— Мое почтение, виконт, — вежливо поклонился незнакомец и скинул с головы капюшон.
— Капитан? Чем обязан? — голос дворянина не дрогнул, но внимательный слух уловил бы в нем нотки, выдававшие напряжение.
— Я хочу задать вам несколько вопросов, — Ирси растянул губы в улыбке, а аристократ едва заметно вздрогнул.
— Признаться, я удивлен, — виконт натянул поводья, удерживая на месте всхрапнувшего коня.
— Три дня назад, после нашей беседы, вы провели несколько встреч в Ланкере, — невысокий ульд смотрел снизу вверх на сидящих в седлах людей, но почему-то казалось, что это он возвышается над ними.
— Естественно. Неужели вы думали, что корона наймет лишь одних оборотней? Я договаривался и об услугах других наемников, — остался невозмутим аристократ.
— Нет, я не об этом. Вы встретились с одним из моих бывших заказчиков, несколькими наемниками участвовавшими в заключении сделки по продаже лагеря и даже капитаном, рекомендовавшим меня перед советом два года назад. Что вы хотели узнать? — голос Ирси не изменился, но всадники почувствовали себя неуютно, уловив в нем скрытую угрозу.
— Я пытался понять, можно ли вам доверять и был полностью удовлетворен ответами, — виконт сделал вид, что не понимает глупости ситуации, когда дворянин вынужден оправдываться перед каким-то наемником. Его чутье на опасность подсказывало, что сейчас он как никогда близок к смерти. Это понимали и охранники дворянина, настороженно косившиеся на темный лес, но не решавшиеся тронуть туда коней.
— Да бросьте. Я сразу понял, что вы не тот, кого из себя корчите. И ваши попытки вывести меня из себя тоже были предсказуемы, — ульд снисходительно посмотрел на вздрогнувшего всадника.
— И что же меня выдало? — улыбнулся аристократ, а его рука медленно поползла к кинжалу.
— Не делайте глупостей, вы же понимаете, что я не один, — Ирси даже не пошевелился, наблюдая за колебаниями виконта. — А выдала вас шляпа.
— Шляпа? — на этот раз вполне искренне удивился дворянин.
— Именно. Я бы поверил, что напыщенный аристократ не стал ее снимать перед обычным наемником. Но вот беда — вы абсолютно не разбираетесь в моде. Шляпы в Зиране стали популярны совсем недавно и их никогда не носят с более традиционной одеждой, вроде вашего упелянда.
— Не ожидал, что капитан волной роты так хорошо разбирается в моде, — хмыкнул в ответ дворянин.
— А что вы вообще от меня ожидали? Особенно когда пытались спровоцировать на нападение в собственном лагере? Допустим, что со мной вы бы справились, а остальные наемники? — Ирси изучающее всматривался в плохо различимое в темноте лицо аристократа.
— Им бы хватило ума не нападать на королевского посланника, — виконт встретил взгляд ульда и не опустил глаз.
— Что же, значит, ты глупее, чем я думал. Хотя безделушку на шею нацепить не забыл, — ульд повел плечами, словно разминаясь.
— Не знаю, в какую игру ты играешь, — дворянин голосом выделил слово "ты". — Но думаю, мы сможем взаимовыгодно сотрудничать.
— Знаешь, у твоего амулета есть серьезный недостаток, — Ирси словно и не заметил последних слов аристократа.
— Не стоит это начинать, — виконт стиснул губы и покачал головой, а его рука сомкнулась на рукояти кинжала. В глазах дворянина плескалась тоска.
— Это не я начал, — хрипло рассмеялся Ирси. Ноздри ульда раздувались в предвкушении, а на лице появилась кровожадная ухмылка. — Не стоило тебе лезть в это дело.
Виконт резко взмахнул рукой, посылая в полет кинжал, и пришпорил коня. Его спутники тоже попытались ринуться вперед, но из окутанного мраком леса дружно ударили арбалеты. Лишь двоим из них удалось пережить этот залп. Один получил стрелу в плечо, но остался в седле, а второй, напротив, вовремя соскочил с коня и укрылся от арбалетных болтов за боком четвероногого товарища. Ночную тишину разорвали крики умиряющих и ржанье лошадей.
