Игра Хаоса. Выбор пути

Микхаэль почему-то обращался ко мне так, словно я не один, наверно это какая-то их традиция, не может же мой браслет-переводчик ошибаться при переводе.

-Я не был уверен, что мое заклятье подействует на ледяного дракона, — пожал я плечами: — Нам всем очень повезло, что мы смогли выжить, хотя мне и жаль вашего друга. Но в этом месте даже подготовленные и опытные игроки легко могут погибнуть, не сумев себя защитить, а то, что вас выжило трое из четырех после встречи с басуро, жнецом и Ледяными драконами, просто невероятное везение. Это место слишком не гостеприимно к посещающим его. Пока Микхаэль рассказывал их историю, я не сидел сложа руки. Необходимо было сделать много дел: привести себя в порядок, поесть, да и глаза уже слипались от усталости и недосыпа, скоро зелья бодрости перестанут мне помогать, если я хотя бы не отдохну. Поэтому я, пока длился рассказ, подыскал в сумке одежду на замену и стал снимать заляпанный комбинезон. Холодная кровь драконов просочилась сквозь ткань на рукаве, и сильно обморозила руку. Комбинезон отходил вместе с кожей, невольно зашипев от боли, я рывком стащил одежду и в один глоток выпил пузырек регенератора — к тому времени, когда зарядится компас, рана как раз должна затянуться. Мне опять повезло: кровь не попала на лицо, а только на одежду. Теперь зелье бодрости, хотя его вкус мне уже надоел, хотелось нормально отдохнуть и поспать, но только не здесь, в этом мире мне нужна свежая голова. Переодевшись, я принялся копаться в сумке в поисках еды, часть моих припасов вместе с котелком погибла в Мерцающей пещере, так что питаться всю дорогу придется полевым пайком или, на крайний случай, буду пользоваться специальным заклинанием.

Пайки, которые наши каким-то образом умудряются покупать у армейских интендантов в далеком мире Антрагал, содержат дневную норму всего необходимого для солдат, ведущих тяжелые бои, и самое приятное — они саморазогревающиеся. На небольшой плоской коробочке, чуть больше моей ладони нарисован жизнерадостный здоровяк, держащий в руках огромное блюдо с незнакомой мне едой, для нагрева достаточно оторвать кольцо от упаковки, все просто и понятно.

Пока я возился с сумкой, история закончилась, и найденыши выжидательно уставились на меня, видимо ожидая ответных объяснений, но задать вопросы не успели. Посмотрев на своих спутников и чуть подумав, я раздал каждому из них по такому же полевому пайку: жрать в одиночестве на глазах голодных людей смог бы только полный моральный урод. Дождавшись, когда от нарисованного блюда, нарисованного на упаковке, пойдет парок — такой вот сигнал о готовности, подавая пример, я открыл упаковку и принялся есть. Вот поедим, и можно будет поговорить, разбавив ужин, если не вином, то хоть разговором.

-Что это за место и как нам отсюда попасть домой? -Мрррина удивительно быстро съела свою и порцию и затараторила вопросы, словно опасаясь, что может не успеть получить ответы.

-Вы на Изнанке ребята и заодно в глубокой заднице.

-Изнанка? -девушка вопросительно уставилась на меня: — Что это такое?

-Сложно сказать одним словом, но я попробую. Иногда в каком-то месте: городе, здании или просто куске местности может произойти нечто такое, что противоречит законом сотворения мира настолько сильно, что сама вселенная отторгает это место от себя, как тело отторгает попавшую внутрь занозу. Но такое место не может существовать самостоятельно, оно как паразит навсегда привязано к миру, создавшему его. Появившаяся в результате аномалия открыта для любых созданий тьмы и зла, ведь попасть в нее им очень легко. Обычно представители темных домов и прочие опасные твари могут прийти в мир, только если их позовут, ну или там есть какой-то объект или артефакт, позволяющий им нарушить защиту.

