Вроде бы на этом турнир должен был закончиться, но команды покинуть скафандры не было. Картинка перед Егором сменилась: теперь он видел тренажерный зал, а точнее, одну из дверей, ведущих в служебные помещения. Дверь распахнулась, и оттуда вышел человек в таком же скафандре, как и у всех в этом зале, только зачем-то полностью выкрашенном в чёрный цвет. Егор убрал на секунду картинку, и посмотрел в зал. Действительно: чёрная фигура подошла к одному из свободных подъёмников, и на её поясе сомкнулся захват. Егор вернулся обратно в трансляцию. Комментатор никак не объяснял происходящее, поэтому в надежде получить хоть какую-то информацию Белецкий переключился на общий канал, где сразу потонул в гуле возбужденных голосов. Из этого гула удавалось вычленить лишь отдельные фразы, из которых Егор уяснил, что сейчас будет поединок между 'Чёрным Фехтовальщиком' (надо понимать, той самой загадочной фигурой в черном скафандре), и победителем в первой группе. Кроме того, удалось понять, что штрафники делают ставки на исход предстоящего поединка. Этот факт очень удивил Белецкого, считавшего, что в штрафном батальоне азартные игры должны бы быть запрещены. Обратившись к справочной системе, он узнал, что так оно и есть — запрещены, за исключением одного случая — поединка с участием 'Чёрного' — как штрафники сократили для себя длинное прозвище странного бойца. Кем являлся этот 'Чёрный', — от справочной системы добиться не удалось.
Егор решил в тотализаторе пока не участвовать, хотя, как выяснилось, размер ставок был ограничен, и спустить все свои сбережения никому из штрафников не удалось бы при всём желании. Для начала следовало оценить возможности дерущихся, а попытать удачу можно было и в следующий раз, благо турнир был еженедельным.
Ещё сильнее Белецкий удивился, когда узнал, что ставки делаются исключительно на победу одного из участников — Чёрного. Вопрос был только в том, через какой промежуток времени эта победа наступит. По мнению игроков, противник Чёрного мог продержаться от сорока пяти секунд до пяти минут тридцати шести секунд. То есть всё походило на запланированное избиение победителя в первой группе. Такой подход руководства части Егора несколько озадачил: Зачем макать лицом в грязь лучшего фехтовальщика роты? Немного поразмыслив, Белецкий сам ответил на свой вопрос: во-первых, чтобы не зазнавался, во вторых, чтобы менее искусные в фехтовании или просто менее удачливые штрафники ему не завидовали, и наконец, просто чтобы бойцы расслабились после тяжёлых нагрузок... Или перед ними...
Когда перед глазами Егора появилась картинка, изображающая уже знакомый участок тоннеля, в котором замерли друг напротив друга два бойца, он резко изменил своё мнение о предстоящем 'избиении': В команду, выступающую против Чёрного, кроме, собственно, победителя в первой группе, входило пять 'Каракуртов'. Причём трое из пауков держали в манипуляторах по две шпаги, а двое в дополнение к одному клинку были вооружены 'дыроколами'. Чёрный же был один. И даже без щита. Вместо него он сжимал в левой руке рукоять второй шпаги. Егор сильно засомневался, что один человек, каким бы он ни был мастером, сможет противостоять настолько численно превосходящему противнику.
Как вскоре выяснилось, сомневался он совершенно напрасно. Как только прозвучал сигнал к началу схватки, вся паучья свора мгновенно бросилась на неподвижную чёрную фигуру. Однако на тот момент фигура уже не была неподвижной. Черный ловко уклонился от двух выстрелов из 'дырокола', и встретил 'Каракуртов' огненными росчерками своих клинков. Вокруг одинокой фигуры мгновенно образовалась куча-мала, разобрать что-либо в которой было весьма сложно. Соперник Чёрного поначалу даже не мог вступить в бой — только растерянно перемещался вокруг светящегося кокона из мелькающих клинков, пытаясь как-то подобраться к противнику. Ему это удалось только тогда, когда из общей свалки вылетели четыре тут же погасших шпаги, а вслед за ними — три паучьих тушки. Причём некоторые 'Каракурты' отправились в полёт по частям. Но приближаться к 'машине смерти', в которую превратился человек в чёрном скафандре, было неправильным решением. Чёрный буквально взорвался каскадом ударов, в результате чего все три оставшихся его соперника — два робота и один человек, разлетелись в разные стороны. Поединок закончился. Бегущие в левом нижнем углу обзора цифры остановились на 3:37.
