Хордыш Кам

Приняв от старшего медика список с её рекомендациями, Хордыш на какое-то время погрузился в чтение сего документа и долго раздумывал по этому поводу. Он не сомневался относительно переданного по нейросети заключению про стопроцентную лояльность всех освобождённых бойцов. Тем более, после перенесённого ими ада пленения, эти люди являлись самыми мотивированными на сопротивление неприятелю солдатами. Что, в свою очередь не гарантировало их преданность Каму. В ситуации, когда в местных лесах появятся представители их командования, многие фанатично верные присяге воины обязательно постараются выйти с ними на связь. Далее, если начальство, в приказном порядке потребует передачи им как модернизированного укрепрайона, так и всего подземного комплекса ЗЭБ — 2, эти солдаты приложит все силы для его исполнения.

После недолгих размышлений, старшему лейтенанту захотелось немного развеяться, бесцельно пройтись по комплексу, а лучше всего побродить по лесу и подышать свежим воздухом. Для этого Кам, облачившись в камуфляжный комбинезон, направился к запасному выходу. Где-то на середине пути к выводящему на лесную поверхность шлюзу, пилот "столкнулся" с той девушкой, о которой он в последнее время так часто вспоминал. Идущая ему навстречу Жунка, как будто о чём-то задумавшись, неспешно брела ему навстречу, при этом, она смотрела перед собою отрешённым взглядом.

— Жунка, привет. — поздоровавшись, Кам привлёк к себе внимание девушки. — Чем ты так увлечена? Может поделишься со мною таким увлекательным делом.

— Ой, Кам, здравствуй. — встрепенувшись, а через мгновение смущённо улыбнувшись, ответила девица. — Не заметила тебя, знать долго будешь жить. (Местная примета, если человека случайно не заметят, то это к долгой жизни.)

— Твои слова, да светлому в уши.

— А почему бы и нет, он всех слышит и видит. Да, если это не секрет. Куда ты такой нарядный собрался?

— Просто прогуляться по лесу. Хочу побродить поблизости, но, в полном одиночестве.

— А мне с тобой можно? Я, как раз сменилась с дежурства. Отдых на природе не помешал бы и мне. — при последних словах, у потупившей взор девицы, во взгляде промелькнули лукавые отблески.

— Почему бы и нет? — после секундного раздумья ответил пилот. — Ты давай, переоденься в камуфляж, я тебя здесь подожду. Только поспеши.

— А зачем переодеваться? Пойду так, ведь на поверхности нам ничего не угрожает.

— Не смотря на нашу систему обороны, и поля маскировки, мы всё равно должны быть начеку. Так что не спорь.

Переодеться быстро, по мнению девушки, ровнялись тридцати двум минутам. После чего, молодые люди отправились на прогулку. Они бродили по специально появившимся силовым тропинкам, оберегающим землю от ненужных следов. В начале, любовались природой. Затем, через четверть часа, они уже болтали на различные отвлечённые темы, более или менее понятных только им.

Что было удивительно для парня, ближе к вечеру, Жунка позволяла только обнимать себя, и максимум, целовать. Как ни странно, такое поведение подруги не отталкивало, а наоборот, манило. И это, несмотря на бытовавшую в его утерянном мире свободу отношений. Там, для того, чтоб оказаться в одной постели с девушкой, было необходимо сводить её в кафе, или, провести вечер в каком-либо развлекательном клубе. Различные коктейли для поднятия настроения, как и добротная закуска, к подобному вечеру прилагались в обязательном порядке.

Глава 13

С самого утра, капитан Солджин был хмур и зол, и всё из-за того, что он подозревал, высшее командование, его полуроту заранее списало. Он никому не демонстрировал бушующие в его душе эмоции, и позволил им выплеснуться только в кабине грузовика, по пути к месту предстоящей операции. А по прибытию, он вновь выглядел спокойным и флегматичным. Хотя, кроме предчувствия надвигающейся беды, его бесила ухабистая грунтовая дорога, по которой ему пришлось ехать. Затем, раздражала задержка контингента, который ему пообещали прислать для разминирования проклятой дороги. Идти предстояло именно по ней, так как лес и подлесок, скорей всего были также заминированы, и полностью очистить их от смертоносных сюрпризов, было не выполнимой задачей. Благо на этот раз, все три Б-101 никуда не отъезжали, хотя, от этого легче не становилось, Стоя в близкой доступности, они манили, обещая тепло, соблазняя возможностью залезть в кабину и немного погреться. Вот только по неписанному закону егерей, командир должен стойко переносить все невзгоды, обрушившиеся на его подчинённых. Неожиданно, впереди, три раза прокуковала кукушка, и умолкла. А стоявший рядом с офицером ветеран, в звании штаб-сержанта, с ухмылкой проговорил:

— Господин капитан, эта кукушка, оповещает нас о том, что сюда едут наши сапёры.

— Заткнись, Хо̀ди. Будто я без твоей подсказки не знаю, что этот сигнал подал наш дозор. И трёхкратное ку-ку, означает что к нам едут те, кого мы так долго ждём.

— Виноват, господин капитан.

— Молодец, что такой понятливый. Командуй. Полуроте быть готовыми к бою. Так как лесные бандиты тоже разъезжают на наших машинах.

— Слушаюсь. — проговорил штаб-сержант, и тут-же развернувшись на девяносто градусов, условным жестом продублировал стоявшим неподалёку сержантам и капралам приказ командира, .

Через пять минут, неспешно едущая пара грузовиков, подъехала к трём съехавшим на обочину собратьям. Из передней машины, неспешно, стараясь резким движением не спровоцировать засевших в подлеске стрелков, вылез незнакомый первый лейтенант, и подойдя к стоявшему возле головного Б-101 капитану, предъявил тому свои документы. Солджин, ознакомившись с бумагами, в свою очередь так же показал своё удостоверение, после чего, перекинувшись парой фраз с недопечённым офицерам, пожатием рукой об руку подал знак — свои. После чего, из подлеска вышла треть егерей, остальные, остались на месте, по-прежнему готовые в любое мгновение "открыть огонь" на поражение.

Одновременно с этим, прибывшая "сапёрная" команда, начала подготовку к работе. Из кузова первой машины, организованно высадилось отделение охраны, и подойдя ко второму грузовику, стрелки первым делом придирчиво проверили целостность тента. После этого, отсоединив прицепленную к буксировочному крюку конструкцию из множества объединённых на одной оси металлических колёс, с трудом оттащили её в сторону. Завершилось это действо освобождением заднего клапана и приказом сидящим там военнопленным, покинуть машину.

Ровно через десять минут, семеро "запряжённых" в специальную упряжь смертников, вышли на заминированную дорогу и потащили за собою тяжёлую конструкцию. Ровно через пять метров, произошёл первый подрыв. Упавшие на землю, оглушённые люди, со стонами зажимали руками уши, лежали на земле и не реагировали на отдаваемый им приказ встать. Через минуту к контуженым военнопленным, боязливо оглядываясь назад, подошла новая семёрка "бурлаков". Они, отвязав беспомощных товарищей по несчастью, оттащили их на обочину и самостоятельно впряглись в упряжь.

Руководивший сменой "мулов" с безопасного расстояния первый лейтенант, подозвал к себе несколько своих стрелков, дал команду на изготовку к стрельбе. Тут же по приказу капитана, к недопечённому офицеру подбежал капрал и указывая на своего командира, что-то сказал.

— Первый лейтенант, советую не торопиться добивать этот скот. — с показательной ленцой проговорил капитан, когда перед ним предстал командир лагерной охраны.

— Это ещё почему?

— Подумай сам, по карте, нужная нам дорога длинная, и мы не ведаем какая схема минирования используется этими варварами. Может случиться так, что тебе не хватит этого скота для полной очистки дороги.

— И что из этого? Доставим новых.

— Это так, только это потерянное время. Когда закончатся здоровые "сапёры", из этих недобитков, которые смогут встать и тащить твою конструкцию можно собрать новую семёрку. Ты же, пока мы будем использовать этих калек доставишь нам свежее мясо. Если тебе будет от этого легче, мы сами добьём штыками тех, кто к нужному моменту не оклемается.

Вторая семёрка пленных, протащила свою ношу около трёх метров, когда под тралом сработали сразу две мины. На этот раз, всех невольных "сапёров" сильно посекло осколками третьей "прыгающей" мины, расположенной на правой обочине. Вынесенные очередной сменой на обочину изрешечённые осколками тела, на сей раз были расстреляны с безопасного расстояния. Можно сказать, что третей смене повезло, они протащили свою ношу более десяти метров и ..., до сих пор были целы.

Привыкший быть в гуще сражения, и напрямую командовать своими подчинёнными в бою, Селезень, вновь возглавил очередной выход, его единственной полностью сработанной ДРГ. Он прекрасно понимал, что отныне, он должен только выбирать цель, да думать вместе со своим заместителем, младшим капралом Ионом Благжем, как её достичь. Затем, во время обязательного инструктажа, поставить задачу командиру группы, и на этом всё. Нельзя напрасно рисковать своею жизнью, если на тебе весит ответственность за доверившихся тебе людей. Но в данный момент, Серьга не мог позволить себе отсиживаться в тылу — душа всё ещё рвалась в бой. На сей раз, поставленная перед партизанским отрядом задача, была до банального проста — уничтожить неохраняемый деревянный мост, перекинутый через небольшую, безымянную речку. Всё это потому, что пользующиеся этой переправой карательные отряды, ездили по этой деревянной переправе с завидной регулярностью. Надлежало полностью уничтожить данный настил, позволяющий преодолевать речушку с её заиленным руслом и топкими берегами. Предстояло прервать саму возможность, перебираться бандитам на другую сторону, где они регулярно занимались сбором с дальних селений так сказать "продовольственного налога". Можно сказать так, отряду, в этом незначительном по опасности рейде, неожиданно подвернулась возможность пощипать потерявших совесть кампров. Однако, обо всём по порядку, ДРГ шла на акцию, по просьбе подвергающихся регулярным поборам селян, во-первых, отказаться от этого дела нельзя, от наглого грабежа прислужников врага, страдали гражданские люди. Во-вторых, в подтверждение творимого беспредела, у ходоков были видны следы недавних побоев. В-третьих, хорошие отношения с крестьянами, было необходимо поддерживать, как основу живучести формирующегося подразделения лесной армии.

И так, вышедшим из лагеря партизанам, буквально в четырёх километрах от их лагеря повстречалась первая дорога, которую, им было необходимо пересечь. Именно на ней, бойцы увидели коллаборантов, которые неспешно ехали на добротных, основательно перегруженных телегах с награбленным ими имуществом. В итоге этой встречи, была короткая перестрелка, после которой, трофейный гужевой транспорт, как и вся лежавшая в нём добыча, была направлена на базу. Роль "водителей кобылы" выполняли четыре бойца, один из которых был легко ранен в руку. (Слова из песни Л. Утёсова: "Какой я тебе извозчик? Я не извозчик, я водитель кобылы." — Песня старого извозчика.)А остальной состав диверсионной группы, благополучно продолжил свой путь. Столь нелёгкое для командира решение разделиться, было принято Селезнем из-за нежелания бросать ценную добычу в лесу. Так как оно вызвано переживаниями о постоянно прибывающих на базу людей. "Народ" было необходимо регулярно кормить, и не просто кормить, а добиваться разнообразия их рациона: "Пусть запасы провизии, на беглый взгляд были огромными, — размышлял Селезень, — но при этом, бездонными не являлись". — Да и продовольственных складов имперцев, за счёт которых можно было пополнить свою "продовольственную корзину", поблизости не наблюдалось.

Приблизительно через час после уничтожения имперских прислужников, идущая по лесу ДРГ Селезня, услышала немного приглушённый деревьями сдвоенный взрыв. Это заставило всех насторожиться. Присев и ощетинившись во все стороны стволами своих карабинов, партизаны затаились где-то на полминуты. Затем, по знаку командира, отряд выдвинулся в сторону прозвучавшего подрыва. Вскоре, уже немного громче прогремела дробь ещё нескольких взрывов, после которых, через четыре минуты, послышался слаженный ружейный залп. Партизаны ускорили своё движение, и на их счастье, шум от их неумелого передвижения по лесу никто не услышал. Зато им, из подлеска открылась жуткая "картина", семь человек, с трудом тащили за собою увесистую наборную конструкцию из железных катков. На пройденной бедолагами дороге, имелись воронки, возле которых, на обочине лежали две группы людей, судя по грязной, местами изодранной форме, военнопленных. Те, кто валялся ближе, были сильно окровавлены и мертвы, судя по всему, именно их добили из карабинов. Немного дальше, на земле стонали контуженные взрывами мужчины, которых по какой-то неведомой причине пощадили.

Переглянувшись с подчинёнными, капрал, жестами приказал поставить перед собою линию из растяжек. Когда это было выполнено, а смертники, тянущие трал, из последних сил протащили мимо них свою ношу, был дан приказ подняться в полный рост и сделать первый слитный залп, а затем, ещё по два прицельных выстрела. После чего, надлежало отойти. Партизанам потребовалось три секунды на прицеливание, и почти синхронно нажать на спусковой крючок. Первые стрелки из вооружённой охраны, упали как подкошенные. Другие выстрелы, были менее успешными, хотя смертоносный "свинец" и на сей раз забрал свою небольшую добычу. "Скрепя сердцем", борясь с желанием убить ещё немного нелюдей, Селезень подал команду на отход. Тем более, послышались ответные выстрелы, а пролетающие рядом пули, начали срезать ветки. В последний момент перед тем, как последовать за своими бойцами, кинув взгляд на подневольных "бурлаков", капрал заметил, как те, пригибаясь к земле, побежали в противоположную от него сторону и скрылись за деревьями. Он не видел, как под огнём егерей, разбегались другие пленные. Как и не знал того, что из всех отважившихся на побег смельчаков, в живых остались только двое. остальных догнали и убили егеря. Позднее, через три дня, вышедшие на сбор грибов селяне наткнутся на полуживых беглецов; утащат к себе домой на волокушах, и рискуя быть повешенными за укрывательство военнопленных, начнут их выхаживать. Позднее, когда найдёныши более или менее окрепнут, жители выселок передадут бывших военнопленных партизанам, с которыми они не так давно установили контакт. То есть отряду Серьги. Можно повториться, что это произойдёт в будущем, а сейчас, быстро отходящий к небольшому болотцу диверсанты, услышали приятные для их слуха хлопки доработанных ими гранат, которыми те заминировали подлесок.

Отредактировано.

То, как "соседи" весьма результативно обстреляли карателей, затем, не приняв бой весьма грамотно отошли, Каму понравилось. Когда пятеро из восьми егерей, кинувшихся в погоню за диверсантами, подорвавшись на растяжках были ранены, добавило к оценке выучки отряда Серьги дополнительные балы. Осознание того, что лес мог быть превращён партизанами в непроходимое минное поле, а его коридоров они не знают, остудило пыл имперцев. Что не помешало им погнаться за разбегающимися военнопленными, но это уже не зависело от действий капрала. Оторвавшись от так и не состоявшейся погони, люди Селезня, изрядно пропетляв по лесу продолжили выполнение поставленной перед ними задачи, то есть они, тем же вечером спалили какой-то второстепенный, не интересный для врага деревянный мост. За всем этим Кам смог наблюдать благодаря съёмки всего происходящего барражирующим над лесом мини дроном. Этот миниатюрный разведчик, как и его "разбросанные" по различным лесным секторам собратья, был запрограммирован на наблюдение за перемещением групп людей, количество которых было больше трёх. По возвращению на базу этого "малыша", была считана вся собранная им информация. Несмотря на то, что в данный момент, поисковые дроны конкурентов не кружили над их головами, Хордыш не желал привлекать их внимание нетипичным для аборигенов обменом данными. Вот и приходилось узнавать информацию с некоторым запозданием.