Грунт успокоился.
Обсерватория, представляющая собой купол и небольшое здание в форме седла, а также поле из восьмидесяти шести радиотелескопов на рельсах, была самым удаленным достижением человечества, если не считать компьютеров и роботов. Их Уорд никогда и не считал.
Она находилась на обратной стороне Луны, к югу от моря Москвы. В месте, которое его бывшие обитатели жизнерадостно называли Краем света.
Комплекс обсерватории располагался на вершине группы низких серых холмов. Высота купола составляла шестьдесят один метр, примерно четырнадцать этажей. Внешняя линза великолепного двадцатисемиметрового многозеркального рефлектора Шрамма проникала сквозь его полированную поверхность, черную и гладкую. "Шрамм" был самым большим из существующих оптических телескопов.
В седловидном здании находились жилые помещения и техническая поддержка для экипажа и обслуживающего персонала из семи человек. Это была пристройка, соединенная с куполом переходом на уровне поверхности. Сквозь стены коридора проникал звездный свет.
На крыше пристройки громоздились солнечные коллекторы. Лазерная антенна медленно поворачивалась вокруг своей оси, отслеживая спутник связи. Окна были темны и пусты. Радиотелескопы, расположенные дальше нее, направляли свои антенны на радиогалактику альфа Персея.
Дом.
Эми осторожно спустилась по лестнице и спрыгнула на поверхность. — Это производит гнетущее впечатление, — сказала она. — Вы действительно жили здесь?
— Пять лет.
На ее лице отразились сочувствие, восхищение и удивление.
— Это был хороший опыт, — сказал Уорд. — У нас были лучшие специалисты, и мы были в курсе всего, что происходило. — Более того, все они нравились друг другу и были далеки от бюрократического давления и монументального самомнения, которые обычно встречаются в наземных учреждениях. Уорд никогда не понимал, как получилось, что в одном месте собрались такие образцовые сотрудники: Бентвуд и Крамер, двое Андерсонов, Мо-Тай и Али. И когда они уходили на пенсию или переезжали, их замены тоже оказывались необычными: люди с талантом, чувством юмора и готовностью взяться за любую работу.
— Я рада это слышать, — с сомнением сказала она.
Первое лунотрясение произошло восемью часами ранее, когда они с Уордом любовались четким изображением галактики NGC-1198 с неправильной формой. Один из техников указывал на переменную цефеиду, когда цефеида внезапно исчезла в реке света, а река тут же превратилась в размытое пятно.
Мониторы показывали, что комплекс практически не поврежден, за исключением усилителя Эллисона, который, по иронии судьбы, был основным элементом Шрамма.
В обычных условиях Уорд просто отправил бы специалиста для устранения проблемы. Но он хотел еще раз увидеть Край света, прежде чем вернуться на Землю. Кроме того, сказал он себе, Эми следует познакомиться с объектом, которым она собиралась руководить.
Он нес запасной усилитель в брезентовой сумке, перекинутой через правое плечо. Когда он поднимался на холм, усилитель ударялся о его бок. Было приятно вернуться домой. Воздух в его шлеме был прохладным и свежим. Он скользнул по его лицу, принеся с собой привкус озона, как будто только что была гроза. Скафандр был громоздким, но не обременительным при небольшой силе тяжести.
Впереди маячил комплекс обсерватории, темный и смутно готичный в свете звезд. — Там полно атмосферы, — сказал Уорд.
Эми усмехнулась. — Вы правильно поняли. — И, возможно, что-то в его голосе зацепило ее. — Вы действительно привязаны к этому месту, не так ли?
Он пожал плечами. — Да, — сказал он. — Думаю, да. Это последний аванпост. — Он притормозил впереди нее, помня, что она не привыкла к силе тяжести.
— Что вы имеете в виду?
— Теперь все беспилотно. Миссия на Титан будет беспилотной. Марс беспилотен. Они даже нас забрали отсюда.