Общий канал взорвался восторженными криками. 'Действительно, есть чему восторгаться' — мысленно согласился Егор с общим мнением. 'И есть возможность немного заработать', — добавил он про себя, узнав, что одному из штрафников удалось-таки угадать точную длительность поединка.
Кстати, а не наш ли инструктор выступает в чёрном скафе? — заинтересовался Егор.
Проверить это предположение было очень просто — всего-то выйти на минутку из виртуалки, и поглядеть по сторонам на предмет местонахождения капитана Синицына. Сказано — сделано. Егор быстро окинул взглядом тренажерный зал, и обнаружил инструктора влезающим в скаф. 'Раз влезает, а не вылезает — значит не он' — логично рассудил Егор. Вернувшись на общий канал, Белецкий понял из обрывков фраз, что шоу ещё не закончено. Предстоял ещё один поединок — показательный. Между инструктором и Чёрным. Его ожидали с не меньшим интересом, хотя в этом случае ставки на чью-либо победу не принимались.
Перед началом поединка комментатор порекомендовал всем включить видеозапись. Егор заинтересовался: такого предложения не делали даже перед предыдущим боем. Значит, предстояло что-то действительно интересное.
Как выяснилось в ходе короткого поединка, если в нём и было что-либо интересное, то увидеть это можно было только в той самой видеозаписи. Причём прокрученной в сильно замедленном темпе. В реальном времени две замершие фигуры, сжимающие по шпаге в обеих руках, после сигнала к началу схватки внезапно смазались, и слились в одну светящуюся туманность, которая принялась беспорядочно кататься по тоннелю, временами забираясь чуть ли не на потолок. Внезапно непонятно откуда в дополнение к этой туманности на поле боя выпрыгнуло... что-то в количестве двух экземпляров, и тут же присоединилось к забаве. Экземпляры выглядели, как небольшого размера тёмные пятна неопределённой формы, время от времени ощетинивающиеся вспышками силовых клинков. Причём сколько этих клинков имелось в наличии у каждого пятна — было неясно. Но явно больше двух. Размытые тёмные пятна то вливались в общую свалку, то вываливались из неё и сходились друг с другом. Бой продолжался всего пару минут, а потом беснующаяся туманность как-то внезапно исчезла, и на её месте снова застыли неподвижные фигуры в скафандрах.
Зал взорвался аплодисментами. Егор аплодировал вместе со всеми. Мастерство поединщиков того стоило. Аплодируя, он одновременно прокручивал в голове замедленную запись поединка: Мастера двигались на сверхскоростях, выпады, блоки и контрвыпады слились в одну нескончаемую череду. Время от времени один из соперников имитировал ошибку, и второй мгновенно наносил удар. Болевые 'стимуляторы' у обоих, наверное, были отключены, иначе оба давно бы загнулись от боли. А вот появились и загадочные 'пятна'... Егор остановил просмотр и укрупнил нужный участок изображения. Заинтересовавшее его 'что-то', принятое им сначала за ускоренного 'Каракурта', имело четыре, а не шесть конечностей. И к каждой было прикреплено по шпаге. У непонятных существ имелась голова — ещё одна шпага была закреплена на имевшем довольно необычную форму шлеме. Сочетание небольших размеров, относительно большой мощности вооружения, отличной реакции и высокой скорости делало из непонятных существ грозных противников.
Тем временем проснулся комментатор: 'поединок мастеров фехтования с участием двух боевых рысей закончился...'. Егор опешил: И это были те самые пушистики, которых он видел вчера на плацу? Действительно — Совершенные Машины Смерти. 'Как бы не вышло, что мой будущий пушистый напарник окажется лучшим фехтовальщиком, чем я сам...'— забеспокоился Егор, — 'Сраму не оберёшься...'.
Трансляция закончилась, и перед глазами штрафников появилось суровое лицо инструктора.
— Итак, господа новички: Вы только что продемонстрировали свои навыки фехтования, надо сказать — не блестящие, — капитан скривился, — И посмотрели, к чему надо стремиться. Я не себя имею ввиду. Без мышечных имплантов всё это проделывать невозможно. А они имеются далеко не у каждого из вас. Но достичь уровня лучших бойцов второй группы вполне в ваших силах, — инструктор сделал небольшую паузу, и продолжил: — Также сегодня вы познакомились с болью. В ближайшем будущем вам предстоит развить это знакомство. И на тренировках, и на турнире каждый пропущенный удар означает боль. На тренировках — вполне терпимую. А на турнире... Показавшие наихудший результат в группе, пропустив удар на следующем турнире почувствуют ещё более сильную боль. Ещё раз покажут худший результат — боль усилится... В результате на третьем турнире отстающие могут просто умереть от болевого шока. Такие случаи бывали... Поэтому рекомендую всем вам не отлынивать от учёбы, дабы избежать подобной участи. Да! Ещё: Ваш уровень фехтования известен. И если на турнире арбитр определит, что один из вас поддался другому... Из благородных, так сказать, побуждений... Поражение будет засчитано обоим. О последствиях, я думаю, вы догадываетесь... В то же время для тех, кто после Турнира в рейтинге окажутся выше, болевой удар станет сильнее ненамного. Для победителей в группах — вообще останется на том же уровне. У меня всё. А теперь по горячим следам начнем тренировку по фехтованию, плавно переходящую в тренировку по общефизической подготовке. Первое, что вам надо освоить — это основные стойки со щитом...
И понеслось... Базовые стойки, движения, нападение и защита, потом занятия на тренажерах... Естественно, всё это снова без обеда. Казалось, сегодня инструктор решил отыграться за то, что вчера вынужден был отпустить второй взвод раньше времени.
Когда взмыленные и уставшие бойцы вылезли из скафандров, оказалось, что день мучений сегодня был не только у них. Рота провела день в тренажерном зале в полном составе. Однако ' старички', несмотря на примерно одинаковый уровень нагрузок, выглядели явно бодрее молодого пополнения — сказывалась привычка.
В душевую все пошли одновременно, благодаря чему 'молодые' получили возможность перекинуться парой слов со 'стариками'. Особо поговорить не удалось: все были слишком уставшими, чтобы молоть языком. Но 'старики' подтвердили слова капитана Синицына о смертях во время турнира. Последняя была не так давно — на прошлой неделе. Так что, имея перед глазами живые, то есть мёртвые примеры, каждый прилагал все силы, чтобы не оказаться в числе отстающих. Зашел разговор и о Чёрном Фехтовальщике. Тут 'старики' ничего определённого сказать не могли. Ходили разные слухи: от самых нелепых, утверждающих, что в чёрном скафандре вообще нет человека, а так здорово фехтует тактик новой модели, управляющий псевдомускулами экзоскелета скафа, до более реалистичных, таких, например, что под ником 'Чёрный Фехтовальщик' скрывается кто-то из персонала базы. Большинство склонялось к варианту, что это сам комбат. Правда, зачем ему так шифроваться, никто не знал. Была выдвинута версия — чтобы не давить на соперника своим начальственным авторитетом.
После душевой бойцы наконец-то отправились в столовую, а оттуда — в казарму. Проходя мимо церкви, наткнулись на выходящего оттуда прапорщика Шелехова, проводившего их каким-то нехорошим взглядом. При этом прапорщик разве что не облизывался плотоядно. 'Не к добру' — подумал Белецкий... В казарме все снова попадали по постелям в нелегальном режиме. Если бы сейчас сюда явился всё тот же прапорщик Шелехов, он вполне мог бы отправить взвод наматывать круги по беговой дорожке. Егор поделился этим соображением с товарищами. Те вяло отмахнулись, и только Карлаш сделал испуганные глаза:
— Не надо поминать Шелехова к ночи! Возьмёт, да и явится.
— Все так же вяло рассмеялись, но дежурного для наблюдением за входом казарму выставлять не стали, решив, что не так страшен Шелехов, как его малюют.
Действительно, до отбоя измученных бойцов никто не потревожил, а после отбоя валяться в постели можно было уже на вполне законных основаниях. И не просто валяться, а даже бессовестно дрыхнуть. Чем все и занялись.
Ночью Егору снова начал было сниться вчерашний сон про червяка. Но досниться до конца не успел, будучи нагло прерван смутно знакомым громким голосом, оравшим неприятное слово 'Подъём!'. Раскрыв глаза, Белецкий увидел, что обладатель неприятного голоса был знаком ему далеко не смутно: Это был прапорщик Шелехов собственной персоной.. Егор спрыгнул со своего второго яруса, бросив на ходу Карлашу: 'Накаркал', и принялся ускоренно одеваться. Рядом так же торопливо натягивали форму остальные.
Прапорщик наблюдал за этим процессом, вышагивая туда-сюда вдоль 'взлётной полосы' — дорожки между кроватями. При этом он поглядывал то на одевающихся солдат, то на странный предмет в руке. Присмотревшись, Белецкий опознал в этом предмете старинный механический хронометр, стоивший, между прочим, бешеных денег. Откуда такая редкая и дорогая вещь могла взяться у прапорщика, было неясно. Егор решил, что наиболее вероятно — кто-то из предков Шелехова был богатым и уважаемым человеком. Так тоже бывает: прапрадед — какой-нибудь министр или финансовый магнат, а его потомок — прапорщик в штрафбате.
Когда обутые и одетые штрафники выстроились вдоль прохода, прапорщик взглянул на свой хронометр, и заявил:
— Ну что ж. В стандартный армейский норматив вы уложились. Но ведь вы не обычные солдаты. Вы — контрабордажники! Элита! И должны одеваться на пять секунд быстрее, чем все остальные. Так что — незачёт. Будем тренироваться... Отбой!
Штрафники с глухим ропотом бросились обратно по койкам. С одной стороны — требовать одеваться на пять секунд быстрее норматива было со стороны прапорщика откровенным издевательством. С другой стороны — приказы в армии не обсуждаются, а выполняются. Так что по следующей команде 'Подъём!' все принялись одеваться ещё быстрее.
Когда взвод снова замер по краям 'взлётной полосы', прапорщик удовлетворённо заметил:
— Вот! Ведь можете, когда хотите!
Затем он прошёлся перед строем туда-сюда, окидывая каждого цепким взглядом, и, остановившись напротив одного из штрафников, ласково поинтересовался:
— А вы знаете, рядовой Сычёв, что по Уставу спать в носках не положено?
— Я не в носках спал... — начал было оправдываться обвиняемый, но Шелехов не стал его слушать.
— Рядовой Сычев! Вам продемонстрировать запись системы наблюдения? Значит так: За сон в неуставной форме одежды — первое предупреждение! За попытку обмануть командира, — то есть меня, — второе предупреждение! Третье предупреждение будет автоматически означать трехсуточную командировку на гауптвахту!
Разобравшись с попавшим под руку нерадивым бойцом, прапорщик принялся за остальных. Шагая вдоль строя туда-сюда, он начал размеренно вещать с видом академика, читающего лекцию студентам:
