| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— И все это ты доказал?
— Я доказал.
Верховный жрец мгновение смотрел на него, затем опустил поднятую руку и склонил голову.
— Тогда пройди в дом Великого Охотника, Дэвид Дворак, и возьми там то, что принадлежит тебе.
По многолюдной площади пронесся глубокий вздох, когда священник отступил в сторону, и Дворак — и его сопровождение — прошли мимо него в огромное, тускло освещенное здание Высокого храма.
Несмотря на свои размеры, он был почти пуст. Только трое шонгейри ожидали их перед главным алтарем. По бокам от алтаря возвышался великолепно выполненный кирмат в натуральную величину, вздыбленный в грозном прыжке, а перед ним — не менее великолепная скульптура ургаро, похожего на льва. Ургаро — самый грозный охотник Шонгару (после самих шонгейри) — был очень похож на саблезубого тигра весом в шестьсот килограммов. Вместе с кирматом ургаро воплощал двойственность натуры Дейнтара как Повелителя Охоты и Защитника Добычи, и шатира Хэймар-дур-Тиру-зик-Шэйма стоял в святилище храма, между этими изысканно выполненными статуями, в окружении только своего отца, Юдара-зик-Шэйма, и командира системы Брата-дур-Джирак-ир-Хорал.
Они смотрели, как Дворак следует за верховным жрецом по длинному нефу в их сторону. Они стояли, подняв головы и навострив уши, ожидая, а Дворак наблюдал за пристальным взглядом Хэймара.
Верховный жрец остановился у входа в святилище и посмотрел на своего шатиру.
— Пришел тот, кто предъявил права на хирсару, — сказал он.
— Я вижу его, — голос Хэймара был ровным, глаза — непоколебимыми.
— Придет ли тот, кто подтвердит, что он доказал свои права на хирсару? — спросил священник.
— Да, — ответил Хэймар. — Я видел это доказательство, написанное кровью и честью. Как того требует закон, я привел с собой свидетелей, которые видели это доказательство на моей стороне.
— И они также подтверждают это доказательство?
— Да, — сказал Юдар.
— Да, — эхом отозвался Брат.
— И ты видел доказательства того, что была удовлетворена честь тех, кто признает твое право на хирсару, Дэвид Дворак? — спросил верховный жрец, поворачиваясь к человеку.
— Я видел это доказательство, — сказал Дворак. Это было все, что от него требовалось сказать, но он смотрел мимо священника, удерживая взгляд Хэймара на себе, и уверенно продолжил. — Я видел это доказательство ... и более. Я видел, с какой доблестью был встречен вызов моего народа. Я видел кровь тех, кто погиб, борясь даже после смерти за честь своего народа. И я видел, какую честь их мужество, их самопожертвование и смерть стольких достойных врагов оказали моему народу. Я заявляю перед вами, перед Дейнтаром и перед моим собственным Богом, что никто не смог бы более отважно отстаивать свое право, как того требует джукарис. То, как их защитники защищали честь всего народа Шонгару на поле боя, будет воспеваться в гимнах шонгейри до тех пор, пока существует народ шонгейри.
Глаза верховного жреца расширились, и, несмотря на его высокий пост, несмотря на десятилетия службы, уши его слегка дернулись. Но это было единственное, что он позволил себе, выдав свое изумление, и он быстро пришел в себя.
— И ты примешь предложение твоего тукараса, Дэвид Дворак?
— Я приму.
Затем Хэймар переместился влево, заняв позицию под поднятыми копытами кирмата. Он стоял в тени этих копыт, ожидая, и Дворак вошел в святилище. Он двинулся влево от себя, пока не оказался перед ургаро. Он был выше, чем когда-либо мечтал стать любой из шонгейри, а изогнутые, как кинжалы, когти ургаро были на уровне его собственных ушей, когда он повернулся к Хэймару.
И тогда шатира всех шонгейри низко склонил голову, прикрыв глаза руками.
— Я сдаюсь перед доказательством вашей власти, вашей силы, вашего права, — сказал он. — И вместе со мной я отдаю свой народ в ваши руки в качестве тукараса, чтобы вы управляли и приказывали, как пожелаете.
— Я принимаю и уважаю ваше подчинение, а вместе с ним и подчинение всего вашего народа, как ваш хирсара, — ответил Дворак.
