Вопреки Влечение (полуфабрикат)

— В общем, тогда я и сказал ему, что это, возможно, побочка от воздействия Райской Птицы. Ведь ведьма на этот раз использовала декоративные линзы такого же цвета, как твои глаза...

— Вот как... Тогда всё понятно, — прошептал Лок.

— Что понятно?

— Это последний кусочек.

— В чём?

Лок поднял на Чердынцева помертвевшие глаза, и рыжему шаману стало по-настоящему страшно.

— Слав... Райской Птице кинули заказ не на наше управление. Это способ подобраться ко мне... к нам с Марком.

— О чём ты? Я не понимаю...

— В этот раз цель заказчика — я и Марк, — медленно проговорил Лок, глядя в какую-то точку перед собой. — Он знал о нашей связи... знал, что мы были отмечены с самого рождения... и использовал это. Полгода назад началась активная фаза операции по нашей нейтрализации... скорее всего, она будет промежуточной... а решающий удар будет нанесён позже. В зависимости от результатов.

— Я... не понимаю... За каким хреном ты этому Мориарти сдался? — Ярослав сел рядом с другом.

— Слав... не было никакого приглашения в аналитический отдел. — Несчастный мутант запустил пальцы в свои волосы и начал отчаянно растирать голову, разлохмачивая хвост. — Тут всё куда хуже.

— Что именно?

Лок, пошатываясь, поднялся, Ярослав подхватил его под руки и почувствовал, что его названный брат уже почти на пределе.

— Пошли в комнату... Я объясню... только сначала... я на пару минут... надо...

Ярослав подумал, поставил на плиту чайник, достал из шкафа пару чашек и банку растворимого кофе, а из холодильника — пузырьки с валерьянкой и пустырником. Очень скоро из ванной донёсся приглушённый стон... Когда Лок вернулся — ещё более бледный, с мокрой чёлкой — шаман протянул ему стакан воды с хорошей дозой успокоительного.

— Держи.

— Спасибо, брат.

— В общем, тут такое, Слав... Я, когда всё понял, чуть концы не отдал. Ей-богу, если бы знал заранее...

— Да в чём дело-то?

— Я получил место в главке, Славик. Аналитический отдел был только прикрытием, хотя меня туда звали ещё тогда, когда я учился. Правда, быстро поняли, что я не хочу торчать целыми днями в кабинете, и отстали... В должность в главке я вступил в тот самый день, когда Марк своего деда хоронил.

— В... смысле?..

— В прямом. Я как раз выпускные экзамены сдавать собирался, когда ко мне подошли и предложили это место. Человек, который его занимал тогда, был очень болен, и его хватило бы только на пару лет. Активно искали замену, и я попал в список кандидатов. Полтора года я проходил проверки и тесты, в том числе и всю первую половину стажировки... Эта должность давала такие блестящие перспективы и возможности, что я, практически не раздумывая, согласился. Я ведь с этим делом о Райской Птице целый отчёт накропал, на который, собственно, и обратили внимание.

— А что такого было в твоём отчёте?

— Мориарти. Он с помощью Райской Птицы перекраивал сцену для решающих сражений Скрытой Войны. Вестник это подтвердил, когда я всё понял сам. Основная работа почти закончена, и теперь, похоже, он взялся за "ферзей"... одним из которых стал я.

— Ты стал... Тяжёлой Фигурой?

— Именно. Причём за нас с Марком взялись уже давно. Райская Птица должна была свести нас и накрутить до нужной кондиции, что сейчас и делается. Мы же теперь по этому делу вместе работаем, постоянно общаемся... и наша связь крепнет. Я чувствую это с каждым днём всё сильнее. Это просто... Сомневаюсь, что ведьме выдали полную информацию о клиенте. Параллельно с ней работает другая группа, которая убила Йона, Йена, Алию и моего отца. С их ресурсами они провернули всё это так, что со стороны по отдельности это всё кажется никак не связанным, но если посмотреть на все эти события под нужным углом, то всё складывается вполне последовательно и логично. Они же, или их коллеги, в своё время засадили Йена, чтобы за Марка основательно взялся дед... и результат ты можешь видеть сам.

