Свет в конце туннеля...

— Питер?

— Да, мой лорд. Желаете вызвать своих слуг?

Он с готовностью протянул левую руку, предлагая господину воспользоваться обретшей полную силу меткой.

— Нет, Питер. Барти натворил много ошибок и все испортил. Нам придется действовать иначе. Сейчас слишком опасно. Все мои сторонники оказались под ударом из-за действий одного глупца. Надо было сразу отправлять тебя. Я ошибся. Еще и это его глупое нападение на отпрысков Малфоя, Кребба и Гойла. Нам придется изрядно потрудиться, доказывая нашу непричастность. Я ухожу. Уничтожь здесь все. Абсолютно. Завтра я свяжусь с тобой и скажу, где мы встретимся.

— Как прикажете.

Питер с поклоном проводил Темного лорда и, выждав некоторое время, исполнил его приказ. Вскоре бывшее поместье Ридлов полыхало неугасимым огнем, и прибывшим пожарным пришлось приложить немало усилий, чтобы остановить разбушевавшуюся стихию.

* * *

*

Гарри пришел в себя и не мог понять, где он находится. Все вокруг застилала слегка светящаяся белая пелена. На ум пришло сравнение с Хогвартсом. Именно так светился воздух в школьных коридорах во время проведения Рождественского бала. Последнее, что помнил Гарри, это резкое перевоплощение Грюма. Его яростный оскал и брошенная фраза: "Господин все равно будет жить". Потом удар, боль... И сознание его погасло до этого момента.

Он умер? Возможно... Жаль, если это так... Осталась Лиза. И очень много так и недосказанного между ними. Он надеялся, что девушка потом сможет найти свое счастье... Ну а его... Значит, такова у него судьба. Стоит принять и смириться... Возможно, в следующий раз повезет больше.

Туманное марево понемногу начало рассеиваться. Стали проступать контуры какого-то помещения. Гарри мог бы сказать, что оно чем-то напоминает вокзал Кинг-Кросс, но имелись существенные отличия. Это здание было больше... Края терялись в призрачной дымке. Своды, панели, отделка не несли на себе печать времени. Пол отличался чистотой и какой-то больничной стерильностью. Вокзал. Но другой.

Собравшись было усесться на скамейку, Гарри вдруг услышал неприятный скрежет и какое-то хрипловато-сиплое дыхание. Так хрипел Малфой, когда Гарри наступил ему на горло. Неприятное воспоминание кольнуло Гарри. Но он также помнил полные отчаяния загнанного зверька глаза подруги. И он ни о чем не сожалел. Если понадобится, его рука не дрогнет и в другой раз.

Пойдя на звук, он обнаружил лежащее на полу неприятное существо размером не более младенца. Именно оно издавало эти звуки. Гарри в этот момент стало страшно и неприятно находиться здесь. Казалось, сам воздух был отравлен вокруг него. Парень, не отрывая настороженного взгляда, сделал несколько шагов назад. Стало гораздо легче, но знание того, что какая-то гадость находится поблизости, портило теперь всю атмосферу. Это место теперь не казалось Гарри спокойным и умиротворенным. Здесь было опасно.

Неожиданно раздался далекий звук прибывающего поезда. Он заставил Гарри отвлечься от неприятных мыслей. Вскоре состав, постукивая на стыках рельс, остановился напротив него. Двери вагонов открылись, и поезд замер в ожидании. Хотелось сесть и уехать из этого места. Посмотреть, а что дальше? Что скрывается за туманной дымкой? Но и была какая-то опаска.

Ему казалось, если он сейчас в него сядет, то это будет конец всему. Конец его памяти, он никогда больше не вспомнит друзей, Хогвартс, Лизу... Потеря Лизы, пожалуй, была для него самым страшным событием. Он не хотел забывать о ней, хотелось всегда помнить об этой замечательной девушке, что вытащила его из пучины отчаяния и дала возможность самому построить свою жизнь. Пусть и не такую долгую, как хотелось бы.

Стоящий впереди паровоз издал протяжный гудок, намекая, что и здесь время не стоит на месте. И тогда Гарри подумал, что если он не едет сам, то что мешает ему избавиться от страшного и, судя по всему, опасного существа поблизости? Уж очень неприятное соседство. Он и брать его в руки он опасался. Ему казалось, стоит только прикоснуться, и произойдет нечто страшное и необратимое. Оглядевшись вокруг, он нашел, как ему казалось, подходящее решение.

