Это был 4874 год, почти два столетия назад. И Земля вот-вот должна была быть завоевана.
Флиттер, на борту которого находились Гарри Гейдж и его родители, вылетел из мерцающего зева транзитной червоточины, ведущей с Марса в Земной порт. Пока флиттер без колебаний пробирался сквозь плотное движение, Гарри выглянул из тесной кабины, высматривая Землю.
Отсюда родной мир казался раздутым голубым диском. По поверхности планеты дрейфовали врата-червоточины всех размеров, электрически-голубые скульптуры из экзотической материи с отрицательной энергией. Мама сидела рядом с Гарри, на коленях у нее лежала книжная панель, а папа сидел напротив, улыбаясь реакции Гарри. Гарри навсегда запомнил эти моменты.
Сам последний перелет на Землю занял всего несколько часов.
— Флиттер Гарри приземлился в Нью-Йорке, — сказал Летописец. — Космический корабль приземляется в центре Манхэттена. Представьте себе это!
Гарри и его родители вышли на лужайку парка, залитую солнцем нью-йоркской весны.
Папа поднял лицо к солнцу и глубоко вдохнул. — Ммм. Цветущая вишня и свежескошенная трава. Я люблю этот запах.
Мама фыркнула. — У нас на Марсе растут вишневые деревья.
— Каждому человеку позволено быть сентиментальным по поводу весеннего дня в Нью-Йорке. Это наше право по рождению. Посмотри на эти облака, Гарри. Разве они не прекрасны?
Гарри посмотрел вверх. Небо было затянуто высокими, пушистыми, темными облаками, жирными от воды, не похожими ни на какие на Марсе.
Но мама закрыла глаза. Она привыкла к пирамидам и пещерам Марса и не могла поверить, что тонкий слой голубого воздуха может защитить ее от суровых условий космоса.
Гарри был очарован Манхэттеном. Тогда он не знал, что большинству из того, что он видел, было не более десятилетий, кропотливо восстановленному после войны Звездопада. Также он не мог знать, что немногое из этого сохранится всего через несколько часов. И когда Гарри всмотрелся в облака, он увидел полосу света, пересекающую небо, прочерченную искрой, достаточно яркой, чтобы отбрасывать слабые тени даже при солнечном свете. Он заметил, что жители Нью-Йорка смотрят вверх со смутным беспокойством. Значит, это было ненормально. Даже на Земле, даже в Нью-Йорке.
— Это был первый удар скримов, — сказал Летописец. — Гарри никогда не забудет этот момент. Ну, вы бы не забыли, не так ли? Это сформировало всю его жизнь. Еще до того, как пришла следующая волна, обрушившаяся на города.
Рода и ее солдаты слушали, пытаясь понять, пытаясь решить, верить ли ему. Пытаясь решить, что с этим делать.
Пока старик отдыхал — или отдыхал восемьдесят минут назад, столько времени требовалось сигналам с Земли, чтобы достичь Сатурна, — Рода разрешила своим подчиненным вернуться к другим обязанностям, но вызвала Реджа Кейзера, своего первого помощника.
Ожидая Реджа в своей каюте, Рода включила кофеварку — единственное удовольствие из своего дома в Айове. Пока кофеварка пыхтела и наполняла каюту острыми ароматами кофе, она смотрела в большое панорамное окно.
"Джонс" был корветом военно-космических сил ООН. Он находился на низкой орбите вокруг Реи, второго по величине спутника Сатурна. На самом деле "Джонс" находился недалеко от дома; он базировался на Энцеладе, еще одном из спутников Сатурна. Сама по себе Рея была невзрачной, просто еще один шар из грязного льда. Но за ней лежал Сатурн, где на фоне осенних облаков бушевали огромные штормы, а кольца выгибались дугой, как безвкусные, неоправданно резкие артефакты. Система Сатурна была похожа на тяжеловесный балет, освещенный приглушенным расстоянием солнечным светом, и Рода могла бы наблюдать за этим вечно.
