Дракон-3. Дракон цвета любви

Я только вздохнула. Ладно, если ты в Риме, будь как римлянин. И вышла из каюты. Прошла по палубе, спустилась по трапу, села в паланкин.

Здоровущие рабы подхватили его на свои плечи и потащили. Ой, епт-компот! Почему меня никто не предупредил, что это так... неудобно?

Что такое паланкин?

Представьте себе собачью будку. По краям будки приколотите жерди. И эти жерди взяли и взвалили на свои плечи четверо рабов. Паланкин закачался в воздухе, на высоте от метра до двух, и я принялась ругаться. Про себя.

Наверное, есть какие-то приличные паланкины. А этот... сидеть приходится, свернувшись в три погибели. Колени упираются в подбородок. Носильщики идут более-менее в ногу, но это именно что более-менее.

Восемь ног.

То один оступится, то второй качнется, и каждое их движение отзывается спазмами. Паланкин потрескивает, жердины поскрипывают, и ты сидишь, гадаешь — донесут или хряснут? Во второе верится больше.

А еще паланкин воняет.

Противно так, смесью пота, пыли, духов, еще чего-то неясного, и сами носильщики тоже воняют, и открыть окно нельзя. Отверстие спереди... это условность, а не отверстие. Оно затянуто черной сеткой, чтобы точно ничего не было видно внутри.

А еще через него почти ничего не видно, и фильтрация там какая-то избирательная. Пыль внутрь попадает, а воздух — нет. А скорость у паланкина невысокая. Даже очень. Примерно пять — шесть километров в час. И то по-хорошему, надо менять команды носильщиков. Есть повод материться.

К концу почти часового путешествия я успела проклясть Санторин, Баязета, свою затею, паланкины, каждого из носильщиков в отдельности и всех вместе, и перешла уже на прохожих.

Всех ненавижу.

Все затекло, болит, ноет... Юсуф меня из паланкина просто извлекал. Едва не за шкирку! И как это так красиво в кино выглядит?

Когда выплывает из него человек, и весь такой... не скрюченный в озверевшую запятую? Врут, как телевизионщики, вот!

Их тоже надо бы убить! Всех убить! Ладно! Мне сейчас будет, на ком злость сорвать!

* * *

Ворчать я продолжила и по дороге во дворец. И что здесь себе думают про службу безопасности?

Здесь что — не принято убивать правителей?

Почему Юсуф преспокойно провел меня по коридорам дворца чуть ли не до самого приемного зала, и только рядом с ним нас встретили охранники? Да я сто раз могла свернуть в коридор — и ищи меня тут! В таком дворце отряд Дениса Давыдова неделю партизанить может! И нет, я не шучу! По таким коридорам и на лошадях проскакать можно! И в окно выпрыгнуть вместе с конем.

Двое здоровущих мужчин решительно указали нам на боковой коридорчик. Юсуф кивнул и свернул туда, потянув меня за собой. Там нас и встретили.

Два здоровущих типа, кажется, это евнухи. Толстые, в чем-то оранжевом, и воняют очень своеобразно. Такая смесь аммиака и мочевины.

Юсуф поклонился.

Я последовала его примеру.

Здесь и сейчас мне не стоит показывать характер. Если я правильно помню нравы в гаремах... не слишком я их помню, если честно! Специально не изучала. Что читала, что смотрела, после 'Великолепного века' и 'Роксоланы' мимо этой темы не пройдешь. Судя по тому, что я знаю, лучше не нарываться на грубость.

Могли и по шее дать, так, чтобы следов не осталось, и в дальний угол засунуть, и всякое разное пакостное устроить, вплоть до ведерной клизмы. Так что... что там мне говорят? Тьфу, козлы!

— Выпрямись и раздевайся.

Я молча кивнула, и принялась развязывать узлы, ругаясь уже самыми последними словами. Зар-раза!

Позатягивали тут, не распутаешь! Грррр!

Несколько минут евнухи смотрели на мои страдания, потом переглянулись, и принялись помогать. Толстые пальцы двигались достаточно ловко, и через пару минут я была освобождена от каршана.

