Ролевик: Метаморф / "Воитель"

Из этого можно сделать два вывода.

Первое: к противнику вскоре должны подойти караваны с дополнительным количеством припасов. Маловероятно, но возможно.

Второе: я просчитался, и у вардов есть ещё что-то помимо уничтоженных башен. Что-то, что позволит им взять крепость.

— Нужно взять языка, — изрёк я, наконец, мудрую мысль.

— Зачем нам их языки? — не понял Алгернон.

— Они нам и не нужны, — терпеливо объяснил я. — Вернее, нужны, но только вместе с остальными частями тела. Пленник нам нужен, для допроса.

Пока я говорил, серебристо-стальной дракон на площади поднялся на лапы, по-собачьи потянулся и взмыл в небеса. Развернувшись в воздухе, крылатая махина промчалась над нами, миновав стену; тугая воздушная волна взъерошила волосы, оставив ощущение прохлады.

Ящер немного покружил над лагерем противника, выбирая цель. Затем, резко спикировав, дракон подхватил одного из воинов и отправился обратно.

Я уже говорил, что простые планы — самые лучшие?

Снизившись, летучая зверюга опустилась сразу за стеной, прямо посреди улицы, поцарапав когтями булыжник, которым здесь было вымощено вообще всё, что только можно вымостить. Вражий солдат выпал из драконьей лапы, плюхнулся на камни, после чего был немедленно скручен моими рыцарями при поддержке Милоса.

Не сразу сообразив отчего вард кажется знакомым, я подошёл ближе, взглянув ему в лицо.

Ну ёлки-палки... Найду местного бога везения — рога поотшибаю.

Всё ещё не оставляя попыток освободиться, на меня с ненавистью смотрел Каллех из отряда Максода.

Допрашивать определённого в камеру пленника отправился сам.

Подземную тюрьму в Колворте строил, по-видимому, какой-то параноик с Крита; переходы петляли и пересекались друг с другом в самых неожиданных местах, так что ориентацию в пространстве я потерял почти сразу. Если бы не здешний тюремщик, уверенно шагающий впереди, заблудился бы мгновенно.

Чадящий факел дважды гас по пути, и я подумывал уже, что взять с собой клубок ниток было бы не такой уж плохой идеей, но путь наконец-то завершился тяжёлой металлической дверью.

Зазвенели ключи, и замок с лязганьем открылся. Я отослал тюремщика, наказав ему потом вернуться и вывести меня на поверхность.

Подождав, когда его шаги стихнут за поворотом, я отворил скрипящую дверь и вошёл внутрь.

Каллех сидел на полу, прислонившись к холодной серой стене. Под глазом у него красовался здоровенный фингал.

Руки воина были скованы; длинный конец цепи уходил к вмурованному в стену кольцу.

— Каллех, — позвал я по имени.

Вард вскинул голову, почти бесстрастно посмотрев на меня, и сплюнул в угол.

— Кто ты? И откуда знаешь моё имя?

В ответ я на пару секунд позволил своему лицу вернуться к чертам мистера дамского угодника, покупавшего гребешок.

— А... Так это был ты.

Этот парень хорошо прятал удивление.

Я поставил принесённую с собой бутылку вина на пол и подошёл ближе. Правая рука трансформировалась, превращаясь в железную клешню. Через секунду я перекусил цепь пополам, освободив пленнику руки.

Узник скосил глаза на призывно открытую дверь.

— Не боишься, что сбегу?

— Там за дверью такой лабиринт, что я сам наверняка заблужусь, — отмахнулся я.

Вернув руке нормальный вид, я уселся на пол напротив Каллеха. Ухватив принесённую бутылку, я выдернул зубами пробку и отпил немного, после чего протянул вино варду.

Тот взял и в свою очередь приложился к горлышку.

— Что дальше? — с вызовом спросил воин. — Отведёшь меня в пыточную?

Я криво улыбнулся и помотал головой.

— Расслабься. Я добрый коп.

