Солдаты у костров рассказывали страшные байки, что шаманы-убийцы при полной луне превращаются в призраков и пьют кровь. А, самые сильные из них, могут вселиться в чужое тело и управлять им как тряпичной куклой, которых делают для колдовских обрядов насылания болезней в Храмах Тёмной Луны.

Чаупи-тута и Джайна в эту ночь попросили разбить их шатёр поближе к Ирининому. Все только рады были оказаться от него подальше. И место уступили охотно.

Мальчик заснул быстро. Следующие убийцы, даже, если и появятся, то не так скоро. Вряд ли, посылая боевую пару, в Чимор думали о неудаче. Шаманы всегда доводят дело до конца. Пока их хватятся и поймут, что задуманное не исполнено, армия будет уже в Чанкай.

Он уже начал привыкать к своим снам. Жемчужный туман. Яркие искры: зелёные, жёлтые, лиловые.. Его ноги, как-будто сделаные из этого же тумана, не чувствуют опоры. Он шарит руками и открывает рот. Но звуки не рождаются здесь. Они клочьями вырываются из горла и запутываются, не пролетев и двух шагов. Он знает, ему надо отыскать что-то или кого-то, но туман отнимает память. Мучительно пытаясь вспомнить, он продолжает упорно разгребать мягкое податливое облако и, уже совсем отчаявшись, чувствует рядом тепло...

20ноября-22ноября.

Утром ещё, до рассвета, я опять загрузилась в ненавистные носилки. Ночью мы выспались как два школьника, знающих о сексе только пару слов, написанных на заборе. Я забралась под крылышко Пушаку и сказала ему "хранить тело", раз уж он подвизался в телохранители и отсыпаться. Потому, что от его состояния будет зависеть наша жизнь в Чанкай. Если "спящую красавицу" разбудить не удастся, правитель может засомневаться в моём божественом происхождении и казнить под плохое настроение.

С отрядом, из крепости на границе, пришёл шаман. Пошептался о чём-то с амаутой и засобирался назад. Я увидела у него такой же кинжал, как у Пушака, только с головой ламы. И нахально выпросила в дорогу. Чачапойские шаманы мне не могут отказать.

Я сидела и умирала от скуки в дурацком паланкине. Как назло дорога была пустынна и однообразна. От постоянного покачивания меня даже начало поташнивать. Тут я вспомнила о полученом оружии и вытребовала свой рюкзак.

Через пару часов, я смастерила классные ножны. Причём на ногу, чтоб не светить и не снимать.

К обеду, вдали показалась живописная долина у речушки, разительно отличающаяся от мест, которыми мы проходили с утра. Мы остановились на отдых. Пейзаж был великолепным. Растительность прикрывала тихую заводь. Я сообщила шаману, что, если мне не дадут выкупаться, я сожгу ещё кого-нибудь.

Амаута, который вечером, наконец, прояснил своё неведенье по поводу моей внезапной способности метать молнии, пошёл пугать воинов, чтоб не лезли, чего доброго, подглядывать. На самом деле шаров у меня было всего-ничего и тратить я их по мелочам не намеревалась. Но шкатулочку на берег с собой взяла. Вдруг какая любопытная Варвара нос сунет.

С каким удовольствием я сбросила вещички и выкупалась всласть! Пушак не собирался больше оставлять меня без присмотра и, всё время пока я плескалась, стоял на берегу, как часовой у Мавзолея и оглядывал кусты. Но я была настроена и мужчину своего получить чистым. В игривом настроении, я проплыла вдоль берега, тихонько вылезла из воды, не долго думая, подкралась к нему сзади и спихнула в воду. В прибрежных кустах раздался тихий вскрик и кто-то с шумом ринулся в сторону стана.

-Ну, как это называется?-с невинным видом заявила я, пока шаман, отфыркиваясь, как рассерженый кот, вылезал на берег.— Это как же ты тут наблюдал, что в кустах какая-то зараза разглядывала Дочь Солнца, отмывающую пятна?