Рассказывая это, внимательно слушающим меня людям, я завидовал их неведению. Сам я все время не спускал глаз с двери и щеколды, медленно отползавшей в сторону, кажется, началось. — Я не знаю, что там произошло в вашем городе: или массовая резня с жертвоприношением или кто-то стараясь спастись использовал магию. Если ваша легенда правдива, то можно предположить, что это была свертка пространства, создающая неодолимую преграду для окруживших город врагов, но что-то пошло не так. И в результате Китеж-град был выкинут на изнанку, но в таких местах остаются проколы или разрывы пространства, в которые неосторожные путники могут попасть. Конечно, такие проколы, со временем мир затягивает, и чем больше времени прошло, тем меньше риска провалиться, но при желании на изнанку все равно можно попасть: например в особые дни, обычно это дни когда и произошла трагедия.

Дверь укрытия распахнулась, как будто от случайного порыва ветра, и с грохотом ударилась о стену, заставив всех невольно вздрогнуть. На пороге не было видно никого, только завывал ветер, падали снежинки, да раскачивались качели на детской площадке. Ну да, случайный порыв ветра распахнул дверь, которую мне не хватило сил открыть на всю ширину проема, так она скребла по земле. И хоть никого не было видно, я то, чувствовал, что за нами пришли, их не обманули: ни ведьмина трава, ни мелом очерченный круг. Круги должны были сбить со следа, защитить, укрыть от пытливых и голодных глаз, ищущих теплые огоньки жизни в темноте. Осталась надежда только на цепь духов. А я пытался понять: что я сделал не так, как нас сумели найти, почему проверенные защитные круги не помогли, как укрывали всегда?

Я перебирал в уме варианты, пока не увидел на полу возле двери маленькую красную каплю крови. Раненая девушка! Хотелось громко ругаться, но сейчас лучше не шуметь. Идиот, тупой болван, как же я мог проигнорировать кровь, оставившую такой легкочитаемый след, по которому и обнаружили убежище. Сейчас я остро жалел, что спас незнакомцев. Может быть, стоило просто пройти мимо, ну сожрали бы их там жнец с басуро, и все, легкая и быстрая смерть, а теперь вся надежда только на то, что цепь духов выдержит и защитит. Ладно, будем считать, что их жизнями я плачу свой долг Слепцу, Хозяину Удачи. На предыдущем осколке мне очень повезло проснуться вовремя и не только уцелеть, но и заполучить золотую карту, пусть сейчас и бесполезную для меня, но ее можно дорого продать или выгодно обменять. Успокаивая себя, я пододвинул ближе к себе сумку, мне нужно проверить ее содержимое, вдруг удастся найти хоть что-нибудь, что позволит пережить эту ночь.

— А почему дверь открылась, вы же задвигали щеколду, я сама видела? — озвучила произошедшее Тьяна, удивительно не вовремя проявив наблюдательность.

-Кто-нибудь из вас знает молитвы, или может у кого-то при себе есть символы Творца вашего мира?

Путешественники недоуменно переглянулись между собой и Мрррина неуверенно ответила: — У меня есть крестик, и молитвы я немного знаю, меня бабушка в детстве учила

-Тогда молись, — коротко ответил я, разглядывая то, что смог найти в своей сумке. Несколько осветительных шашек, даже не помню, откуда они у меня, небольшой пузырек с водой, благословленной жрецом светлого бога, да мешочек с травяной смесью, ее мне подарили в мире деревьев, там ей окуривают дома, защищая их от болезней и злых духов. Не знаю, насколько все это поможет, но это лучше чем ничего. Сильный порыв ветра ворвался через распахнутую дверь, сдувая первый круг обороны. Рассыпанная мной смесь соли, трав и железа продержалась не долго.

А через несколько ударов сердца с улицы раздался крик: -Помогите!

