Лесная ведьма

— Не моё это дело... — прошептала она, осторожно накрывая кучки ингредиентов, расположенные по краям полки.

"Мирна-Мирна-Мирна! Это ты о чём?" — тут же поинтересовались сверху.

— Янис, ты не спишь? — изумилась она, подняв глаза. — А кто ныл, что я тебе спать мешаю по ночам?

"Нам некогда, — объяснил Злюка. — Мы проверяли, что они там принесли с собой, чтобы жить здесь не на халяву. Скажи этому, чтобы он завтра пошёл с тобой не только хлеб чистить!"

— А что ещё? — невольно спросила Мирна.

"У них там соль есть!" — сообщил ястреб.

Ведьма передёрнула плечами.

— Вы что? Все их тюки переворошили?!

"Ну, так они же сами не сообразили нам всё показать! — мурлыкнул кошак. И тут же снисходительно добавил: — Да не бойся. Мы там всё оставили так, как будто и не трогали".

— Представляю себе, — пробормотала ведьма, ошарашенная самоуправством фамильяров. И вздохнула. — Всё, вы — как хотите, а я спать. Вставать придётся рано...

"Дверь в избу до конца не закрывай, — напомнил Янис. — Мы тут ещё посидим, а потом, вероятно, тоже будем ночевать в доме".

Переступала ведьма порог сенника под тихое фырканье кошака — кажется, в ответ на напоминание ястреба. Что дверь придётся оставить открытой и в сенник, она и так знала: ни кошак, ни ястреб долго не могли пребывать в закрытом помещении. Поэтому не волновалась за судьбу оставленного в сеннике хлеба. Лесная мелочь: мыши или белки — вряд ли полезет за ним, польстившись на запах, — если почуют, что на верхней полке сидят привычные им хищники. А если и полезут... ну что ж, судьба у них такая...

Как и хотела, устроилась на печи, благодарная Матвею за то, что успел перед уходом протопить её. И пусть тепло совсем остывало, рассеивалось, но ведьма успела согреться и уснуть... Просыпалась она за ночь несколько раз. Один раз, потому что чихнула — и отпрянула, не понимая, где она и что с ней.

"Не лезь к ней под нос со своими перьями, — услышала она сонный голос Злюки, обращённый, кажется, к ястребу. — Иди лучше сюда. Один камень здесь ещё тёплый..."

Успокоилась, догадавшись, что случилось, и снова уснула.

Потом проснулась, потому что показалось, что она слишком сильно давит на руку, на которой спала вместо подушки. На этот раз её пробуждение никого не разбудило, потому что, прежде чем зашевелиться, она попробовала сразу определиться, почему рука вдруг почти затекла. И выяснила, что бессовестный кошак, замёрзнув прохладной осенней ночью, ничтоже сумняшеся влез ей на бок, где и прикорнул. Так что давила она на руку не только своим весом... Чуть подвинув руку, чтобы слишком не налегать на неё, Мирна не стала сбрасывать с себя Злюку и снова уснула.

...Наступление утра она почуяла раньше своих фамильяров. Те спали уже за её спиной, ближе к стене, точнее — прижавшись к её спине, и поэтому Мирна последние часы не могла спать глубоко, боясь раздавить их. Приготовившись сползать с края печи, она оглянулась. Фамильяры торопливо перебрались на покинутое ею место, и снова кошак быстро свернулся клубочком, а Янис немедленно притулился к его боку.

Ещё удивляясь, почему они не хотят полететь и побежать на охоту, ведьма вышла на маленький двор избушки и хмыкнула: сбоку от порога валялись кости какой-то лесной зверушки, трава была обрызгана недавней кровью. Значит, она крепко засыпала и под утро, если не ощутила, что фамильяры уходили на ночную охоту, а потом вернулись. Уже умывшись из заранее оставленного на улице чугунка, Мирна скептически улыбнулась, размышляя на странную тему: не ожиреет ли за время дружбы с кошаком её ястреб?.. Потом решила, что не ожиреет, поскольку любой полёт у Яниса всегда съедает много сил. Да и поохотиться он сам любит.