Ирси неуловимым плавным движением ушел в сторону, и покрытый ядом кинжал бессильно вонзился в потрескавшуюся землю, а короткого мысленного усилия хватило, чтобы конь виконта взвился на дыбы, сбрасывая незадачливого всадника. В опасной близости от аристократа просвистел арбалетный болт, и ульд в ярости оскалился.
Единственный удержавшийся в седле охранник, не обращая внимания на хлещущую из плеча кровь и арбалетный болт, задевший кость, одной рукой сжал поводья и направил коня на ульда. Лицо солдата было искажено болью, изо рта рвался отчаянный вопль, но в глубине глаз плескалась решимость. Ирси ушел в сторону, взмахнул рукой, и всадник завалился на бок — из его горла торчала рукоять метательного ножа.
Последний выживший охранник с обнаженным мечом кинулся к ульду, но у него на пути выросла стремительная фигура. В темноте кровожадно сверкнули нечеловеческие глаза с узким вертикальным зрачком, и клинок нападавшего сначала отсек спутнику виконта руку, а потом разрубил голову. Уже рухнув на землю, умирающий успел бросить последний полный боли и отчаяния взгляд на своего коня, бьющегося в агонии.
Ирси кивнул Сиалу, вытиравшему свой меч о плащ убитого им охранника, и подошел к виконту. Запах свежепролитой крови будоражил лучше крепкого вина, и движения ульда стали похожи на мягкую поступь готовящегося к прыжку хищника. Вышедшие из леса наемники деловито добивали жалобно ржущих лошадей, но маг уже склонился над аристократом и ни на что не обращал внимания.
— Я же говорил, что у твоего амулета есть один недостаток, — в голосе Ирси появилась непривычная хрипота, и он облизал пересохшие губы. — Лошадь эта безделушка не защищает.
— Тварь, — сильно приложившийся о землю виконт болезненно поморщился, но глаз не отвел.
— Храбрый значит? Уважаю. А если так? — Ирси выхватил кинжал и вонзил его в ногу дернувшемуся всем телом аристократу. Виконт взвыл и попытался вцепиться ульду в горло, но тот одним взмахом клинка отсек ему пальцы на одной руке и глубоко рассек ладонь на другой.
— Не дергайся, будет не так больно, — ульд доброжелательно улыбнулся всхлипнувшему дворянину.
— Я тебе ничего не скажу, — аристократ попытался плюнуть магу в лицо, но вязкая кровавая слюна повисла у него на подбородке.
— Тьфу, как банально. Мы же не в дешевой пьесе, да и ты уже понял, кто я такой. Я совсем не пытаюсь тебя разговорить, это так, небольшое развлеченице, — Ирси аккуратно слизнул с кинжала капли крови, улыбнулся застонавшему виконту, и с силой надавил на рану в ноге. — Знаешь, какое это удовольствие выпустить наружу сидящего в себе зверя?
— Это не правда, это не может быть правдой, — внезапно взвыл дворянин и забился на земле, но ульд наступил ему коленом на грудь, удерживая на месте.
— А так хорошо держался, — обижено покачал головой Ирси и ласково провел окровавленным пальцем по щеке виконта. — Ладно, хорошего понемножку. Как я уже говорил, у твоего амулета есть недостатки. Вот еще один.
Маг нащупал на шее дворянина цепочку и достал кулон. На секунду пальцы ульда коснулись отчаянно бьющейся под кожей человека жилки, и он с трудом подавил желание вцепиться в нее зубами. Изящная цепочка лопнула почти беззвучно, и маг спрятал амулет в висящий на поясе кошель.
— А вот и главное блюдо этого банкета, — Ирси поймал полный ужаса взгляд, и виконт взвыл, почувствовав, как безжалостные щупальца чужой воли вторглись ему в разум.
