— ...каждый воспринимает мир по— своему. Вселенная для всех — своя, она уникальна в представлении любого из мириадов чувствующих, Вселенная рождается с каждым живым существом и затем развивается подобно ребенку, познающему мир. Убивая, ты не просто лишаешь существо жизни — ты уничтожаешь целую Вселенную!...
И внезапно все стихло. Медальон погас, после золотого сияния он казался черным. В полной тишине прозвучали последние слова, сказанные низким, громоподобным голосом.
— ...все мы убийцы.
* * *
Проснувшись утром, я долго не могла понять, приснился мне разговор с Кагири или нет. Медальон молчал, веселый Тошиба играл с костями вчерашней добычи, в стороне на траве спал Куросао... Погода стояла отличная, ни ветерка, голубое небо простиралось в бесконечность — и я громко рассмеялась, встречая утро. О мрачном сне больше не вспоминала.
— Хэ— э— э— эйя! — вскочила, огромным прыжком взвилась в воздух и, совершив тройной переворот с вращением против хода солнца, нырнула в реку. Ледяная вода смыла последние остатки сна, вынырнула я бодрой и готовой к сражению.
— Куросао, просыпайся скорей! Тошиба, бросай кости! Вперед!
Скоро мы мчались по степи, наверстывая упущенное время . Горы впереди становились ближе с каждой минутой, я уже видела скалу, о которой говорил Тотчигин — ее оказалось легко найти, так как я сама избрала бы такую для постройки дома. Скоро мне предстояло встретиться с врагом; я вытащила из колчана шесть настоящих стрел, зажала под крыльями, наложила на тетиву иглу и пересадила Тошибу за спину. Куросао мощно дышал, степь мчалась навстречу — это было похоже на полет!
Подскакав к подножию горы, я на всем скаку спрыгнула со спины Куросао и пробежала немного вперед. Никого. Вернувшись, быстро сняла с коня сбрую, отбросила в сторону и положила порванное крыло ему на шею.
— Ты свободен, как я обещала. Пожалуйста, дождись меня здесь. Если не вернусь до вечера — значит, не вернусь вовсе... Тогда отвези Тошибу в селение тавров.
— Х-хатэ? — забеспокоился малыш. Я лизнула его в нос.
— Жди меня, маленький. Я очень— очень постараюсь вернуться...
Не оглядываясь, чтобы не знать, предал меня конь или нет, я нырнула в заросли у подножья горы. Сама не знаю, почему отпустила Куросао... Но та часть души, которая вчера не позволила мне свернуть с пути воина, ответила: "Знаешь, Хаятэ". И я действительно знала. Хотя выразить это словами было непросто.
Встряхнулась. Пора забыть сомнения и вопросы, впереди — битва с многократно превосходящим врагом, а во время боя можно думать только о бое! Несколько секунд стояла закрыв глаза, настраивая себя на битву.
Понемногу тело заполняла привычная теплота. Я ощутила, как срастаются руки и лук, как стрелы под крыльями становятся частью тела, выдвигаются когти и тут же убираются обратно, чтобы в нужный миг нанести короткий и смертельный удар. Пора идти.
Дыша часто и глубоко, я беззвучно двинулась вперед. Раньше, пока крылья были в порядке, я не понимала, зачем Годзю учит бесшумно ходить и скрываться в лесу. Казалось, уж мне— то это никогда не пригодится... Видимо, еще не раз я буду постигать дальновидность и опыт своих учителей.
Идти вокруг горы было легко. Я кралась в зарослях, стараясь не разгибаться, чтобы не выдать себя сверканием золотой чешуи на груди. Cлабый западный ветерок доносил отчетливый запах крови...
Минут через двадцать, завернув за большой утес, я рухнула в траву и замерла. Враг был всего в двух полетах стрелы!
Десяток людей в хорошо знакомых черных одеждах суетились у зияющего провала пещеры. Сначала я подумала, что они строят ловушку для драконов, но потом заметила в стороне, под деревом, большую окровавленную массу — и поняла, что опоздала. Теперь оставалось лишь мстить, а значит, я не имею права упустить ни единого охотника. Будет непросто.
