Хроники московского провала

Дабы не сжечь командный пункт и человека, плазмолет вылетел в открытые ворота с максимальной скоростью.

Через тридцать минут они подлетали к центру Самары. Несмотря на ночное время, народ вновь ликовал. Опасность оказаться погребенным под трупами падающих чудовищ миновала. Все стаи химер ринулись на водопой, и битва между ними прекратилась.

Наталья Сергеевна-Сарна проснулась и металась в диком припадке. Казалось, что она вот-вот либо порвет веревки, либо переломает себе руки. Лена -Финера и Вячеслав Иванович-Борл беспомощно бегали вокруг кровати, не зная что предпринять. Эту ужасную картину увидел супруг. Ему стало плохо. Случился сердечный приступ. Элигорн за несколько минут успокоил сумасшедшую. Она вновь заснула гипнотическим сном.

Потом пришлось оказывать помощь Алексею Васильевичу -Фовасу. Но, к счастью, все обошлось.

Ученый лег прямо на пол неподалеку от кровати и попросил всех оставить его и не заходить в комнату пять часов. Его телу необходимо восстановиться. Было видно, что силы покидали великана. От происшедших событий устали все. Помощник Саурона проводил гостей в две небольшие комнаты, где стояли мягкие диваны. Супруг Казаков отправился отдыхать в плазмолет, чтобы обеспечить безопасность машины.

Коженин вошел в одну из комнат, предложив девушке занять другую, но Лена-Финера сказала, что она боится спать одна, и будет отдыхать здесь же.

Вячеслав Иванович— Борл в полный рост упал на диван и восторженно прокричал:

— О боже, как я ждал этого момента, если бы ты знала Лена, как я устал. Наконец-то высплюсь.

Девушка тихо закрыла дверь на ключ и подошла к дивану, где Коженин уже пребывал в легкой дреме. Она легла рядом с мужчиной и трепетно прижалась к нему.

— Я люблю Вас Слава. Вы сейчас посчитаете меня дурой?

Вячеслав Иванович удивленно открыл глаза:

— Что ты Леночка, я же старше тебя почти вдвое. Ты найдешь себе молодого, и красивого. Зачем тебе пожилой, да еще женатый мужик?

— Разве внешняя оболочка что-то значит, когда любишь? Я не хочу разбивать Вашу семью, если мы когда нибудь вернемся. Знаете, Слава, мне иногда хочется остаться в этом мире, чтобы не делить вас ни с кем. Здесь мы одиноки. Неужели я вам не нравлюсь?

Вячеслав Иванович-Борл не ожидал от девушки такого пылкого признания в любви. Он нежно двумя руками взял ее голову и отодвинул ее от себя. Пристально посмотрел в глаза:

— Какая ты красивая, Лена. Неужели я такой красавице могу нравиться? — притянул ее и поцеловал в губы.

Он долгие годы прожил со своей женой, но много лет не ощущал таких трепетных чувств. Симпатии смешались с животным инстинктом. Коженин почувствовал себя молодым как никогда в жизни. Лена в экстазе стала лихорадочно раздевать партнера, мужчина ответил тем же. Женское платье и мужская одежда в беспорядке раскинулись около дивана. Обнаженные тела переплелись в сладострастии.

Вячеслав Иванович-Борл задыхаясь от переполнявших чувств, ласкал упругие девичьи груди и скользил своими губами через животик туда, в самое сокровенное девичье лоно. Обоюдный, легкий стон страсти вырвался наружу, когда они вошли в неимоверную близость. Музыка витала в этой холодной комнате, но ее никто не слышал кроме влюбленных. Они лежали, обнявшись и каждый мечтал о своем, но музыка.... Плавные мягкие переливы окутывали мозг. Они уснули. Лена-Финера вновь видела свою маму, а Вячеслав Иванович -Борл жену и дочку. Но впервые видения не сопровождались чувством щемящей тоски. Через пять часов в дверь постучали. Они быстро оделись и вышли. За ними пришел охранник. В помещении, где держали Наталью Сергеевну -Сарну, провели смену караула. Выяснилось, что супруг Казаков все же покинул плазмолет. Он не желал пребывать вдали от своей любимой жены.