Изрядно опустевшая бутылка вернулась ко мне. Я сделал новый глоток, чувствуя, как кислая жидкость вливается в брюхо.

— Навряд ли ты пришёл, только чтобы выпить со мной вина.

— Точно. Кое-кто хотел уже приготовить дыбу, но я предпочёл зайти с другой стороны.

Бутылка вновь перекочевала к варду.

— Расскажи, почему ваша армия всё ещё здесь, — сказал я.

— С чего бы я стал болтать об этом? Похоже, вам всё-таки придётся повозиться с калёным железом.

Мне оставалось только вздохнуть.

— Каллех, пожалуйста. Я пролил уже достаточно крови, и больше никого не хочу убивать. Я сжёг осадные башни и лишил Ракарда продовольствия — что, чёрт подери, мне ещё нужно сделать, чтобы ваша армия собралась и ушла восвояси?

Вард ответил долгим пристальным взглядом. Обрывки цепи на его запястьях звякнули, когда он влил в себя ещё немного вина.

— Ты не слишком-то похож на мирную овечку, — прямо заявил воин.

— Если бы ваш чёртов маг не сбил дракона, мне не пришлось бы сражаться за свою жизнь, — как мог, парировал я.

Повисла пауза.

— Так что будет, если я расскажу?

— Я заставлю Ракарда увести своих людей домой, — твёрдо произнёс я.

— И всё? Никаких ловушек? Никаких сражений?

— Если меня не вынудят.

И снова мгновение тишины.

— Я тебе не верю. Идёт война. Нужно быть идиотом, чтобы жалеть своего врага.

— Значит, я идиот.

Каллех отвёл глаза, принявшись изучать каменную кладку.

— А что будет со мной?

— Что-нибудь придумаем. Меня здесь слушают, так что я пока попрошу, чтобы с тобой обращались достойно рыцаря.

— Но я не рыцарь.

— Что? — не понял я.

— В нашей армии рыцарские звания имеют только офицеры, начиная от среднего звена. Все остальные — просто солдаты в доспехах, — пояснил узник. — Ты не знал?

— Нет.

Моё уважение к вардам поднялось ещё на ступеньку выше.

— Что теперь? — невесело поинтересовался воин, тряхнув кандалами. — Закуёшь меня обратно?

— С чего бы? — удивился я. — Я и сам тот ещё рыцарь.

В ответ я заработал ещё один долгий изучающий взгляд.

— Это многое объясняет, — наконец, произнёс Каллех. — Хорошо. Считай, что ты меня убедил.

Он не начал говорить сразу, но я понимал почему, и не стал торопить, лишь подняв вопросительно бровь.

— Ходят слухи, — морщась, проговорил воин, — что вскоре должен подойти ещё один отряд из столицы. Они приведут годерию.

— Понятия не имею, что это.

Ухмылка Каллеха, кажется, была ещё кривее моей.

— Это южная ящерица. Размером с дом.

— Что она может?

— Кучу всего. Годерии огромные и сильные, человеку их почти невозможно убить. Редкие твари... В королевстве всего три или четыре таких. Иногда их используют, чтобы проламывать крепостные ворота.

— Понятно.

Я помолчал немного, потом покачал головой.

— У меня снова прибавилось работы.

Поднявшись, я направился к двери.

— Постой... — пробормотал Каллех. — Хотя нет, ничего. Я спрошу позже, если выполнишь, что обещал.

— Не 'если', — ответил я. — 'Когда'.

С этими словами я вышел, и, заперев дверь, стал ждать тюремщика.

Годерии, фигерии... Только динозавров мне ещё не хватало для полного счастья.

Примерно такие мысли, разве что в более крепких выражениях, мелькали в моей голове.

С какой стороны приведут зверюгу я не спросил, да и навряд ли Каллех это знал; пришлось повторно влезать на дракона, подставляя лицо свету и ветру.

Было ещё светло, хотя солнце клонилось к западу; восседая на холке летучего ящера, я описывал всё расширяющиеся круги вокруг крепости. И Колворт, и вардский лагерь давно скрылись вдали, но ничего подозрительного я пока что не видел.