— Но, Эдгар, сейчас нет смысла кого-то держать здесь. Вы можете спокойно сидеть на Лунной базе и управлять делами.
— Знаю. И посылать людей на Титан тоже нет смысла. Но какой смысл идти, если мы на самом деле никуда не летим?
Они поднялись по небольшому склону и остановились перед пристройкой. Уорд поднял пульт дистанционного управления. Внутри замигал свет. Он еще раз коснулся пульта, и проход, ведущий к куполу, осветился. Дверь шлюза распахнулась.
— Я завидую вам, — сказал он. — Но в то же время рад, что ухожу.
Они прошли в шлюз, и он запустил цикл.
— Вы правы, — сказала она. — Мы вступаем в захватывающий период.
Он кивнул. Они, наконец, подошли к решению важнейших вопросов. Была ли Вселенная открытой или закрытой? Плоской? Или искривленной? Что произошло с квантовой энергией первоначального вакуума? Какова природа силы, которая вызвала к жизни космос? Почему галактики удаляются только с дискретными скоростями?
В лучшие времена он и небольшая группа его коллег, изолированных на обратной стороне Луны, наслаждались иллюзией, что они находятся на переднем крае волны, что на самом деле они практически одни управляют вселенной, сдерживаемые только требовательными голосами из Гринвича, Гарварда и Сиднея.
Она задумчиво посмотрела на него. — Какие у вас планы, Эдгар?
— Калифорнийский технологический институт. Буду работать с Ласкером.
— В вашем голосе нет особого энтузиазма.
— О, это хорошая ситуация. — Возможно, у него было ощущение, что его жизнь достигла пика и пошла под откос. Возможно, это было связано с возвращением к рутинной космологии. Возможно, он просто устал.
Пристройка оказалась еще более стерильной, чем ему помнилось: большой двухэтажный открытый колодец, похожий на гараж. Верхний уровень занимали офисы. В своих стойлах стояли вездеход, подъемный кран и пара тележек с электроприводом. Вдоль стен стояли шкафы, витрины и пустые поддоны. Система жизнеобеспечения справа от них была отключена.
Уорд с трудом снял скафандр и повесил его на вешалку. Температура, которая обычно поддерживалась на несколько градусов выше нуля для защиты оборудования, была поднята до приятных шестидесяти восьми градусов.
Эми была стройной женщиной во всех смыслах этого слова. На Луне она весила около семнадцати фунтов. На вид ей было около пятидесяти, но Кэл Уилкин, который работал с ней во время учебы в Гарварде, сказал, что она давным-давно перевалила за эту цифру. Глаза у нее были зеленые и живые. В ней было что-то от аристократки: он подозревал, что она родилась в богатой семье. Знал, что она училась в лучших школах и привыкла, чтобы к ней относились с уважением. Он усмехнулся при мысли о требованиях, нытье и угрозах, с которыми ей придется столкнуться, распределяя время на большом телескопе.
Он указал на тяжелую дверь в задней части здания. — Там, — сказал он, — находятся прежние жилые помещения. Комнаты рассчитаны на восемнадцать человек. Хотя у нас никогда не было так много гостей сразу. Но всего посетителей побывало много. — Когда-то Край света был лунной выставкой. Важные люди всегда заглядывали в великую обсерваторию, чтобы посмотреть в окуляр и выпить кофе с отшельниками.
Слева от них был проход, ведущий в купол. Уорд прикоснулся к кнопочной панели. Цепи запищали и вздохнули. Дверь ушла в потолок. Он услышал, как у нее перехватило дыхание: стены были прозрачными и, казалось, открывались в лунный пейзаж. Освещение было мягким, и тени от скал сливались с тенями от мебели. Мягкие стулья и рабочие столы были аккуратно расставлены группами. В стороне стояли несколько деревянных кадок. — Когда-то у нас здесь было много зелени, — сказал он. В те дни эта зона отдыха была заполнена цветами и деревьями в горшках. Один из столов все еще был накрыт для покера, который был их любимой игрой.
