В глазах костёр

— Хината-сама, — сразу же начал Неджи, — вы же знаете, вам не победить, лучше сдайтесь, и я не причиню вам вреда...

Слова парня, пропитанные какой-то глубинной убеждённостью, почти сразу превратились для Микото в ровный гул; такая же убеждённость была в речах Обито. Уверенность, непоколебимость, слепая вера в собственные слова — и пусть весь мир верит в то, во что верю я! Судя по рассказам Саске, в которых иногда проскальзывало восхищение, Наруто говорил точно также. Но его цели были хотя бы не так унылы, как цели Неджи и Обито.

Да и цели ли вообще? Один хочет доказать, что от Судьбы не убежишь, другой — просто лечь спать и сдохнуть от того, что детская потеря слишком сильно его захватила, а потом он ещё и любовно лелеял её в себе, взращивая. "Хотя что-то не сходится, — нахмурилась джонин, внимательно наблюдая, как не ставшая размениваться на лишние разговоры Хината нападает. — По идее, он должен был пытаться забыть, но тогда почему? Неужели ему кто-то, кхм, "помог"?".

Хината двигалась плавно, словно действительно танцуя, а вот Неджи был всё дёрганнее. И это, к сожалению, не помешало применить ему ни Кайтен, чтобы отбросить химе, ни Тридцать два удара Небес, когда она подошла ближе для удара. Возможно, его выводили из себя спокойные даже несмотря на перекрытые танкецу движения, возможно — выразительное молчание, в котором Хьюга наверняка видел что-то своё, оскорбительное до жути.

— Я не сдаюсь, нии-сан. В отличие от тебя, — с бледной улыбкой внезапно осела на землю Хината, прижимая руки к груди и сгибаясь. Неджи застыл над ней — с вытянутой рукой, весь какой-то презрительный, победивший. А Микото, дождавшись слов о победе старшего генина, в мгновение ока оказалась рядом с ученицей. Проверила пульс, зацепила взглядом шевелящиеся под закрытыми веками глаза и тяжёлое, хриплое дыхание.

— Молодец, победитель, — с какой-то глубинной горечью и желчью выплюнула Микото в сторону уже не такого уж и вызывающе-довольного Неджи. Трибуны притихли — всё же, какой бы хорошей не была на арене слышимость, в гуле слов Учихи было бы не разобрать. А куноичи как раз поднимала Хинату на руки, безошибочно находила на трибунах Хиаши — тот сидел со своей младшей дочерью совсем недалеко от того места, где стояла она сама — и ловила его реакцию. Глава клана кивнул. — Доволен? Она — довольна, и знаешь, почему? Потому что смогла показать тебе, придурку, что никакой судьбы и в помине нет. Ты сам всё строишь, и только от твоих действий зависит твоё будущее. Так, пожалуйста, оправдай её надежды — будь добр усвоить урок.

Пока она говорила — быстро, но чётко, Хинате ведь медики нужны, — Хиаши, Микото была уверена, наблюдал за ней очень пристально. И даже уходя Шуншином в госпиталь, куноичи, казалось, чувствовала его прожигающий взгляд.

Глава четырнадцатая

За три года траву соткать,

Пальцы болью горят, ну и пусть.

Хината встала на ноги быстро, но любой бы понял, что в том заслуга ирьёнинов, а не Неджи. Неджи, скорее, отличился только тем, что даже самые лучшие ирьёнины разводили руками — девочке нельзя волноваться, при волнении ситуация резко может ухудшиться, и химе опять придётся госпитализировать. Если же всё будет хорошо, что месяца должно хватить на полное восстановление. Микото видела, как колеблется Хиаши, и понимала, почему он колеблется. В Конохе — лучший медик мира, легендарная Цунаде. Уж она-то должна найти способ...

Потом Микото поняла, что долг перед кланом победил. Жизни Хинаты ничего не угрожало, так что идти на поклон к Хокаге только ради более быстрого восстановления ударило бы по репутации Хьюга. Они ведь всегда хотели казаться независимыми, стояли особняком. Учиха только вздыхала. Как бы не был хорош Хиаши как глава клана, человеческие достоинства его были многим меньше. Но они были — хотя бы потому что глава клана всё-таки думал о возможности откинуть свою гордость.

