"Пропавшая "Октавия"

— Мы знаем, — сказал Гейб, — что существует планета земного типа с примерно девятью лунами, которая находится в пределах ста световых лет от Элизиума. Это живой мир, а не газовый гигант. Вы можете мне ее назвать?

— Подождете минутку?

— Конечно. Не торопитесь.

Она вернулась через двадцать секунд. — Мир, о котором вы говорите, вероятно, Коладия. Это живой мир, и у него от девяти до семи спутников. Однако имейте в виду, что многие системы в этом секторе никогда не посещались.

— Не могли бы вы сказать мне, где это находится? Коладия?

— Это в системе RK617. Солнце — желтый карлик. Планета, очевидно, находится в зоне жидкой воды. Третья орбита. Вы хотите, чтобы мы отправили навигационные данные?

— Да, пожалуйста. На "Белль-Мари". Он пристыкован к космической станции.

— Очень хорошо. Ваш аппарат получит данные через минуту или две.

— Спасибо.

— Не за что. Если вы захотите внести свой вклад консультантам Путешествий Чиппевы...

Гейб согласился выделить им тридцать марок, что, на мой взгляд, было излишне щедро. Но это было его дело. Консультант поблагодарила нас и исчезла.

— Коладия, — сказал Гейб. — Это нехороший знак.

— Почему вы так говорите?

— Не знаю. Наверное, все дело в названии. Похоже на место, где сталкиваются разные вещи.

— Может, нам стоило попросить Блонди?

XIX.

Я знаю эти темные улочки,

Парк, залитый лунным светом

Где сверкает фонтан,

И тихие скамейки,

Где когда-то мы сидели

И наблюдали за тем, как проходит мир.

Теперь все пусто,

И только эхо напоминает о тебе.

— Одри Карас, "Эхо тебя", 1417 г.

Мы подумывали о том, чтобы выписаться из отеля и отправиться в путь пораньше. Но номера были уже оплачены, поэтому решили воспользоваться ими. Мы провели вечер, бродя по вестибюлю, посещая сувенирные и книжные магазины, глядя вниз на Чиппеву, где ее огни мерцали в ночи, и выпили по паре коктейлей в кафе под названием "Последняя остановка", пока гитарист играл и пел. Очевидно, свадьба состоялась раньше, и продолжалось то, что осталось от вечеринки. Счастливая пара, как нам сказали, по иронии судьбы направлялась на Элизиум в отель Оушенсайд.

Тем не менее, Гейб был рад принять участие в праздновании. В разгар праздника он присоединился к молодой женщине и гитаристу, чтобы спеть пару номеров, в том числе "Эхо тебя". Я и забыла, какой у него хороший голос. Ближе к концу вечера он заметил, что этому заведению нужно пианино. — Может быть, — сказала я, — нам стоит взять его на борт "Белль-Мари"?

— Хорошая идея. — Он произнес это с улыбкой. — Давайте поговорим об этом с Алексом.

• • •

Это была не совсем шутка. Полет до системы, в которой находилась Коладия, был коротким, но если добавить время, необходимое для того, чтобы исследовать мир, он мог растянуться на несколько дней. Пианино помогло бы. — Вы все еще пишете? — спросила я, когда мы пристегнулись и приготовились к старту. Над головой открылся выходной люк станции.

— Музыку? — спросил он.

— Да.

— Я не пишу музыку.

— Вы написали несколько песен, когда моя мама была вашим пилотом.

— Это был чисто эксперимент, Чейз. У меня нет никакого таланта. Спросите свою маму.

— Она не говорила мне такого.

Прежде чем он успел ответить, раздался сигнал связи: — "Белль-Мари", вы на связи?

Я открыла канал. — Мы на месте.

— Капитан, можете отправляться.

• • •

— Я не думала, что у меня было много шансов получить повторение передачи, которую слышал Рик Хардинг.

— И почему? — спросил Гейб.

— История искусственных передач началась еще в начале космической эры. Кто-то что-то слышит, но продолжения никогда не бывает.

