Дары ледяного неба

— Знаешь, Дуайт, сейчас я буду говорить странные вещи. Возможно, я ошибаюсь, и если так, мои слова могут показаться тебе обидными. Я прошу тебя не обижаться и не гневаться, потому что если я все-таки прав, эти слова кто-то должен произнести, и чем раньше, тем лучше.

Дуайт почувствовал, как его сердце забилось чаще. Неужели то, чего он боялся, все-таки произойдет? Неужели мудрец догадался о королевском позоре?

— Короче, — сказал Дуайт. — Дело говори, не рассусоливай.

— Хорошо, — сказал Дейкстра. — Знаешь, Дуайт, в последнее время происходит много странных событий. Но сейчас я имею в виду не разлом, не странные предметы, упавшие с неба, и не огонь, который тебя удивил, а совсем другое. Меня беспокоят травоеды, и в первую очередь Сантьяга. Вчера я сопровождал вьючных акул, которые доставили вниз мясо, которое ты милостиво пожертвовал им. Я разговаривал с Сантьягой, и его поведение меня поразило. Я ждал, что он будет удивлен и обрадован, но он принял твой дар как должное. Он, конечно, попросил передать тебе благодарность, но было видно, что он сделал это только из вежливости. И еще он вскользь упомянул в речи, что он заключил с тобой какой-то договор, а о травоедах он говорил "мой народ". А когда я удивился и возмутился, он тоже удивился и сказал: "Я думал, ты все знаешь". Я хотел сразу поговорить с тобой об этом, но начался пир, и я решил отложить разговор на завтра. И вот завтра наступило. Знаешь, Дуайт, я давно замечаю странности в жизни племени, но раньше я не придавал им значения, моим вниманием завладели небывалые события, что происходят вокруг, и это была моя ошибка. Но сегодня я стал размышлять, и подумал вот что. Ты давно уже приказал травоедам собрать внеочередной урожай пленки, они ничего не собрали, но ты не гневаешься на них. Вчера, после того, как Роланд отразил нападение великанов, я ожидал, что ты прикажешь рыцарям возвращаться домой, но ты приказал продолжить охоту. Тогда я подумал, что ты решил поступить так, чтобы не дать страху укрепиться в сердцах рыцарей, и тогда я восхитился твоей мудростью. Но сегодня я подумал, а может, дело в другом? Мы привыкли воспринимать травоедов как глупых, слабых и примитивных существ, не вполне достойных называться людьми, но Сантьяга не таков, он очень умен, не всякий рыцарь сравнится с ним силой разума. И я подумал: а что, если Сантьяга придумал что-то такое, что позволило ему диктовать свою волю всему племени через короля? Я понимаю, это звучит безумно, но если принять это предположение за истину, все странности тут же объясняются. Ты не караешь травоедов за неповиновение просто потому, что боишься это сделать. А вчера ты решил продолжить охоту, потому что Сантьяга отказался собирать урожай пленки до тех пор, пока травоеды не получат вдоволь свежего мяса. И знаешь, Дуайт, если я прав, то есть еще одна вещь, которой ты боишься. По-моему, ты боишься признаться, что не можешь справиться с травоедами. И я догадываюсь, в чем тут дело.

Дейкстра засунул две руки в веревочную сумку и осторожно извлек оттуда небесный камень, тот, что при нажатии на выступ выбрасывает из себя два смертоносных усика. Увидев камень, Дуайт непроизвольно вздрогнул, и Дейкстра понял, что угадал. И Дуайт понял, что Дейкстра понял, что угадал.

Воцарилось неловкое молчание. Оно длилось и длилось, и, в конце концов, Дуайт нарушил его, произнеся следующее:

— Ты прав, Дейкстра, ты все понял правильно, вплоть до самых последних мелочей. Я негодный правитель. Я думал, что смогу исправить свои ошибки до того, как рыцари узнают о моем позоре, и это стало самой большой моей ошибкой. Спасибо, мудрец, что ты разъяснил, что я должен сделать. Я поплыву вниз и убью Сантьягу, а если мне не удастся это сделать — Роланд будет неплохим королем.

Дуайт повернулся головой вниз и стал расправлять мантию, готовясь начать движение, но Дейкстра остановил его, сказав следующее:

— Погоди, Дуайт. Когда я разговаривал с Сантьягой, я заметил, что его всюду сопровождает несколько мужчин-травоедов, которые что-то прячут под мантией. Я думаю, это оружие. Сможешь ли ты справиться с ними, если они нападут одновременно?

— А кто это сможет, кроме меня? — печально произнес Дуайт. — Я опозорился, мне и расплачиваться за свой позор. Или ты считаешь, что Сантьяге сойдет с рук то, что он возомнил о себе?

— Нет, я так не считаю, — сказал Дейкстра. — Но я считаю, что Сантьяга достаточно умен, чтобы не ввязываться в безнадежную схватку. Я поговорю с ним, и постараюсь убедить его, что он неправ. Он принесет тебе извинения, сдаст оружие и проблема будет решена, а о твоем позоре никто, кроме меня, не узнает. А если я не смогу убедить Сантьягу — значит, я зря считал его умным, пусть погибает. От меча Роланда его не защитит никакой камень, даже самый волшебный.

— Роланд здесь ни при чем, — резко произнес Дуайт. — Я не собираюсь прятаться за мантию лучшего бойца племени. Я накажу Сантьягу сам, своими собственными руками.

— Хорошо, накажешь сам, — согласился Дейкстра. — Но сначала я с ним поговорю. Я думаю, мы разберемся без драки.

Дуайт немного помолчал и сказал:

— Это будет унизительно для меня. Какой же я буду король после этого?

— Какой есть, — ответил Дейкстра.

И быстро поплыл вниз, не дожидаясь, пока король сообразит, как лучше ответить на оскорбительные слова мудреца. Будем надеяться, ему хватит здравомыслия... Хотя причем здесь здравомыслие? Это качество называется совсем другим словом. Трусость это называется.

3

Дейкстра не любил посещать земли травоедов. Слишком теплая вода, дурной запах, множество мелких червячков так и норовят залезть в жабры... То ли дело наверху, там воды чисты и благородны, под стать населяющим их рыцарям.

Дейкстра опустился на землю на краю сада. Где-то здесь должна быть нора, в которой живет Сантьяга, Дейкстра не знал, где конкретно она находится, потому что рыцарю унизительно хранить в своей рыцарской памяти всякие травоедские мелочи.

— Эй, травоед! — крикнул Дейкстра, обращаясь к маленькому скособоченному существу, забившемуся под куст при виде пикирующего рыцаря. — Ко мне, быстро!

Травоед выполз из-под куста, отряхнул с головы гнилые чешуйки и засеменил к рыцарю.

— Проводи меня к Сантьяге! — приказал Дейкстра.

Он ожидал, что травоед полезет в одну из ближайших нор, но травоед направился в противоположную сторону — в кусты. Неужели сбежать хочет?

— Ты куда направился?! — рявкнул Дейкстра. — Я велел проводить меня к Сантьяге! Понял, дурень?

Дурень остановился, присел, поджав все восемь рук в почтительном поклоне, и сказал:

— Я веду тебя прямо к Сантьяге, почтенный мудрец Дейкстра. Сантьяга сейчас на горячей пустоши, он осматривает странный огонь.

— Тогда оставайся здесь, — повелел Дейкстра. — Если ты солгал мне, я вернусь и разорву тебя на восемь кусков.

Произнеся эти слова, Дейкстра оттолкнулся от земли и заработал мантией, ловя подходящее течение. Вскоре он убедился, что травоед не солгал, на краю горячей пустоши действительно стояли какие-то травоеды и среди них был Сантьяга.

— Здравствуй, Дейкстра! — поприветствовал мудреца Сантьяга, когда тот приблизился. — А я как раз хотел с тобой посоветоваться. Ты случайно не знаешь, что это за веревка вон там в небо уходит?