Но небо постепенно серело, а до солнечных лучей надо бы на полке с детьми ещё начертить ведьмины знаки... Она поколебалась немного, но всё-таки постелила на полке свой плащ — так, чтобы было удобно проводить ритуал. Айас-то выдержал холодрыгу осеннего времени. Но дети... Постелив, она вышла из сенника и прошла в избу. По пути заглянула на печь: фамильяров уже нет. Замёрзли небось без неё и полетели-побежали охотиться — так теплее... Она вдруг ясно вспомнила, как выходил из избы Мстислав... и замотала головой. Не надо думать о нём. Мало того — неровня, так ещё и что он скажет, когда узнает о шамане и его семье?.. Возненавидит... Но думалось о нём...

В избе встала на пороге между передней и задней, губами, без звука подвигала:

— Айас...

Она не видела его — топчан стоял сбоку от двери. Но, почудилось, и секунды не прошло, как он появился перед ней, неся сразу обоих спящих мальчиков. Она поспешила выйти первой, открывая шире для него дверь, и сразу свернуть в сенник, где снова горели лучины, всунутые ею в прорехи стен.

Шаман чуть нахмурился, заметив, что кладёт сыновей на плащ, а не на доски.

— Места хватит для знаков, — успокоила его ведьма.

И, помедлив, он качнул головой: "Ладно" и сразу отошёл к открытой двери, чтобы видеть всё действо, которое вот-вот произойдёт на его глазах.

Глава пятнадцатая

Ведьма знала, что один и тот же ритуал, проведённый над взрослым и ребёнком, будет сильно различаться. Поэтому силу недавнего ритуала над Айасом уменьшила чуть не вдвое. Да, сроки исцеления растягивались, зато мальчики не выцарапают себе глаза из-за страшного жжения. Мирна заранее предупредила Айаса об изменениях в ритуале и объяснила, почему так поступает. Сначала он не согласился и яростно начал отстаивать "своё" время проведения. Но ведьма покачала головой:

— Во-первых, у меня нет сейчас артефактов Мстислава, которые усиливали воздействие ритуала. Во-вторых, ты же умный, Айас, и должен понимать, что взрослый и ребёнок — два разных существа. — И закончила шуткой — улыбаясь, чтобы он видел, что она шутит: — И не спорь с той, которая знает!

Из-за путешествия за речную границу и назад и так пришлось изменить порядок временнОго прохождения этапов ритуала. Айас лежал вечером, ночью и утром. Его сыновья, соответственно, — утро, вечер и ночь...

Ещё Мирна сразу сказала, что усыпит мальчиков, пусть они спят и сейчас. На этот раз шаман сначала подумал, а потом кивнул. Правильно. Проснутся в незнакомом месте — ещё неизвестно, как себя поведут. По вчерашним-то впечатлениям знали, что спали внутри некоего жилища. А сейчас почуют, что то, и так незнакомое, но закрытое помещение сменилось на... открытое.

Когда всё закончилось, сыновей Айас разбудил не мгновенно, а выждав некоторое время. Пробуждённым строго объяснил, что глаза ни в коем случае тереть нельзя. А если жжение будет слишком сильным или появятся какие-нибудь другие странные ощущения, надо обязательно сказать ему... Мирна с улыбкой следила, как дети постепенно приходили в себя, как Айас снимал их с полки и ставил на ноги. Да, мальчики в первые же секунды пробуждения сообразили, что на этот раз они находятся в небольшом помещении, а потому попросили отца разрешить им обследовать его.

— От двери дует, — дал им примерное представление о маленьком жилище шаман.

Этого было достаточно, чтобы мальчики принялись вслепую ещё, трогая всё на своём пути и прохлопывая пространство и скудное убранство сенника, изучать его.

Следившие за ними с верхней полки (куда без них — любопытных!), водили в разные стороны головами ястреб и кошак. Последний даже снисходительно высказался:

"Они похожи на котят — ползают во всех углах и нюхают! Только не пищат!"

Мирна усмехнулась. Похоже.