Гейб кивнул. — Наверное. Но еще до того, как прийти сюда, мы знали, что это маловероятно. Что еще у нас есть?

— Итак, мы идем в это место, слушаем, а когда ничего не слышим, запускаем ваш портативный радиотелескоп и возвращаемся домой. Таков план?

— Да.

• • •

Время в пути до системы RK617 составило менее часа. Мы выплыли в нормальное пространство примерно в 400 миллионах километров от тусклого солнца и немедленно попросили Белль, ИИ корабля, проверить наличие радиосигналов, которые могли быть искусственными.

Ей понадобилась минута. Затем: — Ничего.

Чтобы обнаружить Коладию, потребовалось бы некоторое время. Но лететь туда не было смысла. — Продолжайте слушать, — сказала я кораблю. — Дайте нам знать, если что-нибудь услышите.

Следующие несколько дней мы провели за чтением, просмотром телепередач, тренировками и разговорами. Я мало что помню из наших разговоров. В основном, думаю, речь шла о том, что бы мы делали, если бы действительно наткнулись где-нибудь на живую цивилизацию. — Забавно, — сказал Гейб в какой-то момент. — В том, чтобы сидеть здесь в темноте, есть что-то такое, что заставляет задуматься о реальности. Предположение о том, что Хардинг мог где-то найти инопланетян и что это каким-то образом привело к тому, что они захватили "Октавию", теперь кажется еще более нелепым.

— Я никогда не думала, что у нас есть серьезные шансы что-то найти.

Он дал мне понять, что полностью согласен со мной. Более того, его губы растянулись, обнажив стиснутые зубы. Как у человека, испытывающего боль. Или, что более вероятно, испытывающего чувство вины. — Тогда зачем вы пришли?

Я рассмеялась. — Гейб, если вы обнаружите инопланетную расу, я ни за что не откажусь быть с вами.

• • •

В конце концов, Белль нашла Коладию, и мы решили взглянуть. — Не то чтобы у нас было что-то более интересное, — сказал Гейб.

Я направила нас в общем направлении планеты, и корабль снова увел нас в прыжок. Мы вышли в 2 миллионах километров. Достаточно близко.

Мы пролетели их и оказались на дневной стороне. Коладия — прекрасный мир. Мы приблизились к нему, глядя на широкие океаны, плывущие облака, зеленые континенты и огромные горные хребты. Мы насчитали семь спутников. — Насколько она большая? — спросил Гейб. — Планета?

— Немного больше Окраины.

— Интересно, как у такой маленькой планеты может быть столько спутников? Думаю, мы были правы насчет названия. Белль, у вас есть его источник?

— Да, — сказала она. — Я поискала его, пока мы были в доке. Он назван в честь Уэнди Колади, руководителя первого исследовательского отряда, который прибыл сюда. Кажется, в конце прошлого века.

— О, — сказал Гейб. — Значит, Рик Хардинг был не первым, кто прилетел сюда?

— По-видимому, нет, — сказала Белль.

— Они сообщали о каких-либо необычных радиопередачах?

— Ничего не зафиксировано.

Я сосредоточилась на скоплении спутников. — Небо переполнено, не так ли?

Гейб кивнул. — Да.

— На данный момент, — продолжила Белль, — мы по-прежнему ничего не слышим. — У меня почти сложилось впечатление, что она ухмыляется.

— Считаете, что это пустая трата времени, не так ли? — спросила я.

— Вы действительно хотите знать, что я думаю?

— Подозреваю, что мы знаем это, — сказал Гейб. — И почему вы так думаете?

— Все, что у нас есть, — это заявление пассажира о том, что пилот его туристического лайнера принял передачу, которую никто не смог объяснить. Но пилот никогда ничего не сообщал о передаче. Кажется очевидным, что нам здесь делать нечего.

— Наверное, вы правы, Белль, — сказал Гейб. — Но если бы крупные открытия всегда сопровождались четкими сигналами, они бы недолго оставались нераскрытыми.

