-Не понимаю, зачем?
-Люблю преодолевать трудности— Таня поняла, что Коля отшутился. Девушка смутилась: они впервые увиделись всего несколько часов назад. Она не имела права задавать столь откровенные вопросы.
-Честно говоря: не знаю— ответил Коля: -Оглядываясь назад полагаю, что вначале это был обычный подростковый бунт. Я из семьи потомственных военных по отцовской линии. У нас принято, что если взялся за какое-то дело, то должен довести до конца. Наверное, из-за этого. И ещё старший брат матери, Эдуард Подводный, знаменитый учёный — часто и красочно рассказывал о своей работе. В детстве я больше всего на свете хотел стать учёным как он.
-А я хотела стать космонавтом— сказала Таня: -Пилотом космического истребителя или, хотя бы, исследовательского челнока. Участвовать в исследовании гигантов солнечной системы: Юпитера и Сатурна. Первой привести пилотируемый корабль к вмороженному в космическую темноту Плутону ...
Они сидели близко-близко. Глупая управляющая программа подумала, что людям холодно и начала поднимать температуру воздуха внутри беседки.
-Почему не стала?
-Школьный психолог объяснила, что на земле я смогу принести больше пользы. Немодифицированных людей берут пилотами только на станции или на большие линкоры имеющие мощные гравиокомпенсаторы. Это физическое ограничение. Я никогда не смогу летать на тех же скоростях и совершать такие же резкие манёвры как модифицированные пилоты.
-Мне тоже объясняли о том где и как я смогу принести наибольшую пользу— признался Коля: -Только я не поверил.
-Раскаиваешься в своём неверии?
-Немного— признался юноша.
Губы соприкоснулись. Это выглядело логичным продолжением откровенного разговора.
-Выйдем на улицу?— предложил Коля: -Здесь жарко. Надо будет отметить, чтобы робремы проверили термодатчики беседки. Похоже барахлят.
Вечерняя прохлада хлестнула по глазам как флаг на ветру.
-Блин, холодно— пробормотала Таня: -Осень что ли началась? Днём ещё стояло лето.
-Такси прибудет через семь минут. Вернёмся в беседку?
-Да ну её! Лучше скажи, ты всё ещё мечтаешь стать учёным как твой дядя?
-А ты всё ещё хочешь пилотировать космический истребитель?
-Нечестно отвечать вопросом на вопрос!
-Полагаешь?— серьёзно спросил Коля.
Пока автоматическое роботакси летело по ночным улицам, Таня сидела, поставив локти на коленки и прижав сцепленные в замок руки к подбородку. Что на неё нашло? Разве можно так широко и сразу открываться другому человеку? И разве один единственный, короткий поцелуй может что-то значить в современном мире со всей его ужасно раскрепощённой, на взгляд древнего человека, моралью?
Роботакси остановилось рядом с её домом.
Тихо, одними губами, Таня сказала: -Всё ещё хочу. И, наверное, буду хотеть всю жизнь.
-Запрос не распознан— произнесло такси: -Изменение маршрута?
-Не надо, я выхожу.
Серебристая стенка сомкнулась за спиной. Прежде чем умчаться, роботакси подмигнуло фарой. Таня помахала ему вслед рукой и вошла в свой подъезд.
Глава9
Кто заплатит за маяк, если его светом вправе пользоваться все?
"Песок на Марсе какой-то неправильный. Песчинки сухие и крохотные, как пылинки. Очень текучие, будто сухая вода. Из такого песка не сделаешь песочных часов. Всё время пересыпится в один миг.
Иногда в песке попадались куски скальной породы, часто с необыкновенно острыми краями. Чтобы таким камнем разрезать ткань скафандра пришлось бы сильно постараться, но я всё равно требовал от людей максимальной осторожности. Команда недовольна. Не проходило и дня, чтобы кто-нибудь из учёных не принимался доказывать мне избыточность мер безопасности. Они, мол, тормозят работу. Сегодня Валентина сказала, что сам полёт с Земли на Марс — огромный риск. Так стоит ли перестраховываться? Дуть на дым тому, кто уже прошёл сквозь огонь?