Знавшая о ритуале ещё с вечера, Айя боялась даже из избы выходить, так что временнОе изменение ритуала пошло ей на пользу. И, когда её пригласили посмотреть, что с детьми ничего страшного не произошло, она робко добралась до входа в сенник. Но больше смотрела не на сыновей, а оглядывалась, запрокинув голову, на вершины шумевших над головой деревьев...

Чуть позже Мирна показала ей, как и чем топить печь и как варить в чугунке суп из зайчатины. Конечно, практическими умениями в новом для неё хозяйстве жена шамана занялась лишь тогда, когда Айас и Мирна вернулись с первого урока по очищению съестного от вредной силы на них. Именно к этому же сроку фамильяры "завалили" где-то зайца, и Мирна послала за их добычей шамана, благо есть кому проводить его туда. Насколько ведьма подглядела, фамильяры были в восторге от появления в их компании "носильщика" и, кажется, сговаривались на охоту уже на оленя.

В общем, с точки зрения ведьмы, фамильяры вели себя, как комедианты, выискивая или создавая смешное даже в обыденных эпизодах.

И всё бы хорошо, но ведьма помнила, что она служивая, пусть и вольнонаёмная. Так что, улучив момент, когда Злюка куда-то ушёл, а шаманова семейства рядом не наблюдалось, Мирна встретилась глазами с Янисом и похлопала себя по плечу, на котором красовался наплечник.

Едва ястреб слетел на привычное место, ведьма быстро прошептала:

— Крепость. Что происходит.

Янис даже отвечать не стал, мгновенно серьёзный. Только оттолкнулся от её плеча — и в лес... Когда на пороге появился Злюка, он застал Мирну на кухне. Она объясняла Айе, какие травы из немногих собранных в октябре можно положить в мясной суп.

Кошак всем своим поведением подтвердил, что зверь он умный. С порога он произнёс только одно:

"Янис?"

А когда ястреб не отозвался, Злюка сначала внимательно изучил заднюю половину избы, а затем перешёл к передней, где сидели шаман и его дети.

Удостоверившись, что Яниса в избе нет, кошак сбегал в сенник и вернулся в заднюю, где хозяйничала Айя с подсказками Мирны. Здесь, под единственным окошком напротив печи, стояла небольшая и узкая скамья, где он и уселся. Ведьма даже хмыкнула: а почему сразу не на горячо растопленную печь? Но тоже быстро догадалась — почему.

Поэтому, когда наступило затишье и Айя могла справиться без неё, ведьма спокойно вышла в сенник. Буквально по пятам следом притопал Злюка. Завидя, что Мирна уселась на нижней полке, он прыгнул к ней. Не дожидаясь его вопроса, ведьма сказала, не спуская глаз со входа в сенник:

— Яниса послала в крепость.

Минуту размышлений спустя кошак ответил:

"Понимаю — зачем. А потом? Узнаешь, что там, пошлёшь его привести сюда солдат?"

— Не знаю. С одной стороны, я служивая. С другой... Я теперь боюсь за семейство Айаса. Нет, даже не столько за его семью, сколько за него самого. Хотя... взаимосвязано. И придумать не могу, что делать.

Злюка снова помолчал, а потом только вздохнул.

"Ты добрая, но глупая. Как Янис прилетит — поговори с шаманом. Узнай, что он думает о своём положении. Узнай, как он намеревается выкручиваться, если его обнаружат здесь!"

— Откуда только ты, такой умный, на меня свалился? — усмехнулась Мирна.

"Глебу подарили меня до академии и научили, как меня тренировать. В академии я сидел вместе с ним на всех занятиях, — фыркнул кошак. — Так что думать маленько меня тоже научили. А если в общем и целом... Хорошо тебя понимаю. Если б не его котята, оставила бы здесь его семейство да ушла к нашим. Сюда-то, в лес, наши из крепости вряд ли догадаются снова заглянуть".

— А если с другой стороны? — не глядя, спросила ведьма. — Закончу с его детьми и уйду к нашим? Айас тогда и препятствовать не будет. Ещё бы Айю посмотреть...

"А что с ней?"