-Ничего, на самом Солнце тоже пятна бывают,-подхватил мой шутливый тон шаман.-Зато наблюдатель пойдёт разносить весть, что ты его сквозь кусты разглядела и, в гневе, утопила своего телохранителя. Он снял тунику, отжал её и с удовольствием ещё раз окунул своё мускулистое тело в прохладную воду. Я одеваться не спешила и сохла на солнышке поддразнивая амауту, поворачиваясь то одной, то другой стороной. Он вздохнул и погрозил мне пальцем. Пришлось упаковать свои прелести, иначе мы бы занялись друг другом и дождались очередных любопытных гостей.

Ну, уж сегодня ночью я этот пирожок, если не съем, то надкушу точно. С нахальным и недовольным видом, я проследовала к своим носилкам и обед заказала "в номера". На самом деле я боялась разоржаться, как дурочка, под перепуганными взглядами воинов на мокрого амауту. Тот наклонился, ставя мне в ноги шкатулку и, стараясь сказать это нужным тоном, пробормотал: "Не заигрывайся, ящерка, хвост потеряешь."

Чёртова дорога мотала мне нервы до самого вечера. Целый день я не видела малыша. Хорошо, что в таких условиях, Джайна взял над ним шефство. Но я скучала за его живым любопытством и трогательной заботливостью. Рабов выслали вперёд готовить стоянки и разбивать шатры, под охраной небольшого отряда воинов. А основная колонна двигалась медленнее. Приблизительно каждый час делали остановки, чтоб я могла ножки размять. Так ещё привыкну быть королевишной. Понравится, отвыкать не захочется.

На ужин нам принесли плоды черемойи. Я давно не ела фруктов и кайфовала. В Израиле они тоже продаются, только там я попробовала и мне не очень понравилось. Я вообще не любитель экзотики. Даже забыла, честно, как мне их обозвали. А тут, в удовольствие пошло. Очевидно, заслали "провизоров" в деревушку, мимо которой мы прошли около часа назад. Поскольку мы с гор спускаемся, есть шанс, что я ещё чем-нибудь дополню поднадоевший рацион.

После ужина пришёл Джайна с Чаупи-тута. Их шатёр теперь ставили возле нашего и мы могли наконец обсудить план действий.

-Нам на руку, что чиму сами оставили идею сватовства,-пояснял Пушак Джайне.— Тем легче будет убедить правителя, что ты для Юнки лучшая партия. Сикан, союзники чиму, а значит ты тоже не должен женится на Онёк. А, чтоб у твоего приёмного отца не было сомнений, я проведу определённый ритуал. Я скажу правителю, что для того, чтоб его дочь ожила, нужен кто-то, готовый умереть вместо неё. Ты скажешь, что пожертвовать жизнью ради принцессы, твоё право. Я не думаю, что там соберётся очередь из желающих. И, если он захочет найти какого-то раба, то вступишь ты,-он повернулся ко мне. Ты скажешь, что преданность юноши тебя тронула и ты попробуешь спасти обоих, но, если это удастся жизни Джайны и Юнки будут навечно связаны и ты обязан будешь на ней ениться иначе она снова вернётся в вечный сон. Для ритуала потребуем закрытый храм. Любое место, где шаманы проводили мноество обрядов, неважно каким богам, имеет большую силу. Нам будет легче там справиться с задуманным. И мешать никто не будет. Пуганём на всякий случай, что и обряд может сорваться и тот, кто увидит его, может умереть.

Мы составим круг, Чаупи-тута, с моей помощью, уйдёт за душой Юнки. Когда я почувствую, что он рядом и служит связью между нами, я громко выкрикну: "Джайна, умри!". Если она любит тебя, угроза твоей жизни выведет её из Малой смерти, если нет, умрёшь не только ты, но, скорее всего, мы все.

Джайна ушёл наполненый надеждами. Я видела, что Чаупи-тута хотел о чём-то спросить учителя, но он помялся и ушёл, а я не придала этому значения.