Но она прилетела сюда ради Реи. Внутри ее ледяного остова были залежи соленой воды, сохранявшейся жидкой благодаря приливному перемешиванию Сатурном и другими спутниками. В этом не было ничего особенного; подобные подземные озера были на многих ледяных спутниках Солнечной системы, даже на Энцеладе. Но в глубоких озерах Реи были обнаружены колонии скримов, водных организмов с групповым разумом, которые в течение нескольких десятилетий правили покоренным человечеством и даже оккупировали саму Землю.
"Джонс" был назван в честь героя, который благодаря некоторой храбрости и изобретательности получил решающее преимущество над скримами, что в конечном итоге привело к их изгнанию из Солнечной системы — по крайней мере, так все думали, пока не была обнаружена эта реликтовая колония. Ксенологи уже разговаривали с этими застрявшими скримами, используя старинные устройства перевода времен оккупации. Задачей Роды было решить, что с ними делать. Она могла бы сохранить их, даже вернуть на Землю.
Или она могла бы позаботиться о том, чтобы все до последнего скримы на Рее погибли. У нее были полномочия уничтожить весь спутник, если бы она захотела озаботиться этим.
Это было трудное решение.
А теперь у нее возникли сложности с этим стариком, самозваным Летописцем, и его древней сагой об оккупации, которую, по его настоянию, необходимо было выслушать, прежде чем принимать какое-либо решение о скримах на Рее.
Прибыл первый офицер Редж Кейзер и молча ждал, пока она собиралась с мыслями.
Они были противоположными типами. Рода Войнет, сорока лет, имела академическое образование; прежде чем поступить на службу, она получила образование историка оккупации. Пятидесятилетний Кейзер, покрытый шрамами, с протезом на одной ноге и с сильным акцентом рудника Меркурия, был кадровым военным. Он принимал участие в контрнаступлении десять лет назад, когда человеческие корабли, оснащенные гипердвигателями, украденными у самих скримов, наконец-то атаковали родной мир скримов. Они хорошо работали вместе, их опыт и навыки дополняли друг друга. Кейзер научился быть терпеливым, пока Рода все обдумывала. И она научилась ценить его закаленную в битвах решительность.
— Расскажите мне, что мы знаем об этом старике, — попросила она.
Кейзер сверился с планшетом. — Его зовут Карл Хьюм. Родился и вырос на Земле. Семьдесят четыре года. Всю свою жизнь проработал в агентстве ООН по реставрации. Раздел литературы.
Рода достаточно хорошо разбиралась в этой работе. Большая часть материала, на который она опиралась в своих собственных исследованиях, была получена в ходе реставрации. Скримы были торговцами, а не идеологическими завоевателями, но в своей эксплуатации они неосторожно нанесли огромный ущерб культурному наследию человечества. Спустя сто пятьдесят лет после их изгнания реставрация все еще терпеливо собирала воедино утраченные библиотеки, возвращала произведения искусства, даже восстанавливала по кирпичику целые районы разрушенных городов, таких как Нью-Йорк, где юный Гарри Гейдж наблюдал, как рушится небо.
— Хьюм был трутнем, — бескомпромиссно сказал Кейзер. — Его работа была терпеливой, тщательной, надежной, но у него не было особого таланта, и он не поднимался по служебной лестнице. Он проработал на одной работе всю свою жизнь, но никто не скучал по нему, когда он ушел на пенсию. У него была семья. Жена теперь умерла, дети за пределами Земли. Он никогда не беспокоил власти, даже не уклонялся от уплаты налогов.
— Пока не попытался похитить ребенка.
— Верно.
Мальчик, которого звали Лонни Текинене, был еще одним жителем Нью-Йорка, ему было десять лет — столько же, сколько Гарри Гейджу, рассеянно отметила Рода, когда он стал свидетелем нашествия скримов. Хьюм установил контакт с ребенком через виртуальный игровой мир, встретился с ним физически в Центральном парке и попытался отвести его в свою квартиру. Бдительные родители положили этому конец.
