Основные правила разведчика

Я задумчиво колупнула и без того крошащееся надгробие. Да, если посмотреть на дело с такой стороны, то ее выбор крайне разумен. Уж лучше возиться со смертельно опасной нежитью, чем крушить Эскалиол, вызволяя верлена. Я не знала, что сказать. А может, ничего и не требовалось?

— Слушай, а как ты думаешь, это мальчик или девочка? — выдала я, наблюдая, как рогаренок валяется в земле, а затем бросается ловить первую мохнатую ночную бабочку, вылезшую из укрытия на свою беду.

— Понятия не имею, — Хелл подскочила с камня, расправляя плечи, словно сбрасывала с них набитый камнями рюкзак. — Но звать его будут Асамиэль!

— Даже боюсь представить, что это значит, — пробормотала я.

— "Несущий смерть", — довольно ухмыльнулась Хельга, искренне наслаждаясь игрой слов. — Но остальным мы скажем, что это переводится как "лучезарный". Не все же владеют эльфийским в совершенстве. Ладно, давай уже заканчивать с этим загоном, завтра лекция с утра пораньше.

В Академию я возвращалась одна, прижимая к груди фолиант с защитными схемами. Хельга осталась с рогаром, чтобы убедиться наверняка, что нечисть не сбежит. А может, просто хотела побыть еще немного в одиночестве, но не одна. Время приближалось к отбою, студенты уже медленно и хаотично перемещались в сторону комнат, то и дело оседая на подоконниках, а то и прямо на полу. Слышался смех, иногда взрывы и смех, иногда визги и снова смех. При виде преподавательницы детки замирали, словно в игре "море волнуется раз" и оживали, стоило мне скрыться за поворотом. Поднимаясь на четвертый этаж, я услышала знакомый голос и замерла на середине лестницы, глянув вниз.

Ну точно, прямо под ней расположилась неразлучная парочка Полли и Ли в компании нескольких однокурсников. Оборотень в очередной раз что-то бойко вещал, остальные подхихикивали, вставляли вопросы и замечания. После монолога Хелл настроение у меня было какой-то упадническое. Правда, я не столько опасалась за жизнь Лесса, веря, что мы все-таки сможем выяснить, кто его подставил, сколько... я ей чуть-чуть, самую малость, завидовала, что у нее есть о ком переживать. У стражи, да еще и работающей во внешней разведке, личные отношения как-то не складываются. И чего удивительного? Встреть я кого-нибудь здесь... кто знает, когда меня отзовут обратно в Аркхарию? И куда отправят потом?

Я вслушивалась в тембр звучащего внизу голоса, не разбирая слов, и думала, как мне хочется послать Консилиум и собственную работу к хриссу, и что, наверное, я даже согласилась бы теперь на изгнание. Вот только командиру отряда такая возможность уже не предоставляется. Или служба или смерть.

Вздохнув, я тряхнула головой, отгоняя мрачные мысли, и снова зашагала наверх. Надо скорее спасать Лесса, уговаривать Ареса и сваливать к хриссу из этой Академии. И все вернется на круги своя.

Я проснулась среди ночи от скрипа двери и тренькнувшего порванной струной заклинания, извещающего, что кто-то вошел в мою комнату. Рывком села, приготовившись ударить, но тут же погасила пульсар, разглядев, кто ко мне явился.

— Ли? Какого хрисса?

Оборотень приблизился, ухватил меня за руку и дернул к двери.

— Пойдем со мной, пожалуйста!

— Что стряслось? — я еще сонно моргала, но покорно поднялась. Чтобы оборотень вот так вот завалился среди ночи, это должно быть что-то экстраординарное. — Что-то с Полли?

— Скорее! Нужно торопиться, — увидев, что я не сопротивляюсь, он выпустил мою руку и выскочил в коридор.

Я накинула халат и поспешила за ним.

— Ли, да объясни ты в чем дело!

— Позже. Надо спешить, — повторил Ли, как заведенный.

Мы пробежали через всю Академию и выскочили в сад.

— Смотри! — Ли махнул мне в сторону кустов.