Машина стремительно погрузилась в утренний туман и только, некоторое время доносился постепенно стихающий рокот мотора.

В густой мгле было сложно ориентироваться. Алексей Васильевич -Фовас летел пользуясь навигационными приборами. Через двадцать минут, опасаясь проскочить пункт назначения, снизили скорость и высоту до двух метров. Мощный свет фар выхватывал из белых клочьев тумана очертания полуразрушенных зданий. Внезапно показался берег реки. Пилот направил машину вдоль русла. Боевые химеры уже покинули водопой. Не прошло и десяти минут, как показались строения командного центра. Подлетели к воротам. Вокруг валялись растерзанные горбуны. Роман-Элум увидел плазмолет на своем мониторе. Створки медленно со скрипом открылись.

Пытливый исследователь практически изучил весь механизм управления и прекрасно знал, для чего предназначены разные рычажки. Он обнаружил в одном из ящиков видеоинструкцию для обслуживающего персонала. Загадочно улыбнувшись, Роман-Элум протянул Элигорну слегка потрепанный жезл.

— Где ты его взял?— удивился ученый.

— Все произошло довольно странно. Когда рассвело, я включил мониторы и какое-то время наблюдал за территорией вокруг центра управления. Внезапно с неба сквозь завесу тумана спикировала боевая химера. В ее когтистых лапах был зажат труп горбуна. Посидев некоторое время на земле, чудовище улетело. Жертва осталась лежать. Потом я отвлекся и занялся изучением инструкции. Взошло солнце, брошенный труп лежал настолько близко к к одной из телекамер, что при дневном свете я увидел в руке горбуна какой-то предмет. Конечно, мне не следовало делать этого. Я мог погибнуть и подвести всех вас и целый город, но я вышел наружу и забрал то, что держал в смертельной хватке горбун. Выяснилось, что не зря. Но не понимаю, почему боевая химера притащила этот труп с жезлом прямо к воротам саркофага. Я подзарядил элементы жезла и проверил его работоспособность. Все в порядке, — Роман -Элум показал жестом на мониторы. С помощью чудовищ я, кажется, уничтожил оставшихся врагов.

Конец миссии спасения.

Начало запланированной войны между Афроевразианией и Австралоамериканией. Прощание с Элигорном.

Ночью все Самарцы проснулись от жуткого воя. Над городом пролетали тысячи плазмолетов. По городу разнеслись слухи, что началась очередная запланированная война между двумя государствами. Элигорн подтвердил это предположение. Лицо его выражало неописуемый восторг и радость. Оказывается, Бессмертный Дарор Восьмой вышел с ним на телепатический контакт и приказал вести стаи боевых химер к границе Австралоамерикании. Еще через два дня город заполонили огромные неорганизованные толпы народа. Это были Гонимые. Так называли ПРОСТОЛЮДИНОВ, которых силой гнали на военную бойню. Сзади шли отряды Церберов. Почти никто из несчастных людей не вернется в свои города, так как главная цель этой всемирной войны — сокращение численности населения обеих государств. На центральной площади приземлился плазмолет огромных размеров. Своим железным брюхом машина окончательно раздробила остатки бывшего городского фонтана. Элигорн и Саурон направились к машине. Из кабины вышел великан из Служителей Верховного пятого уровня. Он был одет в черную военную форму, с белыми галунами.

Представился главнокомандующим западного направления и сразу потребовал мобилизации. Элигорн заступился за Самарцев, объяснив генералу, что население практически вымерло. Тот продолжал настаивать и при этом даже топал ногами и брызгал слюной от бешенства. Элигорн будучи из высокого сословия очень разозлился на неуважительное к нему отношение со стороны равного. Это нарушало установленный этикет. Он раздраженно ткнул пальцем в небо и пригрозил натравить на его войска боевых химер. Затем сказал, что по приказу правителя государства, от имени Самарской области, поведет на войну летающее войско, и попросил немедленно предоставить ему плазмолет с пилотом. Главнокомандующий осекся, пробурчал что-то себе под нос, резко развернулся и залез в кабину. Плазмолет взмыл в небо, едва не спалив людей на площади, и слился с мириадами таких же машин. Через некоторое время приземлилась другая машина, поменьше. Приказ Элигорна был выполнен. Больше горожан никто не беспокоил. Только Гонимые молча, словно призраки, шли через Самару, нигде не останавливаясь.

Ученый — великан попросил друзей собраться в комнате, где лежала безумная Наталья Сергеевна-Сарна.

— Друзья, как мне ни тяжело, но я вынужден попрощаться с вами. Не исключено, что не вернусь с войны. Я должен выполнить свой долг перед Бессмертным Дарором Восьмым. Вам совершенно незачем участвовать в этой бойне и быть свидетелями бессмысленного массового убийства народов обоих государств. Летите в Москву. Будьте там предельно осторожны. Не попадитесь под мобилизацию.

— Мы не оставим тебя, — попытался было возразить Роман-Элум, но Элигорн перебил его.

— Тебя в Москве ждет сын, а вас, мои друзья — решение многих проблем, связанных с вашим появлением в этом мире. Что касается безумной супруги нашего уважаемого пилота, то она не безнадежна. Я смог успокоить ее мозг. К сожалению, не смог вернуть разум. Вот здесь,— ученый протянул бумажку Алексею Васильевичу-Фовасу,— адрес моего старого приятеля ученого, который сможет вам помочь в ее излечении. Лишь бы он был еще жив.

Впервые, друзья увидели на лице Элигорна две маленькие мокрые дорожки от слез. Великан по-детски шмыгнул носом и по очереди обнял всех. Потом резко развернулся и покинул комнату. Уходя, попросил Лену-Финеру выйти с ним.

В коридоре, вполголоса произнес:

— Тебе привет от Самого. Чем ты ему понравилась? Просил передать, что По-возвращению в Москву подскажет путь в твою реальность. Так и сказал. И еще, просил остерегаться какого-то Герундиса.

Плазмолет с Элигорном плавно взмыл в ночное небо. Через несколько секунд, среди бесчисленной стаи боевых химер мелькали бледные огоньки от сопел машины. Огромные полчища направились на запад и спустя полчаса небо очистилось. Только тонкий серп луны едва освещал контуры полуразрушенного города.

Перед тем как лететь на фронт, Элигорн через Саурона раздобыл карту области с указанием всех ферм, где химеры-горбуны разводили человеко-зверей.

Совершил посадку около одной из них. То, что он увидел, не поддавалось ни какому здравому смыслу. Насколько же эти Горбуны умны, если сумели вывести породу человекообразных существ с интеллектом домашнего животного. За высоким забором в многочисленных огромных клетках толпились абсолютно голые люди. Передвигались они на четвереньках. В глазах этих существ не было ни единого проблеска разума. Тела их были упитаны с расчетом на мясное производство. Самцы были отделены от самок. Их давно никто не кормил. Сильные убивали слабых. Тут же поедали растерзанных. Элигорн не мог смотреть на это без содрогания. Пилот был вообще в состоянии шока и ужаса. Великан задумчиво повертел в руке жезл. Боевых химер нужно было накормить. Ученый посчитал, что эти человекообразные животные не должны существовать.

Дорога в Москву, которую трудно узнать в военное время.

Новый поворот в судьбе пришельцев в этот мир.

Где бы ни начиналась война, в преддверии ее часто возникает временное затишье как перед грозой. Люди несколько дней находились в оцепенении и предчувствии того, что все то, к чему они привыкли, внезапно сломалось, все в будущем может быть по-другому. Последняя война, закончившаяся девяносто лет тому назад, ничего не изменила в устройстве двух государств. Только способствовала сокращению численности планеты на несколько миллиардов человек. Жители Самары, зная эффективность боевых химер, предположили, что возможна победа их страны над врагом. Ну а что дальше? Что принесет оккупация и расширение империи? Будут ли они жить лучше?

Многие самарцы пришли на большую площадь, чтобы попрощаться со своими спасителями. Плазмолет под завязку загрузили продуктами питания.