Ночь выдалась лунной и холодной. Шатры отбрасывали длинные тени, и костры разожгли скорее, чтоб греться. Даже внутри было довольно светло. Я сидела возле амауты. Он лежал на животе и отдыхал. Я всё таки не удержалась и соблазнила его, как говорила моя племяшка, на один малюсенький разочек. Скопировать тон хитрющей малявки мне удалось замечательно, и Пушак сдался, причём возражал он только для вида. Дразнился. Сделав обиженый вид, я полезла в рюкзак и достала пузырёк, который мне дала прорицательница.

-Прийдётся опять эту отраву глотать,— с деланой грустью заявила я. Меня заводила эта игра в уговаривания.

Пушак тут же посерьёзнел и потянулся к бутылочке. Я спрятала её за спину. Ну, и, в процессе доставания, всё повернулось по моему сценарию. Теперь я рассказывала как получила снадобье и для чего.

-А я думал, что схожу с ума в ту ночь, когда ты последовала совету ньюсты Аари. Ты была рядом, я чувствовал твоё тело и думал, что так не может быть. Да, у избранных женщин другая магия. Те способности, что Храм даёт им, мучинам недоступны.

Я гладила его спину. От плеча, через лопатку до самой почки у него тянулись три параллельных шрама, как от большой звериной лапы.

-Откуда это?-дотронувшись пальцем до розового валика, спросила я.

Шаман перевернулся на спину и я тут же уютно устроилась у него на плече. Он прижал меня к себе так, что косточки хруснули.

-Не только у ньюсты Вилки есть страшные истории, связанные с дорогой к Храму. Я замечал, что часто испытания, которые даются идущему и то, как он их преодолевает, как-будто оцениваются богами и претендент получает возможности соответственно поступкам.

Людьми управляют боги. Боги есть старшие и младшие. Каждый из них имеет свой час в круге времён. Цикл каждого старшего бога и его шести младших 72 года. Старший бог управляет всем циклом, но каждые 12 лет ему помогает другой младший. Каждый год у индейцев посвящён какому-то животному. Причём, насколько я знаю, во всех знакомых мне племенах, различий в названиях нет. Даже те, кто никогда этого животного не видел, года называют одинаково. Наверное, когда-то все мы были одним народом.

Год моего посвящения, семнадцать лет назад, был годом Ягуара. Сельва скрывает много тайн, и много самых разных племён живут там. Все знают легенду, что глубоко в лесах и болотах живёт племя людей-ягуаров. Обычно мужчины-ягуары охотятся и живут в одиночку, а женщины, где-то в скрытой в лесах деревне растят детей. Мужчины приходят к ним, приносят еду, спят с ними и оберегают это место от случайных взглядов и от нападений врагов. В год посвящённый своему зверю-покровителю, женщины-ягуары оставляют деревню и ищут мужчин других племён, чтоб внести новую кровь в своих детей. Самки, а это не женщины, а именно самки, пользуются ядом, который наносят на когти специальных перчаток, имитирующих лапы животного. Этот яд не смертелен, но вызывает дикое желание, попадая в кровь. Женщины и сами наносят себе порезы этими когтями, возбуждая себя, и, встречая мужчину, подкрадываются и наносят ему удар лапой.

Самка держит его, пока действие яда не начинает ослабевать. Всё это время мужчина жаден, как животное, но когда действие яда проходит, он уже настолько измотан, что она, чаще всего, легко убивает его.

Я встретился с женщиной-ягуаром в переходе от Мёртвого города, когда пошёл к ручью за водой. Она оставила мне свой след, но она не могла знать о моей сопротивляемости к ядам. Мой кинжал выпил там свою первую кровь. Я даже своим не сказал об этом. Ягуары мстительны и терпеливы и лишний рот, который может разнести эту историю, мне не нужен. А чачапойя открыты, как дети, тут же сделали бы из этого подвиг и дали мне имя, которое указало бы мстителю дорогу ко мне. Я не знаю, есть ли у этих женщин постоянная пара. Их жизнь скрыта от других людей. Есть только легенды. Возможно вокруг Мёртвого города ходит злопамятный самец-ягуар, который запомнил запах моих следов и только и ждёт моего появления в сельве.

-Б-р-р-р, не пугай меня,— я вытянулась и прижалась к нему всем телом, забросив коленку на живот.

Он подтянул мою ножку ещё поближе.

— Может мне тебя тоже немножечко царапнуть,— мурлыкнула я.

-Один малюсенький разочек?— вопросительно шепнул он.

Я протянула руку и решила, что жестоко оставлять мужчину в таком состоянии. В одно мгновение я оказалась сверху и впустила его в себя с таким желанием, что он едва сдержал крик. Я быстро нагнулась и закрыла ему рот поцелуем.

-Вот ещё, нечего всему лагерю слушать как мы занимаемся любовью.

Весь следующий день, до вечера, мы шли по довольно пустынным сухим, местам.

Каждый источник воды был похож на оазис, возле каждого разрасталось поселение, тем большее, чем больше в нём было водяного ресурса. Я ничего не могла бы сказать о жизни поселений чанка. Армия не заходила в посёлки, а останавливалась в стороне, высылая туда рабов для закупки продовольствия. Солдатам запрещено было подходить к деревням, чтоб избежать воровства или насилия над женщинами на собственной территории. Я подозреваю, что голодные до развлечений солдаты не вели себя так же на чужой земле. Я видела взгляды, которые они бросали на женщин, работающих вдалеке на полях. Слава богу, при моём появлении они теперь опускали глаза и больше не пялились нахально на любую часть тела, которая случайно показывалась из-под плаща. Я тоже старалась их не провоцировать и куталась в него, как мумия.

Завтра утром мы будем на месте. Скоро решатся судьбы многих людей.

Чаупи-тута захотел сходить в деревню вместе с рабами. Он всё таки маленький деревенский мальчик, который, хотя и узнал в последнее время множество нового и интересного, но, всё ещё, так мало видевший в жизни. Тем более, имея такой любознательный и живой характер, как не воспользоваться возможностью?

Каждый новый сон из "странных", как он дал им определение, как будто включал в нём новые способности и совершенствовал старые. Память у него ещё улучшилась, он уже спокойно мог говорить с Ириной по русски и на языке богов, отлично понимал солдат чанкай, правда говорил только с Джайной. Иначе его могли признать шпионом или демоном. Откуда же восьмилетка чачапойя может знать язык чанкай? Он запоминал слово, один раз услышав. Возможно, когда общение пойдёт не в среде безграмотных солдат, его необычные способности сыграют им на руку. Люди, пришедшие с дочерью Солнца, и должны быть необычными.

Деревня выглядела богатой. Джайна, из-за желания Чаупи-тута, сменил офицера, который должен был идти с рабами в деревню в роли надсмотрщика. Кто же доверит рабам деньги хозяев? Они только тягловая сила. Джайна зашёл в один из богатых домов. Навстречу поднялся хозяин. Он трапезничал на ковре с красивыми узорами охристых оттенков. Несколько женщин сидели спиной к нему, уставившись в стену, готовые по первому зову обслужить хозяина дома. По возрасту, это были, скорее всего, жена и дочери. Они, судя по всему, ждали окончания трапезы, чтоб поесть то, что останется.

-Я закончил,-небрежно бросил он женщинам.

Джайна кивнул хозяину и вышел из комнаты. Он-то знал, что женщинам запрещено принимать пищу при чужих и не хотел мешать.

Рабы стояли кучкой у дома. Мальчик осмотрелся. Вокруг дома был разбит сад. Таких деревьев он ещё не видел. Рядом был амбар и другие хозяйственные постройки. По всему было видно, что здесь всё построено на единоличном хозяйствовании.

Уклад чачапойя был более общественным. Все земли очищались, удобрялись и орошались совместными усилиями. Не так просто одной семье сделать террасу в горах, так, чтоб первым сильным ливнем не смыло всю плодородную землю. Её, кстати тоже нужно было заготовить и подсыпать, внести удобрения и обустроить систему полива, так, чтоб можно было сохранить излишки воды, не дав им залить посадки, и пустить воду, когда есть нужда.