И поскольку Хьюм работал с легальными системами, ему стало известно об обнаружении "кармана скримов" на Рее, спутнике Сатурна, и о том, что в ООН и ее военном подразделении ведутся обсуждения относительно того, что с этим делать.
Кейзер сказал: — Хьюм не тронул и волоска на голове ребенка. Сначала он просто все отрицал. Но когда он услышал о Рее, то открылся. Он сказал, что просто пришло его "время". Он был "Памятником" своего поколения. Но он старел. Ему нужно было нанять другого на свое место — точно так же, как он был завербован, в свою очередь, каким-то другим старым ископаемым, когда ему было десять.
— Он так и не объяснил, почему выбрал этого парня, этого Лонни? Какими критериями он пользовался?
Кейзер пожал плечами. — Глядя на полицейские досье, я не думаю, что кто-то его спрашивал. Хьюм был для них просто психом. Вероятно, сексуальным извращенцем.
Рода сказала: — Но он настаивал, что нам нужно услышать то, что он хочет сказать. Некоторую сохранившуюся только в его голове правду об оккупации скримов, которая повлияет на наше решение.
— Мы знаем все об оккупации, — сказал Кейзер. — Это было общесистемное событие. Оно затронуло все человечество. Какая "истина" может быть у этого старого дурака, запертая в его голове и недоступная больше нигде?
— Что за правда такая отвратительная, — недоумевала Рода, — что она могла уместиться только в голове одного человека? Как вы думаете, что нам следует делать?
Кейзер пожал плечами. — Оценить колонию скримов по достоинству. Возможно, они просто застряли, оставленные при эвакуации. Или это может быть какая-то станция мониторинга, шпионящая за системой, которую они потеряли. Возможно, это было даже до оккупации, как передовая база для сбора разведданных для управления вторжением. Какова бы ни была причина, ее нужно закрыть.
— Но самих скримов необязательно уничтожать.
— Верно.
— Вы думаете, я должна просто игнорировать этого старика, не так ли?
Он снисходительно ухмыльнулся. — Да. Но вы этого не сделаете. Вы одержимая собирательница фактов. Что ж, у нас есть время. Скримы никуда не денутся. — Он встал. — Я посмотрю, закончил ли старик свой дневной сон.
Карл Хьюм, снова залитый ярким солнечным светом Земли, рассказывал своему допрашивающему о воспоминаниях, передающихся по цепочке Летописцев: воспоминаниях десятилетнего Гарри Гейджа.
До вторжения люди расселились по Солнечной системе и за ее пределы на своих громоздких, тяжеловесных ВЕС-кораблях, летающих медленнее света. Это было время надежды, экспансии в неограниченное будущее. Затем где-то среди звезд был обнаружен первый внеземной разум.
Всего через несколько лет после первого контакта корабли скримов ворвались в Солнечную систему, сопровождаемые потоком экзотических частиц и громкой рекламой. Скримы были водными существами с множественным групповым разумом. Они пересекали звезды, используя систему гипердвигателей, недоступную человеческому пониманию. Они поддерживали межзвездную сеть торговых колоний. Их человеческий ярлык, не очень уважительное воспроизведение собственного звукового перевода скримами их самоназвания — "Сс-чх-имн" — означал что-то вроде Мудрого народа, скорее как "Гомо сапиенс".
Общение со скримами, обладающим групповым разумом, было совершенно непохоже ни на что, что предполагалось до их прибытия. При отсутствии разделения между индивидуумами, скримы, например, не эволюционировали, чтобы считать целыми числами. Но в конце концов общий язык был найден. И, несмотря на опасения, что человечество может быть подавлено более технически развитой цивилизацией, были начаты торговые и культурные контакты.