Пролетел ещё немного и...

Ох, мать моя женщина! А Каллех-то приврал, приврал... Размером с дом, как же.

Да это целая ходячая вилла!

Мы с драконом покружили в небе, рассматривая открывшуюся внизу панораму.

Посмотреть определённо было на что. Годерия оказалась помесью игуаны с броненосцем — то есть ящерица, конечно, ящерицей, но почему-то обросшая костяными пластинами, да ещё на спине, вдоль хребта, какие-то здоровенные зубцы, вроде как у стегозавра.

Даже если не считать солдат, кстати говоря, топавших что спереди, что сзади на безопасном расстоянии, это был ну очень крепкий орешек.

Как с этой махиной справиться, я представлял себе очень смутно. Нет, можно, конечно, вырыть огромную яму и её туда как-то загнать, но дело это явно не пары дней. Дракона натравить? А толку, он разве что броню поцарапает...

И ведь даже моя масляная горелка ничем не поможет — с таким панцирем годерия могла просто игнорировать всё, что не опаснее Годзиллы.

Муравьи... Точно! Муравьи!

В голове оформился пусть какой-никакой, но всё-таки план действий. А когда есть план, паниковать уже как-то не с руки.

Я пролетелся ещё несколько раз туда-сюда, обращая внимание уже не на саму ящерицу, а на картину в целом.

Отряд вардов выглядел с высоты как тёмная колонна. Судя по отсутствию коней, это местная пехота... Воины шли шеренгами друг за другом, пусть и не в ногу, но довольно ровными квадратами. Три квадрата впереди, потом годерия, направляемая сидящим на костяной броне дюжим мужиком с шестом в руках, потом снова три квадрата солдат. Позади всех тащилось несколько больших повозок, надо полагать, с разной необходимой в походе ерундой.

Радовало, что особенно много пищи этот отряд с собой вести не мог — рассчитывали только на себя, а годерии, как я успел выяснить перед вылетом, обычно ограничивались тем, что ежедневно сжёвывали по паре имевших неосторожность вырасти рядом с дорогой деревьев, оставляя только расщеплённые пеньки.

Налюбовавшись, я прикинул расстояние до Колворта. Выходило, что за пару, максимум тройку дней зверовиллу до крепости доведут.

Время в очередной раз поджимало.

Ну и демоны с ним, даст бог (не Артас!), успею.

Пораскинув мозгами примерно таким вот образом, я развернул драконяку и полетел обратно, приземлившись примерно на полдороге к крепости.

— Эх, хорошо в деревне летом! — громко провозгласил я, готовясь взяться за земляные работы.

Первым делом я разобрал дракона обратно на составные части, то есть на муравьёв.

Вторым делом тут же вспомнил об оставшихся в Колворте товарищах, обругал себя последними словами и отправил к ним поспешно слепленного ворона с известием, что сегодня не вернусь.

Третьим делом ухватил ближайшего 'мураша' размером с суповую плошку и принялся его разглядывать.

Насекомое мне откровенно не нравилось. С такими можно и не успеть — впрочем, для меня это не было такой уж непреодолимой проблемой.

Для начала я разделил каждого муравья на трёх. Возможно, стоило уменьшить и ещё, но я решил, что это всегда успеется.

Как бы то ни было, и без того немаленькая орава насекомых увеличилась втрое. Управлять такой стаей было неимоверно сложно, но стоило мне вспомнить о том, что мураши, как говорят, имеют что-то вроде совокупного разума и начать думать о них как о частях одного организма, дело пошло легче.

Разобравшись с этим, я усилил экзоскелет и челюсти насекомых металлом, добавил лишнюю пару копательных конечностей...

Повернувшись на каблуках, я отшагал перпендикулярно от дороги около сотни метров до ближайшей рощицы. Муравьи послушно следовали следом, будто шлейф какой-то сюрреалистической мантии.

— Копать! — велел я, ткнув пальцем в землю, когда оказался под гостеприимной сенью дубков и молодых берёзок.