Евнухи критически осматривали меня.

— Это ждал его высочество? — наконец уточнил один из них, тот, что помоложе.

Более взрослый и опытный посмотрел на него, и покачал головой.

— Если его высочество пожелает, он должен получить свою игрушку.

Обыскали меня качественно, только что туда не заглянули. Может, и залезли бы, но тут уж я ощетинилась. Тоже мне, гинекологи-любители!

Буду сопротивляться и вопить!

Понятно, евнухов таким было не напугать, но тут в дверь стукнули...

— Его высочество желает видеть своего слугу!

Юсуф тут же метнулся к двери — только волосы порывом ветра взметнуло.

Старший евнух грозно поглядел на меня.

— Чужеземка, ты сейчас предстанешь перед правителем. Веди себя пристойно, иначе пожалеешь.

Я молча кивнула.

— Помни, я буду следить за тобой.

Я кивнула еще раз.

Ничего, дай мне только дождаться ночи! И будет тебе... артналет!

Вопрос в другом.

Что придется вытерпеть ДО этой секунды?

— Повелитель, в неизъяснимой милости своей, желает видеть чужеземку Каэтану!

На меня набросили каршан и в таком виде повели обратно, в тронный зал. Проклятая тряпка тут же сбилась, так что я ничего не видела, ровно до того момента, как рядом не раздался повелительный голос.

— Снимите с нее лишнюю одежду!

Интересно, а что для этого типа лишнее? С другой стороны, мне ли стесняться?

Я на нудистских пляжах бывала! Это вы стесняйтесь, а мне наплевать! Третьей груди у меня нет шестого уха тоже, так что фиг вам, гадам!

* * *

Дурацкую тряпку с меня действительно сняли двое вонючек. И я оказалась стоящей в громадном зале. Пожалуй, сюда свободно поместится штук десять слонов. И ноги они друг другу оттаптывать не будут.

Колонны, мрамор... тут надо неделю разглядывать все убранство! Одна мозаика стоит целой поэмы! И изображает кого-то из исторических героев... наверное. Меня больше заинтересовала не архитектура, а натура. То есть его высочество Баязет, который вальяжно так расселся... нет, не на троне. На его ступеньках. И разглядывал меня с интересом голодного людоеда.

— Каэтана Кордова, надо же!

Я прищурилась в ответ.

Вообще, я знала про этот обычай. В течение года в Санторине не будет тора. Баязет только блюститель места, а коронуется он или нет...

У него есть год, дальше — Сантор покажет. Если за этот год он укрепится, задавит конкурентов, свободно коронуется — тогда и пересядет со ступенек на трон. А пока посиди так...

Удержаться было выше моих сил.

— Ваше высочество, а отморозить не боитесь?

Лицо у Баязета стало откровенно глупым. Наверное, не ожидал.

— Отморозить. Мрамор холодный, а место там нежное. Застудитесь, детей делать не сможете. Вы б подушечку какую подложили, а?

Баязет хищно усмехнулся и поднялся со ступенек.

А хорошо все-таки. Вот не зря Мариса им восхищалась. Чисто с эстетической точки зрения... да им кто хочешь увлечется! Он даже интереснее молодого Омара Шарифа. Та же восточная красота, но более хищная, резкая, дерзкая. Но и понятно.

Омар Шариф играл.

Он мог изображать султанов, вождей, вельмож, но никогда не обладал реальной властью. Это видно.

А Баязет мог казнить и миловать. Захочет — и все присутствующие лишатся головы. И это чувствовалось. Разница как между домашним котиком, красивым, очаровательным, но домашним.

И — ягуаром.

Милейшая кисонька, пока тебе в горло не вцепится. И когти, и зубы, и пятнышки... хочу себе такую шкурку! Баязета, понятно, не ягуара! Кису жалко!

— Подушечку, значит?

Я оскалилась в ответ, понимая, что терять мне нечего.

— Пуховую.

— Ах, пуховую...

Мужчина подцепил меня за подбородок. Как-то подозрительно близко он стоит, и смотрит глаза в глаза.

Кажется, сразу не убьют, сначала попользуются. А мне того и надо.