Скримов приветствовали в Солнечной системе.
Затем — это было утро в Нью-Йорке — на орбите вокруг каждого обитаемого мира и спутника в Солнечной системе появились орудийные платформы. У боевых кораблей человечества с ВЕС-двигателями медленнее скорости света не было никакой надежды блокировать конвои с гипердвигателями скримов.
И на Землю начали падать камни.
— Они прилетели слишком быстро, чтобы с ними могла справиться защита планеты от ударов, — прошептал Летописец. — Камни из собственных поясов астероидов и комет Солнечной системы, посланные со скоростью, превышающей межпланетную. И они стали мишенью. Очевидно, это было делом рук скримов.
— Гарри и его семья, оказавшиеся на Земле, получили часовое предупреждение о Манхэттенском болиде. Отец Гарри знал Нью-Йорк. Он вывез Гарри с острова через древний туннель Куинс-Мидтаун.
— Болид упал прямо на крышу Центрального вокзала. Удар был эквивалентен взрыву мощностью в несколько килотонн. В результате образовался кратер диаметром двадцать метров. Каждое здание к югу от Гарлема было превращено в руины, и только в результате этого удара в первый день вторжения погибло несколько сотен тысяч человек. Гарри видел все это.
— И мать Гарри не выжила. Раздавлена в давке в туннелях. Гарри так и не простил скримам этого. Ну, вы бы этого не простили, не так ли?
Гарри и его отец добрались до Куинса, где быстро был организован лагерь беженцев.
И мир перевернулся. Все континенты Земли были испещрены шрамами от ударов. Миллионы погибли, города превратились в руины. Людям это ужасно напомнило о Звездопаде, войне человечества, в которой всего несколько десятилетий назад использовались аналогичные методы. Но теперь агрессорами были инопланетяне, лишенные какого-либо человеческого родства или совести.
Ущерб мог быть гораздо серьезнее. Скримы могли послать истребитель динозавров или релятивистскую ракету, подобную "Кулакам" повстанцев системы Альфа из войны "Звездопада". Они могли бы с такой же легкостью подвергнуть Землю вымиранию.
— Потребовался день, чтобы раскрылась их истинная стратегия, — сказал Летописец. — Когда люди начали умирать в огромных количествах, волнами, которые распространялись подобно ряби от ударных кратеров. Умирали от болезней, у которых даже не было названий.
Это была гениальная стратегия, и, очевидно, она была отрепетирована ранее на других целевых мирах. Ударные элементы были тщательно подготовлены. Все они были засеяны частицами Земли, выброшенными в космос в результате мощных природных воздействий в далеком прошлом, и настолько хорошо сохранившимися, что они даже несли груз древней жизни. Споры, все еще жизнеспособные.
— Болезни, древние и ужасные, — прошептал Летописец, — болезни древнее травы, от которых у человечества, да и у современной биосферы, не было защиты. Они использовали нашу собственную историю против нас, чтобы отбросить нас назад, сохранив при этом саму Землю. Потеряв мать во время бомбардировки, Гарри теперь потерял отца из-за эпидемий. Он не простил скримам и этого.
Рода Войнет выслушала этот рассказ. Она была знакома с историей, которую Хьюм изложил до сих пор, по крайней мере, в общих чертах. Тем не менее, было жутковато слышать этот рассказ об огромной катастрофе от очевидца, находящегося всего в нескольких шагах.
Атака скримов, должно быть, была ошеломляющей, ужасающей для тех, кто пережил ее. Непостижимой в своей грубости. Но с тех пор человечество узнало больше фактов галактической жизни.
Именно так велась межзвездная война. Это не было похоже на войну людей. Это не было вызвано политикой или экономикой. Хотя и человечество, и cкримы были разумными видами, использующими инструменты, конфликт между ними был гораздо более фундаментальным, чем это. Это было даже не экологическое вытеснение одного вида другим. Это было столкновение биосфер.