Остальные бои экзамена она пропустила, заглянула только тогда, когда бились со своими первыми противниками Киба и Шино. Да и то парни, как-то понимающе переглянувшись, сказали ей, что будут не в обиде, если она пропустит остальные их бои. Микото только благодарно улыбнулась, понимая, что сейчас просто не усидит на арене. Она тогда хотела сразу отправится в госпиталь, но её нашёл Саске. Что самое удивительное, рядом с ним стояли Наруто и Шикамару. Все трое — одинаково обеспокоенные судьбой Хинаты, а через несколько минут рядом как-то тихо появилась Сакура, попавшая как раз под конец речи Микото. Впрочем, конец речи звучал как "Но с неё всё будет нормально", так что потеряла Харуно лишь лишние минуты беспокойства.

— Мы же сможем завтра её навестить? — серьёзно спросила она. — Можно будет сказать Ино. Думаю, она не откажется подсказать нам, какой букет лучше принести.

— Тогда возьмите ещё фруктов, — со слабой улыбкой подсказала Учиха. — А то в больнице, конечно, кормят, но не так, чтобы очень хорошо. А фрукты — это всегда витамины, да ещё и вкусно. Она порадуется, будьте уверены.

Ребята почти одновременно кивнули, а гиперактивный Наруто тут же унёсся к Кибе и Шино, ведь если идти — так всем вместе. Микото же надеялась, что с фруктами генины не переборщат и договорятся, кто и сколько купит. А то в этом мире традиции приносить какие-то гостинцы не было, только цветы, что-то обозначающие. "Зато теперь — будет", — подумала Микото, поражаясь энтузиазму подростков и перемещаясь в госпиталь. Её ждало беспокойное бдение.

На следующий день всю Коноху облетела страшная весть — Третий Хокаге был убит. Судя по остаточным следам чакры — самим саннином Орочимару. Микото только качала головой и восхищалась превосходной игрой Цунаде, которая изображала то ли горечь, то ли недоумение от утраты. Ведь только она, как Хокаге, могла закрыть глаза на что-то и пропустить своего бывшего сокомандника в Коноху. Ранний вечер этого же дня подсказал, что не только она, так как дома её ждал мрачный, но довольный Обито.

Саске не было, и это было отлично, не надо за него беспокоится, — весь их выпуск праздновал то, что Шино и Шикамару получили жилеты чунинов. Также их получили Неджи и Канкуро, но какое ребятам до них было дело? Особенно до забившего чуть ли не до смерти Хинату Неджи.

— Это ты впустил Орочимару, — почти утвердительно произнесла Учиха, недовольно кривясь. С Тоби не хотелось иметь ничего общего. Его отсутствие было хоть и настораживающей, но приятной вещью. Теперь же он опять решил появиться. — И зачем?

— Тебе стоит быть благодарной, что я согласился лишь на убийство Третьего. Орочимару настаивал на том, чтобы напасть на Коноху. Наверное, ты не знаешь, но Звук и Песок заключили негласный союз, а лидер Ото — как раз-таки наш общий друг, — улыбнулся Обито. Одра сторона лица, с некрасивым шрамом, отвратительно дёрнулась. — И мне казалось, тебе понравится.

— А, ясно, значит, договор с Орочимару. Ну и чего он тебе пообещал? Хотя, нет, не хочу слышать. И хоть за Третьего спасибо, моё мнение этот твой поступок не изменит — можешь катиться отсюда. Если не хочешь разговора по душам, конечно, — не слишком дружелюбно ответила Микото, громко и вызывающе начиная делать себе кофе. Неопределённость Обито, его странные намёки и не менее странные действия раздражали её, заставляли постоянно искать подвох. Да ещё и чисто субъективное отношение к Тоби было не самым радужным.