Через несколько минут ульд откинулся от виконта, с сожалением полоснул кинжалом ему по шее и поднялся на ноги. Дворянин захрипел, но разум покинул это тело еще раньше, и его агония ничуть не интересовала Ирси. К нему подошел Сиал и вопросительно дернул головой.
— Наши опасения подтвердились? — голос наемника был спокоен, хотя от ответа зависело многое.
— Нет, удача еще с нами. Это не тайная служба, — улыбнулся Ирси, нащупав на поясе кожаную фляжку и сделав несколько больших глотков.
— Тогда кто его послал? — Сиал пнул тело виконта.
— Ты будешь смеяться, но он действительно прибыл от лица королевской канцелярии, чтобы нанять несколько отрядов наемников. А все остальное было его собственной, не слишком удачной инициативой, — ульд тщательно вымыл испачканные в крови руки.
— Странно это, не похож он на канцелярского, — покачал головой Сиал.
— А он и не оттуда. Король лично приказал начать травлю гирских купцов, поэтому этим занялись вместе канцелярия и тайная служба. Этот дурак был из последней. Его прислали просто нанять наемников, но проклятый шпик привык везде искать заговоры, вот мною и заинтересовался. К его чести, нарыть он успел много, слишком много. Не перехвати мы его вовремя, оказаться бы мне на плахе.
— То есть никто ему не поручал рыть под тебя?
— Именно. И даже никто не знает, что он вообще этим занялся, — довольно рассмеялся ульд.
— А его гибель разве расследовать не будут? Не раскопают, что покойный о нас расспрашивал? — Сиал с сомнением покачал головой.
— Он из захудалого рода, да и в тайной службе был не на слишком хорошем счету. Полез, однажды, куда не следует, вот его и перестали к серьезным делам подпускать. Думаешь, чего он выслужиться захотел? Так что спишут на разбойников. Вы все ценное собрали?
— Конечно, — хмыкнул наемник. — Уж по этой части у наших ребят большой опыт.
— Присмотри, чтобы ничего приметного к рукам у них не прилипло. Я знаю, кому эти вещи можно будет подкинуть на случай, если кто-то усомнится в версии про разбойников. И пока не выступим в Ринзу их из лагеря не выпускай, а то еще сболтнут чего по пьяному делу, — отстраненно распорядился Ирси, вглядываясь в молчаливый темный лес.
— Так у нас будет этот найм?
— Естественно. Мое согласие у виконта за пазухой, думаю, когда найдут тела, оно попадет в королевскую канцелярию. А если и нет — пришлют нового посланника, и я от найма не откажусь. Эта вылазка только начало. Назревает что-то серьезное, и я собираюсь оказаться на гребне лавины, — Ирси задумчиво посмотрел на уводящую во мрак дорогу и улыбнулся.
Глава 8.
Бабочка нерешительно замерла перед расстилавшимся перед ней ущельем. Длинные усики нервно шевелились, не находя опоры, а яркие ажурные крылья подрагивали, выдавая беспокойство изящной обитательницы джунглей, случайно залетевшей в лагерь. Винстон мысленно усмехнулся — эта большая трещина между двумя не плотно подогнанными друг к другу досками почему-то всегда пугала насекомых. Возможно, в ней таился какой-то неприятный им запах, или, наоборот, они замирали, почувствовав слишком притягательный аромат.
Едва заметный порыв ветра ворвался через неплотно закрытые ставни. Он был так мимолетен, что даже не пошевелил крылья бабочки, но чуткие усики затрепетали, ловя малейшие колебания воздуха. Винстон с грустью подумал, что он и сам сейчас стал похож на беспомощное насекомое, неспособное ничего сделать, зато замечавшее такие мелочи, на которые нормальный человек никогда не обратит внимания. Эти мимолетные и невесомые колебания воздуха казались отражением опутавшего мага бессилия.
Взмахнув радужными крыльями, бабочка вспорхнула со стены, а на юного мага вновь нахлынула тоска. Он попытался отвлечься, подумать о чем-то другом, но страх уже сжал удушливой хваткой его горло. Винстон понимал, что должен радоваться тому, что сегодня закончится это жуткое ожидание, но ничего не мог с собой поделать. Юноша боялся потерять последнее, что не давало ему погрузиться в пучину беспробудного отчаяния, окончательно распрощаться с надеждой стать прежним. Мысль о том, что через несколько часов решится его судьба, страшила мага настолько, что он не мог думать ни о чем другом.