Прямо напротив пещеры стояли в ряд три мохнатые лошадки, на спинах которых крепились большие, в человеческий рост самострелы. Голова каждой лошади была жестоко загнута между передними ногами и веревкой привязана к хвосту, все четыре ноги скрепляли деревянные брусья, так что кони не могли даже пошевелиться. Я поняла, что их используют как самоходную станину для самострела, и значит, драконы погибли совсем недавно.
Настрой на битву сработал: никаких эмоций я не испытала. Черные воины — враги, их следует уничтожить, а почему и за что — узнаем после боя. Сейчас думать об этом нельзя. Поэтому, молча и без всяких колебаний, я поползла вперед.
От дерева к дереву, из куста в куст... Противник приближался. Достигнув дальности хорошего выстрела, я забралась под разлапистую еловую ветку и дальше ползла, прикрываясь ею. Наконец, приподняв голову над травой, я различила ближнего охотника в половине полета стрелы.
Дальнейшее было делом техники. Переползти в тень дерева и встать за стволом на колени, крепко прижимая крылья... До предела, до скрипа натянуть лук — и послать первую ядовитую иглу в горло врага!
Я успела выстрелить еще трижды, прежде чем люди заметили атаку. Четверо охотников корчились на земле, остальные с криками хватали арбалеты — свист стрелы, одним меньше — и принимались стрелять во все стороны. Я уложила еще двоих, а потом меня заметили.
Со звуком, похожим на хруст сломанной кости, в дерево прямо перед моими глазами впилась железная стрела. Следующая должна была пробить меня насквозь, но я уже бросилась прочь, в прыжке выстрелив и убив еще одного врага. Теперь их оставалось всего пятеро.
Упала в траву, перекатилась — где только что была рука, теперь дрожит стрела! С земли, почти не целясь, выпустила последнюю иглу и прыгнула за соседнее дерево.
Вытащив из— под крыльев шесть настоящих стрел, я взяла пять в зубы а шестую наложила на тетиву и растянула лук до предела. Хвостом подбросила пустой колчан — дзиньк! — одним заряженым арбалетом меньше!
Взмахнув на мгновение крылом справа от дерева, я упала влево и выпустила стрелу почти в упор. Она пробила тело человека насквозь, но не остановилась а потащила мертвеца дальше, пригвоздив к дереву. Четверо оставшихся что— то закричали, и вдруг разом бросились наутек. Я вскочила.
Не может быть, чтобы они так просто сбежали. Значит, заманивают в ловушку! Я ведь не знала, сколько всего охотников приехало сюда, их могло быть и три десятка, и пять... Следовало немедленно действовать.
Стремительным броском преодолев расстояние до полянки перед пещерой, я подбежала к самострелам. Заряжен был только один; значит, два гарпуна уже нашли цели... Секунда ушла на поиск механизма стрельбы, а затем я тщательно прицелилась и пробила спину убегавшего врага на расстоянии трех полетов стрелы. Толстый зазубренный гарпун разорвал человека надвое.
Сквозь довольно редкий лес просматривался весь склон горы, никакой засады я там не заметила. Значит, люди действительно бежали! Ну уж нет... От меня так просто не уйти!
— Куросао!!! — крик заметался среди камней и деревьев. — На помощь!!!
Несколько секунд тишины, боль в сердце... И стук копыт. Черный конь подлетел ко мне, словно у него были крылья.
— Скорей! — подхватив двуручный меч одного из убитых, я запрыгнула на коня. — Там трое бегут — видишь?
Куросао ничего не ответил. Лишь взвихрился дерн да завопил маленький тигренок, когда конь рванулся вниз по склону. Я крепко обхватила Тошибу крыльями.
— Держись!!! — правой рукой занесла меч . Фигурки бегущих стремительно приближались, вот один поворачивается, поднимает арбалет... Нет!!!
— Падай! — сильным рывком я опрокинула коня и мы втроем покатились по траве. Прямо над головой просвистела стрела.