Обито промолчал, но знакомого звука его пространственно-временной техники не было слышно, и Микото, вздохнув, попыталась успокоится. Движения стали менее нервными, и скоро она уже была пойти спокойна. Полностью спокойной она в любом случае может быть только рядом с Саске. Итачи... Итачи до сих пор вызывал противоречивые эмоции.

Когда кофе был сделан, куноичи уже надоело это молчание незваного гостя. Помолчать он мог и где-нибудь в стране Снега, но не у неё в доме, где ему ничуть не рады. Учиха повернулась к Тоби лицом и скрестила руки на груди, поджимая губы. Хотелось, чтобы этот парень, наконец, определился — то ли он союзник, то ли враг. Если враг — замечательно, пусть просто не приходит больше; союзник — ещё лучше, у неё тогда не останется врагов за пределами Конохи.

— Знаешь, ты бы рассмотрел свой шикарный план со всех сторон, что ли. Подойти к какому-нибудь джинчурики и просто поговори — за это тебя охрана не схватит, если притворишься гражданским и не будешь делать каких-нибудь странных действий. Да хоть к тому же Наруто. Но, — женщина угрожающе сузила глаза, — если я узнаю, что он украден, то тебе не поздоровится. Я знаю многое. А кое-кто не даст мне умереть, — вспомнила Данзо Микото, усмехаясь.

Как бы старик её не ненавидел, как только Итачи узнает, что её что-то угрожает — а он непременно узнает, если такое случится, — то очень компрометирующая информация отправится прямо к Цунаде на стол. И вряд ли Данзо радует такая перспектива.

— Какое мне дело до биджу? — вскинул бровь нукенин, а Микото покачала головой. Она уже встречала такое отношение к джинчурики, и сказать, что оно ей не нравилось — ничего не сказать. Это просто выводило её из себя.

— А ты поговори. Может, научишься отличать демона от его хранителя, наконец, — совсем не доброжелательно ответила куноичи. — А теперь, пожалуйста, уходи. Если ты ничего после разговора с Наруто не поймёшь, то ты безнадёжен. Этот парень — совсем не биджу. Просто прислушайся к его словам, — Микото хмыкнула, — и откроется тебе истина.

Обито обжёг её сомневающимся взглядом и исчез в собственной технике. Не сразу, правда, — пришлось потянуться к подсумку с кунаями. И она, и он понимали, что устраивать драку в доме куноичи не будет, но действие показало серьёзность намерений. Шиноби же такие тонкие намёки, грань между просьбой уйти и "сейчас-сыграем-в-догони-меня-смерть" понимали отлично. Чуйка с годами вырабатывается, иначе просто не выжить.

Учиха тяжело вздохнула и уставилась на свои руки. Ей не нравился зачастивший Обито, не нравился собственный предложенный Тоби план, но поделать ничего уже было нельзя. На то, чтобы исчезнуть, у парня уходило какое-то время, а значит Наруто в любом случае успеют спасти — Микото знала, что Цунаде усилила охрану джинчурики, узнав, что Акацуки видели недалеко от Конохи; подозревая, что видели именно Итачи, женщина была ему благодарна.

В данный момент она ничего не могла поделать — только ждать. Ситуация в Конохе через какое-то время устаканится, а пока что Цунаде ещё не слишком хорошо сидит на своём троне, как бы не сбросили, а значит единственная проблема — Обито, от которой отходит несколько побочных: Акацуки и болезнь Итачи.

"Иногда так хочется взять и врезать", — с сожалением подумала она, понимая, что даже такая месть — не выход. Не это ли она какое-то время вдалбливала маленькому Саске, спасая его от установленной Цукиёми цели собственной уверенностью? Нарушать же собственные слова не хотелось, так что женщина только вздохнула и отпила кофе из чашки. Ожидание она не любила жутко, как и бездействие. Отдых — да, но не бездействие. Шиноби же от скуки спасались только одним, но проверенным и чертовски действенным способом. Тренировками.