Детский крик ударил по ушам и прошелся по натянутым нервам, как терка. В проеме распахнутой двери мы увидели бегущую к нам от детской площадки маленькую девочку в ярко желтом комбинезоне, а за ней гнался кровавый пес — инфернальная тварь, больше всего похожая на обычную собаку, только больше раза в три и с ободранной кожей. При свете, обычно видно, как перекатываются ничем не прикрытые бугры мышц, и по ним редкой капелью стекают капли крови. Вот ее недостачу эти песики и восполняют, охотясь на смертных, без притока свежей крови они быстро пересыхают и дохнут, если так можно сказать о не совсем живом создании. Девочка бежала к нам, проваливаясь в глубоком снегу: — Дяденьки, помогите!!!!

Микхаэль, не раздумывая, вскочил и бросился к двери, девушки, позабыв обо всем, повскакивали со своих мест, собираясь спасать и защищать.

Микхаэля я отбросил назад ударом руки. А на женщин коротко рявкнул: — Сидеть! — вложив в свои слова немого эмпатии, отчего у тех просто подкосились ноги.

-Это ловушка. Стоит кому-то выйти за пределы цепи духов и он погиб.

-Но там же ребенок, ну сделайте уже что-нибудь, так же нельзя, она погибнет, как Сергей! — Тьяна, преодолевая силу моего внушения, пыталась встать. Микхаэль, упрямо наклонив голову опять собирался броситься вперед. Пес почти настиг ребенка и торжествующе завыл, приветствую полную луну, выплывшую на небо и ярко осветившую все вокруг.

— Микхаэль, если это настоящий ребенок, то ответь мне: почему ни она, ни пес не отбрасывают тени?

Простой вопрос заставил замереть бросившегося спасать ребенка парня.

-Да и следы, которые она должна была оставлять на снегу куда-то пропали, стоило ей выйти за пределы детской площадки . Микхаэль замер, всматриваясь в проем, а ребенок и кровавый пес через миг пропали, лишь ветер гонял снежинки возле детской площадки.

А у меня зашевелились волосы на голове от ужаса — тот, кто пытался пробиться к нам, услышал и ПОНЯЛ мои слова. Иначе я не могу объяснить то, что не сработавшую ловушку так быстро убрали. Мне следовало это учесть. И снова тишина, давящая на нервы, лишь сухо потрескивают дрова в костре. Тьяна уткнулась лицом в колени и тихо плачет. Мрррина, обняв одной рукой подругу за плечи, второй гладит ее по волосам, пытаясь успокоить и себя и ее. Микхаэль мрачно смотрит на огонь, явно не зная, что делать.

-Что это за тварь, и что ей от нас нужно? Вопросы Микхаэля разорвали тишину, как нож распарывает ткань, отгоняя страх и наважденье, пожалуй, я даже рад, что в эту долгую ночь дорога наградила меня спутниками.

-Не знаю, — я устало пожал плечами: — мы ее называем: Хозяйкой Ночи, Ждущей в ночи, Госпожой холодного города: у нее много имен, но настоящее нам неизвестно. Что она такое никто не знает, но скорее всего это какой-то демон, запертый в этом месте. Наши столкнулись с этой тварью тридцать шесть больших циклов назад, когда проводили разведку нового осколка. Из всего отряда разведчиков выжил только один, да и тот тронулся умом. После этого осколок старались обходить стороной: сдохнуть или сойти с ума желающих среди нас немного. Про это негостеприимное место просто забыли, но последнее смещение сделало этот осколок узловой точкой, через которую проходит кратчайший путь к Заводной Шестеренке и другим интересным местам....

Мои слова прервала веселая мелодия, раздавшаяся со стороны детской площадки. Бросив взгляд в проем двери, я стал свидетелем удивительного зрелища. Детская площадка оживала на глазах: загорались разноцветные огни, закружились карусели, а небольшой паровозик, весело загудев, начал свой бег по кругу, таща на прицепе маленькие, ярко раскрашенные вагоны. Все пространство перед дверью переливалось и блестело, как одна большая разноцветная игрушка. Я слышал беззаботный детский смех и видел детвору, весело бегающую среди качелей и каруселей, мороженщика в забавном белом колпаке и в фартуке с тележкой мороженного, окруженной толпой малышни. Беззаботно, весело, нет ни страха, ни смерти это как дверь в вечное детство, стоит лишь сделать шаг вперед, и ты снова будешь с теми, кого любил. Вот мелькнул отец, сидящий на белом игрушечном коне, у ограды карусели весело смеется и зовет меня к себе мама. Но самое большое чудо — возле мороженщика стоит моя Эйрен в красивом белом платье, которое я ей так и не успел подарить.... Слезы, текущие у меня из глаз, не помешали мне сделать первый шаг — я должен быть там ...

