла ещё вечность пока она выбралась на берег. Найдя указанный свекровью 'колос', Ева уверенно выехала на берег. Ехать по городу на таком она не решилась. Заглушила транспорт, выдохнула, перекрестилась, поблагодарила всё и всех. Всё хорошо! Теперь у неё и детей всё будет хорошо! Она не сомневалась.
Пересадив старших в кенгурушки, в которых она носила малышей дома. Одного впереди, другого на спине, словно рюкзачок, взяла Ева свой дорогой полиэтиленовый мешок с 'сокровищем' и пошла искать Айту.
Долго искать и ждать не пришлось. Буквально на входе обозначенного здания, предварительно преодолев закрытый 'зонт', вошла Ева и набрала у входа через систему 'колос' сообщение: я у входа. Во!!! Быстро явилась хладнокровная Горгона. Как и ожидала девушка, подошла небольшого роста, змеиного склада женщина. Поздоровалась, внимательно осматривая обоих детей на молодой зелёной матери. Контакт состоялся.
— Квартира готова? — не стала Ева ходить вокруг да около, тем более внуков с бабушкой знакомить, ещё чуть-чуть и она упадёт, уснёт прямо посреди холла.
Лёгким жестом руки, поворотом гибкой кисти, указала мать Шайта, чтобы девушка следовала за ней. Шли минут десять. Остановились. Толкнула Айта дверь и пропустила зелёную пассию вперёд. О! Удивилась Ева. Квартира оказалась космическая. Описать красоту просто не было слов. Шедевр!
Квартира была специально обустроена для женщины с маленьким няри. Детский 'лягушатник' располагался в специальной детской комнате, а не в ванной. И очень напоминал аквариум. В которую уже кто-то, не сомневалась Ева, что Айта, набрала чуть-чуть воды.
Ева сняла с себя мальчишек, которые тут же поползли обследовать новую территорию. Как показалось девушке, в комнате не имелось ничего такого, что бы дети разбили, или сами себе навредили. Доползли сыновья до белоснежной мебели и, подтянувшись, самостоятельно встали на ножки, начали что-то между собой обезьянничать. 'Умнички!'
Пошла дальше. Проверила температуру, всё в норме, вытрясла содержимое пакета.
Айта внимательно наблюдала за особой девушкой своего сына, мизерную информацию о которой успела получить в общем доступе, ждала, выставит она её за дверь или...
— Вы с Шайтом с ума сошли оставлять столько детей? — возмутилась свекровь. — Давай, помогу выбрать лучших. Остальных уберёшь.
— Сколько родилось, столько и оставили, — не поняла Ева претензии, не поняв, что такое 'выбрать' и 'уберёшь'. — Тут такое дело. Я с такими детьми не сталкивалась, — указала зелёная мамаша на хвостатых малышей, — и ничего не знаю про первую линьки, поэтому побоялась оставаться одна. Кроме Шайта на Но-ре у меня никого нет. А он почему-то задерживается. Поэтому я вынуждена просить помощи у вас, чтобы научили.
Женщина прошлась по комнате, недовольно покачала головой. Но, как показалось Еве, больше для виду. Подошла поближе, оценивающе посмотрела на малышей. В её взгляде прочиталось уверенность. Всё хорошо!
— Ещё недели две и первая кожа сойдёт с них, — констатировала женщина совсем не тянувшая на бабушку. — Поэтому, я бы посоветовала тебе выбрать пару покрупнее и отдать их Шайту, он сам разберётся, кого возьмёт.
Так и хотелось Еве сплюнуть. Вроде, на одном языке она с женщиной говорит, а понять не может. Может, не так хорошо она язык выучила? Всё же несколько месяцев с детьми она на родном общалась.
— Мне-то сейчас как кормить их?
— С голоду они не умрут, жирок хороший нагнали, — успокоила Айта молодую маму, но опять повторила, что для всех лучше будет, если именно сейчас выбрать, кого оставить, а остальных — в расход.
Не поверила Ева своим ушам. Переспросила, как это одних выбрать, а остальных... Ну, Айта и объяснила, что не следует тратить своё время на неперспективных детей. Она мать, и ей решать, кому жить.
Не поняла девушка, как это дети могут быть не перспективными. Они все её лучшие, самые любимые, самые красивые. А про то, что ей решать... Только ей решать! На что высокомерная женщина только снисходительно улыбнулась. Явно, подумав о том, что есть вопросы, которые по приезду решит её сын. Сам! Перевела она тему, что для смягчения детской загрубевшей кожи следует использовать специальное масло, так и быть, она сходит и принесёт. Ушла.