Несколькими ударами ноги он выломал планку с одной из скамеек, а затем осторожно начал выталкивать существо в сторону вагонов. В итоге он смог затолкать его в тамбур и, передергиваясь от отвращения, закинул туда и палку. Ему казалось правильным не оставлять здесь ничего, что контактировало с этой мерзостью. Будь его воля, он бы и плитки пола выломал и закинул в вагон. Захлопнув дверь тамбура, он отошел назад.

Поезд как будто только и ждал пассажира, издав длинный гудок, он медленно отошел от перрона и вскоре скрылся в далекой дымке. Сразу появилось ощущение свободы. Как будто с его плеч упал огромный груз, который давил к земле и не давал разогнутся. Ну а раз он вынужден теперь обитать в этом месте, то надо хотя бы устроиться с комфортом. Подойдя к ближайшей скамейке, он лег на нее спиной и закрыл глаза. И сам не заметил, как ушел в забытье.

* * *

*

Следующее пробуждение Гарри оказалось далеко не таким безоблачным, как предыдущее. Его глаза едва различали окружающее — возможно, вокруг стояла ночь или сумерки. Мозг отказывался понимать, где он находится. В горле пересохло, было больно, а что-то мешало нормально дышать. Хотелось встать и пойти, но тело не слушалось.

Потом он почувствовал, как кто-то бережно, но крепко удерживает его на кровати. Слышались знакомые голоса, но их смысл ускользал, словно слова звучали сквозь воду. А затем снова пришла темнота.

— Всё, Лиза. Теперь всё будет хорошо. Он вышел из комы, а сейчас просто спит.

Девушка плотнее запахнула пижаму и осторожно спросила:

— Но почему он так странно... как будто здесь, но в то же время где-то далеко?

— Кома, милочка, — это вам не обычный сон, — терпеливо пояснила мадам Помфри. — Это скорее пограничное состояние организма. Что происходит в голове у человека во время комы, никто точно не знает. Так что не стоит проявлять излишнее любопытство. Гарри, скорее всего, ничего не будет помнить. Или ему будет казаться, что он помнит, но на самом деле всё было совсем иначе. Хотя, скорее, первый вариант.

Она на мгновение задумалась, а затем добавила, понизив голос:

— К тому же не забывайте, что вы с Гарри натворили. Его мозг сейчас перегружен и пытается обработать весь полученный опыт. Он просто не справляется с таким объёмом информации. Я понимаю вашу ситуацию, но нельзя забывать про отдых. Никакая победа не стоит здоровья. Всё имеет свою цену.

Лиза молчала, вслушиваясь в каждое слово.

— Система образования не просто так зовётся системой, — продолжила медсестра. — Знания передаются постепенно, по мере накопления опыта, и их количество увеличивается плавно. Вы ещё молоды, ваш мозг просто не в состоянии обработать такой объём сразу. Вы, как дикари, вломились в сложнейшую структуру, пытаясь взять её нахрапом, тогда как другие изучают её годами. Да, вы можете опережать своё обучение, можете осваивать то, что другие пройдут только через несколько лет. Но делать это нужно постепенно, системно, позволяя мозгу усвоить и осознать полученные знания.

Она строго посмотрела на девушку.

— Природу не обманешь, девочка. Для таких вот умников у неё припасено немало неприятных сюрпризов.

Мадам Помфри устало вздохнула, но голос её стал мягче:

— Так что после выписки забудьте о попытках рвануть вперёд любой ценой. Вам нужно нарабатывать опыт, а не пытаться перепрыгнуть через время. Но чтобы вам не было так обидно... после летних каникул я сниму запрет. Под строгим контролем. А теперь — марш спать!

— Мадам Помфри... можно я ещё немного посижу? — почти умоляюще спросила Лиза.

— Та-а-ак... Раз у вас так много сил... — медсестра хитро прищурилась, указала на ведро, швабру и тряпку. — Наведите-ка порядок.

Лиза тяжело вздохнула и поплелась за уборочным инвентарём.

Смотря ей вслед, мадам Помфри улыбнулась:

— Хорошая жена кому-то достанется... — пробормотала она, переводя взгляд на Гарри.

P.S. Некоторое время проды не будет. Проблемы по семейным обстоятельствам. 12-02-25