Я осторожно прошла вперед и заглянула.

— Но там же ничего... — начала я, оборачиваясь, и в то же мгновение невероятной силы ударом меня швырнуло на дерево. Я стукнулась затылком, у меня вышибло дух и на мгновение потемнело в глазах.

А когда прояснилось, я сначала не поверила тому, что вижу. Одной рукой Ли жестко прижимал к дереву мое запястье, другой вдавливал в кору плечо. У него был совершенно пустой взгляд и весьма недвусмысленно оскаленные клыки.

— Ли... — ошарашенно прошептала я.

Он не прореагировал, но почему-то и ничего не предпринимал, уставившись в одну точку на дереве. Но стоило мне попытаться поднять правую руку, как он сдавил плечо с такой силой, что мне показалось, там что-то хрупнуло, глаза заслезились, и я едва сдержала вскрик.

Хрисс это же... вот оно. То же самое, что было с Лессом, и с Хелл... Только что? Почему он медлит? Я дернулась, с глухим рычанием Ли потянулся к моему горлу, но стоило мне замереть, и он замер. Он что, ждет, чтобы я дергалась, как муха в паутине?

Он ждет. Чтобы я...

Дейм и все его приспешники! Какие мы были идиоты раньше. Это же так просто. Одержимость!

Мы называли одержимыми хриссов, но совсем забыли, что понятие появилось раньше этих мерзких тварей. Хриссы одержимы потому, что в них заложен один-единственный алгоритм действий. Убивать все живое. Пока у тебя бьется сердце, хрисс будет тебя преследовать, несмотря ни на что. Поэтому эта нечисть и теряется в присутствии большого количества человек. Он не знает, кого первого он должен уничтожать, алгоритм сбивается.

У них это врожденное проклятие плода союза человека и нежити. Но есть еще и люди. Их очень и очень мало, это невероятно редкий дар. Люди умеющие насылать одержимость. Это даже не магия, эта способность сродни гипнозу, поэтому и невозможно обнаружить магические следы. В сознание одержимого закладывается короткий алгоритм, в котором указывается место, время, последовательность действий. Предельно четко. Стоит одному из этих факторов выскочить, вся последовательность рассыплется карточным домиком. То есть если бы Лессу по дороге к комнате девочки встретилась бы, скажем, Хелл, подхватила его под руку и потащила пить чай, он бы даже не вспомнил, зачем и куда шел.

А теперь одержим Ли. Если я права.

И если я права, мне нужно как-то разорвать последовательность. Что ему могло быть приказано. Выманить. Убить. Нет, это можно было бы проделать прямо сейчас, я совершенно беззащитна, но он медлит...

Хрисс, как же плохо думается с дрожащими в ладони от твоей шеи клыками!

Значит между выманить и убить есть еще какой-то этап. Что его провоцирует? Мое шевеление. Шевеление... сопротивление? Я должна сопротивляться? Но зачем? Не проще ли просто убить?

Низкое утробное рычание, идущее откуда-то из глубины тела оборотня, чуть сбавило обороты. Вот уж не думала, что он может подобные звуки в человеческой ипостаси издавать... хотя, говорить в кошачьей он же может, значит...

Я мелко помотала головой, собираясь с мыслями.

Просто убить — не проще. Второго подозрительного убийства в Академии не оставят. Если я сопротивляюсь, то могу покалечить, а то и убить Ли. Но своими руками в полном сознании. А кто поверит вампиру, что милый и любимый всеми паренек на него напал? Особенно если учесть что единожды, я оборотня уже чуть не прикончила? Скажут, обезумела от жажды крови. А если повезет Ли, то опять легко все свалить на взбесившуюся вампирку, набросившуюся на бедного беззащитного студента.

Логично? Логично.

Я опасалась даже дышать. От долгого ожидания Ли слегка расслабился, рычание стихло, но руки по прежнему не давали мне пошевелиться.

Что не будет расценено, как сопротивление и сломает навязанную последовательность? Думай, Киа, думай...

Как же страшно видеть на его лице этот пустой взгляд...

... не о том думаешь!

Даже, когда он делает вид, что серьезен, в разноцветных глазах пляшут бесенята, а уголки губ подрагивают, будто он вот-вот рассмеется...

Уголки губ...

Я резко вскинула руку, хватая его за шею прежде, чем он успеет отреагировать, и притянула к своим губам.

В первый миг Ли так напрягся, что мне показалось, он сейчас разорвет меня на клочки. Пальцы впились в плечо больно до слез. Мгновением позже он замер каменным истуканом. А потом отпустил плечо, ладонь скользнула на шею, он подался вперед, охотно отвечая на поцелуй, переплетая пальцы с той рукой, что еще недавно держал в жестком захвате, прижимаясь ко мне всем телом...

На удар сердца оборотень оторвался, коротко посмотрел мне в глаза, и снова его дыхание обожгло мне губы. По телу растеклась странная слабость. Ноги подкашивались, сердце рухнуло куда-то вниз живота и билось там размеренной охватывающей все тело пульсацией.

Дейм! Глаза! Я уперлась в грудь оборотня, отталкивая его от себя, судорожно поймала его взгляд. Нормальный, не пустой взгляд, с нотками недоумения, знакомым бесовским блеском и жадным нетерпением.

Я облегченно выдохнула и тут же разозлилась. Я тут наши шкуры спасаю, а он едва придя в себя...

— Надо срочно найти Ареса, — я отпихнула его в сторону, сделала несколько шагов вперед, вскинула глаза...

И еле успела выставить перед собой руки с едва начавшим формирование щитом.

По крайней мере, стрелы, нацеленные мне в сердце и голову, отскочили с негромким дзиньканьем. Последняя была то ли не такой метко пущенной, то ли слишком хорошо продуманной. Почему-то я даже сначала не поняла, откуда эта дикая боль в животе, заставившая меня пошатнуться и ошеломленно уставилась, на торчащие из него оперение.

— Киа!

Каким-то чудом защиту я удержала. Ну а крови теперь хватает. Мой первичный слабый щит ослепительно засиял и разросся полусферой. Стоять пока получилось. Ну же, боевой маг-недоучка. Третий этаж второе и третье окно справа. В купол безрезультатно ударили еще четыре стрелы.

Ли не подвел. Пульсары устремились к нужным окнам с бешеной скоростью. Там полыхнуло, взорвалось, раздались крики. Из одного вывалилось и рухнуло на брусчатку тело.

Когда стрелы перестали биться о пленку защиты, она медленно, впиталась в мои ладони. А я покачнулась и поняла, что сознание безвозвратно меркнет.

Кажется, я приходила в себя несколько раз — в памяти вспышками всплывали то качающиеся от бега, перевернутые вверх ногами стены, то строгий, раздающий указания голос, то склонившееся надо мной обеспокоенное лицо Ли. Когда сознание вернулось более-менее уверенно, я даже не поторопилась открыть глаза, опасаясь, что снова провалюсь в небытие. В животе поселился раскаленный шипованный жгут, раскручивающийся при каждом вдохе, а во рту стоял металлический привкус крови, который впервые за долгое время был откровенно противен.

— Ну-ка, Киа, открывай ротик, — чья-то жесткая, уверенная ладонь, приподняла мой затылок и я узнала голос госпожи Тиэльской.

Послушно разомкнув губы, я почувствовала, как колкий холодок пробежал по языку и горлу вниз, остужая жар внутри. Жгучая боль дернулась еще пару раз и затихла. Я облегченно выдохнула и приоткрыла глаза.

— А вот приходить в себя было вовсе не обязательно, — проворчала Зегрисс, отворачиваясь и звеня какими-то склянками.

— Киа? — это Ли. И горячая ладонь с силой сжимает мои пальцы.

— Надо срочно сообщить ректору... — прошептала я. Сознание плыло, сосредотачиваться было сложно. — Это одержимость... в Академии кто-то умеет накладывать одержимость.

— Угомонись-ка, — целительница поднесла к моим губам стакан, одуряюще пахнущий черемухой, медом и чем-то еще...

...очень сонным.

Когда я проснулась, за окном все еще царила ночь. Вокруг не было слышно ни звука. Я открыла глаза, несколько ударов сердца вглядывалась в серый свод потолка, а потом осторожно приподнялась на локтях, осматриваясь. Правое плечо стрельнуло мгновенной болью и ненавязчиво заныло: Ли-таки чуть-чуть перестарался. Неприятно, но терпимо. Свет Сианы призрачно высвечивал ряды кроватей, застеленных белыми простынями. Я передернула плечами.

Никогда не любила больницы. Причем не любила — это мягко сказано. Они вызывали у меня откровенный ужас. А уж накинутые на что-либо белые простыни -нервную дрожь и желание немедленно, прямо сейчас, оказаться где-нибудь подальше. Да еще и вокруг ни души. Только старшекурсник сопит в обе дырочки на стуле у самой двери и на моральную поддержку никак не тянет.

Я попыталась закрыть глаза и снова уснуть. Но перед глазами теперь стояли белые ряды пустых кроватей в призрачном лунном свете. Меня начало мелко трясти, а где-то в глубине зарождался липкий, противный страх. Не тот, когда ты боишься реально существующей опасности, а тот, которому нет объяснения. Он разъедает изнутри и давит, вызывая панику...

Нет уж, я тут не останусь!

Благо меня так опоили, что помимо ноющего плеча я не чувствовала больше ничего. Меня переодели в просторную белую ночную рубашку, живот, кажется, был намертво перебинтован. Кажется — потому что средняя часть тела у меня вообще, не отзывалась ни на какие мысленные установки и с трудом ощущалась. А посему сесть получилось не с первого раза. Шатко утвердившись сидя, я поспешила спустить ноги на пол и встать. Это оказалось уже не так-то сложно. Если только не учитывать, что от зелий все плыло перед глазами.

Мелкими шажками, держась за спинки кроватей, я добралась до двери.

Отлично. Еще чуть-чуть и свобода. Я решительно дернула ручку.

В коридоре было так же светло. Я прислонилась спиной к стене, стараясь слегка угомонить головокружение. Больничные палаты располагались на втором этаже жилого крыла, а значит, мне предстояло еще преодолеть два лестничных пролета, чтобы добраться до своей комнаты. Задачка не из легких. Но где наша не пропадала?

Глубоко вздохнув, я оттолкнулась от стены и... в кого-то врезалась!

Ли Д"арк. Кто бы сомневался!

Засунув руки в карманы, он изучал сверху то шаткое сооружение, которое я сейчас из себя представляла, с противоречивой смесью беспокойства, жалости, возмущения и смеха во взгляде.

— Ну и куда ты собралась? — поинтересовался он.

— Ну и какого хрисса ты тут делаешь? — огрызнулась я.

Только этого не хватало! Если сейчас он попробует вернуть меня в палату, я буду кусаться, брыкаться и вообще вести себя самым что ни на есть недостойным преподавателя образом!

— Охраняю, — широко ухмыльнулся оборотень. — Сначала думал тебя от разбойников, а теперь начинаю подозревать, что разбойников от тебя!

Стукнуть его что ли? Хотя тут уже, пожалуй, не поможет. Родителям в раннем детстве надо было этим заниматься. Поэтому я только фыркнула и сделала шаг в сторону, чтобы тихо-онечко обойти преграду и продолжить путь.

Почти незаметное глазу движение — и я снова врезаюсь в широкую грудь.

— Я не могу там оставаться! — я отчаянно вскинула на него глаза, не зная, как объяснить причину, и тут же по-детски притопнула ногой: — Ты дашь мне пройти, или нет?

— Нет.

И прежде, чем я успела открыть рот и поинтересоваться, что это значит. Ли нагнулся, проворно подхватил меня на руки и, не говоря больше ни слова, потащил к лестнице.

Я непроизвольно вцепилась в его рубашку и с удивлением уставилась на невозмутимый профиль. Шел он молча, пару раз покосился в мою сторону, и я мгновенно отводила взгляд, с преувеличенным вниманием начиная разглядывать стены.