Вот приедет Шайт, поможет мама своим опытом выбрать ему лучшего, а остальных... и нечего время тратить.
Ева же, покормив грудью двоих сыновей, уснула вместе с ними на кровати. Они все устали после долгой поездки. Сознание её улетучилось далеко-далеко, туда, где бились два родных сердечка. 'Мама рядом, мои родные!'
Глава 16
Время шло, а Ева так и не смогла понять, чем на самом деле являлась холодность матери Шайта и в то же время забота о ней и о детях. Она по несколько раз в день заходила в квартиру зелёной девушки, внимательно смотрела на няри-няри, лежавших на одну третью часть погружённых в воду, давала советы, а потом с интересом наблюдала за человеческими малышами, которые, в основном, весело играли. Братья почти не вылизали с 'лягушатника' постоянно тормоша хвостатых, пытаясь разбудить, поиграть с ними. Еве показалось, что ничего в этом страшного нет. И Айта так сказала, что чем больше их шевелить, переворачивать, тем лучше. Но все эти игры были до определённого момента, пока Ева не заметила, что в какой-то момент няри-няри стали неприятны прикосновения и, как показалось, было больно.
— Мне очень повезло, что детей много, — не стала Ева рассказывать, что один малыш Шайту чужой, ей они все родные. — Сергей с Данко научились занимать своё время, не отвлекая меня. Когда шумят — всё хорошо! Страшно только, когда они замолкают. Это значит, что шкодят.
— У нас такие, редкость, — рассматривала Айта человеческих малышей, которые нет-нет полазив по квартире, забирались в воду и пытались по примеру матери дать 'приболевшим' братьям свои бутылочки. Мама дала понять старшим, что теперь надо быть осторожными с маленькими, и они старались.
Ева приспособилась к нарийской кухне и, измельчая еду, научилась готовить детские смеси, чтобы подкармливать старших сыновей чем-нибудь посущественней грудного молока. Они же, как истинные старшие братья, по какой-то внутренней инициативе, видимо, по примеру мамы, как умели, старались няньчиться с няри-няри. Умнички! Айту, как показалось Еве, именно это забавляло. Забота таких маленьких детей, но уже уверенных, что они старшие братья.
Всё что нужно молодой маме, Айта приносила прямо в квартиру. Самой Еве не надо было оставлять малышей ни на минуту. Даже по поводу одежды свекровь позаботилась. Позвонила кому-то, и девушке принесли целый магазин в комнату: выбирай, не хочу.
Зашла к Еве целая толпа нарийских женщин, уверенных, весёлых, любопытных. Показалось зелёной девушке, что Айта уже что-то рассказала некоторым из них о ней. Выдавало их знание некоторых интимных подробностей её жизни. Женщины!
Человеческих малышей нарийки с рук не спускали, тискали их, пока Ева выбирала наряды, а вот няри-няри, как показалось, они обделили вниманием. Обидно! Быстро гостьи уходить не собирались и Ева пообщалась вдоволь. Ну, немного о детях, о разнообразии вещей в природе, жизни, и естественно, о мужчинах. Хихикали красавицы, расспрашивая юную зелёную девушку, какие мужчины на их планете ей больше понравились? Ничуть не сомневаясь, что сами они супер совершенство, а их мужчины лучшие во всей галактике. Может быть, не спорила Ева. А вот дети...
Интересный разговор пошёл, когда Ева прямо спросила, знает кто-нибудь, почему мужчины задерживаются? Все женщины рассмеялись, рассказав, что есть группа нарийцев, которая стажируется на конфликтах между сплочённых групп, вот такая, как им известно, вылетела практически под конец космического слаживания. Видимо, предположили, ожидается какое-то важное дело, и чтобы прыткие до свободы специалисты не разбежались, загоняют их в 'косяк'.
Некоторые гостьи даже между собой начали спорить, какая в этот раз часть будет отдуваться. И поделом.
Удивилась такому повороту девушка, вроде, только они восхваляли своих мужчин, а тут — поделом.
Ева выбрала вещи. Даже сама расплатилась. Первый раз в жизни. И была этим очень горда. Зареклась, как только выдастся минутка, посетит ещё и салон красоты. Айта заверила её, что на Но-ре такие женские заведения на самом высоком уровне. Хотелось проверить. Ведь осмотревшись, она поняла, что в постоянной заботе о малышах, совсем забыла о себе. Закомплексовала. Немного так.
А Шайта всё нет и нет. Айта успокоила многодетную мать, что ничего не случилось. Никто из сборов ещё не вернулся. Где-то мужики задерживались. Обычное дело. Мужики! Да, так оно. И слушать всяких дамочек не следует.
Успокоила Айта Еву, когда после одной из гигиенических процедур один из хвостатых малышей схватил её за руку, прокусил кожу и крепко присосался. Называется, успокоила хладнокровная женщина человека, что всё хорошо, нарийские дети они все такие кровожадные. Что подходит время им кровь своих отцов сосать. Ну, ещё намекнула, что так хвостатые могут сами уменьшить соперников, решить между собой насущный вопрос: кто будет лидером. От такого откровения у Евы волосы на затылке зашевелились. Кровопийцы?!
С того дня Ева стала ещё более внимательнее к детям, тем более няри-няри начали 'просыпаться'. Их сонное состояние постепенно улетучивалось, они снова становились подвижными. Их огрубевшая кожа начала пузыриться, отслаиваться. И жабры отслоились вместе с кожей. Внимательно присмотревшись, Ева разглядела в области под жабрами тонкую, почти незаметную щель, которая, как понимала, через какое-то время совсем зарастёт. Ещё чуть-чуть и жабры вместе с огрубевшей кожей отслоятся, отпадут. Чуть-чуть... Не знала Ева, радоваться ей изменениям. Или...
И, как и предупреждала Айта, их агрессивное состояние начало проявлять себя в ещё большему нетерпении к ближнему. Друг на дружку они бросались, как только чувствовали, любое, мало-мальское воздействие, лёгкое прикосновение ли матери, простое касание с братом. Вот теперь Ева точно знала, что плохо им, больно, и лишь поэтому, так реагируют. Ева всё понимала, чувствовала и старалась сделать всё, чтобы облегчить детям такое гнетущее физиологическое состояние. Попытка узнать об обезболивающих для малышей, провалилась. Округлив глаза, совсем искренне удивилась хладнокровная бабушка.
Недосып. Не заостряла Ева на этом состоянии своего внимания. Няри-няри, наконец-то, начали брать грудь. Правда, искусав кормилицу до глубоких, незаживающих ран.
Ранки не очень беспокоили девушку, поэтому и отказаться от естественного вскармливания не смогла. Хотя, Айта посоветовала обратиться официально через 'колос', чтобы многодетной матери разрешили пользоваться такой услугой, как подкормка, которая осуществлялась через провинившихся в 'тихой зоне' мужчин, пока папаша не явится.
Ладно, согласилась Ева. Больше, чтобы угодить Айте. Подала заявку, которую буквально за пять минут удовлетворили. Красота! Если что, решила, когда-нибудь воспользуется. А пока, сама справляется. Сами с усами...
Пролетели две недели, в течение которой Ева не отходила от своих малышей. Всё ждала.
— Пора, — обрадовала Айта молодую маму, что детей пора вытаскивать из старой кожи.
'Пора?!' И радостно и страшно стало ей на душе.
Айта вытащила из лужицы первого попавшегося малыша, и показала нерадивой мамаше, что надо делать. Раз, два, уверенными движениями она сняла с мальца кожу. У Евы чуть сердце не остановилось, сжавшись от крика сына. Первого крика.
Потом, бабушка, даже не успокоив ребёнка, положила его в стеклянный короб, включив предварительно специальную лампу.
Нет, нет, нет. Не могла мама на это смотреть, как забился её малыш в угол и скулит, словно побитая зверушка, а чувствовать подкоркой мозга, что пережил сын...
Вытащила Ева своё сокровище и прижала к себе, погладила, почмокала нежное розовое тельце. А малыш, вцепился в родного человека, уткнулся личиком, прокусил кожу, присосался и успокоился. Притих.
Айта в своём репертуаре, ничего не сказала, только посмотрела на такие нежности холодным взглядом. Спросила, справится ли она дальше самостоятельно и ушла.
Ева подумала, что это к лучшему, что она ушла. Успокоив сына, укачав, положила она его обратно в короб под тёплую, обеззараживающую лампу и пошла, вызволять из старой кожи следующего. Действовать, как Айта она не смогла, молниеносно. Не позволило ей её жалостливое сердце. Поэтому, первая же осторожная процедура причинила ещё больше страдания маленькому няри.
И то, что мама Шайта действовала правильно, почти правильно, девушка поняла. Отдышалась. Ева взяла следующего и повторила процедуру так, как это делала Айта. Только в конце, когда няри закричал от боли и дискомфорта, она его прижала к себе. 'Мой!' — шепнула ему, погладила, успокоила, посылая внутреннее тепло, нежность, любовь. Так-то лучше!
Разместившись на кровати, повернув крышку от короба так, чтобы она светила на шокированных няри-няри, озирающихся на новом месте, Ева и Сергей с Данко с любопытством осматривали явные изменения, произошедшие в нарийских малышах.