Они переступили порог, и шлюз за ними закрылся.
Он приглушил свет, и они, казалось, стояли на открытой площадке. Над головой сияли звезды. Это был потрясающий эффект.
Эми уставилась в небо. — Оно великолепно, — сказала она.
— Как нигде.
Он открыл воздушный шлюз в дальнем конце, и они вошли в купол. Уорд всегда гордился тем, что мог похвастаться "Шраммом". Тот приводил в трепет даже самых тупых посетителей. Это был инструмент Джард'ала, Пирса и Бранденберга. — Здесь творилась большая история, — сказал он.
Рядом с телескопом они казались карликами. Объект был размером с реактивный самолет. Но гораздо красивее. Его кремовый корпус был гладким, заостренным и изящно сбалансированным благодаря множеству распорок, скоб и балок. Он был огромен, и его мощь и красота трогали его душу. Великолепие.
Кабина наблюдателя была установлена сбоку от телескопа, на высоте семи этажей. В нее можно было попасть с одной из двух башенок, на которых крепился прибор. В глубине рефлектора жужжали крошечные моторчики. "Шрамм" двигался, весь купол двигался, подстраиваясь под движение Луны, отслеживая цель. Уорд достал ноутбук. — 4С-1651, — сказал он.
— Что тут смешного?
— Он отслеживает квазар Килера. Вы знаете Килера? Он будет одной из ваших самых больших проблем. В данный момент ему приходит искаженное изображение. Он недоволен и, вероятно, кричит на дежурных работников.
— Что ж, полагаю, у него есть причины расстраиваться.
— Он расстраивает на низком уровне. — Уорд уже собирался рассказать историю о Килере, когда раздался третий удар.
По полу пробежала рябь, и свет погас. Он крепче сжал усилитель. Прежде чем он понял, что произошло, ощущение исчезло. Внутренние двигатели, казалось, заработали с новой силой. Это могло означать, что телескоп сместился в сторону, и потребовалась регулировка.
— Это был серьезный удар, — сказала Эми. Она неуверенно огляделась. — У нас все в порядке?
— Думаю, да.
Кабина наблюдателя внезапно показалась невероятно высокой. Не самое подходящее место для того, чтобы находиться в ней во время лунотрясения. Черт. Он подумал, не последуют ли еще какие-нибудь толчки. Ему показалось, что он раздражал это старое место.
Он вошел в оперативный кабинет и включил связь. — Лунная база, — сказал он, — это Уорд.
— Слушаю, Эдгар. — Голос Билла Клейтона. Дежурный сотрудник.
— Мы отключаем "Шрамм".
— Принято. Как долго собираетесь пробыть в отключке?
Он посмотрел на Эми. — Трудно сказать. — Возможно, ему потребуется всего лишь перенастроить имеющееся устройство. Примерно час. С другой стороны, усилитель может быть прочно закреплен. — Может потребоваться несколько часов, — сказал он. Этого времени было бы более чем достаточно. Но это расстроило бы многих людей, которые пользовались телескопом.
— Принято. Мы вас поняли.
Он отключился.
"Шрамм" кодировал свои изображения, которые затем передавались с помощью лазерного луча на датчики спутника связи. Спутник связи преобразовывал сигнал в радио и передавал его на Лунную базу, которая осуществляла ретрансляцию на Землю. Теперь Уорд разорвал эту связь.
Он перекинул брезентовую сумку с усилителем через плечо. — Хотите подняться наверх?
— Конечно, — сказала она.
Лифт представлял собой небольшую проволочную коробку, способную вместить четырех человек. Он скрипел, поднимаясь по башенке.
Уорду нравились большие обсерватории, эти сверкающие точки соприкосновения человека с бесконечностью. Они обязательно располагались высоко в отдаленных местах, где дул ветер и тихо светили звезды. Эта обсерватория, конечно же, была лучшей.