Я не могла отделаться от мысли, что если бы нам это удалось, если бы мы действительно осуществили задуманное, то это был бы всего лишь второй раз за девять тысяч лет наших межзвездных путешествий, когда люди открыли бы кого-то еще. Кого-то, кто все еще жив и функционирует, а не болтается по пещерам. Если бы это случилось, Алекс был бы в отчаянии, что не поехал с нами. Мы с Гейбом творили бы историю, пока он дома возился с исследовательской станцией, которая провалилась в черную дыру.

— Ну что ж, — Гейб глубоко вздохнул. — Думаю, я собираюсь отдохнуть до конца ночи. Белль, дайте нам знать, если что-нибудь услышите. — Он пожелал мне спокойной ночи и направился в свою каюту. "Белль-Мари" управляется по эндикварскому времени, которое приближалось к полуночи.

Я откинула голову на спинку сиденья. — Знаете, Белль, — сказала я, — вы занимаете негативную позицию по этому вопросу, и, думаю, я тоже. Но подозреваю, что вы такая же, как я.

— И какая же, Чейз?

— Думаю, мы обе хотели бы, чтобы эта миссия увенчалась успехом.

— Конечно, я бы хотела. Но я просто не склонна обнадеживаться. — Она помолчала с минуту. Затем: — Вы тоже собираетесь вернуться в постель?

— Через некоторое время.

— Вы беспокоитесь, что мы можем что-то подхватить, а вас не будет у руля, когда это произойдет.

— Думаете, это имеет значение для меня?

— Конечно, имеет. После стольких лет я знаю вас довольно хорошо. Знаю, что вас возбуждает.

• • •

Галактическая тишина оставалась неизменной. Мы достали портативный радиотелескоп, и Гейб отрегулировал настройки. — Мне нужна безопасная орбита для него, — сказал он.

Белль ответила: — Я проводила анализ. Солнечная орбита лучше всего обеспечила бы стабильность.

— Спасибо, Белль. — Он посмотрел на меня и покачал головой. — Она в порядке.

— Гейб, — спросила я, — он может отделить обычный трафик от инопланетной передачи, верно?

— Конечно. — Он постучал указательным пальцем по сфере. — По крайней мере, так утверждают сотрудники Дейтатек. Я в этом не уверен. Имею в виду, что у них нет особого спроса на подобные вещи. И то, как они смотрели на меня... — Он глубоко вздохнул. — Было совершенно очевидно, что они считали меня сумасшедшим. Но это не значит, что их приемники не справятся со своей задачей. — Мы увели "Белль-Мари" подальше от планеты. Когда Белль сообщила нам, что все чисто, мы спустились в грузовой отсек.

Сначала я провела пару тестов, чтобы убедиться, что "сфера" поддерживает с нами радиосвязь и что гиперкомм работает. Если бы она что-то обнаружила, то уведомила бы нас, если бы смогла нас найти, и одновременно отправила бы сообщение на Чиппеву, которая передала бы его на "Скайдек". Все проверено. Я поместила ее в эжектор и сообщила Белль, что мы готовы к запуску.

— Очень хорошо, — сказала она. — Запускайте в удобное для вас время.

Мы отправили сферу в путь. — Куда дальше? — спросила я Гейба, ожидая услышать, что мы отправимся домой.

— Раз уж мы здесь, — сказал он, — давайте поближе познакомимся с планетой.

ХХ.

Природа, красная от зубов и когтей

— Лорд Альфред Теннисон, "В память А.Г.Х.", 1849 г. н.э.

Мы сошли с орбиты и опустились над залитым солнцем морем. По небу проплыло несколько облаков, а на севере сверкали молнии. Мы оставили позади надвигающийся шторм, пролетели над парой небольших островов и, в конце концов, приблизились к береговой линии. Как раз подлетали к группе невысоких холмов, поросших деревьями, когда увидели существо, из-за которого вряд ли можно было ожидать появления человека: оно было похоже на гигантскую змею. Трудно было сказать наверняка, потому что из ветвей торчали голова и, возможно, тридцатиметровая шея. Остальная часть животного была скрыта от посторонних глаз.