— Так-так, стоп! Давай-ка по порядку! С чего ты взял, что арест Йена связан со всем этим? Он же попался на взятке.

— Элементарно. Я, когда узнал от тебя про нашу с Марком связь, едва чуть отошёл от шока, начал рыться в его биографии, чтобы понять, с кем меня свело. Привык быть готовым заранее... Естественно, старался побольше разузнать о его семье. А когда изучал дело его отца, мне показалось странным то, насколько был успешен бизнес Йена, когда он только начал. Ведь когда он вышел из тюрьмы и всё начал сначала, то буквально балансировал на грани разорения. После его смерти осталась куча долгов, из-за которых Марк продал квартиру, унаследованную от деда. Как же Йен успешно вёл дела раньше?

— И ты выяснил?

— Да. Подробности я добирал уже по дороге во Флисс и обратно, чтобы убедиться, что ничего не пропустил. Оказалось очень просто. Йена выбрали по наводке клана Гойя, который через кадровое агентство "Партнер плюс" внедрил к нему нескольких нужных людей, которые и компенсировали полную его некомпетентность, при этом делали вид, что босс именно он. Ведь деловой хватки у него не было абсолютно... Марк как-то процитировал своего деда, который пригрозил Йену, что по его долгам платить не будет. Похоже, что Брэзел-старший знал, насколько его единственный сын в этом плане бездарен. В итоге Йен стал прикрытием для легализации теневой стороны бизнеса некого Паровоза, который был крупным подпольным дельцом и активно контактировал именно с Гойя. А Гойя — это один из старейших шаманских кланов Астродора, в рядах которого в последнее время часто начал мелькать Вон. Кто бы не навёл на нас с Марком, он явно знал, что делал.

— Значит...

— В то время, когда разгоняли нашу общину, Марк и его мать прятались на квартире Йона. Могу себе представить, чего натерпелся Марк, когда на них среди ночи наехали эти ублюдки... Он уже тогда начал проходить обучение под руководством деда, а что мог сделать двенадцатилетний, ещё хиловатый пацан против нескольких вооружённых отморозков и их босса? Да ничего. Я потом читал, как дед отваживал их от невестки и внука... Потрясный был старик! Респект ему и уважуха, как нынче на Земле говорят... Тут никаких особых финтов ушами не нужно — чистая психология. Поскольку Йен откололся от семейной традиции, просчитать дальнейшие действия труда не составило. Я бы и сам так поступил, будь на месте Мориарти. Всего-то и надо было — устроить ему доходное и интересное дело, чтобы меньше сыну внимания уделял. За парня взялся почти пришедший в отчаяние дед, чтобы выполнить свой кастовый долг перед богами и предками... Всё просто. В результате Марк стал достойным наследником Брэзелов, для которого нарушение любого табу смерти подобно. Его обучение в Академии, служба в полиции, а потом расследование дела деда прекрасно показывают его верность идеалам, которые ему дед прививал. Но не только его твёрдость и верность убеждениям помогали ему противостоять чарам Райской Птицы. Тут немалую роль сыграла и наша связь, которая только и ждала дня, когда мы встретимся. Ведь мы были отмечены ещё до своего рождения.

— Но почему именно Йен? Я считал, что наивных лохов без "крыши" в виде знаменитых родственников и без того хватает...

— Согласен. Но если рассматривать это всё как звенья одной цепи, то всё становится очевидно. Слишком уж гладко складывается. Если бы Йен не сел, то его бывшие компаньоны не наехали бы на Алию и не перепугали и не разозлили Марка, который потом усердием в тренировках отчаянно компенсировал свою несостоятельность в ту ночь. Плюс эта история стала отличным доказательством, что отец выбрал неверный путь. Чистая психология. К тому же это был период переходного возраста для парня, когда закладывается основа для будущего выбора.

— Да уж... А что со смертью его родителей? Там тоже кто-то сработал?

— Я запись с места аварии раз десять просматривал, перечитывал протоколы... Всё вроде бы чисто, но на записи был момент... Может, бизнесменом Йен был и хреновым, но не хреновым водителем. А на записи видно, что на приборной панели в аккурат перед аварией появился кто-то мелкий, из-за которого Йен вывернул руль и попал под грузовик... который, кстати, принадлежал тому же Паровозу, который после ареста Йена сменил вывеску с теми же людьми. До сих пор, кстати, работают. Я сумел найти маршруты этого грузовика, накладные... По какой-то совершенно невнятной причине водитель изменил маршрут, а сейчас его найти не могут.

— Вот оно что... А с тобой пытались как-то химичить?

— Этого я не знаю. Вряд ли. Я же нигде не фигурировал официально до тех пор, пока отец меня в "Радугу" не привёз... Разве что при рождении, но родители от меня потом попросту избавились. Единственное, за что я пока могу уцепиться, — это бесследное исчезновение наших из общины. Я так никого и не нашёл. Как и каких-либо следов вообще. Достать меня в "Радуге" было проблематично — там же Карлос сидит. После того, как отец меня усыновил, — вовсе никакого смысла. Рано. А вот с "Нагатой" я запечатлелся на редкость удачно. Для того, чтобы осуществить план и подтолкнуть меня в нужном направлении, достаточно было сделать только одно — убить моего отца.

— Почему? Да, ты был к нему очень привязан...

— Слава, ты знаешь, чего я боюсь больше всего?

— Чего?

— Одиночества. Причём не абстрактного, а самой страшной его формы — когда ты чувствуешь себя никому не нужным и нет никого рядом. Причём речь идёт не просто о близких друзьях, а об особенных людях. Таких, как мои мама и папа. Которые стали мне настолько близки, что... Я даже не знаю, как это описать.

— Ну... попробуй как-нибудь...

— Ладно, попробую. Слав, ты знаешь, как я разборчив в общении...

— Ещё бы! С твоей мутантской восприимчивостью...

— Именно. Причём моя избирательность на порядок выше, чем у других. Да, я способен отличить хороших людей от плохих, понять, кто для меня реально опасен, а кто нет... Но большинство людей так или иначе для меня остаются чужими. Я научился общаться с самыми разными людьми, могу держать лицо, но при этом я постоянно напрягаюсь, особенно когда людей вокруг меня слишком много. Я не знаю, почему, но большинство людей вызывают во мне чувство отторжения. Возможно, это происходит от того, что до сих пор аукается то, что меня бросили собственные родители... и банда... и я инстинктивно отгораживаюсь от окружающих и на энергетическом уровне тоже, избегая чересчур близкого общения, опасаясь боли и предательства.

— А твои подружки?

— А сколько лет мне тогда было? Пубертат, причём слегка преждевременный. При нашей гормональной активности мимо это не пройдёт. Впервые я переспал с девушкой, когда мне было двенадцать, и это было в нашей школе — Лариса заметила, что со мной происходит, и предложила помочь. Ну, и случилось... Она умела быть убедительной. А потом понеслось, стоило мне распробовать. И ты вспомни, сколько длились самые долгие отношения? От силы три луны.

— А как же мы с Олегом? А Карлос? Руфус? Вампирыч? Ян и Наката? Комбат?..

— Вы, скорее, исключение. Я чувствую в вас что-то, что позволяет мне слегка расслабиться, почувствовать себя увереннее, спокойнее... Но и этого мне мало, чтобы полностью расслабиться, почувствовать себя нормальным, нужным, любимым и... я не знаю, как это назвать. И таких особенных людей в моей жизни было всего двое.

— Кира и Байли?

— Да, они. Дальше с минимальным отрывом шли наши из общины, особенно Дориан. По поводу мамы я начал задумываться только тогда, когда начал учиться... а когда я встретился с папой, то меня практически сразу потянуло к нему, как когда-то к маме. Это было что-то инстинктивное. Я сразу ему поверил, и время только подтверждало, что я не ошибся. И рядом с папой мне было так спокойно, что все страхи теряли смысл. Я чувствовал себя полностью в безопасности, ничего не боялся, не дёргался... Таким же защищённым я чувствовал себя в нашей большой семье... особенно рядом с мамой. А когда я вернулся домой и никого не нашёл... это чувство защищённости исчезло. Я остался один. Сначала я сказал себе, что надо подождать, и все вернутся... Но уже к концу первого дня я начал понимать, что никто не придёт. И я сорвался... от дикого страха. Так страшно мне потом не было ни разу... даже когда на моих глазах измывались над другими мальчишками. Это тоже было страшно... и больно... но не так, как в тот день. Я же никогда не любил этих бедных мальчишек. Мне их было просто жалко. А эти люди... Я всегда знал, что они негодяи. Все, кроме Кайла, который меня туда и привёл. Кайл был ещё ничего — дал мне кров и еду, причём без задней мысли и от чистого сердца. Рядом с ними меня удерживал только страх попасть в приют. Мне Рис рассказывал, как тяжко там живётся таким, как мы.

— Но ты же с виду нормальный...

— Слав, с тех пор, как начали рождаться мутанты, тест на соответствующие маркеры, как только их выявили, стал обязательной процедурой. Меня бы так и так разоблачили... Последней каплей стало убийство Робина, я сорвался и сбежал. Я просто не мог уже там оставаться. Когда папа забрал меня к себе, я снова почувствовал себя в безопасности, нужным... а потом папа погиб. Полностью я это осознал, когда Карлос обронил про Новый Год... понял, что снова остался один... и снова сорвался.

— Неужели для тебя такая особенная связь настолько важна?

— Ты не представляешь насколько. Все люди для меня разделены чётко. На первом месте всегда были папа и мама. Дориан, наши из общины, ты, Олег, наши ребята из кабинета, Комбат, Карлос, Руфус, Нэлли, Вампирыч... вы — на втором. На третьем с разной степенью доверия — наши, Ральф... А остальные — просто толпа.

— Доверие... Так вот что является определяющим фактором в твоём выборе.

— Да... правильно. Доверие. Папе и маме я доверял полностью, безоговорочно. Я готов был сделать для них всё, что угодно, по первому же слову. Пойти куда угодно. Это, наверно, можно сравнить со слепой верой религиозного фанатика... Без этого доверия я чувствую себя неполноценным. Брошенным. Вам я тоже доверяю, вы мне дороги... но это не то. Когда я начал чувствовать, как точно так же, как к папе и маме, меня начало тянуть к Марку, но к этому начало примешиваться сексуальное влечение, меня это потрясло. Ты же знаешь, почему... А когда я увидел истинную картину того, что происходит...

— Потому ты тогда и рванул в туалет? Боялся сорваться у нас на глазах?

— Да. Одно дело — друг, которому можно по умолчанию доверить собственную жизнь, и совсем другое — любовь и секс. Даже с кучей подружек я так и не нашёл того, что мне надо. Не нашёл ту единственную, с кем хотел бы прожить всю свою жизнь. Не нашёл того, что мне дарили мама и папа. А тут... Я же нормальный пацан!!! Даже если это влечение — обратка от чар Райской Птицы, то оно бы не было таким сильным. Марк же тоже нормальный! Это куда глубже обычных животных инстинктов, прописанных на уровне ДНК и просто физиологии... И, тем не менее, получите-распишитесь! Оно не могло взяться с потолка! И я всё понял. А учитывая моё нынешнее положение... Ведь если мы с Марком станем парой, то он автоматически станет моим одним большим слабым местом. Я уже чувствую, насколько он мне становится близок... А что, по-твоему, будет, когда это всё достигнет пика, и передо мной просто выставят жёсткий выбор — либо он либо интересы нашего дела? Как ты думаешь, что я выберу?