Вместе с капитаном Сугимото мы объявили общее внеплановое собрание, дождавшись подключения оставшейся на орбите частей экипажа.
Дайке произнёс какую-то пришедшуюся к случаю японскую пословицу про улитку и краба. Я, честно говоря, не понял, но тоже сказал насчёт "сем раз отмерь".
-На нас лежит огромная ответственность— начал речь: -Я постараюсь не допустить ни одного несчастного случая. Вы все здесь лучшие в своём деле, поэтому и были зачислены в экипаж. И я привезу вас всех домой. Земля не должна терять своих лучших детей.
Я улыбнулся, показывая, что сам немного иронизирую над пафосом речи.
Дайке добавил, что на нас смотрят не только предки, но и потомки. Возможно, для товарищей из Японии это значило что-то особенное, но и мы тоже прониклись. Не знаю как насчёт предков, но потомки это серьёзно. В нашей власти было попробовать подарить им ещё одну планету и будем мы прокляты, если не приложим все свои силы, чтобы однажды родился ребёнок, который сможет назвать далёкую красную звезду своим домом.
-Поэтому больше никаких пререканий— закончил я: -Следующее, даже самое мелкое, нарушение регламента безопасности попадёт в судовой журнал и таким образом навсегда останется в истории. Подумайте о том, какую память о себе вы хотели бы оставить потомкам.
Японцы молча кивнули. Наши заворчали. С учёнными всегда было трудно. Я указал на нашего роботехника: -Представь Сергей, через сто лет на огромной, ровной как стекло, площади стоит твоя тридцатиметровая статуя. Проходящие мимо снимают шапки или там респираторы. Как же — великий основатель. И тут какой-то мальчишка говорит: -Так он же не соблюдал инструкцию безопасности!
Хочешь этого? Я серьёзно говорил насчёт судового журнала. Опозоришься на века!
Возможно, я был излишне жесток, но честно говоря Сергей меня уже достал своей легкомысленностью. Тоже мне — стихийный анархист, вольнолюбивая птица. И как психологи допустили такого человека к полёту, не понимаю. А потом, через сто лет, в книжках о нас напишут, что мы были стальными людьми без единого изъяна, образцами для подражания. Насколько облегчилась бы моя работа, если бы это действительно было бы так.
Когда я собирался заканчивать собрание, Игорь Ледников сказал, что с Земли пришла очередная порция новостей. Что-то мне показалось странным в его голосе. Но так как мы все уже собрались здесь, я приказал вывести земные новости на главный экран. Последние события: набирающий обороты конфликт на востоке, который я и мои товарищи обоснованно полагали разгорающимся революционным пожаром, держал последние месяцы всех нас в некотором напряжении. Я надеялся услышать, что на месте Японии — полуколонии западного альянса, теперь располагается Японская социалистическая республика входящая в состав нашей великой Родины. В тот момент я (да и никто иной, наверное) не представлял иного варианта развития событий. Обычно бесстрастное лицо капитана Сугимото дрогнуло. Ещё бы, ведь речь шла о судьбе его родной страны. Далеко-далеко от небесно-голубой планеты, в толще скал накрытых бронированным защитным куполом горстка людей в необыкновенном волнении слушала последние новости с Земли".
Таня свернула книжку. Ира вопросительно посмотрела на подходящую к скамейке с нависающими над ней ветвями ивы Лену. Ива выглядела печальной из-за низко свисающих ветвей. Раздражённо отбросивший в сторону мешающую ему ветку, Миша Беликов нетерпеливо спросил: -Ну что там?
Дело происходило на площади Ленина в половину первого дня. Утро выдалось прохладным, но к обеду потеплело. Таня набросила на плечи куртку и теперь была вынуждена таскать её с собой.
Коваленко недовольно поинтересовалась: -Эти шпионские игры обязательны? Вы бы ещё тёмные очки надели.
-Дети— пожала плечами Ира: -Им интересно то, что тебе скучно.
-Разведотрядовцы делают за нас нашу работу— заметила Таня.