Дейкстра проследил взглядом направление указанное Сантьягой, и обнаружил, что небесный червь, оказывается, опускался на землю не строго вертикально, а изогнулся у самого дна, подхваченный придонным течением, и сейчас Дейкстра быстро приближается к этому изгибу. Мудрец быстро развернулся к червю клювом и растопырил руки и мантию, тормозя движение. Травоеды, выстроившиеся вокруг Сантьяги в полукольцо, засмеялись, и их смех показался Дейкстре издевательским. Однако он не стал обращать внимание на это обстоятельство, а завис в воде над Сантьягой и обратился к нему, глядя сверху вниз:

— Сантьяга! Мне нужно поговорить с тобой наедине. Пойдем.

Сантьяга ответил не сразу, некоторое время он задумчиво разглядывал рыцаря-мудреца, а затем сказал:

— Говори здесь. Мне нечего скрывать от товарищей.

Товарищи-травоеды радостно заулыбались. Дейкстра пригляделся к ним и заметил, что трое из них держат одну руку под мантией.

— Ты обнаглел, Сантьяга, — сказал Дейкстра. — И зря ты думаешь, что это сойдет тебе с рук. Оскорбляя рыцарей, ты оскорбляешь весь образ человеческой жизни, нарушаешь заветы Джа беспредельно циничным образом. Одумайся, Сантьяга! Я знаю, ты веришь, что небесное оружие защитит тебя от рыцарского гнева, но не искушай судьбу! Вчера я собственной антенной видел, как Роланд изрубил в мелкие веревки сразу пятерых великанов!

Маска спокойного безразличия впервые спала с лица Сантьяги, теперь он выглядел ошеломленным.

— Великаны? — переспросил он. — Появились великаны? Так вот по какому поводу вы вчера пировали!

— Да, на вчерашней охоте рыцари сразились с целым племенем великанов, — подтвердил Дейкстра. — Великаны посчитали нас легкой добычей, но Роланд разъяснил им, что к чему. Ты зря думаешь, Сантьяга, что камни с усиками делают вас сильнее великанов. Я пришел сюда один и без оружия, потому что считаю тебя достаточно умным, чтобы понять, когда можно проявлять упорство, а когда нельзя. Но если я в тебе ошибся, я уплыву, и тогда сюда приплывет Роланд, и в руке его будет меч неимоверной остроты.

— Подожди, Дейкстра, — сказал Сантьяга. — То, что ты говоришь, очень важно и интересно, но сейчас у нас есть другое дело, намного более важная.

— У вас нет более важных дел! — рявкнул Дейкстра. — Одумайся, Сантьяга! Отныне тебя может спасти только одно: вы, травоеды, бросите все свои травоедские дела и отправитесь на устричные поля собирать пленку. А потом вы доставите урожай в пещеру, и ты лично извинишься перед Дуайтом в подобающих случаю выражениях. И тогда я постараюсь уговорить Дуайта, чтобы он отменил свой приказ сдать в общее хранилище все упавшие с неба предметы, которыми вы, травоеды, беззаконно пользуетесь.

— Твои слова очень интересны и в целом разумны, — сказал Сантьяга. — Тебя не зря называют мудрецом. Однако появилась другая проблема, и она касается не только травоедов, но и всех людей вообще. Опустись на землю и встань рядом со мной, ты сам все поймешь.

Сантьяга вдруг улыбнулся и добавил:

— Ну, или встань не рядом, а в стороне, если боишься моих товарищей.

— Ну все! — воскликнул Дейкстра. — Мое терпение истощилось! Я уплываю, и дальше с тобой будет говорить Роланд!

Внезапно Сантьяга изменился в лице, подпрыгнул и устремился к Дейкстре, двигая мантией довольно ловко для травоеда. Его товарищи бестолково засуетились внизу, они явно боялись за своего предводителя, но еще сильнее они боялись не совладать с течением и оказаться в жерле вулкана или, скорее, в огненном факеле, вздымающемся там, где небесный червь уткнулся в землю.

— Не уплывай, Дейкстра, пожалуйста, — сказал Сантьяга, и умоляющие интонации в его голосе странно контрастировали с тем высокомерием, которое он только что демонстрировал. — Все очень плохо, нам всем грозит беда, и рядом с ней все обиды ничего не стоят. Вулкан пробуждается.

— Что ты имеешь в виду? — не понял Дейкстра. — В каком смысле пробуждается? Он и не спал никогда.

— Эта штука, — Сантьяга указал на огненного червя, — прожгла верхний слой земли и уходит все глубже и глубже. Она наполняет земные недра новым огнем, и от этого естественный подземный огонь возбуждается все сильнее. Вулкан ведет себя так, как будто раньше его здесь не было, а теперь он собрался вылупиться. Опустись на землю, Дейкстра, ты сам почувствуешь, как земля дрожит под руками! С каждым часом ее дрожь усиливается, а огненный жар расходится все дальше, и это нельзя объяснить обычным нагреванием. Земля скоро взорвется, Дейкстра! Мы все погибнем!

— Гм, — сказал Дейкстра. — Только не вздумай потом говорить, что я выполнял твои приказы.

Сантьяга нервно хихикнул. Дейкстра перевернулся вниз головой и двумя толчками мантии направил тело к земле. Перевернулся обратно, мягко приземлился на широко расставленные руки, прислушался к ощущениям и понял, что Сантьяга говорит правду.

4

Роланд выплыл из пещеры, сладко потянулся, растопырив все восемь рук на всю длину, и сказал, подражая Джа:

— Это хорошо.

Будь Роланд подростком или юношей, за такие слова он немедленно получил бы подзатыльник, потому что глумливо подражать создателю вселенной недопустимо. Но Роланд считал, что герою позволено много такого, что не дозволяется обычным людям.

А потом взгляд Роланда наткнулся на нечто несуразное. Приглядевшись внимательнее, Роланд понял, что на горячей пустоши из земли бьет в воду огненный факел, окруженный россыпью пузырей, которые красиво поднимаются и вливаются в восходящий поток из основного жерла вулкана. Основное жерло, кстати, извергает горячую воду сильнее обычного.

— Я был прав, — сказал Роланд. — Огненный червь достиг земли, и ничего ужасного не случилось. Дейкстра зря боялся.

Закончив произносить эти слова, Роланд оправился в нисходящий поток, посмотрел вниз и воскликнул:

— Однако, как много я вчера съел!

Затем Роланд направил свой путь в верхние воды, чтобы размяться и сбросить с тела и мозга сонное оцепенение, но тут его внимание привлек Дуайт, сидящий на том самом уступе скалы, на котором, по преданию, в древние времена любил сидеть Джа. Лицо короля было печально.

— Привет тебе, брат мой! — провозгласил Роланд, приблизившись. — Почему ты невесел? Что случилось?

— Много всего случилось, — ответил Дуайт. — Я принял решение отдать королевское семя леди Джейн, а королевское звание — тебе.

Роланд не поверил собственной антенне.

— Что-что? — переспросил он. — Брат мой, похоже, вчерашнее мясо не пошло тебе по кайфу! А может, ты слишком долго любовался чудесными узорами и они съели тебе мозг? Что за ерунду ты говоришь, Дуайт! Расправь антенну, оглянись вокруг, гляди — мир прекрасен! Все хорошо, брат! Откуда взялась твоя тоска?

— Мир прекрасен, а я — нет, — печально произнес Дуайт. — Я должен кое в чем признаться, брат. Я трус.

Роланд рассмеялся и воскликнул:

— Эка невидаль! Я тоже трус, ну и что? Знаешь, как я вчера перетрусил, когда сражался с великанами? Чуть не обгадился прямо в бою! Но я же не собираюсь из-за этого обрывать свой жизненный путь!

— Я боюсь травоедов, — сказал Дуайт.

Роланд выжидающе уставился на брата, ожидая продолжения шутки.

— Это не шутка, — сказал Дуайт. — Травоед Сантьяга угрожал мне и оскорблял меня, а я испугался. Я не достоин называться королем, и я начал сомневаться, что достоин передать семя потомкам.

— У тебя началось раздвоение личности, брат? — догадался Роланд.

Дуайт внезапно рассвирепел.

— Ну как ты не понимаешь! — воскликнул он. — Сантьяга угрожал мне и оскорблял меня, а я не ответил на оскорбления и поддался угрозам, потому что он угрожал мне небесным камнем, ну, тем, с усиками.

И в этот момент до Роланда наконец-то дошло.

— Ах он, червь, — негромко проговорил Роланд.