На долгое, дрожащее мгновение воцарилось молчание, а затем Хэймар опустил руки и снова поднял голову. Он посмотрел на инопланетянина, которому только что отдал свою империю и весь свой род, и на него в ответ посмотрели карие человеческие глаза.
— Я благодарю вас за ваше милосердие, хирсара, — сказал он затем.
— Не буду притворяться, что это было легко, — спокойно ответил Дворак. — Не совсем, когда я вспоминаю, скольких погибших мы даже не могли похоронить. Не тогда, когда нам даже не бросили достойного вызова.
— Не тогда, когда миллионы ваших людей были убиты нашими руками, — тихо сказал Хэймар.
— Если бы это было сделано с вашей помощью, мы бы не вели этот разговор. — На мгновение голос Дворака стал ровным и твердым, как железо. Затем его ноздри раздулись. — Но это было не от вашей руки, и даже не... — он посмотрел мимо Хэймара на Юдара, — не от руки вашего отца. Это было от руки Тикейра. Возмездие, да. По крайней мере, этим мы обязаны нашим погибшим. Но мстить всем вашим людям за действия шонгейри, которые все мертвы и уже заплатили своими жизнями за свои действия? Нет. — Он покачал головой. — Это было бы простой местью, а не правосудием.
— Надеюсь, что на месте ваших людей мои люди были бы столь же великодушны, — сказал Хэймар. — Не думаю, что у нас получилось бы.
— Я не уверен насчет этого. Из того, что я прочитал об истории вашего народа, о ваших верованиях, я думаю, что, возможно — всего лишь возможно — вы сами удивились бы этому. И сейчас важно то, что, как с нашей, так и с вашей точки зрения, справедливость восторжествовала. Долг между нами улажен, и что бы ни случилось с этого дня, мы будем встречать его вместе.
— Что бы ни случилось с этого дня? — повторил Хэймар, и Дворак кивнул.
— Нам с вами нужно многое обсудить, — сказал человек. — Нужно изучить многое из истории. Я думаю, что по ходу дела мы обнаружим, как много у нас на самом деле общего. И — он обнажил зубы в вызывающей улыбке, которой мог бы позавидовать любой шонгейри, — сколько всего нам и вам предстоит обсудить с Гегемонией.
КФПС "Безжалостный",
Орбита планеты Шонгару,
Система Шонг,
241,5 светового года от Земли,
6 мая 41 г. Земной империи
Космический корабль людей оказался даже больше, чем ожидал шатира Хэймар.
Этого не должно было быть. Он видел более чем достаточно изображений этого корабля, видел его трехмерные голограммы, на которых были изображены звездолеты шонгейри того же масштаба, чтобы дать представление о его размерах. Но это не помогло ему представить, насколько огромным на самом деле был этот корабль под названием "Безжалостный". Построенный шонгейри дредноут, подобный тем, что уничтожил людей, уже был слишком огромен, чтобы кто-либо мог по-настоящему представить себе один из них в сравнении с его собственным размером, и поэтому его мозг просто отложил в памяти корабли людей как "даже больше, чем просто невообразимо большие". Когда он увидел реальность через смотровой иллюминатор рядом с собой, то по-настоящему осознал тот факт, что длина этого корабля соответствовала бы ширине его столицы. Он никогда даже не мечтал о таком огромном мобильном сооружении.
Он был единственным шонгейри на борту шаттла, приближавшегося к кораблю. Он знал, что его отец и его министры были недовольны этим, хотя они никогда не могли — и не стали бы — говорить об этом. Это был первый раз за всю его жизнь, когда он отправился куда-либо без собственной охраны, что объясняло беспокойство его министров, но добавление даже одного охранника в список пассажиров было бы непростительным оскорблением для его хирсары. Он поклялся в своем подчинении Дэвиду Двораку, и теперь, как его хирсара, человек отвечал за безопасность своего недавно завоеванного тукараса. Предположение о том, что он может не справиться с этой ответственностью, было бы опасно похоже на поступок урмахиса.