Он стал космологом, потому что астрономия казалась ему скучной. Он никогда особо не интересовался механикой звезд или химическими свойствами планет. Для него не имело значения, есть ли вулканы на Плутоне или азот на Нептуне. Его также не интересовало, как солнце выделяет гелий.
Расскажите ему о начале и конце Вселенной. Эдгар Уорд исследует историю Большого взрыва. Да, действительно. "Шрамм" был не столько окном в галактики, сколько окном в историю сотворения мира.
Они поднимались к корпусу телескопа.
Клянусь Богом, это был правильный образ жизни.
Уорд вспомнил, как все было, когда они открыли обсерваторию. Они пригласили на событие ведущих специалистов в этой области, но на самом деле прибыли немногие. Полет на шаттле отпугнул большинство из них. Но из Китт-Пика был Суифтхоук, Ямото — из Принстона, Стивенс — из Гамбурга, Кодди — из Гринвича. Хасуэлл и Корриган из Ферми получили приглашения, но отказались, большое вам спасибо, Хасуэлл сослался на большую нагрузку на работе, а Корриган — на больную спину. Потом они передумали и прилетели. Уорду это понравилось. Он был на Лунной базе, когда они прибыли, бледные и потрясенные. Но все же пришли. И пережили полет на Луну, чтобы попасть сюда, где все собрались в колодце пристройки и выпили за "Шрамм" и за будущее.
Лифт остановился. — Пентхаус, — сказал Уорд, открывая дверь.
Они вышли в клетку. Это было относительно узкое пространство, длиной примерно с обычную гостиную. По обеим сторонам поднимались сетчатые панели высотой не более плеч. В дальнем конце была лестница, спускавшая до уровня поверхности.
Эми сразу же потянулась к окуляру. Его корпус был закреплен на универсальном шарнире и свисал с потолка. Для наблюдателя было установлено мягкое кресло. — Они действительно поднимались сюда? — спросила она. — Они же могли видеть то же самое изображение на мониторах внизу, верно?
Он улыбнулся. — Им здесь нравилось. Они утверждали, что изображение было более четким, но его исказило электронное преобразование.
Их взгляды встретились, и они рассмеялись.
Она посмотрела на кресло, потом на него. — Можно мне?
— Вы здесь главная.
— Да. — Она села и настроила смотровую трубу. — Трудно поверить.
Она была покрыта пылью.
— Я ничего не смогу увидеть, не так ли? — Она приложила глаз к объективу.
— Не обязательно, — сказал он. — Зависит от состояния усилителя.
Она посмотрела и покачала головой. — Темно. Сколько времени это займет? После того, как мы его установим?
— А насколько качественное изображение вы хотите получить? — Устройство будет собирать фотоны в течение определенного периода времени и, по сигналу, анализировать свою базу данных и выдавать изображение. Изображение будет намного четче, чем можно было бы увидеть в обычный телескоп. — Я бы сказал, что через сорок минут у нас что-то будет.
— Я бы хотела подождать столько, если вы не возражаете.
— Это та же картина, которую вы увидите на Лунной базе.
— Не важно. Я бы хотела увидеть ее здесь.
Уорд решил, что она ему нравится. Он кивнул и поднял вверх большой палец. — Тогда вот как мы это сделаем.
Клетка была оборудована несколькими рабочими лампами. Он включил их. Чтобы добраться до усилителя, ему пришлось бы снять дополнительное зеркало. Это было бы неудобно, но он мог с этим справиться.
— Здесь есть кофе, — удивленно сказала Эми. — Хотите немного?
Уорд забыл об этом. У них всегда была кофеварка и достаточный запас кофе. Тут даже был пенопластовый раздатчик чашек и небольшой бассейн с проточной водой, которую, к счастью, не отключили. — Да, — сказал он. — Если вы не возражаете.
Она насыпала немного кофе из маленькой зеленой банки в кофеварку. Пахло вкусно. Одна из ламп осветила дно контейнера. Луч света пробежал по комнате и оставил яркий круг на дальней стене.