Винстон давно перестал надеяться на удачу и твердо уверился, что с ним всегда случается все самое худшее. Он тысячу раз пытался представить себе, как ему дальше жить, если великий маг воды окажется бессилен, но не находил ответа. Юноша страшился смерти, но такое существование пугало во стократ сильней.
Уже больше месяца Винстон был полностью беспомощен. Он не помнил, как Тош принес его в основной лагерь, да и первую пару дней провел во сне. Адептом, попавшим под удар магии жизни, заинтересовались все без исключения целители. Чтобы не мучить юношу, Винстона держали без сознания. Но маги воды оказались бессильны. Постепенно даже самые упорные развели руками — случившееся с гонцом было выше их сил и понимания. Оставалось надеяться, что таинственный недуг окажется по плечу великому магу. Один из них заинтересовался этим случаем и должен был прибыть в Сияр через несколько недель.
Дальше держать юношу в искусственном сне становилось опасно, и целители позволили ему очнуться. Поначалу Винстон держал себя в руках, стойко ожидая, что маги воды приведут его в норму. Но стоило ему понять, что целители не хотят или бессильны ему помочь, и на него нахлынуло отчаяние.
Приступы паники оказавшегося в плену собственного тела мага были страшны. Винстону хотелось выть, подобно раненому зверю, куда-то опрометью бежать, крушить все, что попадется на пути. Он был готов раздирать ногтями собственное тело, биться головой о стены, впиться зубами в первое, что попадется ему на пути. Но маг мог лишь вращать налитыми кровью глазами, не в силах больше пошевелить ни одним мускулом. Ему казалось, что его колотит дрожь, но предательское тело оставалось неподвижным.
Целители, потчевавшие мага различными эликсирами и питательными смесями, даже не замечали состояния юноши, списывая обильный пот, тяжелое порывистое дыхание и учащенное сердцебиение на последствия воздействия магии жизни. А Винстону становилось все хуже. У него кружилась голова, темнело в глазах, несколько раз он терял сознание.
На смену панике пришло равнодушие. Маг словно грезил наяву, ни на что не обращая внимания. Сознание юноши уносилось далеко от неподвижного тела, он все сильнее погружался в воспоминания. Винстон постепенно терял чувство реальности, уже с трудом понимая, где он, и что с ним происходит.
Неизвестно, что бы стало с магом дальше, и не повредился бы юноша умом, но его вновь спас Тош. Уставший гонец, только что вернувшийся в лагерь, уселся у постели друга с блюдом наспех приготовленной снеди и принялся с ним разговаривать.
Толстяк рассказал, как они нашли Винстона, как он принес его сюда, о том, что им скоро займется великий маг воды. Поколебавшись, Тош поведал и том переполохе, что царил здесь последние дни — посланные на разведку адепты воздуха обнаружили, что все три лагеря в глубине джунглей уничтожены. Гонцы трудились без передыху и все же нашли и спасли жалкие остатки отряда Керита, из последних сил прорывавшиеся прочь из проклятых лесов.
Уловив в глазах друга немой вопрос, Тош помрачнел и признался, что поисковой группы, ушедшей на его поиски, с ними не было, и об их судьбе пока ничего не известно. Именно тревога за Торстена и Тайми заставила Винстона встряхнуться и не дала соскользнуть за грань безумия. От мысли, что они могли погибнуть, пытаясь спасти его, юноша разом перестал себя жалеть.
Тош вновь отправился кружить над джунглями, выискивая в бесконечном зеленом море малейшие признаки боя, а Винстон остался беспомощно валяться на мягкой перине, специально для него реквизированной у одного из интендантов — большого ценителя комфорта. Тревога буквально съедала мага изнутри, от собственного бессилия и невозможности прийти на помощь друзьям хотелось выть.