Не то чтобы в этом была какая-то нужда, просто на мгновение захотелось почувствовать себя большим боссом... ну, хотя бы типа прораба.

Мураши деловито принялись рыть яму.

Когда они углубились на полметра, я понял, что со своими усовершенствованиями слегка пролетел. Пришлось останавливать работу, делить насекомых на две равные группы, и делать из одних грунтокопателей, а из других — земленосителей.

Дело пошло бодрее, но нужно было ещё девать куда-то извлечённую землю. К счастью, разведка из нескольких обзаведшихся ради такого дела крыльями мурашиков вскоре донесла, что поблизости есть большой овраг — туда-то и устремились с грузиками почвы мои шестиногие земленосы.

Работа закипела.

Насекомые споро подкопались под дорогу, и продолжили рыть уже под ней. Мне оставалось только следить, чтобы грунт не просел раньше времени.

Устроившись в рощице, я снова — в который раз уже — скоротал ночь без сна, направляя действия муравьиной армады. Пожалуй, нет смысла описывать все проблемы и мучения, с которыми пришлось столкнуться; ёжику понятно, что если землекоп из меня мог получиться весьма приличный, то с архитектурой и планированием подземных сооружений ситуация могла сложиться только и исключительно прямо противоположная.

В целом, это походило на попытки заткнуть пальцами дыры в прохудившейся плотине: поначалу кажется, что ситуация под контролем, но очень скоро выясняется, что пальцев всего десять, они маленькие и растут на двух руках.

Тем не менее, мне, как ни странно, всё удалось. Если продолжать аналогию с плотиной, можно сказать, что мне пришлось оторвать себе с полсотни пальцев и оставить их в дырах в качестве затычек, отращивая взамен новые.

Знаю-знаю, звучит жутковато, но, по крайней мере, это недалеко от истины.

Позёвывая и отчаянно стараясь не засыпать, я почесал маковку и снова уменьшил муравейчиков, попутно ликвидировав отличия между двумя разновидностями и прокачав всех насекомых до класса 'воин'.

После этого оставалось только ждать.

Отряд вардов показался ближе к полудню.

Конные разведчики уже некоторое время сновали в окрестностях, так что я от греха забрался на ближайшее дерево, прикинулся веточкой и скрестил пальцы.

Солдаты приближались широким шагом. Командование, не утруждавшее себя плебейским топаньем на своих двоих, несколько выдвинулось вперёд, первым добравшись до моей западни.

С трудом удержавшись от желания зажмуриться — воображение вовсю рисовало, как под весом породистых коней проваливается земля и весь мой хитрый план летит насмарку — я с замершим сердцем наблюдал, как офицеры с кислыми минами трясутся в сёдлах.

Пронесло...

С 'потолка' вырытой под дорогой полости осыпалось немного песка, но в целом всё прошло неплохо. Оставалось надеяться, что строй солдат тоже пройдёт без проблем.

Ну...

Ясное дело, при моём везении без проблем не получилось.

Как только тяжёлые ботинки принялись ступать по своду, земля с него посыпалась сначала ручьями, а потом и вовсе небольшими реками. Я закусил губу, жалея, что не утрамбовал грунт получше, но теперь уже в любом случае было поздно.

Наконец, первый 'квадрат' воинов сменился вторым. Вскоре после этого обрушилось несколько подпорок, хаотично натыканных в показавшихся мне стратегическими местах полости. Схватившись за голову и костеря себя на все лады, я даже на дереве ощутил, как земля чуть завибрировала.

На моё счастье, солдаты практически не обратили на это внимания. То ли полуденное солнце и долгие переходы сделали их равнодушными ко всему, кроме слова 'привал', то ли такие вещи время от времени случались здесь и сами по себе — я так никогда и не узнал.

Когда пришло время третьего квадрата, подземных разрушений оказалось на удивление мало — быть может, дело в том, что всё, что могло развалиться, уже попросту развалилось.

Тяжело переступая могучими лапами, к ловушке подошла годерия.