-Хотите играть — давайте играть— примирительно сказала Коваленко.
Ходившая на встречу со связным от координационного совета отрядов юных разведчиков Лена села между Ирой и Мишей. Раздав всем членам отряда "следователей" по стандартно вкусному пирогу с вишней из автоповара, Лена сказала: -Есть хорошая, плохая и неопределённая новость, с какой начинать?
-С хорошей— сказала Ира. Одновременно с ней Миша выдохнул: -С плохой.
-Теперь понятно кто у нас оптимист, а кто пессимист— засмеялась Коваленко.
Таня спросила: -А ты какую новость бы выбрала?
-Неопределённую— гордо ответила Коваленко осторожно, чтобы не брызнула начинка, вонзая зубы в треугольный вишнёвый пирог.
-Ну и зря. Лучше быть героем, чем злодеем, но даже злодеем быть лучше, чем не определившимся человеком. Не хороший и не плохой. Ни рыба ни мясо. Большинство бед происходят из-за того, что в мире слишком много не определившихся людей.
-Вот целую философию развела— обиженно отмахнулась Коваленко. Ей не понравилось, что её называют "не определившейся", но ведь сама так сказала.
Лена прервала готовую начаться словесную перепалку: -Слушайте сюда. Примерно две трети из отданного списка разведотрядовцы отработали как непричастных. С одной стороны они очень быстро управились. С другой как бы не выплеснули с водой ребёнка. Нам ведь нужно найти таинственный Х-фактор, а не обработать весь список и сказать Новосибирску: мы, дескать, пытались-пытались. Впрочем, за несколькими подозрительными личностями разведотрядовцы установили усиленное наблюдение. Кстати, это нейтральная новость.
Миша усмехнулся. Коваленко недовольно посмотрела на Таню. Та примиряющее улыбнулась, всем видом показывая, что не нужно обижаться на невинную дружескую шутку.
Лена продолжила: -Координационный совет командиров разведотрядов передал через связного (товарища "Серого", который на самом деле Андрей Петренко, представляете? А вы: Селен, Сергей.) что к ним уже обращались с жалобами. Некоторые замечали установленное за собой наблюдение и не всем это нравится. Некоторых даже возмущает.
-Тоже мне юные разведчики— возмутился Беликов отмахиваясь от цепляющейся за волосы ветки: -Даже не могут установить скрытое наблюдение за ничего неподозревающими гражданами!
-Они ещё дети— успокаивающе произнесла Таня.
-Понимаю, что дети!— продолжал возмущаться Беликов: -Но если назвались разведчиками, значит соответствуйте и никаких возражений!
Математик оторвал мешающую ветку и выбросил за скамейку.
-Она ведь живая— укоризненно покачала головой Ира.
-Я, между прочим, тоже.
Таня поинтересовалась: -Ты чего такой злой сегодня?
-Ничего я не злой— раздражённо ответил Михаил: -Это всё уравнения Бернадского.
-Не получаются?
-Получаются. Но не то, что надо.
-Пока командоры отвечают на жалобы, что у них проходят большие учения. И они действительно проходят. Мы наверное четверть Новосибирских разведотрядовцев к своему делу подключили. Но Андрей-Серый сказал, что со дня на день придёт официальный запрос и тогда им придётся свернуть свою деятельность потому, что серьёзного основания у них нет. Спросил можем ли мы его предоставить?
Ира и Коваленко понимающе кивнули. Основания у них не имелось. Точнее имелось, но совсем не серьёзное. Не считать же за серьёзное основание личную просьбу города-интелкта Новосибирска разобраться с непонятными статистическими отклонениями время от времени, словно рябь на воде, возникающими в отлаженной плановой экономике в пределах одного города.
-То есть как только придёт запрос разведотрядовцы сдадут дела и распустят временный совет командоров?— уточнила Таня.
-Получается так.
-Надо что-то делать— возмутился всё ещё возмущённый несговорчивым характером уравнений Бернадского Миша.
-Что, например?
-Не знаю. Но что-то надо. Это ведь неправильно!