— Хай— й— й— я!!! — меч срубил человека, словно бамбуковое чучело на тренировках в замке. Не останавливаясь, я кувыркнулась по земле и, вставая, уже натягивала лук. Предпоследний охотник захрипел, схватившись за стрелу в груди.
"Последнего — живьем!" — всегда говорил Годзю. С этим никаких сложностей не должно было возникнуть; последний охотник бросил арбалет и упал на колени, моля о пощаде. Я направила на него меч.
— Отойди от оружия.
Он покорно отошел.
— Раздевайся.
— Что?..
— Раздевайся! — меч сверкнул в когте от его носа. Больше охотник вопросов не задавал.
Когда последняя тряпка упала наземь, я отогнала голого пленника в сторону и приказала ему стать на колени, загнув ступни вниз и положив пальцы рук под коленные чашечки. Он, понятно, подчинился, не подозревая, что через пять минут поза "малой жабы" вызовет отток крови от конечностей и он не сможет шевельнуть даже пальцем.
Все эти пять минут я простояла неподвижно, оглядываясь по сторонам и готовясь ловить на лету стрелы: кто— то ведь должен был смотреть за конями перебитого отряда! Но выстрела не было. В десятке шагов тяжело поднялся Куросао, рядом ошалело крутил головой Тошиба. Похоже, все целы...
— Встать! — крикнула я. Пленник попытался подчиниться, но внезапно повалился лицом вперед, едва дрыгая ногами. "Малая жаба" сработала.
— Отлично... — быстро скрутив жгут из плаща убитого, я связала пленника по рукам и ногам. Куросао сам пригнулся, помогая взвалить тело на спину.
— Спасибо, что не бросил — сказала я своему коню.
Он не ответил.
* * *
Первое, что я сделала когда вернулась к пещере — подбежала осмотреть мертвого дракона. Охотники уже успели снять с несчастного чешую, так что о его внешности судить было непросто. Зато размеры... Неужели и я такая огромная стану?
Тело дракона было почти в полтора раза больше лошади. Мой несчастный сородич лежал на спине, безвольно раскинув лапы, и без чешуи было хорошо видно, что это мужчина. Широкие крылья отрубили у самых плеч, рога, нижняя челюсть и все зубы с верхней исчезли, грудь была разрезана. Однако, несмотря на жуткий вид тела, крови было немного. Похоже, перед тем как рубить крылья и снимать чешую, люди выпустили несчастному всю кровь и забрали с собой.
Сразу возник вопрос: куда делись трофеи охотников и их кони? Коней следовало найти в первую очередь, поэтому я заехала прямо в пещеру и сбросила там пленника. За каменными стенами безопаснее, чем снаружи.... Лишь на миг задержалась у входа, чтобы освободить мохнатых лошадок.
Куросао, похоже, это оценил. Чувствовалось, его отношение ко мне здорово изменилось. Хотя сначала, оставив нас с Тошибой в пещере, конь ускакал, вскоре он вернулся и встал за моей спиной. Добровольно вернулся.
— Останешься? — спросила я. Куросао ничего не ответил.
Решив пока не настаивать, я повернулась к пленнику. Дрожащий от страха юноша, темноволосый и смуглый, с медным колечком в ухе. В его глазах отражались ужас, обреченность и непонимание; видимо, наша встреча явилась для него полной неожиданностью. Бросив взгляд в сторону убитого дракона, я ощутила, что ни малейшего сочувствия к пленнику не испытываю.
— Где ваши кони? — спросила на общем. Юноша вздрогнул.
— Их оставили в роще, неподалеку от логова... — он запнулся.
Я прищурила глаза.
— Логова драконов?
— Я не трогал дракона, клянусь! — поспешно ответил пленник. — Я только смотрел!
— Сколько ваших остались охранять коней?
Отвел глаза.
— Немного...
— Я сниму с тебя кожу, как вы поступили с драконом, — спокойно предупредила я. Похоже, по моим глазам он понял, что так и будет.