— Она щурится, когда смотрит на предметы неподалёку. — Кошак промолчал, и Мирна невольно улыбнулась: — Злюка, а ты не возражаешь, если я тебя время от времени гладить буду? Уж очень хочется.

"Возражаю!" — резко сказал кошак.

Изумлённая ведьма заглянула в его полыхнувшие угрюмой зеленью глаза.

— Прости, Злюка... А почему? Я привыкла в деревне, что наши коты-охотники выглядят как последние бандиты, но ласку любят.

"Моё положение неопределённо. Я не хочу привыкать к определённому отношению, а потом отвыкать от него".

— Жаль... — прошептала Мирна, вздыхая, но принимая решение кошака.

День до вечера прошёл в хлопотах. Семья шамана осваивалась с житьём в избушке лесничего, сыновья Айаса бродили по дому и даже пытались сбежать из него, чтобы обследовать места вокруг него. Пока суд да дело, Айас (под контролем ведьмы, конечно) уже сам провёл ритуал очищения съестного от вредного налёта, как он сам называл силу, пока что "прилипшую" и к продуктам, и к вещам из поселения.

За час до подготовки к вечернему ритуалу исцеления прилетел Янис.

Ведьма предупредила шамана, что собирается погулять немного по лесу, набираясь сил. Тот видел однажды, как она это делает, так что не возражал... Таким образом, Мирна получила время, чтобы узнать, что происходило на месте сожжённой крепости. Прежде чем слушать ястреба, она достаточно далеко ушла от избы, поэтому Айас вряд ли сумел бы её разыскать. Ушла, унося на плечах обоих фамильяров. И на найденном сухом пне устроилась так удобно, чтобы рассказ Яниса выслушала не только она, но и кошак.

Итак, в крепости сейчас жить невозможно. Она разрушена не до конца — кирпичная основа первого этажа осталась невредимой, но находиться там сложно из-за въевшегося в стены дымного запаха. Поэтому вновь прибывшие солдаты (именно солдаты — не дозорные) разбили палаточный лагерь возле крепости, выделив одну палатку для остатков уцелевших — для дозорных и магов.

Не слишком многочисленное воинство нелюдей разгромили легко: трофейных винтарей у тех было мало — отстреливались в основном из арбалетов и луков да подобного допотопного оружия. Да и неожиданное появление целого отряда солдат заставило их быстро свернуть собственный лагерь и броситься в бегство, забыв даже о пленных "чистых". Их преследовали почти до поселения, но крепостные маги уговорили командира прибывшего на помощь отряда оставить нелюдей и вернуться к крепости. Сами же, оставшись с небольшим количеством солдат, пошли к известному Мстиславу месту, чтобы обследовать тотем нелюдей. Когда исследователи вернулись, они послали в город троих солдат, чтобы там вызвали из столицы каких-то учёных и чтобы те решили, что делать с этим тотемом, чтобы он смертельно не влиял на нелюдей и вообще на живых.

Сегодня отряд солдат должен был пойти в поселение — поискать там старшего шамана и Мирну.

— Всё? — пожелала удостовериться ведьма, когда Янис замолчал.

"Всё".

— А если по вопросам — расскажешь что-то ещё? Или ты устал и голоден?

"Я не голоден — по дороге сюда успел подкрепиться. А устал — что ж, сижу вот, отдыхаю. А что ты хочешь узнать?"

— Как там Юрий?

"Ой, с ним всё хорошо! Из подвального этажа маги достали свои личные артефакты и так начали лечить Юрия, что он быстро встал на ноги!"

— Значит, все живы-здоровы?

Ястреб, сидевший сбоку от ведьмы, выглянул посмотреть на кошака, лежавшего с другого боку.

"Ага... Глеб нашёл себе другого фамильяра".

Злюка вскинулся.

"Кого?!"

"Он нашёл крысу Велимира".

Крыса-фамильяр и в самом деле была у погибшего школяра по имени Велимир. Мирна с сочувствием посмотрела на Злюку. А тот зарычал, вздыбив шерсть. И ведьма с Янисом сидели тихонько, пережидая обиду кошака. Но тот, когда его шерсть улеглась, взглянул на Мирну и жёстко сказал: