Своих не бросаем!

* * *

Прошло два месяца.

Парад суверенитетов планет и земных государств принял взрывообразный характер и в связи с тем, что из договора 'Об объединении человечества' вышли практически все участники, временное правительство Генеральной Директории заявило о ее самороспуске.

Гражданский флот Земли, реквизированный для нужд переселения, уже названной в сетевых изданиях новым великим, успел сделать более десяти рейсов на ближайшую 'русскую' планету Новую Сибирь. Перемещались миллионы человек. В основном жителей Русской социалистической федерации и Восточной Европы. Планировалось, что оттуда часть колонистов полетит дальше на Новороссию. Перевозил будущих колонистов и бывший третий флот.

Остался последний рейс — уже завтра корабли стартуют к Новой Сибири, а гражданский флот вернется на Землю.

* * *

Владимир постучал пальцами по двери и, услышав: войдите, зашел.

В адмиральской каюте, просторной словно пятизвездный номер шикарной гостиницы, едва слышно гремел классический джаз, очень атмосферный и какой-то почти медиативный.

Главной достопримечательностью было огромное, от пола до потолка, панорамное окно из прозрачного металлопласта — это вам не крошечные иллюминаторы или экраны. Стремительно мчался огромный шар голубой планеты. Посредине ее ободком опоясывала красная полоса расцвета. Немного дальше она переходила в оранжевую, потом в голубую, а голубая через синий полутон в фиолетовую. Хаотичное скопление светящихся точек городов на ночной стороне — юго-востоке Евразии. Редкие на просторах Сибири. Слева освещенную солнцем сторону заволокла нежная пелена облаков, а где она протаивала, проглядывала пронзительная синь океана, а в северном полушарии желтизна 'Старой' Европы с редкими вкраплениями темно-зеленых пятен лесов.

Земля прекрасна... Увижу ли я ее еще когда-нибудь? — подумал Владимир. Сердце забилось так, что жилки запульсировали на шее. Буря чувств нарастала в нем — смешанных, противоречивых. Он наконец принял сердцем, что вот-вот навсегда улетит. И в то же время неизвестность, ожидающая на русских планетах, все сильнее пугала. Хорошо хоть он не один улетает. С ним родители и Ларисочка. Ларисочка...

Повернулся к адмиралу, за рабочим столом и, посмотрел ему в лицо. Тот рассматривал Владимира с каким-то странным интересом.

— Товарищ, адмирал, — вытянулся в строевую стойку Владимир, — капитан...

Он не договорил — Крюгер с ироничной усмешкой перебил:

— Ну здравствуй, спаситель, — махнул рукой и произнес с легкой иронией и скепсисом. Впрочем, адмирал не сомневался — если бы план заговорщиков удался, то первым делом главного свидетеля ликвидировали.

С момента взрыва президентского дворца они не встречались. Слишком уж разные у них задачи и слишком сильно оба загружены. Адмирал — высокой политикой, а капитан кровавыми буднями на бунтующей планете.

— Присаживайся, — адмирал указал на кресло перед столом — В ногах правды нет.

— Есть, товарищ адмирал, — Владимир устроился на краешек кресла и посмотрел в непроницаемое лицо адмирала. За время службы он твердо усвоил солдатское правило: 'Подальше от начальства и поближе к кухне', а тут неожиданное приглашение. Есть о чем беспокоится.

— Ну что, капитан, жалуются на тебя... Просят наказать, — сразу взял быка за рога Крюгер, — читай.

Владимир закаменел лицом. На столе перед ним протаял экран. Черт возьми — права солдатская мудрость!

— За что, товарищ адмирал? — произнес со спокойствием, удивившим адмирала.

— Да ты читай, читай! — в глазах адмирала все та же ирония.

Владимир побледнел, лихорадочно прикидывая где и когда мог 'накосячить'? И почему с этим разбирается лично адмирал, когда полно подчиненных, способных устроить какому-то капитану головомойку по полной? Неужели...

— А от кого? И что я сделал то? — воскликнул с удивлением и сглотнул вязкую слюну.

— Читай, — все так же негромко произнес адмирал, но в голосе его уже лязгал металл начальственного гнева.

Он откинулся на спинке кресла, в прищур пристально глядя на проштрафившегося подчиненного.

По мере прочтения лицо Владимира все больше вытягивалось. 'Ничего, молодой, горячий, — с непроницаемым лицом думал Крюгер, — постареет и помудреет. Но урок, надеюсь, пойдет на пользу'.

Жалобу написал один из пленных боевиков. Якобы в нарушении закона о полиции Владимир не предупредил о применении оружия и сразу стрелял на поражение в результате чего погиб другой боевик и жалобщик получил моральную травму.

Владимир дочитал, поднял глаза на непроницаемое лицо адмирала, машинально поправляя ручной компьютер на запястье. Сжал губы в злую ниточку.

Решает, как наказать? Будь что будет! Переживу! Капитан стиснул зубы и откинулся в кресле.

— Он был вооружен. Если бы я предупреждал, то мог кто-нибудь пострадать. Извините, товарищ адмирал, но свои действия я считаю правильными и ни в чем не раскаиваюсь.

'Бешенный, — подумал Крюгер машинально постукивая пальцами по столешнице. Потом поднял взгляд на побледневшее лицо посетителя и в который раз мысленно представил себе, какие надежды подает этот офицер, столь много переживший и показавший себя с наилучшей стороны. К тому же верный и честный' Довольно долго молчал, глядя каким-то оценивающим взглядом. Окончательно принял решение.

— Хорошо, оставим жалобу в сторону, но предупреждаю вас, майор, что впредь... — он наткнулся на недоумевающий взгляд Владимира и скупо улыбнулся, — Да, майор — я уже подписал приказ. Достаньте идентификационную карту!

Недоумевающий Владимир повиновался. На кусочке пластика с управляющим кристаллом внутри значилось: 'майор'. Он даже не понял сразу, вскинул голову, с недоумением посмотрел прямо в глаза адмирала. Тот ответил прямым и долгим взглядом.

— Так вот, майор Владимир Тимофеевич Разгуляев. Я предлагаю вам должность заместителя начальника службы специальных операций. Подполковничья. Ваше решение?

Взлет для вчерашнего отставника — головокружительный, но Владимир колебался.

— Смогу ли я... я же не служил в этой службе...

— Если бы я сомневался, то не предложил должность, майор. Да или нет?

Адмирал смотрел с легкой усмешкой, словно говорил, ну что майор, боишься? Есть то, что тебе недоступно?

Облизал пересохшие губы. Да вот фиг вам, товарищ адмирал!

— Я согласен.

Эпилог

Так продолжилась история Владимира Тимофеевича Разгуляева.

Ему предстояло множество сложнейших и требующих высочайшего профессионализма дел. Это и противостояние с ренегатами, служащими волфам, 'бодания' с нипонской разведкой, разоблачение 'заговора дипломатов' и многие другие сверхсекретные операции, о которых публика узнает, когда с документов снимут гриф секретности. Лет через сто или вообще никогда.

Спустя годы Разгуляев возглавит службу безопасности Новороссийской федерации, а потом и объединенную службу безопасности Социалистической Директории и получит от коллег уважительное прозвище Старик. Он станет живой легендой спецслужб и одним из столпов, вокруг которых в грозный час войны объединилось человечество и, выиграло Третью Галактическую войну.