Саске пришёл домой к тому моменту, как она смогла, наконец, выполнить простенькую технику стихии воды — всего лишь способность дышать под водой, — но стоял на краю полигона настолько незаметно, что заметила его Микото лишь через несколько минут — непозволительная невнимательность для шиноби. Отжимая от воды собственные волосы, она подошла к довольному сыну и вопросительно приподняла брови.

Вместо того, чтобы рассказывать, как же прошёл праздник, Саске только сочувственно посмотрел на её мокрую одежду. Когда он учился своим стихиям, то рукава одежды (если они были длинными) оказывались подпалены. Пусть Молния и Огонь, как и все остальные стихии, вред своему владельцу не причиняли, на одежду это правильно не распространялось.

— Неужели и я так долго буду учить третью стихию? — несколько озадаченно пробормотал он, явно в душе недовольный таким поворотом. Микото только хмыкнула да пожала плечами. Она никогда не была особо талантлива, но знала и тех, кто почти навечно завис на освоении не то что третьей — второй стихии.

Хотя она сама, вполне возможно, четвёртую тоже не потянет, просто зависнет в какой-то момент на освоении, или поймёт,что двигается оно черепашьим шагом — и бросит. Обычно именно так определяли предел способностей шиноби. "Или не зависну, — подумала она. — Вода, всё-таки, идёт не так уж и медленно".

— Тут дело в таланте, — пожала она плечами. — У нашего клана всегда была предрасположенность к Огню, что даёт как преимущества, так и недостатки. Например, учиться контролировать стихию почти и не надо, но очень нечасто членам нашего клана легко даётся третья, четвёртая или даже пятая стихия. Всю предрасположенность перетягивает на себя Огонь, — Микото вздохнула.

Лично ей техники стихии Огня подходили мало, она никогда не была настоящим боевиком, скорее бойцом поддержки, и именно поэтому в первую очередь учила техники стихии Земли, а не стихии Огня. И это помогло ей на войне, потому что сложно посылать Огненные шары, прячась за спинами союзников, и не попасть в своих, но легко двигать землю под врагами и вызывать пики, мешающие им. Иногда даже летально мешающие.

Именно из-за этой особенности в клане был очень мало бойцов поддержки и ирьёнинов, всё же, когда у тебя больше шансов стать боевиком, то зачем отказываться от такого шанса? У Микото же просто не было выбора — команде нужен был не третий нападающий, а тот, кто будет прикрывать местность гендзюцу, замедлять и оглушать противника. Им Учиха и стала.

— Хатаке Какаши знает четыре стихии, — покачал головой Саске, а потом довольно прищурился и перевёл тему: — Всё прошло хорошо. Мы все сходили навесить Хинату. Кажется, она чуть в обморок не упала, это было... несколько странно, — поделился парень, усмехаясь. — Киба даже предложил оставить её только с Наруто; хорошо, что мало кто услышал, но Хината всё равно попросила Узумаки остаться. Кажется, она хотела сказать что-то важное. По крайней мере выглядела обеспокоенно.

— Скорее всего, она хотела предложить ему стать консортом клана Хьюга, — медленно проговорила Микото и на вопросительный взгляд сына усмехнулась, направляясь к дому. Саске зашагал рядом. — Предложила фиктивный брак, если так будет понятнее. Если Наруто действительно хочет стать Хокаге, ему нужна поддержка кланов, и Хьюга — один из наилучших вариантов.

— Вряд ли он согласится, — отрицательно качнул головой Саске, ненадолго задумавшись. — Насколько я знаю Узумаки, ему ненавистны такие вещи. И даже если это приблизит его цель, он откажется. Не выносит неискренность в любых её проявлениях.

Микото оставалось лишь вздохнуть. О такой черте характера сына Минато и Кушины она знала, но думала, что ради своей мечты он, возможно, чуть изменит свои принципы. Но раз Саске, который знает Наруто куда лучше, чем она — и не мудрено, столько ведь времени рядом провёл! — то так оно и есть. С одной стороны, это просто прекрасно, но с другой... "Такие идеалисты долго не живут", — с сожалением подумала она. Без поддержки не живут, конечно же.