-Проблема в том, что у нашей группы нет никакого официального статуса— объяснила Лена: -Новосибирск подал заявку на рассмотрение в комитет инноваций, но знаешь сколько туда подаётся идей?
-Надо подать заявку в комитет инноваций чтобы ускорить работу комитета инноваций по рассмотрению заявок— улыбнулась Ира.
Таня сказала: -Думаю такая заявка там уже лежит. Только до неё ещё очередь не дошла.
-Гнать их надо— вставила Ира видимо имеющая личный опыт подачи новаторских идей на рассмотрение в комитет инноваций: -Сами не работают и другим мешают. Когда уже бюрократия исчезнет?
-Вот построим коммунизм...
-Не смейся— строго сказала Лена: -Действительно построим. Сейчас просто время переходных процессов, поэтому и возможны некоторые перегибы на местах.
-Я не смеюсь— Коваленко покраснела потому, что сказала неправду: -Вернее смеюсь, но это конструктивный смех высмеивающий недостатки с целью их исправления.
Ира обняла подругу: -Конструктивная ты наша.
-На комитет вы зря наговариваете— сказала Лена: -Просто туда столько всяких глупостей приходит, что невольно устанешь их рассматривать и немного очерствеешь душой, хотя этого и нельзя делать. Тем более это ведь индивидуальная заявка, а в первую очередь рассматриваются поданные группой.
-Разве мы не группа?
-Мы неофициальная группа и значит нас как бы и нет— объяснила Лена.
-Мы есть, но нас нет— хмыкнул математик: -Парадокс в духе Бернадского.
-Так что будем делать?— спросила Таня.
-Ждать. И ещё завтра болеть за тебя на отборочных соревнованиях.
-Не обязательно приходить на сами соревнования. В записи можно будет тщательнее просматривать интересные моменты и одновременно слушать комментарии.
-Сказали придём, значит придём— подвела черту Лена.
-Тем более если я не отвлекусь на что-нибудь от уравнений Бернадского, то сойду с ума— добавил Миша.
Лена предложила: -Отвлекись на работу. Со всеми этими расследованиями мы её немного запустили. Предлагаю сегодня всем, кроме Татьяны, ударными темпами заняться расчётами. Никто не хочет числиться в списках отстающих?
-Иди Таня— пожелала Ира: -Мы поработаем и за тебя тоже. Но чтобы на соревнованиях заняла не последнее место! Что нам будет за радость болеть за проигравшую.
В шесть часов утра холодно и сыро. Рассвет только разгорался на горизонте, его распускающийся цветок едва золотил край неба. Пахло машинным маслом, резиной и охлаждающей жидкостью заливаемой в спиральные охладители лёгких гражданских плазмобоев.
Вокруг высились могучие дубы и одетые в белое, с листвой украшенной огнём и золотом, красавицы берёзы. На утоптанной площадке, на окраине Новосибирска готовились начаться отборочные соревнования. Заявок на участие от гонщинков подано так много, что отборочные соревнования будут идти весь день с раннего утра до позднего вечера. Тане выпало попасть в первую группу и сейчас она нервозно, но без спешки проверяла основные системы автоцикла и лёгкий плазмобой — спортивную модификацию боевой винтовки с на порядок пониженной мощностью и интеллектуальной блокировкой не позволяющей выстрелить, если на линии огня находится человек.
На поляне около сотни гонщиков занимались тем же самым. Болельщики: друзья и родные шумели пёстрой толпой. Организаторы соревнований совещались друг с другом распределяя маршруты гонщикам.
Закончив с проверкой, Таня украдкой огляделась: кто-то зевал, всё же время раннее. Кто-то лихорадочно перепроверял уже не по одному разу проверенный автоцикл. Танин взор наткнулся на скучающе-презрительный взгляд светловолосой девушки стоящей в небрежной позе рядом со своим циклом (к слову новейшей модели "кузнечек" — способной на кратковременный прыжки на высоту до полусотни метров). Взгляд зацепился за её спокойное и даже в чём-то презрительное выражение лица, как будто она не считала остальных за серьёзных соперников.