— Ага, — кивнуть не удалось. Но улыбнуться вполне. — И мягче будет...

Последние слова я уже почти прошептала. Пальцы сжались почти до боли, до синяков...

— Маленькая дерзкая дрянь...

Почти шепот. Что-то такое, интимное, между лаской и угрозой.

Отрицать я не стала. Промолчала, дерзко глядя глаза в глаза. Баязет улыбнулся. Чисто мужской такой улыбочкой... так мужчины улыбаются, зная, что никуда ты из их рук не денешься. Не уйдешь, не оттолкнешь...

А в следующую секунду его губы накрыли мои.

— Каэтана...

Выдох.

И два дыхания сплавляются в одно. Его тело прижимается к моему так плотно, что сразу ясно — не отморозил. Увы. Пальцы отпускают мой подбородок и зарываются в растрепанную копну волос, гладят затылок, вторая рука ложится на спину и начинает подозрительно сползать вниз...

Натиск такой мощный, что я послушно прогибаюсь в пояснице. И с губ срывается тихий стон.

Да, этот мужчина отлично знает, что надо делать с женщинами. Уж на что я настроена отрицательно, на меня тоже действует его манера. Или его опыт...

А поцелуй все продолжается. Не грубый, но спокойный, хозяйский, мужчина не обращает внимания на мои трепыхания и протесты, заставляет разомкнуть губы, чуть надавливает, показывая, что может быть и жестоким. Но пока он ласков и терпелив. Пока...

Поневоле, меня захватывает и увлекает, и руки сами скользят по белой ткани его одежд, цепляются, притягивают мужчину ближе к себе.

Вот так... и еще...

И — довольно!

Разум подает сигнал опасности.

Чтобы этот мужчина остался заинтересованным, нельзя таять! Ладно бы кто другой, но ты-то! Змея ядовитая! Не змей... то есть не смей!

И я пытаюсь отстраниться.

Падают ладони с белой ткани, пропадает отклик, чужой язык, который сейчас властно хозяйничает в моем рту, на миг замирает — Баязет явно удивлен.

Что случилось?

Только что ведь таяла... и — нет?

Что происходит?

Я смотрю спокойно. Разве что в глубине души... ладно! Встреть я его в том мире, да свободной — точно бы закогтила для коллекции.

Дома такое сокровище не нужно, а вот на раз-другой, похвастаться всем и получить удовольствие — вполне. Хотя — вру. Димке я, к сожалению, не изменяла. И козел мой бывший исключительно безрогий.

Это единственное, о чем я жалею. Сейчас уже исправляться поздно.

— Ваше высочество, вы все себе доказали?

Баязет понял, что я взяла себя в руки. На миг в его глазах промелькнул гнев, но выяснять что-то и опускаться до разборок с женщиной он не стал. Вместо этого мужчина улыбнулся.

— Что ты, Каэтана. Мы еще и не начинали.

— Правда?

— Нам еще много интересного предстоит. — И уже не мне, уже евнухам. — Этой ночью ее в мои покои.

С тем меня из зала и выводят, снова завернув в идиотскую тряпку. И начинается кошмар.

С большой буквы 'КА'.

И почему я не замечала, сколько общего у кошмаров и косметологии? Явно больше необходимого.

* * *

Евнухи мной были недовольны. Но решили, что баба, видимо, дура.

Такое тоже бывает, не всегда в гарем попадают светочи интеллекта, иногда и балбески вроде меня случаются. Которые вот не могут себя сдерживать и подлащиваться под мужчину.

Уговаривать его, умасливать... бабам же разное количество хитрости боги отпустили! Вот, этой не повезло. Дура она, дура. То есть — я.

Заинтересовала она принца, ну может, раза на два или три. А потом ее или прибьют, или казнят, или отравят, или еще что придумают — да мало ли таких гаремных историй? Найдут, куда приткнуть и как утилизировать.

Но пока заинтересовала, будем пользоваться. Евнухам же тоже перепадает от щедрот правителя! И товар ему надо представлять в лучшем виде. А потому — хамам!

Да-да, тут эта баня тоже есть, только называется немного по-другому. Я не вникала, как именно.