Наталью Сергеевну -Сарну надежно связали мягкими веревками, чтобы ей не было больно, но она проснувшись, уже не проявляла агрессию к окружающим. Элигорн хорошо поработал над ее сознанием. Пожилая женщина смотрела только бессмысленным взглядом в одну точку. Саурон крепко обнял по очереди всех членов команды и отошел в сторону. Охрана из оцепления стала оттеснять народ в переулки улиц. Плазмолет мог спалить провожающих благодарных Самарцев. Алексей Васильевич-Фовас включил режим зарядки двигателей. Раздался страшный и оглушающий рев. Кабина была настолько герметична, что пассажиры безболезненно воспринимали этот шум. Покидали город днем, и густой туман вскоре скрыл за своими занавесями горожан. Они остались одни в пространстве. На Лену-Финеру нашла нестерпимая тоска, и она находилась в прескверном состоянии духа. Прижалась к Вячеславу Ивановичу-Борлу, для этого ей не требовалось особых усилий, в кабине из-за вещей было ужасно тесно.

Плазмолет плавно взмыл вверх. Спустя несколько минут показалось солнце. Белый ослепительный свет ворвался в салон. Настроение у всех членов команды улучшилось. Роман-Элум предложил всем перекусить из имеющихся запасов. Он проворно распечатал один пакет. Они ожидали увидеть пакеты с биомассой, но там были натуральные продукты и даже две бутылки пива. Поели, выпили. Захотелось петь. Коженин вспомнил старую песню о Москве и негромко запел:

Ты никогда не бывал

В нашем городе светлом,

Над вечерней рекой

Не мечтал до зари,

Лена -Финера подхватила:

С друзьями ты не бродил

По широким проспектам,

Значит ты не видал

Лучший город Земли!

К припеву присоединился Алексей Васильевич-Фовас:

Песня плывет!

Сердце поет!

Эти слова —

О тебе, Москва!

Голоса поющих друзей смешались в приятном тональном тембре. Роман-Элум, никогда не слышавший музыки, был просто потрясен и пытался своим беспомощным мычанием подпевать друзьям. Песню не допели до конца. На горизонте показалась армада плазмолетов. Машины летели в ту же сторону, но под небольшим углом к их курсу и через час их пути должны сойтись. Пилот резко направил машину к земле. Это было единственно правильное решение. Никто не знал, как поведут себя те, кто наверняка двигался к линии фронта на Запад. Но их заметили. На передатчике вспыхнул требовательный огонек связи. Не отвечать было опасно. Роман-Элум включил 'прием'.

— Ответьте, кто вы и куда летите?

— Мы направляемся в Москву,— ответил Роман-Элум.

— Кто вы? И почему не на фронт?

— Мы выполняем спецзадание правительства по Самаре. А вы откуда летите?

— Все понятно, мы летим из Пекина. Счастливого пути.

Так благополучно завершилась эта случайная встреча. Роман-Элум с облегчением вдохнул: — Хорошо, что это азиаты, они более миролюбивы и покладисты в отличии от европейцев. Я когда-то в Улан-Баторе отбывал свои два года непосильных работ. Если бы меня отправили куда нибудь в Европу, то вряд ли вернулся.

— Вы нам так и не рассказали, что это за непосильные работы, при исполнении которых редко кто выживает, — обратилась Лена -Финера.

— Девочка моя, стоит ли рассказывать тебе об этой повинности. В разных местах ее отбывают по-разному. Но она связана с подготовкой платформ для городов на безжизненных пространствах. Больше всех не везет тем, кого направляют возводить такие платформы вдоль побережий океанов и морей. Там самые сложные участки. Учитывая огромный переизбыток людских ресурсов, почти все работы производятся вручную. Выживают немногие. Буквально в течение нескольких месяцев мужчины доходят до полного физического истощения и заболевают, а что делают с заболевшими вы знаете. Выживают только те, кто сумеет пробиться в бригадиры. Руководителю бригады не надо столько работать. В монгольской пустыне меня сразу же поставили рыть шахты для опор. Буквально за месяц около пятнадцати тысяч человек было погребено осыпавшимися краями глубоких ям. В тот период я избежал смерти случайно. И это событие впоследствии спасло меня. Я находился в верхнем ярусе шахты, когда на мое тело обрушились тонны песка. Мне удалось выбраться самостоятельно. Санитар хотел меня усыпить, так как кожа моя кровоточила. Но, к счастью, мое стремление выжить понравилось чиновнику общественных работ, и он назначил меня бригадиром. Вот так я заслужил себе звание служителя Верховного первого уровня и право обзавестись одним ребенком.