Теперь шаттл затормозил, плавно снижаясь к зияющему шлюпочному отсеку, который выглядел как булавочный укол на фоне сверкающего борта звездолета. Это был человеческий шаттл, хотя в его очертаниях ясно читалось его звездное происхождение. Однако, как и в случае с любой другой технологией шонгейри и Гегемонии, которую приобрели люди, базовая модель была усовершенствована до чего-то гораздо более совершенного. Он уже знал, что их версия способна к устойчивому горизонтальному полету на скорости 3 Маха со стреловидными крыльями, в то время как оригинальный Старлендер был дозвуковым в атмосфере, и что его антигравитация была изменена таким образом, чтобы обеспечить вертикальный взлет и посадку даже при максимальной грузоподъемности, чего раньше никогда не было. Оригинал, с которого они начали, был стандартом Гегемонии по меньшей мере четыреста лет, и превосходно служил все это время. Несмотря на это, люди, похоже, не смогли устоять перед искушением радикально усовершенствовать его.
Он подумал об этом, а также о докладе об изобретательности людей, который командир базы Шейрез подготовила для командующего флотом Тикейра перед тем, как тот обрушил свой кинетический удар на их родную планету. В то время он подозревал, что была причина, по которой люди включили этот отчет в число других захваченных записок, которые они предоставили в качестве обвинительного заключения в отношении решений и действий Тикейра. Теперь он был уверен в этом и повернул голову, глядя на существо, которое стало его хирсарой, а через него — хирсарой всех шонгейри.
— Я не сомневаюсь в ваших словах об уровне развития технологий, которого достиг ваш народ до прибытия Тикейра, повелитель стаи, — сказал он. — И в то же время я не могу понять — буквально не могу постичь — как вы могли перейти от этого к ... этому, — он махнул рукой в сторону иллюминатора и ожидающего их гигантского судна, — менее чем за сорок наших лет.
— Да, не думаю, что сможете, — ответил Дэйв Дворак, глядя в тот же иллюминатор "Безжалостного" на космический корабль, который увез его так далеко от дома, с новым восхищением, с каким Хэймар увидел его впервые. — Честно говоря, до того, как это случилось, мы тоже не могли себе этого представить. Но среди людей есть старая поговорка. В приблизительном переводе она звучит так: "Когда человек знает, что через шесть дней его казнят, это чудесным образом концентрирует его разум". — Он пожал плечами. — Я уверен, что при любых обстоятельствах мы бы добились больших успехов после того, как получили в свои руки базовую технологическую платформу Гегемонии. Для нас очевидно, что командир базы Шейрез была права, когда предположила, что что-то в нас, в нашей психологии, нашем мышлении или чем-то еще, делает нас гораздо более изобретательными, чем большинство видов, с которыми сталкивалась Гегемония, включая ваш. Но обстоятельства, которые на самом деле сложились, "чудесным образом сконцентрировали наши умы".
— Но, простите, что указываю на это, вы уже победили и избавились от своих "палачей", повелитель стаи.
— Нет, мы победили вторжение Тикейра. А теперь мы победили и остальной ваш народ — на самом деле, я полагаю, мой народ, если верить джукарису. Но правда в том, Хэймар, что шонгейри никогда не были нашими настоящими врагами.
Хэймар навострил уши, глядя на человека, а Дворак издал фыркающий звук, который, как уже понял шатира, был одним из способов человеческого смеха.
— Не волнуйтесь. Я не пытаюсь намеренно быть загадочным. Как только мы окажемся на борту корабля и у нас будет возможность кое-что обсудить, думаю, вы поймете, что именно я имею в виду.
Хэймар решил, что одним из многих отличий между людьми и шонгейри было выдвижение их женщин на руководящие посты. Это было не то, в чем шонгейри были очень хороши. На самом деле, если быть честным, это было совсем не то, о чем они беспокоились до недавнего времени в своей истории, и именно это делало таким необычным статус командира базы Шейрез в злополучной экспедиции Тикейра. Его отец, прежде чем в силу возраста перейти из шатиры в шатиракима, начал целенаправленную политику, направленную на то, чтобы открыть женщинам двери для продвижения по службе на традиционно мужские должности, но вековые механизмы, с помощью которых решались проблемы, связанные с занимаемой должностью, работали против этого.
Было ясно, что люди справились с этим гораздо лучше, учитывая, что по меньшей мере треть, а возможно, и больше половины людей, с которыми они столкнулись на борту корабля, были женщинами. Их социальные императивы, очевидно, сильно отличались, и он поймал себя на том, что задается вопросом, как это повлияло на процесс.
В этот момент он обнаружил, что стоит лицом к лицу с одной из этих женщин, одетой в какую-то безупречно белую верхнюю одежду. Она была лишь ненамного выше самого Хэймара, что было немалым облегчением, учитывая окружавших его гигантов, а ее длинные, заплетенные в косу волосы были темны как ночь.
— Шатира Хэймар, познакомьтесь с моей дочерью, Мейгрид Льюис, — сказал Дворак, и Хэймар склонил голову в знак глубокого уважения к отпрыску своего хирсары.
— Приветствую вас, госпожа стаи, — сказал он.
— Шатира, — ответила она с гораздо более легким поклоном в свою очередь.
— Мейгрид — одна из старших врачей нашей экспедиции, — продолжил Дворак. — Вместе со своей сестрой Моргэйной, которая, к сожалению, сейчас не с нами, она тесно сотрудничала с Маркосом Рамосом. Вы также с ним познакомитесь в ближайшие несколько дней. Он очень опытный психолог, который сделал изучение других биологических видов одной из своих специальностей. Его работа имела основополагающее значение для нашей способности понять принципы джукариса и то, как они вплетены во все аспекты жизни вашего народа.
— Тогда я поражен его проницательностью, повелитель стаи. — Уши Хэймара сами собой дернулись от смеха, но тон его был серьезен. — Я с самого начала подозревал, что вы понимаете наш народ гораздо лучше, чем когда-либо могли понять травоядные. Но только после вашей демонстрации суукармы на борту "Орбиталища-1" я осознал, насколько глубоким было это понимание. Очевидно, что вы изучили нас гораздо глубже и с гораздо большим пониманием, чем когда-либо даже удосуживался попробовать кто-либо из пожирателей сорняков Гегемонии.
— Если позволите, шатира, — сказала Мейгрид, — это в основном потому, что психиатрам Гегемонии слишком долго было комфортно с психологическими шаблонами, основанными на том, является ли тот или иной вид плотоядным, всеядным или травоядным. — Хэймар навострил уши, глядя на нее, и она по-человечески пожала плечами. — Для нас очевидно, почему они это сделали, и на самом деле это очень полезный инструмент... сортировки на том уровне, который вы могли бы назвать макроуровнем. На самом деле существует великое множество психологических и социальных черт, которые, по-видимому, близки к универсальным и тесно связаны с тем, эволюционировал ли вид как хищник или жертва, так что это имеет определенное очевидное применение. Но это также и лень.
— Лень? — повторил Хэймар.
— Пока что вы — только второй нечеловеческий вид, занимающийся изготовлением инструментов, с которым у нас была возможность взаимодействовать. — Хэймар понял, что тон ее программы-переводчика был очень серьезным. — Это очень маленький размер выборки по сравнению с десятками разумных рас, разбросанных по всей Гегемонии. Но мы уже поняли, что удобные системы классификации Гегемонии игнорируют то, что действительно важно как в вас, так и в сартийцах — и в нас самих. Потому что в действительности важно то, каким образом каждый из наших народов отходит от этих шаблонов, этих классификаций. Гегемония делит виды на разные, изолированные категории с четко очерченными границами, но правда в том, что эти категории ... перетекают одна в другую. Они, похоже, этого не замечают или не желают признавать, если и замечают. Вероятно, потому, что это дестабилизировало бы их систему. Но это то, чего люди не могут избежать, хотя бы потому, что нам приходилось сталкиваться с этим — или с чем-то очень похожим на это — с тех пор, как мы построили цивилизацию. Я не могла бы и начать рассказывать вам, сколько разных культур, сколько разных социальных матриц развилось у людей. В этом отношении, похоже, мы действительно сильно отличаемся от галактических норм. Существуют определенные базовые психологические ценности, которые пронизывают все наши культуры и матрицы, но большинство других рас в Гегемонии, включая вашу собственную, имеют гораздо меньше вариаций в отношении этих базовых ценностей. Однако эти различия существуют, и тот факт, что Гегемония не понимает, как они возникают — или как их можно заставить работать вместе, — создает огромное "белое пятно" в их собственном мышлении. Мы намерены использовать его в полной мере.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