— Нам, вероятно, стоит оставить это в покое, — сказала я.

Гейб усмехнулся. — Не думаете, что это подходящее место для охоты?

— Нет, если только у нас нет серьезной артиллерии. — Белль вывела на монитор изображение летающей ящерицы. И в кронах деревьев началось какое-то движение. Мы не смогли определить, что его вызвало, но увидели щупальца.

Холмы постепенно перешли в широкую прерию. Мы пролетели над другим океаном и цепочками островов, а затем снова оказались над сушей, на этот раз над болотами. Один участок был покрыт гигантскими червями. Что-то спикировало с неба и схватило одного из них.

— Фу, — сказала я.

Мы оставили солнце позади и перешли на ночную сторону, где провели большую часть времени, любуясь лунами. С орбиты луны всегда выглядят немного эффектнее, чем с поверхности планеты. Я не уверена, почему это так, но зрелище в тот вечер было захватывающим. Шесть из них были в небе, разных размеров, от бейсбольного мяча до огромного воздушного шара. Самая большая из них была так близко, что трудно было поверить, что она устойчива.

— Мне было бы интересно, — сказал Гейб, — послушать объяснение Джорджа Тиндла, как это произошло. Астрономы утверждают, что количество спутников, которые могут быть у планеты земного размера, ограничено. Я думаю, что они, как правило, мешают друг другу, и, конечно, гравитация является решающим фактором.

— Кто такой Джордж Тиндл? — спросила я.

— Он мой старый друг. Работает астрономом на массиве Коллиер рядом с миром Каслмана. Ему бы здесь понравилось.

Белль сделала снимки лун, но они и близко не соответствовали тому, что можно было увидеть на самом деле. С нашего предыдущего ракурса мы знали, что это не более чем испещренные кратерами скалы. Но в тот вечер они были яркими шарами, плывущими по звездному ночному небу. Я вспомнила, как иногда проводила вечера дома с парнями, которые пытались придать романтическую атмосферу одной из двух лун Окраины. Не могу сказать, понравилось бы это место Тиндлу, но ребятам понравилось бы.

• • •

В ту ночь я не могла уснуть. Я отправила Чаду сообщение, в котором сообщила, что миссия затягивается дольше, чем мы ожидали. Но я с нетерпением ждала встречи с ним, когда мы вернемся домой, хотя и не была уверена, когда это произойдет. В конце концов, я встала и вышла в пассажирский салон. Гейб уже был там, любуясь солнечным светом. Он указал на яичницу-болтунью, которую ел на завтрак. Не хочу ли я попробовать?

Я покачала головой и села рядом с ним. — Увидели что-нибудь интересное?

— Да. Могу сказать, что это не то место, где хотелось бы построить свой дом для отдыха.

— Еще твари?

— Да. Одни из самых смертоносных, которых я когда-либо видел. — Он допил кофе, поставил чашку на поднос, закрыл глаза и откинул голову на спинку сиденья.

— Я так понимаю, мы не поймали сигнал?

— Нет. Когда мы впервые услышали, как Джонатан рассказывает об этом, я подумал, что, возможно, это пришло из этого мира. Что где-то здесь была цивилизация, и они просто не заметили этого.

— Полагаю, вы отказались от этой идеи?

— В значительной степени.

— Значит, мы готовы отправляться?

— Как только закончу завтракать. Хорошо? — Он поправил жалюзи, закрывая солнечный свет, и положил себе порцию жареного картофеля.

• • •

Мы разговаривали на общие темы, когда Белль прочистила горло, давая понять, что ей есть что сказать. Мы оба посмотрели в сторону мостика, и я сказала: — Продолжайте, Белль. В чем дело?

— Вам стоит кое-что увидеть.

Мы оба ожидали увидеть еще одну пугающую форму жизни. И вот что мы получили. Парочку из них. Еще больше щупалец, протянувшихся из леса. И что-то в реке, из чего мы смогли различить только пару глаз, торчащих над водой. — Не совсем подходящее место для проведения выходных, — сказал Гейб, возвращаясь к своей яичнице.