Но массаж был тот же.

И растирания маслами, и эпиляция, и головомойка, и сушка-расчесывание волос, и бассейн...

Кто-то балдел бы от самого факта. А мне...

Мне всегда было жалко потраченного времени. Ладно еще ногти — волосы — зубы.

Но какие-то обертывания?

Маски, чтобы выглядеть не на пятьдесят лет, а на сорок девять?

Или тот кошмар, который творят с собой звезды? Бррррр, да за ними смерть-то прийти испугается. Заглянет, сплюнет и пойдет дальше со словами 'свят-свят-свят'. Такое в ад не пустят, чтоб не пугать чертей!

А что сейчас творили со мной?

Ей-ей, я Аласте позавидовала. У нее таких проблем нет, она — Богиня, а меня просто измучили! Какие-то маски, какие-то припарки... я не спорю, выглядеть я стала лучше. Но сидеть ради этого часами в салоне красоты, и валять дурака?

Я так не могу.

Ни руки делом не заняты ни мозги...

Издевательство! Хотелось заорать, завыть, потребовать свободу попугаям, но нельзя. Пока нельзя, дичь спугну. Все процедуры я переносила молча. Осталось потерпеть совсем немного, самую капельку. И — прыжок. Всего один, второго шанса у меня не будет!

Вот и вечер.

Кормить меня не стали. Дали выпить какой-то ерунды, вроде фруктового щербета, и принялись обряжать.

Белье — зачем? Нет тут белья!

Есть лифчик вроде того, что используют в восточных танцах, есть юбка. А нижнее белье типа трусов-носков — это роскошь ненужная. Сами вещички расшиты золотом и стоят колом. Да, почему-то никто об этом не говорит, но носить подобные вещи тяжело и неприятно. Это не синтетика, здесь и подкладка из плотной ткани, и золотые нити трут зверски...

Сверху на всю эту роскошь надевается покрывало. Одно, второе... всего пять штук. И покрывается это каршафовой черной пакостью.

Зачем она только нужна в доме?

Но вот нацепили и вели теперь по коридору. И шепотом повторяли те же правила, которыми забивали голову целый день.

Когда за мной закроется дверь, я должна опуститься на пол и замереть в позе покорности. То есть на коленях, голова вниз, попа вверх.

Потом надо ждать, пока его высочество не соизволит обратить на меня внимание.

Если что-то спросит — отвечать, не двигаясь.

Любые передвижения только с его разрешения. Скажут ползти — ползешь, скажут лежать — лежишь.

Я послушно кивала.

Евнухи почему-то не верили и заодно рассказывали, что делают с непокорными женщинами в гаремах.

Интересно, не отсюда ли святая инквизиция почерпнула свои методики? Похоже...

Что интересно, никаких душеспасительных бесед, все начинается с порки, а заканчивается отсечением головы. Просто вдохновляет! В крайнем случае, могут утопить. А перед этим удушить из милости. Просто лапочки!

Вот и двери спальни.

Меня втолкнули внутрь, и я послушно опустилась на колени.

Двери захлопнулись.

И в тишине раздался насмешливый голос

— Такая покорная... даже страшно. Можешь встать и посмотреть на меня.

Второй раз я просить себя не заставила. Встала, улыбнулась...

— Зачем тебе это было нужно? Глупость вся эта, похищение?

— Потому что я могу, — в голосе мужчины было искреннее удивление.

Ну да.

Он может, что мне еще непонятно?

Может топтать, давить, может издеваться, делать, что пожелает...

— Право сильного?

— Хорошо сказано. А теперь иди сюда.

— Иду, — усмехнулась я.

И сделала шаг вперед. Потом еще один.

— Сразу на кровать? И раздеться?

— Я сам тебя раздену. Постепенно.

Я пожала плечами.

— Не думаю, что меня это заинтересует.

— Вот как?

Я бы сейчас придумала что-то полезное, я ведь постоянно держала связь с Виолой. Но — не понадобилось. Хотя мне и нужно-то было просто выманить его высочество на природу... ладно! Хоть на балкон вытащить!