От резкой боли в ноге я невольно вскрикнул и отвел взгляд от проема двери, все еще плохо понимая, что происходит, я осмотрелся вокруг и увидел своих спутников, почти вышедших за круг очерченный цепью духов. Ближе всех к черте стояла Тьяна, я расслышал, как она тихо шепчет: "Сереженька, я сейчас, ты только подожди, я иду...". Бросившись к ней, я попытался оттащить ее назад к костру, но не успел, а Тьяна уже выскочила из будки и побежала по снегу. Теперь я ее не спасу, надо заставить очнуться остальных. Выхватив клинок, я подскочил к замешкавшейся парочке, и нанес два быстрых и легких удара: полоснув руку Микхаэлю и ногу Мрррине. Боль от порезов вынудила ребят вздрогнуть и отвлечься от своих грез на краткий миг, а я силой заставил их отвернуться от проема двери. Мрррина пошатывалась и явно с трудом понимала, что происходит, но все-таки нашла в себе силы спросить: — а где Таня?

-Ее уже нет.

-Но куда она ушла?

Не отвечая на вопрос, я рылся в сумке, да где же оно? Как всегда, если что-то срочно понадобится, то лежать оно будет на самом дне последнего кармана, перемешивает сумку что ли кто-то по воле Смеющегося господина, что бы жизнь у игрока была интересна и не забываема. А вот и нужный мне небольшой пузырек из темного стекла, заткнутый деревянной пробкой.

-Сделай небольшой глоток, — я с силой всунул его в руку Мррине.

-А что это такое? — неуверенно спросила она, недоверчиво глядя на пузырек, что я ей протянул.

— Зелье ментального сопротивления. Пей, давай.

Она сделала небольшой глоток, и я сразу передал пузырек Михаэлю: — Теперь ты.

Он с подозрением смотрел на меня и на склянку, что я ему дал. Но все-таки тоже отпил немного. Мои спутники все еще смотрели на меня, когда ноги у Мррины подкосились, и я с трудом успел ее подхватить.

-Ах ты гад! — Михаил вскинул руку, явно собираясь заехать мне в челюсть, но зелье уже успело подействовать.

-Убью я тебя ...— нерешительный шаг вперед и он с размаха падает на землю, ловить я его не стал, не стоило меня обзывать.

А теперь веревки. Замотав руки и ноги, заодно прикрутив их друг к другу, я удовлетворенно выдохнул: теперь все, ни куда вы спящие и связанные не убежите, не уползете и не упрыгаете из пределов защитного круга, а я так и быть, до утра вас покараулю, так хоть кто-то из вас да уцелеет. Отвернувшись от выхода, я рассматривал царапины на ноге: неглубокие, идущие так словно небольшой зверек ударил меня лапой, причем поцарапал кожу, но не прорвал ткань штанов в месте удара: бред какой-то. Тут же кроме меня и моих спутников никого нет. Мелькнувшая в голове догадка заставила немного усомниться в собственном здравомыслии, но свидетелей все равно нет, поэтому я решил ее проверить. Достал из сумки небольшую статуэтку зверька, подаренную мне Табиэей, повертел ее в руках, и, чувствуя себе немного сумасшедшим, я несколько раз погладил ее по голове и позвал: — Кот. Не зная чего ждать, я напряженно озирался по сторонам, но ничего не происходило. Прожав так несколько минут, я потянулся к сумке положить статуэтку на место, когда моей другой руки коснулась что-то теплое и пушистое. Оглянувшись на руку, я увидел небольшого зверька покрытого дымчато-голубой шерстью и как две капли воды повторяющего статуэтку Табиэйи.