— Пощади, молю! — юноша сделал попытку упасть на колени, однако путы помешали. Я приставила к его горлу меч.
— Отвечай!
— Семеро наших остались у коней, дюжина отправилась в погоню за... — молчание.
— Говори!
— ...за раненным драконом с детенышем, — обреченно ответил пленник.
Теперь замолчала я. Молчала почти минуту, стараясь подавить эмоции и не потерять бдительности. Удалось. Выходит, черных воинов было почти вдвое больше.
— Куда они отправились? — спросила я . Мой голос окончательно согнал краску с лица охотника.
— Дракон улетел к западу, но долго летать он не сможет...
— Когда это случилось?
— Часов пять назад.
Пять часов! Я вскочила.
— Где трофеи первой охоты?
Пленник дрожал.
— Шкуру и зубы отправили в Дайказган. Повезли пятеро наших.
— Кому вы служите? — спросила я резко.
— Кто — мы?..
— Вы! — я указала на труп воина в черном, видневшийся в проходе . — Что это за форма?
— Просто одежда...
— Не лги! — крикнула я. Пленник вжался в каменную стену.
— Мы наемники. Служим божественной Джилфьяни из города Дайказган, она правит всей Степью. Делаем, что прикажут... У нас нет выбора! — внезапно крикнул юноша.
Я стиснула зубы.
— Отпустить тебя я не могу. Взять с собой — тем более. У меня тоже нет выбора! — с этими словами я взмахнула мечом и отрубила пленнику голову. Куросао невольно заржал.
— Так было нужно, — сказала я ему. — На войне нет места жалости.
Конь попятился.
— Это был враг, — я осторожно протянула руку и коснулась Куросао. — Отпустить его — означало предупредить всю Степь о нас. Иногда жестокость необходима, Куросао. Так меня учили.
Жеребец явно колебался, ускакать или нет. Поэтому я отбросила меч и вышла из пещеры, захватив с собой Тошибу. Минуты через две за нами последовал Куросао.
— Помни, ты свободен, — сказала я, не повернув головы. — Никто не держит тебя с нами.
Жеребец молчал.
— Если уйдешь сейчас, — я медленно обернулась, — погибнет раненная мать и ее маленький дракончик. А значит, они... — кивнула в сторону мертвых тел, — ...они победят.
Куросао повернул голову и посмотрел в степь. Потом на меня. Потом еще раз в степь.
— Самурай, — сказала я негромко, — должен контролировать эмоции. Очень важно научиться подавлять жалость к врагу, это одна из сложнейших граней бусидо. Сейчас я стою рядом с телом убитого мною безоружного человека. И знаешь, Куросао... — медленно опустила голову. — ...это непросто — делать вид, словно ничего не случилось.
Конь молча шагнул вперед и мотнул гривой. Я подняла взгляд.
— Поможешь спасти драконов?
Куросао кивнул. Я положила крыло ему на спину.
— Спасибо.
Немного времени ушло на сборы. Я подыскала относительно удобный прямой меч, подняла и зарядила четыре арбалета, перевесив их через спину Куросао. Тошиба вел себя очень тихо, наверно понимал, какие важные вещи происходят.
— Готов? — спросила я коня. Тот ударил копытом.
— Тогда вперед, спасать крылатых! — и мы помчались на запад, оставив мрачное место смерти за хвостами.
А на душе все равно было тяжело. Наверно, я еще не готова стать самураем.
* * *
Столб дыма заметили через час. Степь впереди плавно переходила в мрачного вида лес, простиравшийся в обе стороны до горизонта, еще дальше темнели колоссальные горы, а несколько к северу, на опушке леса, цээгах в десяти от нас, что— то горело. Надеюсь, не костер, где жарят мясо убитого дракона...
— Быстрей, Куросао!
Конь ровно и глубоко дышал. Его выносливость превосходила все, что мне было известно о лошадях; казалось, черный жеребец способен без устали бежать еще месяц. Впрочем, на такой скорости мы будем у источника дыма через четверть часа.
